КОНОВАЛОВ

Дмитрий Григорьевич (4.10.1876, мест. Кричев Чериковского у. Могилёвской губ.- 1947 (?), Москва), преподаватель МДА. Род. в крестьянской семье, за 2 года окончил полный курс Кричевского народного училища (1885-1887), в 1889 г. поступил в 3-й класс Мстиславского ДУ, завершив обучение в 1891 г. В 1897 г. К. окончил Могилёвскую ДС, в июне 1901 г.- МДА, первым по списку со степенью кандидата богословия и получил право защищать магист. диссертацию без новых испытаний. Его кандидатское соч. «Учение св. Кирилла Александрийского о Лице Богочеловека и значение его в христологических движениях V и VI вв.» было признано одним из лучших в истории МДА. 16 нояб. 1901 г. К. был исключен Могилёвской казенной палатой из крестьян, как окончивший высшее учебное заведение (ЦГИАМ. Ф. 229. Оп. 4. Д. 1791. Л. 12). По окончании академического курса К. был оставлен при академии профессорским стипендиатом, причем его прочили на «вакантную кафедру греческого языка и его словесности» (БВ. 1902. № 11. С. 372). Но К. не изучал в академии греч. язык, поэтому Советом МДА был отправлен на осенний семестр 1901/02 уч. г. на историко-филологический факультет Московского ун-та, а на весенний семестр - на тот же фак-т С.-Петербургского университета. Слушал лекции профессоров С. И. Соболевского, В. К. Ернштедта и др. 9 сент. 1902 г. К. прочитал в академии 2 пробные лекции - «Мимиамбы Герода как памятник бытового реализма греко-александрийской поэзии» и «Κοινὴ διάλεκτος (происхождение и характер)»; 15 сент. того же года утвержден в звании исполняющего должность (и. д.) доцента кафедры греч. языка и словесности. Но основная сфера научных интересов К. не совпадала с тематикой занимаемой кафедры. Впосл. он продолжал заниматься русским сектантством, привлекшим его внимание еще в студенческие годы при написании семестрового соч. «О русском хлыстовстве». К. изучал рукописи не только из архивов центральных городов, но и из окружных судов и духовных консисторий Европейской и Азиатской России. Кроме того, К. старался проводить полевые исследования. Изучение рус. сектантства убедило К. в необходимости получения углубленных знаний в области нервных и душевных болезней, и в 1903/04 уч. г. он по ходатайству Совета МДА слушал лекции на медицинском фак-те Московского ун-та и работал в нервной и психиатрической клиниках у профессоров В. К. Рота и В. П. Сербского (ЦГИАМ. Ф. 229. Оп. 4. Д. 5097. Л. 7-9).

В 1904 г. по инициативе митр. Московского сщмч. Владимира (Богоявленского) преподаватели МДА разработали проект штатной кафедры рус. сектантства (РГИА. Ф. 796. Оп. 186. Д. 332. Л. 3-6; Проект кафедры. 1905). Разработчики проекта - проф. МДА Н. Ф. Каптерев, и. д. доцента С. И. Смирнов, сщмч. Илия Громогласов и К.- ставили перед кафедрой и 2-ю задачу: создание принципиально новой научной дисциплины, к-рая «должна явиться на помощь противосектантской миссии во всеоружии научного знания». Преподаватели МДА решили собрать и изучить сведения о рус. сектах и систематизировать полученные данные. Эта работа должна была завершиться составлением подробной научной истории сектантства. В качестве вспомогательных учреждений при кафедре авторы проекта предлагали создать специальную б-ку и музей (Там же. С. 361, 362, 367). Проект был утвержден Синодом, и 16 июня 1905 г. в МДА учреждена кафедра истории и разбора рус. сектантства. 15 сент. Совет академии отверг в качестве кандидата предложенного митр. Владимиром епархиального миссионера С.-Петербургской епархии магистранта МДА Д. И. Боголюбова, а рекомендовал К., признав его «единственным, известным Совету, кандидатом, вполне достойным занять вновь учрежденную кафедру» (Отзыв комиссии Совета МДА. 1906). Однако кандидатура К. не была утверждена Синодом, и кафедра осталась незамещенной. С февр. 1907 г. К., сохраняя за собой кафедру греческого языка и словесности, преподавал франц. язык (ЦГИАМ. Ф. 229. Оп. 4. Д. 5097. Л. 15).

В мае 1908 г. К. подал в Совет МДА магист. дис. «Религиозный экстаз в русском мистическом сектантстве. Ч. 1. Вып. 1: Физические явления в картине сектантского экстаза» (Серг. П., 1908). Этот труд являлся 1-м научным исследованием в России, к-рое можно отнести к сравнительному религиеведению. Автор ограничил предмет своего изучения мистическими сектами хлыстов, скопцов, шалопутов, прыгунов, малеванцев, а также мелкими сектами или кружками нек-рых религ. энтузиастов (Е. Ф. Татариновой, В. М. Радаева и др.), предлагая называть их «русским мистико-экстатическим сектантством». На основе богатейшей источниковой базы, включавшей ранее не введенные в научный оборот рукописные материалы, К. постарался выделить общие черты в проявлении религ. экстаза. Таковые он видел в 2 рядах явлений: с одной стороны, в «телесных симптомах» (обильные слезы, смех, прыганье до изнеможения), с другой - в душевных переживаниях (приступы умиления, чувство легкости и радости, сердцеведение и т. д.). Протекая одновременно, эти 2 ряда явлений образуют слитное психофизическое состояние религ. экстаза, которое сектанты называют «хождением в духе», «нашествием, накатыванием, вселением духа», «восхищением духом», «исступлением» и проч. (Религ. экстаз в рус. мистическом сектантстве // БВ. 1907. № 3. С. 595, 597).

Обещанная 2-я ч. так и не была представлена, поэтому труд судили только по 1-й ч. Тем не менее отзывы рецензентов профессора кафедры психологии П. П. Соколова и и. д. доцента кафедры истории и обличения рус. раскола И. М. Громогласова были не только положительные, но и похвальные. Среди главных достоинств работы отмечались обширная источниковедческая база и всестороннее изучение проблемы. 24 окт. того же года состоялся магистерский коллоквиум, на котором кроме офиц. оппонентов - рецензентов диссертации - в роли неофиц. оппонентов выступили писатель-публицист по вопросам раскола и сектантства С. П. Мельгунов, московский епархиальный противосектантский миссионер И. Г. Айвазов и проф. С.-Петербургского ун-та И. Д. Андреев (Магистерский диспут. 1909. № 1. С. 155; № 2. С. 326-335). Все оппоненты, высказывая отдельные критические замечания, признавали диссертацию «первым опытом истинно научной разработки вопросов русского сектантства» и отмечали ее своевременность. Диссонансом звучала резкая критика Айвазова, обвинившего К. в «злоупотреблении физиологией» и рекомендовавшего Совету академии воздержаться от присуждения ученой степени (Там же. С. 331-335). Степень была единогласно присуждена Советом, к-рый имел это право согласно Временным правилам духовных академий 1905 г. Однако указом Синода от 4 февр. 1909 г. Временные правила были отменены, право утверждения в магистерских и докторских богословских степенях вновь переходило к Синоду, и указом последнего от 16 июня того же года К. был лишен полученной степени на основании несоответствия сочинения требованиям, предъявляемым к научной диссертации, а также самой научной области - богословию (Указ Св. Синода. 1910). Назначенный Синодом рецензент - архиеп. Волынский и Житомирский Антоний (Храповицкий) - отмечал, что автор диссертации называет негативные явления сектантства «проявлением истинной богодухновенности» (Антоний (Храповицкий). 1911). К. просил о разрешении предоставить на соискание магист. степени переработанную канд. дис. «Учение св. Кирилла Александрийского о Лице Богочеловека...», но ему было отказано. Своеобразным катализатором послужило заявление московского отдела «Союза русского народа», назвавшего сочинение К. кощунственным и пославшего телеграмму обер-прокурору Синода П. П. Извольскому с просьбой отменить решение Совета МДА о присуждении К. магист. степени (Барсов. 1908. С. 653). Были и др. мнения: с защитой диссертации К. выступил Е. В. Барсов. Однако в авг. 1909 г. К. было предложено уйти из академии по собственному желанию.

После увольнения из академии К. преподавал на Высших жен. курсах, с 1 июня 1911 г. состоял штатным учителем лат. языка 1-й московской гимназии. В 1917 г., после Февральской революции и введения новых Временных правил духовных академий, К. был вновь утвержден решением Совета МДА от 24 авг. в степени магистра и восстановлен в должности доцента (РГИА. Ф. 831. Оп. 1. Д. 90. Л. 10-10 об.), но лекций не читал. После Октябрьской революции К. был профессором исторического (общественно-педагогического) отд-ния Московского ун-та (1919), профессором кафедры истории XIX-XX вв. (1921-1925) факультета общественных наук. Состоял действительным членом НИИ социологии при фак-те общественных наук (1921-1925). Был сотрудником кафедры классической филологии Московского ин-та философии, лит-ры и истории им. Н. Г. Чернышевского; в 1941-1943 гг. заведовал кафедрой классической филологии филологического фак-та МГУ; вместе с сотрудниками ун-та в окт. 1941 г. был эвакуирован в Ашхабад.

В последние годы жизни занимал должность управляющего домом Центральной комиссии по улучшению быта ученых при СНК РСФСР. Похоронен на Ваганьковском кладбище в Москве.