НОВОНИКИТСКАЯ ИКОНА БОЖИЕЙ МАТЕРИ

Наиболее ранее упоминание иконы с таким названием встречается в рукописном сборнике «Солнце Пресветлое» нач. XVIII в. (МГУ НБ. № 293. Л. 140 об.- 141). Там же содержится и краткое сказание о ней, источник к-рого, согласно ссылке составителя, находится в сочинении игум. Антония (Радивиловского) «Огородок Марии Богородицы: Розмаитыми цветами словес на праздники Господския, Богородичны и прочих святых» (К., 1676), однако подобного текста в этом сочинении нет. В действительности сказание восходит к эпизоду из греч. апокрифического Жития вмч. Никиты, а именно о видении им во сне креста. Согласно разным редакциям Жития, в видении святому было явлено знамение креста, или Христос с крестом в руке, или ангел, держащий крест с изображением Христа и Божией Матери (Истрин В. М. Апокрифическое мучение Никиты. Од., 1898. С. 9, 76, 83). Объяснение сна вмч. Никита услышал от христианки по имени Иулиания, к-рая сказала святому обратить взор на собственный, носимый им на груди нательный крест с изображением Божией Матери (по мнению В. М. Истрина, в тексте подразумевался крест-энколпион с таким изображением). Составитель «Солнца Пресветлого», учитывая жанр сочинения, в к-ром собраны предания о чудотворных иконах Божией Матери, заменил в тексте сказания крест на образ Богоматери с Младенцем, держащим крест; отмеченный в сказании день празднования Н. и. совпадает с памятью вмч. Никиты.

Две наиболее ранние известные иконы Божией Матери иконографического типа, за к-рым в нач. XVIII в. закрепилось название «Новоникитская», были выполнены в 1678 г. Первая икона была написана Симоном Ушаковым совместно с учеником Михаилом Милютиным для местного ряда иконостаса дворцовой ц. Спаса Нерукотворного в Московском Кремле (ГММК). Вторая, меньшего размера, исполнена учеником Симона Ушакова Феодотом Протопоповым Ухтомским (ГРМ). На обеих иконах авторское наименование образа не приведено. На первой - на фоне дан текст пророчества прав. Симеона Богоприимца о крестных муках Спасителя: «Се, лежит Сей на падение и на восстание многих в Израиле и в предмет пререканий, и Тебе Самой оружие пройдет душу,- да откроются помышления многих сердец» (Лк 2. 34-35). Этой цитате соответствует страстная атрибутика в руках Младенца Христа - достоверно переданный уменьшенный в размерах Голгофский крест с терновым венцом на нем, копие и трость. По кайме мафория Божией Матери на обеих иконах начертан ответ Богоматери арх. Гавриилу при Благовещении: «Величит душа Моя Господа, и возрадовался дух Мой о Боге, Спасителе Моем» (Лк 1. 46-47). Эта иконографическая схема, но без евангельских цитат точно повторена на гравюре 1713-1714 гг. московского мастера Г. П. Тепчегорского, вклеенной в сб. «Солнце Пресветлое» рядом с текстом сказания о Н. и., где в авторской подписи указано название «Новоникитская». Очевидно, идентификация уже существовавшего извода как Н. и. произошла благодаря изображению креста в руках Спасителя. С тем же названием этот извод представлен на первом по времени создания изобразительном своде чтимых Богородичных образов - на раме к Владимирской иконе Божией Матери, выполненной в 1722 г. Иваном Дорофеевым (частное собрание).

Новоникитская икона Божией Матери. Роспись Благовещенской ц. в Ярославле. 1-я четв. XVIII в.

Новоникитская икона Божией Матери. Роспись Благовещенской ц. в Ярославле. 1-я четв. XVIII в.

Точный источник иконографии Н. и. неизвестен; на ее зап. происхождение указывают следующие особенности: сложенные на груди руки Богородицы, синий цвет Ее мафория, короткая белая рубашка у Младенца Христа, крест и орудия страстей в Его руке. Близкие по композиции изображения встречаются в европ. печатной графике XIV-XVII вв., в частности на нем. ксилографии XV в., где, как и на иконе работы Ушакова, есть мотив «Симеонова проречения», поскольку грудь Божией Матери пронзает меч. Возможно также, что Ушаков композиционно переработал гравюру фламанд. мастера 1-й пол. XVII в. Корнелиса Галле «Богоматерь горы Кармель»: немного подкорректировал жесты и позы Богородицы и Младенца и убрал нек-рые детали.

Изображения Н. и. встречаются очень редко. Гл. образом они присутствуют в графических и иконописных сводах чудотворных Богородичных образов. В единичных самостоятельных иконах композиция варьируется и адаптируется на уровне отдельных деталей к др. известным изводам икон Божией Матери. Так, держащий Голгофский крест Младенец изображен на ростовой тронной иконе Божией Матери в местном ряду Успенского собора в Рязани (1701, иконописец Николай Соломонов Вургаров и др.), относящейся к иконографическому типу «Призри на смирение»; икона XIX в. из Нововалаамского мон-ря, близко повторяющая композиционную схему Ушакова, дополнена изображением 7 кинжалов, пронзающих грудь Богоматери, в соответствии с иконографическим типом «Умягчение злых сердец (Симеоново проречение)» - визуализация текста «Сименова проречения» на этой иконе позволяет определять данный извод как Н. и.

Изображение, иконографически соответствующее Н. и., но без указания названия имеется в стенописи Благовещенской ц. в Ярославле (на своде сев. окна нижнего света на зап. стене). Росписи традиционно датируются 1709 г. по времени освящения храма, но, очевидно, выполнены позднее. Изображение входит в небольшой цикл икон Божией Матери, выполненных по гравюрам Тепчегорского, но отличается от оригинала традиц. положением рук Богоматери (левая поддерживает Младенца, правая слегка приподнята на уровне груди).