ОСТРОЖСКАЯ БИБЛИЯ

Титульный лист Острожской Библии. Острог, 1581 г. (НБ МГУ)

Титульный лист Острожской Библии. Острог, 1581 г. (НБ МГУ)

Хотя на титульном листе всех экземпляров О. Б. указан 1581 г., в научной литературе было распространено мнение о наличии 2 изданий - 1580 и 1581 гг., основанное на том, что в разных экземплярах Библии по-разному датированы послесловия: 12 июля 1580 г. и 12 авг. 1581 г. Осуществленное А. С. Зёрновой исследование неск. десятков экземпляров О. Б. позволило установить, что было одно издание - в 1581 г. Изначально печатание планировалось закончить 12 июля 1580 г., что и было указано Иваном Фёдоровым в послесловии. Когда же это оказалось неосуществимым, начали печатать листы послесловия с новой датой предполагаемого завершения работы - 12 авг. 1581 г. При комплектовании экземпляров старый лист с выходными данными был заменен новым лишь в части тиража.

Издание О. Б. было «не только величайшим религиозным подвигом, в высшей степени важным для поднятия религиозного образования среди православных, особенно местных, Юго-Зап. Руси, ввиду происходившей борьбы двух вероисповеданий и народностей,- но вместе с тем величайшим научным трудом, и притом исполненным в строго греко-восточном направлении» (Архангельский. 1888. С. 91). В сложных конфессиональных условиях в Юго-Западной Руси XVI в., в культурно-языковом «пограничье» духовной задачей ревнителей Православия было сохранение православного греко-славянского единства, закрепленного юрисдикцией К-польского патриарха в отношении Западнорусской митрополии. Необходимость защиты правосл. веры и церковнослав. языка как литургического и лит. языка правосл. славян, а также необходимость духовного просвещения и готовности к полемике определили актуальность издания выверенных библейских и богослужебных книг.

Подготовкой О. Б. к изданию занимались члены Острожского кружка (см. Острожская академия) - культурно-просветительского и издательского центра, покровителем и идейным вдохновителем к-рого был князь Острожский. В кон. 1576 г. князь открыл в Остроге, перешедшем в его собственность в сер. 70-х гг. XVI в., издательство и основал «славяно-греко-латинский» коллегиум, для преподавания в к-ром он пригласил выдающихся ученых мужей того времени, по словам Ивана Фёдорова, «                 » (Азбука 1578 г. Л. 1). В работе острожской библейской комиссии ведущая роль принадлежала ректору Острожской академии Г. Д. Смотрицкому и Ивану Фёдорову, который руководил технической реализацией этого выдающегося научного предприятия, определял графическое и шрифтовое воплощение книги и был одним из главных справщиков текста.

Призванная стать опорой в религ. полемике, О. Б. должна была, по замыслу ее составителей, представить выверенный по многочисленным источникам древнейший перевод Библии на слав. язык. Решение этой задачи поставило острожскую комиссию перед рядом текстологических проблем, к-рые были перечислены князем Острожским в предисловии к О. Б. В Западнорусской митрополии не было известно полное собрание ветхозаветных книг на церковнослав. языке, но из Москвы издателям удалось получить «                         » (О. Б. Л. III). Дополнительно были собраны Библии и на др. языках. При этом было установлено, что между этими текстами существуют значительные расхождения, поэтому были предприняты поиски исправных текстов в греческих, сербских и болгарских мон-рях. Был найден «звод» греч. Библии, наиболее близкий к еврейскому и славянскому текстам, к-рому и решено было следовать.

Й. Добровский первым установил, что присланной из Москвы Библией была Геннадиевская Библия 1499 г. (Dobrovsky. 1822. Р. XVI-XXIII, LII-LIII). Это наблюдение Добровского было подтверждено исследованиями А. В. Горского и К. И. Невоструева, И. Е. Евсеева. Текст Геннадиевской Библии, к-рый был получен князем Острожским в 1571 (или 1573) г. при посредничестве канцлера Великого княжества Литовского М. Б. Гарабуды, стал основой редакционной работы острожской библейской комиссии, он исправлялся по греч. изданию Септуагинты, вероятно по Альдинской Библии 1518 г. В круг др. источников О. Б. входили Вульгата, чеш. Библия Мелантриха, «Библия руска» Франциска Скорины, а также ряд слав. текстов. Редакторы О. Б. провозглашали следование греч. образцу главным принципом своей работы. Септуагинту они считали наиболее правильным переводом Свящ. Писания, ближайшим по тексту как к евр. оригиналу, так и к слав. переводу Библии. На титульном листе О. Б. указано, что слав. текст « [Септуагинте]            ». Решение «       » Септуагинте зафиксировано и в предисловии князя Острожского. Особенно радикальной правке по греч. альдинскому изданию были подвергнуты книги, переведенные в Геннадиевской Библии с латыни: эти книги были либо вновь переведены с греч. языка (1 и 2-я Паралипоменон, 1 и 2-я Маккавейские, Премудрости Соломона, Книга прор. Иеремии, главы 1-25, 46-51), либо отредактированы по греч. источнику (1 и 2-я Ездры, Книга Неемии). Специально для О. Б. была переведена с греческого 3-я Книга Маккавейская, известная греческой и неизвестная лат. традиции. В наименьшей степени справе было подвергнуто Четвероевангелие: из исходного текста Геннадиевской Библии был удален лекционарный аппарат, т. е. Евангелия служебного типа преобразованы в Евангелия четьего типа (о текстологии О. Б. см.: Пичхадзе А. А. Библия: Переводы на церковнослав. яз. // ПЭ. 2002. Т. 5. С. 145-146).

Помимо правильности в текстологическом отношении, к-рая связывалась с верностью греч. тексту, филологическая работа острожских редакторов была нацелена на правильность и в языковом отношении. Перед создателями Геннадиевского свода стояла прежде всего задача «фиксации наличного актуального текста Священного Писания в церковнославянском переводе» (Иннокентий (Павлов). 2001. C. 13), а не его языковой нормализации. При подготовке Геннадиевской Библии не была проведена последовательная языковая правка, отсутствовало критическое отношение к источникам. В результате язык Геннадиевской Библии, представляющей собой «довольно пестрое наслоение разновременных переводов», отличается «эклектизмом» (Евсеев. 1916. C. 21, 11), сочетает некнижные формы, «отклонения в сторону русского языка» с тенденцией к архаизации (Фостер. 2001. C. 31-33). Книгопечатание как новая форма копирования текста предъявляло особые требования к стандартизации языка, поэтому при издании библейского кодекса в Остроге на первый план была выдвинута задача языковой нормализации. Идея правильности языка для острожских редакторов связывалась с решением проблемы языковых « », т. е. вариативности языковых элементов. Последовательной унификации подверглись орфография и грамматика библейских текстов. Острожские книжники устранили варьирование графем  и   и    и в позиции абсолютного начала слова, устанавливая в качестве нормативных написания с   и  ; преодолели разнобой именных и глагольных форм (род. падеж ед. ч.:  и   Þ   род. падеж мн. ч.:  и  Þ    им. падеж мн. ч. муж. рода причастий:  и  Þ    императив 2-го лица мн. ч.:  и  Þ    имперфект:  и  Þ    и т. п.). Правке были подвергнуты грамматические ошибки, допущенные в Геннадиевской Библии в отношении собственно книжных церковнослав. форм, не имевших аналогов в живом языке (вокатива, двойственного числа, простых претеритов, кратких действительных причастий и др.). На лексико-семантическом уровне справа заключалась в последовательном устранении латинизмов, попавших в Геннадиевскую Библию вместе с переводами из Вульгаты (ср. в  Þ     (2 Пар 9. 1),  Þ     (Иф 3. 1)), и некнижных лексем восточнослав. происхождения (ср.  Þ   (Иф 3. 1),  Þ   (2 Пар 9. 1)).

О. Б. является образцом полиграфического мастерства, не имеющим аналогов в кириллическом книгопечатании своего времени. По объему она вдвое превышает все остальные издания Ивана Фёдорова, вместе взятые. О. Б. содержит 628 листов ин-фолио, сброшюрованных в 104 тетради. Первые 8 листов не нумерованы, после идут 5 фолиаций: 276, 180, 30, 56, 78 листов. Наличие ненумерованных листов и нескольких фолиаций обусловлено тем, что отдельные разделы печатались не в той последовательности, в которой они размещены в книге. Текст на полных страницах набран в 2 столбца по 50 строк. В О. Б. использованы 6 шрифтов: 4 кириллических и 2 греческих, к-рые были разработаны Иваном Фёдоровым для этого издания. Основным был мелкий кириллический полуустав с курсивными элементами.

Печать 2 красками: черной (основной) и красной. Художественное оформление О. Б. включает ксилографическую титульную рамку, изображение герба князя Острожского, типографский знак Ивана Фёдорова, 81 ксилографическую заставку (с 16 досок), 68 концовок (с 19 досок), 35 мелких орнаментальных украшений в 20 комбинациях, набранных с 6 отливных узоров, киноварные заголовки вязью (всего 78 строк), 1384 инициала (со 113 форм). Отдельные ксилографии О. Б. представлены в ранних изданиях Ивана Фёдорова. При оформлении титульного листа использована рамка фронтисписа московского 1564 г. и львовского 1574 г. изданий Апостола; типографский знак Ивана Фёдорова ранее был воспроизведен в НЗ с Псалтирью 1580 г.; заставка перед началом кн. Бытие оттиснута в переработанном виде с одной из досок московского Апостола. Однако большинство орнаментально-графических ксилографий О. Б. было выполнено специально для нее. Исследователи отмечают близость стиля заставок и инициалов О. Б. к венецианской книжной графике эпохи Ренессанса. Изначально Иван Фёдоров планировал иллюстрировать О. Б. по образцу западноевроп. библейских изданий сюжетными гравюрами. С этой целью был заключен договор с вроцлавским гравером Блазиусом Эбишем об изготовлении 150 гравюр из меди, но этот проект не был реализован.

В экземплярах О. Б. имеются различия как в оформлении, так и в тексте. Это обусловлено тем, что в ходе печатания в набор вносили изменения и исправления, при этом вариантные листы при комплектовании экземпляров подбирали в различных комбинациях, к-рых насчитывается 29, из них 7 комбинаций встречаются в значительном количестве экземпляров.

О. Б. была издана большим по тому времени тиражом, размер к-рого реконструируется в диапазоне от 1200 до 1500 экз. В лит-ре описано ок. 450 экз. О. Б. На сегодняшний день сохранились (полностью или частично) ок. 350 экз., что позволяет считать О. Б. наиболее сохранившимся кириллическим изданием своего времени.

Сразу после издания, как свидетельствуют вкладные записи, О. Б. получила широчайшее распространение не только на восточнослав. землях, но и на землях юж. славян, а также в Молдавии, Валахии, Трансильвании и стала текстологическим образцом и носителем языковой нормы. Издание определило дальнейшую судьбу церковнослав. языка и перспективу библейской книжной справы в разных слав. культурно-языковых пространствах, сыграло ключевую роль в утверждении норм организации и художественного оформления текста в кириллическом книгопечатании, оказало влияние на оформление рукописных книг. Чернофонные инициалы в рамках из О. Б. скопированы уже в Апостоле РНБ. Солов. № 88/30, переписанном в 1586 г. иноком Феоктистом в Соловецком в честь Преображения Господня монастыре (Кукушкина М. В. Монастырские б-ки Рус. Севера: Очерки по истории книжной культуры XVI-XVII вв. Л., 1977. С. 88. Рис. 7).

О. Б. явилась основой для всех последующих изданий слав. Библии. На базе острожского текста Львовский еп. Гедеон (Балабан) планировал издать в Стрятинской типографии «славенскую Библию исправленную», однако проект не был осуществлен. О. Б. стала главным источником при подготовке к изданию на Московском Печатном дворе Библии 1663 г. Работа над этим изданием московских справщиков под рук. Епифания (Славинецкого) не сводилась к воспроизведению О. Б., но представляла собой последовательную книжную справу, задачей к-рой было приведение лингвистических параметров библейского текста в соответствие с системой норм, кодифицированных в московском издании Грамматики Мелетия (Смотрицкого) 1648 г. О. Б. послужила основой отредактированного издания Елизаветинской Библии 1751 г., признанной авторитетной слав. версией Свящ. Писания.

Фрагменты предисловий и послесловия О. Б., к-рые рассматривались как самостоятельные произведения и копировались по крайней мере с 90-х гг. XVI в. (старший датированный список (ЯМЗ. Инв. 15230) сделан в 1598, очевидно в Ярославле), были использованы в предисловиях и послесловиях печатника Никиты Федоровича Фофанова, в «Сказании» Авраамия (Палицына), в др. памятниках.

О. Б. получила известность и в Зап. Европе. Царь Иоанн IV Васильевич в 1581 г. подарил экземпляр О. Б. англ. послу Дж. Горсею, князь Острожский сделал такой же подарок папе Григорию XIII. Известен экземпляр О. Б., принадлежавший швед. кор. Густаву II Адольфу. О. Б.- 1-е издание кириллического шрифта, описанное в печатном каталоге, а именно в каталоге Бодлианской б-ки в Оксфорде, изданном в 1620 г. (Catalogus universalis librorum in Bibliotheca Bodleiana… Oxoniae, 1620. Р. 71).

В 1914 г. О. Б. была переиздана Московской старообрядческой книгопечатней. В переиздании, которое не являлось ни научным, ни факсимильным, содержатся отступления от орфографии и оформления О. Б. В 1988 г., к 1000-летию Крещения Руси, Комиссия по сохранению и изданию памятников письменности осуществила факсимильное издание О. Б. по экземплярам, хранящимся в Научной б-ке МГУ им. М. В. Ломоносова.