БЛАГОЧЕСТИЕ

термин εὐσέβεια первоначально употреблялся греч. писателями классического периода для обозначения почтения к родителям, учителям, правителям и благодетелям. В религ. плане этот термин стал употребляться для обозначения праведности в отношении богов и их почитания. В эпосе Гомера ни в «Илиаде», ни в «Одиссее» термин εὐσέβεια не встречается. Некое предварительное понятие Б. формируется у Гомера в связи с более конкретным понятием героического «стыда/чести» (αἰδώς), некого свойственного герою достоинства и благообразия. Др. понятие, соотносимое с идеей Б., обозначается словом, выражающим почтительное удивление, благоговение (σέβας). В гомеровском гимне «К Деметре» (190) царицу Элевсина Метаниру при виде богини Деметры охватили почтение, благоговение и страх. Но это же чувство в «Одиссее» вызывают и люди (4. 142), и даже роскошные чертоги (4. 75). Б. и справедливость - 2 основные добродетели порядочного человека у Феогнида, в элегиях к-рого говорится о предпочтительности Б. при скромном достатке перед несправедливым богатством (1. 145-148). В Греции в V в. благочестивым называется все то, что связано с почитанием богов, а Б. рассматривается как одна из добродетелей, связанная с представлением о неком божественном установлении, к-рое нельзя переступить. В трагедии Эсхила «Семеро против Фив» благочестивый муж (εὐσεβὴς ἀνήρ) характеризуется как предсказатель, от богов узнающий будущее. В «Агамемноне» речь идет о благочестивом отношении к богам и священным храмам (338-339). Эмпедокл говорит о том, что Киприду почитают благочестивыми приношениями (Фр. 128. 18). У Пиндара повествуется о семействе Эмменидов, «благочестивой мыслью блюдущих празднества богов» («Олимпийские оды». 3. 41). В трагедии Эсхила «Умоляющие» хор призывает царя быть верным справедливости и «благочестивым гостеприимцем» по отношению к гонимым и умоляющим о прибежище (418-422). Связь Б. и справедливости отчетливо прослеживается у Софокла. В трагедии «Антигона» Б. главной героини заставляет ее чтить мертвых и вступить в конфликт с властью, потому что законы божественные важнее человеческих (872-874). В «Филактете» Геракл наставляет: почитание богов Зевс ценит выше всего остального и Б. не умирает вместе со смертными (1440-1444). У Еврипида («Даная». Фр. 327. 4-7) речь идет о Б., к-рое нельзя свести к внешней форме и к-рое дает преимущество бедному перед богатым: жертвующий малую жертву благочестивее закалывающих в жертву быков. Исократ (IV в. до Р. X.), знаменитый ритор и педагог, говорит о благочестивом отношении к красоте. Б., т. о., все больше становится интеллектуальной конструкцией, к-рая может быть прямо не связанной с почитанием богов. Сопоставляя Б. и справедливость, Ксенофонт показывает, что у сократиков рассмотрение этих понятий целиком перешло в интеллектуальный план, так что Б. оказалось одним из видов знания. На этом фоне развивают свои представления о Б. Платон и его школа. В диалоге «Протагор» Платон устами Сократа формулирует тезис о том, что «справедливость благочестива и благочестие справедливо» (331b. 1-6). Вместе с тем для Платона Б.- одна из добродетелей души. 3 телесные добродетели - здоровье, силу и красоту - Платон сопоставляет с добродетелями души - Б., храбростью, умеренностью и справедливостью. Все они, согласно Платону, определяют симметрию вселенной (Йегер В. Пайдея. М., 1997. С. 47). Рационализация понятия Б. у Ксенофонта, Платона и его школы очевидна. Но чтобы сохранить понятие Б., Платон выступает охранителем традиций языческого политеизма: «Пусть у нас мерой всех вещей будет главным образом бог...» (Leg. 716с - 718а). Создатель учения о Едином, более других продвинувшийся в разработке философского монотеизма, говорит о Б. как о правильном отношении к богам. Представления о Б. у Аристотеля непосредственно связаны с его новым пониманием философии и с тем образом жизни, к-рый он вел как профессиональный философ. В рассуждении «О добродетели и пороках» Аристотель определяет Б. как справедливость по отношению к богам, родине, родителям и усопшим. Но, по-видимому, «благочестивое» отношение к философской истине - наиболее пережитое представление Аристотеля о Б. Как результат рационального рассмотрения проблемы Б. постановка вопроса о нем становится предметом школьной риторики у стоиков: если нет богов, нет и Б. Объединение платонической философской традиции с опытом толкования Свящ. Писания происходит у Филона Александрийского. В трактате Филона «О переселении Авраама» (Philo. De Abr. 130. 4-133. 1) платоническое представление о цели философии как об уподоблении Богу ставится в связь с учением Моисея; Б. и вера так же подводят мысль к Богу, как в платонизме добродетели подводят к сверхчувственной реальности. В трактате «О десяти заповедях» Филон говорит о том, что «лучшее начало всего сущего - Бог, а добродетели - благочестие» (De dec. 52. 2-36). \tab

понимание Б. обусловлено посюсторонностью религ. сознания ветхозаветных людей и узостью воззрения одного народа. Евр. слово   ( ) относится к области межличностных отношений, отношений между родственниками и друзьями, и обозначает связанные между собой понятия: «милость», «верность», «справедливость», «привязанность» и «взаимопомощь». Религ. основу этических отношений составляла богобоязненность как главное условие Б. и как главное требование, предъявляемое человеку Богом. Бог требует только того, чтобы человек боялся Господа Бога своего, «ходил всеми путями Его», любил Его и служил Ему от всего сердца своего и от всей души своей (Втор 10. 12). Богобоязненность предшествует конкретным повелениям и заповедям Бога и представляет собой внутреннюю суть Б., пребывание в к-ром зависит от самого человека. Поэтому в ВЗ Б. определяет религиозно-этическое качество человека, стремящегося к познанию Бога путем проникновенного изучения закона Божия и готового с радостью выполнять постановления Божии, главной целью и существенным содержанием к-рых были верность и любовь в отношении к Богу и добро и милость в отношении к человеку - единоверцу и соплеменнику. Носителей Завета и исполнителей Закона как выразителей Б. избирает к Себе Бог, Который внемлет их молитвам и удостаивает их благ в земной жизни. Главным внешним признаком Б. ветхозаветных евреев являлось соблюдение законов и обрядов, предписанных им высшим авторитетом. Св. Иустин Философ говорит об иудеях, к-рые, понимая законные установления буквально, по плоти (σαρκικῶς), почитают Б. лишь исполнение обрядовых норм, будучи в душе преисполнены коварства и всякой злобы (ἡγεῖσθε εὐσέβειαν, ἐὰν τοιαῦτα ποιουντες τὰς ψυχὰς μεμεστωμένοι ἦτε δόλου καὶ πάσης κακίας ἁπλῶς - Iust. Dial. 14. 2), вслед. чего «они создали религию строжайшей обрядности; и даже глубокие нравственные прозрения их позднейших пророков не могли ни изменить, ни отменить выработанное ими национальное понимание религии» (Ильин И. А. Путь к очевидности. М., 1993. С. 163). В исторической жизни Израиля Б. обусловлено страхом перед тем, что Бог может отменить Свое благоволение, о чем предупреждали пророки. Отсюда суть ветхозаветного Б. заключалась в благоговении перед Богом, связанным с прославлением Его имени. Народ Израиля воспевал своего сильного Бога, в преданности Которому видел гарантию защиты от врагов и основу благополучия народа. Б. в ВЗ означает, т. о., установку Израиля на богопочитание, основной смысл к-рого заключается в страхе Божием.

Бог явил во Христе образ совершенного Б., открываемого в Его безмерной благости и всепрощающей любви к согрешившему и падшему человеку. Пришествие Бога в мир и Его явление на земле во плоти св. ап. Павел называет «великой благочестия тайной» (1 Тим 3. 16). Таинственный смысл Б. заключается, согласно общему богословскому характеру благовестия ап. Павла, в том, что честь и достоинство человека возводятся в степень абсолютного онтологического соответствия с его предвечным Божественным предназначением. В свете Пришествия Христова Б. получает безусловное и высшее оправдание, поскольку Сын Божий в тайне Воплощения стал глубочайшей основой существования каждой отдельной человеческой личности не только в онтологическом, но и в нравственном смысле. Св. евангелист Лука, приоткрывая таинственную завесу времени детства Богочеловека, указывает на причастность Отрока Иисуса к традиции ежегодного празднования Пасхи в семье Иосифа, сохранявшей уклад ветхозаветного религ. Б. В повествованиях синоптиков сила Б. Господа Иисуса проявляется в Его знамениях и чудесах, к-рые он совершает Духом Божиим и против хулы на Которого строго предостерегает Своих клеветников. В Евангелии от Иоанна верующим преподносится образец Б. Христова, к-рое залючается в исполненном богосыновней любви почитании Отца. Подлинное Б. состоит в поклонении Отцу «в духе и истине», и «таких поклонников Отец ищет Себе» (Ин 4. 23). Открываемый в личности Богочеловека идеальный образец Б. удостоверяется свидетельством событий Его земной жизни, начиная с момента обнаружения Его богосыновнего сознания в 12-летнем возрасте в иерусалимском храме и кончая эпизодом Его Гефсиманской молитвы, когда Он явил Себя истинным Первосвященником, услышанным за Свое благоговение (Евр 5. 6-10). В грядущем явлении Христа во славе все благочестно жившие на земле праведники «воссияют, как солнце, в Царстве Отца их» (Мф 13. 43). В свете эсхатологической устремленности Б. учеников Христа Спасителя состоит в благодушном и терпеливом ожидании Второго пришествия Христова и в полном и всецелом доверии к Небесному Отцу, молитва к Которому «Отче наш» заключает основные черты христ. Б.: прославление Небесного Отца, принятие Его Царства и преданность Его воле.

Б. первых христиан было ориентировано на достижение идеала Б., явленного в кенотическом (см. Кеносис) спасительном подвиге Сына Божия. Основание христ. Б. заключается в том, что через крещение человек отвергает прежнее языческое нечестие и мистически соединяется с воскресшим Христом. В Посланиях святых апостолов понятие Б. присутствует как открыто, так и имплицитно и теснейшим внутренним образом связывается с новой жизнью человека во Христе, основанной на вере в Пришедшего, Пострадавшего, Воскресшего и Грядущего со славою Сына Божия. Согласно апостольскому учению, «как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни» (Рим 6. 4). В этом благодатном единстве со Христом каждому верующему открывается в жизни Церкви путь к Отцу, приближаясь к Которому человек уже не может спрятаться за закон для своего оправдания, оправдываясь исключительно верою во Христа, явившего образ совершенного Б. в силе Св. Духа.

Св. отцы и учители Церкви в нравственных и пастырских наставлениях сформировали классический по стилю и одухотворенный по содержанию образ правосл. христ. Б. «Не в законе о благочестии (μὴ ἐν νόμῳ τῆς εὐσεβείας) видится красота, но сверкает она более в силе евангельского воспитания» (Cyr. Alex. Comment. in XII prophetas minores).

Ориген в полемике с язычниками под Б. понимает христ. религию, истинность христианства (Orig. Contr. Cels.); сщмч. Ириней Лионский в обличении гностицизма подразумевает под Б. (θεοσέβεια) истинную веру (Iren. Advers. haer. I 9. 3); блж. Августин называет Б. (pietas/εὐσέβεια) богопочитание в собственном смысле (Aug. De civ. Dei. X 1. 3). Свт. Григорий Богослов учит, что истинное Б. открывается в любви к Богу через соблюдение Его заповедей (Greg. Nazianz. Or. 3). «Упражняй себя в благочестии» (1 Тим 4. 7), т. е. в чистой вере и правой жизни, ибо это, по определению свт. Иоанна Златоуста, и есть Б. (Ioan. Chrysost. In 1 Tim. 12. 2). Евагрий Схоластик в «Церковной истории» говорит о почитании Бога «молитвами и прочими благочестиями» (λιταῖς τε καὶ ἄλλαις εὐσεβείαις) (Evagr. Schol. Hist. eccl. IV 24).

Свт. Киприан Карфагенский (Cypr. Carth. Ep. 55. 29), блж. Августин (Aug. De Civ. Dei. X 1. 3) понимали Б. как милосердие Бога или милосердие человека в отношении к ближнему. Св. Иустин Мученик говорит о Б. Сына к Отцу (Dial. 98. 1). Ориген считает, что Б. более всего подходит ко Христу в Его Страстях (Orig. Exort. au Martyre). Свт. Григорий I Великий относит Б. к Самому Богу и к Иисусу Христу (Greg. Magn. In Evang. II 33. 7-8), именует Бога pius в отличие от греч. отцов, к-рые никогда не использовали слово εὐσεβής (и производные) в таком случае (Mehat. Col. 1715).

Свт. Афанасий Александрийский считает Б. признаком правильности догматической формулировки: он говорит о Никейском Символе, что в вере, исповеданной отцами в Никее, «нет никакого недостатка, но она исполнена благочестия (πλήρη εὐσεβείας εἶναι)» (Athanas Alex. Tom. ad Antioch.). Б. же отличает таинства правосл. Церкви от совершаемого у еретиков. Крещение у ариан абсолютно бесплодно, поскольку «не несет никакого содействия благочестию» (μηδὲν ἔχον πρὸς εὐσέβειαν βοήθημα), как и у др. еретиков, оно «бесполезно, лишено благочестия» (ἀλυσιτελὲς... λειπόμενον εὐσεβείᾳ) (Athanas Alex. Or. contr. arian. 2).

Свт. Василий Великий, говоря о постепенности в достижении вершин добродетели, различает степени Б. Он уподобляет упражнение в Б. лестнице, виденной Иаковом (Basil. Magn. Hom. in Ps. 1), «уразумение благочестия усовершается чрез постепенные приращения» (Basil. Magn. De Spirit. Sanct. 1). Восхождение души, согласно свт. Василию, есть искусство достижения «мудрости совершенных», некий процесс образования «подвизающихся в училище благочестия» (Asceticon (fus.)). Согласно свт. Иоанну Златоусту, шествующим путем Б. нужны бодрость, мужество и пламенное чувство страха Божия (Ioan. Chrysost. In S. Ignat.); тысячи «по всей вселенной», говорит свт. Иоанн, претерпели страдания ради Б. (Ioan. Chrysost. In 1 Cor. 4. 4). Согласно Клименту Александрийскому, Б. превосходит все добродетели, поскольку именно оно «учит поклоняться и почитать высочайшую и значительнейшую причину» (Clem. Alex. Strom. 2. 18).

Бог благоволит благочестивым, свт. Климент Римский приводит пример Лота, спасенного от наказания, постигшего жителей Содома, «по причине странноприимства и благочестия» (διὰ φιλοξενίαν καὶ εὐσέβειαν) (Сlem.Rom. 1 Cor 11. 1) .

Понятие Б., редко встречающееся у мужей апостольских, уже у ранних апологетов (св. Иустин Мученик) наполняется христ. содержанием (Mehat. Col. 1710, 1712), затем органически вплетается в контекст нравственного учения Церкви, наставляющего человека, как нужно жить в соответствии с христ. призванием, чтобы быть достойным Божией милости и любви.

В дальнейшей жизни Церкви, призывающей всех верных совершать «жизнь тихую и безмятежную во всяком благочестии и чистоте» (1 Тим 2. 2), в содержание понятия Б. интегрируются духовные и культурные достижения, получая в развитии традиции христ. Б. свое высшее этическое обоснование. В Римской империи наряду с различными историческими и культурными факторами христ. Б. стало великой духовно-нравственной силой, обеспечившей торжество христианства в ее пределах. Византия явила в своей истории первый и величайший тип правосл. христ. цивилизации, вера и традиции Б. к-рой определили связующее ее духовно-нравственное начало. Традиции Б. охватили различные стороны личной, семейной, общественной и гос. жизни. Главной характерной тенденцией Б. было основанное на апостольской традиции развитие литургических форм церковной жизни, приведшее к расцвету церковной проповеди, агиографии, гимнографии, храмовой архитектуры, иконографии, монашеской аскетики и высокохудожественного визант. обряда.

Все, что вносит в устроение души благо и ведет к созиданию идеальных форм человеческого бытия как сферы проявления надмирного Божественного начала, становится предметом предпочтения, преклонения, почитания, торжественного провозглашения и конечно же воплощения в культуре сознания и поведения, в опыте умозрения и действия, в подвиге служения и творчества. Б. понимается как наука, имеющая своим призванием наставить человека чтить благо и оказывать ему должную «честь», т. е. предоставлять ему достойное место в жизни в связи с задачей духовно-нравственного и религ. восхождения человека к Богу. В трактовке правосл. Б. можно выделить неск. основных аспектов. 1. Б. как основной религ. принцип отношения человека к Богу и спасительным действам Его Божественного Промысла. 2. Б. как путь следования Богооткровенной истине, открывающейся в конкретных предписаниях Православного Предания. 3. Б. как истинность исповедания догматов правосл. веры (правила веры) в строгом соответствии с апостольской и святоотеческой традициями и постановлениями Вселенских Соборов. 4. Б. как стиль жизни, построенной в соответствии с идеальными требованиями духовного совершенства, включающими заповеданную Евангелием любовь к ближним, благотворительность и патриотическую доблесть. 5. Б. как степень духовно-нравственной сформированности личности в ее восхождении к обожению. Структуру понятия Б. в том виде, в каком оно сформировалось в правосл. сознании, составляют, т. о., одновременно религ., мировоззренческий и этический компоненты.

приобретают широкую популярность с самого начала распространения здесь христианства и входят в состав рус. религ. жизни. История рус. Б.- это прежде всего история рус. святости и рус. святых, начиная от святых равноапостольных вел. кнг. Ольги и вел. кн. Владимира Святославича Красного Солнышка и до прославленных в лике святых Архиерейским юбилейным Собором Русской Православной Церкви в 2000 г. новомучеников и исповедников Российских. Ревнители Б.- это носители правосл. святости: благоверные князья, страстотерпцы, святители, преподобные, юродивые Христа ради, праведные мужи и жены, благодатные старцы, новомученики и исповедники Российские. Тема правосл. Б. нашла отражение в памятниках церковной письменности Киевской и Московской Руси, в житиях и службах, посвященных рус. святым, в исторической и церковно-исторической лит-ре, в творениях церковных писателей, в записках и отзывах иностранцев, посещавших Россию и отмечавших феномен рус. Б., в рус. классической художественной лит-ре и искусстве, в наследии мыслителей, размышлявших о духовных судьбах России. «Если вспомнить о русском благочестии, как оно обнаружилось в русской святости от Сергия Радонежского в XIV веке до старцев XIX века, то мы увидим, что Русская Церковь, имея византийскую традицию в качестве исходного пункта, одновременно развивалась к совершенно своеобразному возрождению, истинному ренессансу Восточного христианства» (Франк С. Л. Русское мировоззрение. СПб., 1998. С. 197). В плане народного бытового Б. история создает разные, не похожие один на др. образы Руси: Русь Киевская, Русь Московская, Россия императорская и Россия советская. В религ. жизни Московской Руси надолго установился тот тип уставного Б., обрядового исповедничества, к-рый поражал иностранцев, восхищавшихся рус. церковным благолепием. Опасность этого типа Б. состояла в подмене религ. содержания внешней литургической формой, приверженность к к-рой как к чему-то абсолютному и самодовлеющему заслоняла собой истинный смысл содержания религ. жизни. Но было бы неправильным, по замечанию Н. А. Струве, рисовать рус. Б. как исключительно литургическое или обрядовое. «С самых первых, киевских, времен русское благочестие не в меньшей мере проникалось исихастской духовностью, основанной на сугубо личной, постоянной, внутренней молитве» (Струве Н. Православие и культура. М., 1992. С. 198). С эпохи прп. Сергия Радонежского Русь в лице учеников его школы, подвижников «русской Фиваиды», предается созерцанию и молитве, утверждая традицию мистического Б., самым ярким представителем к-рого был в XIX в. прп. Серафим Саровский, видевший сущность Б. и самой церковности в стяжании благодати Св. Духа и Его даров и излучавший на всех Божественную любовь. В XVIII в. свт. Тихон Задонский писал, что благочестивые являются свидетелями истины, они «как делом жития своего, так и словом о истине свидетельствуют, чего злый мир не любит и того ради гонит свидетелей истины» (Т. 3. С. 69); Б. есть признак «духовно живущего» человека (Т. 3. С. 245); источником Б. является истинное богопознание (Т. 2. С. 135); своим благочестивым житием христианин прославляет имя Божие (Т. 3. С. 69); Б. есть терпение, кротость, смирение (Т. 5. С. 81; Т. 2. С. 50); имея «истинное благочестие внутрь себе», христианин обретает истинное счастье (Т. 4. С. 98); его ждет жизнь вечная, ибо Б. есть путь в Царство Небесное (Т. 2. С. 50); «благочестивые, которые трудились в подвиге веры и благочестия», «перестают временно жить, но начинают вечно», они получают от Господа вечное блаженство, «тако благочестивых смерть есть приобретение» (Т. 3. С. 416-417). На протяжении XIX - нач. XX в. традиции правосл. Б. ярко проявляются в образе Б. оптинских старцев и распространенных в монашеской и народной среде носителей харизматических дарований. Правосл. Россия стремилась подчинить весь уклад своей внешней и внутренней жизни высшему и священному идеалу, каким оставалось для нее искомое и чаемое Царство Божие. Свт. Игнатий (Брянчанинов) приводит выражение ап. Павла (1 Тим 3. 16), что Воплощение - «великое таинство благочестия» (С. 139); «введение в благочестие», пишет он, приобретается новоначальным иноком, вступающим на путь «совершения дела покаяния», через усвоение 3 добродетелей: очищение помыслов, непрестанную молитву и претерпевание встречающихся скорбей (Там же. С. 155). Свт. Феофан Затворник определяет Б. как «жизнь в духе веры», т. е. «постоянное, искреннее, полное и всестороннее хождение в духе единой истинной и святой веры» (С. 364-365); святитель выделяет 3 класса обязанностей Б., определяющих чувства, вытекающих 1) из воссоединения с Богом в Иисусе Христе, 2) из пребывания в общении с Богом, 3) из общения с Церковью (С. 367); подробно описывает «весь порядок благочестивого настроения духа в христианстве» (С. 404-405 сл.); христ. благочестивую жизнь свт. Феофан определяет как «жизнь в единении с Богом в Господе Иисусе Христе во Святой Церкви, или по домостроительству спасения нашего» (С. 366). Свт. Филарет (Дроздов), митр. Московский, называет храм «училищем Боговедения и благочестия» (С. 139), а создание храма - «свободным делом благочестия» (Там же. С. 119-120).

На протяжении советского периода совершался нравственный поединок правосл. Б. с идеологией строителей «новой жизни». «Русская Церковь дала Христу тысячи мучеников, особенно в первые годы революции. Гонения воспламенили веру и ревность избранного меньшинства. Давно Русская Церковь не знала такого цветения святости...» (Федотов Г., прот. Россия, Европа и мы. П., 1973. С. 17). После празднования 1000-летия Крещения Руси в 1988 г. Русская Церковь начала миссию возрождения в обществе традиций правосл. веры и Б.