ПЕТР

(Смелич (Смилянич, Сумилявич?); † 27.11.1744, Новоиерусалимский в честь Воскресения Христова мон-рь), архиеп. Белгородский и Обоянский. По происхождению серб. Возможно, прибыл в Россию вместе с митр. Ефремом (Янковичем) и был принят царем Петром I Алексеевичем на службу. С 1709 г. в Москве являлся ризничим при митр. Ефреме, затем нек-рое время служил духовным судьей. После кончины митр. Ефрема, с 1713 по 1725 г., П. являлся настоятелем московского Симонова монастыря в сане архимандрита. В 1719-1722 гг. по его ходатайству обители были возвращены «старинные» вотчины в Московской и Нижегородской губерниях с «освобождением» от «управления светских командиров», соляные варницы в Солигаличском у.; настоятелю и братии стали регулярно выдавать жалованье из Монастырского приказа (ОДДС. Т. 1. С. 24-25, 236, 336-337). В 1713-1715 гг. в Москве П. лично обличал Д. Е. Тверитинова, причем однажды дело дошло до драки (Тихонравов Н. С. Соч. М., 1898. Т. 2. С. 220, 221, 299). 12 февр. 1722 г. в Симоновом мон-ре П. совершил постриг в монашество и 2 марта возвел в сан игумена Афанасия (Паисиос-Кондоиди; впосл. епископ Суздальский). По инициативе симоновского архимандрита в 1723 г. в мон-ре было составлено позднейшее Житие свт. Феодора Ростовского (ГИМ. Син. 580).

При учреждении Синода 25 янв. 1721 г. П. был назначен 1-м синодальным советником; наряду с архим. Гавриилом (Бужинским) он являлся одним из кандидатов на настоятельство в Троице-Сергиевой лавре. 22 дек. того же года имп. Петр I собственноручно подарил П., не имевшему еще архиерейского сана, панагию из патриаршей ризницы, а также передал «рясу бархатную вишневую на собольем пупковом меху» (ОДДС. Т. 1. С. 754, 768). П. принимал участие в сооружении ц. Св. Троицы (1721-1722) «для галерной эшквадры служителей» на Васильевском о-ве С.-Петербурга (Там же. Т. 2. Ч. 1. С. 948). В 1722 г. возглавил учрежденную при Синоде Контору судебных дел. После возвращения Синода из Москвы в С.-Петербург по указу от 20 марта 1723 г. был поставлен во главе Московской синодальной конторы. 18 авг. того же года в Москве участвовал в торжественной встрече мощей св. кн. Александра Ярославича Невского.

В 1724 г. П. был вызван в столицу для заседания в «Петербургском правлении» Синода. В дек. того же года рекомендован Синодом на архиерейскую кафедру в Воронеж, но его кандидатура не была утверждена. В 1725 г. по поручению Синода П. наряду с писателем и переводчиком архим. Феофилом (Кроликом; † 1732) участвовал в правке «касающихся духовного суда артикулов» воинского устава (Там же. Т. 5. С. 569-579).

7 мая 1724 г. П. участвовал в коронации имп. Екатерины I Алексеевны, в нач. марта 1725 г.- в церемониях, связанных с погребением имп. Петра I, 25 февр. 1728 г.- в коронации имп. Петра II Алексеевича.

Считается, что в 20-х - нач. 30-х гг. XVIII в. «Смелич являлся одним из деятельных чиновников Синода, понимавших и защищавших нужды Церкви» (Скворцов. 1878. № 1. С. 34-36). 31 июля 1725 г. по повелению имп. Екатерины I он был назначен наместником с.-петербургского Александро-Невского мон-ря, 9 авг. удостоен звания «первейшего архимандрита во всей империи» (ОДДС. Т. 5. С. 412). Императрица лично возложила на него наперсный финифтяный крест. В нояб. того же года П. ввел в Славянской школе, находившейся на территории Александро-Невской обители, преподавание греч. и лат. языков, преобразовав это учебное заведение в Славяно-греко-латинскую семинарию. Мон-рь обязался содержать на «своем коште» 50 воспитанников. Для «обучения младых отроков на еллинском и латинском диалектах» по рекомендации П. из Московского типографского уч-ща был приглашен грек Афанасий Егорович Скиада (1691-1769). Помимо обучения языкам, архимандрит поручил Скиаде привести в порядок, описать и пополнить монастырскую б-ку. Для преподавания арифметики и геометрии по прошению П. из инженерной роты был прислан И. Соснин, к-рый первоначально исполнял должность префекта семинарии. Позже по приглашению архимандрита лат. язык преподавал датчанин Адам Селлий (впосл. мон. Никодим; 1695-1745). Др. наставников П. безуспешно пытался выписать из Москвы и из Киева. К 1726 г. по ходатайству П. для Александро-Невской типографии из Московской типографии были присланы неск. пудов «греко-литинских» литер.

Особое покровительство П. оказывал кн. А. Д. Меншиков, к-рый, будучи экономом Александро-Невской обители, часто навещал архимандрита, «пел молебен» в мон-ре. Сам П. также регулярно бывал на «обедах» и «ужинах» у князя (Повседневные записки. 2000). Когда указом имп. Петра II Алексеевича от 5 июля 1727 г. панагии, «оставшиеся после св. патриархов» и пожалованные имп. Петром I, повелевалось «отобрать назад в патриаршую ризницу», кн. Меншиков «словесно приказал» Синоду «ничего не требовать» от П., поскольку Александро-Невский мон-рь находится «в протекции его светлости» (ОДДС. Т. 1. С. 753; Чистович. 1868. С. 203, 225).

В 1725 г. П. наряду с архимандритами Феофаном (Прокоповичем), Афанасием (Паисиос-Кондоиди) и Рафаилом (Заборовским) давал показания против архиеп. Феодосия (Яновского), а в 1726 г.- против архим. Маркелла (Родышевского). При этом П. не во всем был «солидарен... с партиею Прокоповича», а архим. Маркелл, «нападая всеми силами на Прокоповича... старался выгородить архимандрита Александро-Невского» и даже высказывал ему благодарность за проявленные к нему милости (Скворцов. 1878. № 1. С. 36). В 1729 г. и позже П. расследовал дела белгородского архим. Никодима (Сребницкого), обвинявшегося в «блудном насилии» над работницей Ксенией Тарасовой и в др. грехах, в т. ч. во взяточничестве, но оправдал его, признав доносы на него неосновательными, сделанными от «простоты и незнания» (ОДДС. Т. 8. С. 346-348; Т. 19. С. 464). В 1730 г., после восшествия на престол имп. Анны Иоанновны, П. был отстранен от управления Александро-Невским мон-рем, 28 янв. 1733 г. восстановлен в правах, но без звания «первейшего» архимандрита.

При П. по его приглашению в покоях Александро-Невского мон-ря проживал его друг - литератор и филолог В. К. Тредиаковский. Сам П. также писал стихи. Известно, что в 1739 г. свое стихотворение на «взятие Хотина» он по ходатайству Тредиаковского собирался напечатать в типографии АН, однако книга, по-видимому, не была издана (текст неизвестен). После перевода П. в Белгород Тредиаковский, находившийся в стесненных обстоятельствах, уехал к нему и проживал при архиерее с февр. 1738 до февр. 1739 г. Вероятно, П. «примыкал к той же культурной программе, которая объединяла Тредиаковского и Феофана Прокоповича», и являлся «сторонником ориентации на разговорное употребление и противником церковнославянской языковой стихии» (см. подробнее: Успенский, Шишкин. 1990. С. 161).

23 авг. 1735 г. Синод рекомендовал имп. Анне Иоанновне кандидатуру П. на архиерейское «праздное место» в Переяславскую и Бориспольскую епархию. Однако 3 янв. 1736 г. именным указом императрицы, который объявил ее духовник архим. Варлаам (Высоцкий), П. был назначен архиепископом Белгородским и Обоянским с оставлением его членства в Синоде. 4 янв. того же года состоялось наречение, а 11 янв.- хиротония, к-рую в придворной Сретенской ц. Зимнего дворца в присутствии императрицы совершили архиепископы Новгородский Феофан (Прокопович), Нижегородский Питирим (Потёмкин), Рязанский Алексий (Титов), Архангелогородский Аарон († 1738), Самебельский Иосиф (Квабулидзе), архимандриты Варлаам (Высоцкий), Никодим (Сребницкий), Стефан (Калиновский), Пахомий (Добрына; † 1759) и др.

В Белгородской епархии П. прежде всего реформировал Харьковский коллегиум, ввел преподавание новых предметов: франц. и нем. языков, математики, геометрии, истории, географии и даже основ архитектуры. Для новых кафедр он пригласил преподавателей из-за границы, выписал необходимый инвентарь. С помощью Тредиаковского, выступавшего посредником в связях архиерея с АН, б-ка коллегиума была систематизирована и существенно пополнена, а сочинения харьковских преподавателей стали печатать в академической типографии. В 1739 г. в связи со «свирепствовавшей» в Харькове эпидемией П. перевел коллегиум в архиерейскую слободу Грайворон Хотмыжского у. и, когда опасность миновала, даже намеревался оставить ее там, но Синод распорядился: «Таковым знатным училищам в селех быть весьма неприлично, а наипаче от внешних стран имеет быть не без зазрения», и повелел немедленно вернуть «знатное училище» в Харьков (Лебедев. 1902. С. 56).

Однако единственное учебное заведение не могло удовлетворить нужд обширной Белгородской епархии. Указом от 1 апр. 1737 г. П. постановил открыть подготовительные славяно-лат. школы или гимназиумы в Белгороде, Курске и Ст. Осколе, которые подчинялись непосредственно Белгородскому ЕУ. Учебная программа в них соответствовала уровню низших классов коллегиума. Школы размещались в основном при мон-рях, где обычно жили и учителя-монахи, и иногородние ученики из беднейших семей. При открытии школ «духовным управителем велено было переписать всех детей духовенства, не минуя ни единого, начав от 14 лет до сущаго младенца, под угрозою жесточайшего наказания и лишения должностей без всякия отмены». К 1741 г. в 3 школах обучались 119 учеников. Характерно, что коллегиум «высказывал недовольство» учреждением школ, т. к. «его средства стали оскудевать и не весь хлеб с епархии стал собираться в его пользу». В 1737-1740 гг. преподаватели коллегиума высказывали П. свое недовольство неуплатой жалованья (Знаменский. 1881. С. 248-249, 329). Для налаживания системы материального обеспечения коллегиума и школ решением П. натуральный сбор с храмов и мон-рей епархии был заменен постоянным денежным сбором. 19 нояб. 1742 г. все духовно-учебные заведения Белгородской епархии П. окончательно подчинил Харьковскому коллегиуму.

Среди введенных П. мер называют смягчение «жесткости школьной дисциплины». Так, 30 янв. 1738 г. от директора Белгородской славяно-лат. школы иером. Авксентия он требовал всестороннего обучения детей и «избежания» излишних наказаний. В др. указе П. предписывал, чтобы наставники «детей обучали всетщательно, без всякаго оным затруднения и напраснаго паче же неосмотрительного наказания» (Лебедев. 1902. С. 57).

П. издал неск. указов против «суеверных и бесчинных обычаев» прихожан держать свои личные иконы в храмах и молиться только перед ними. Так, 23 июня 1741 г. он потребовал все подобные иконы «отобрать... и положить оные в каком-нибудь удобном месте при церкви». Разными распоряжениями, в т. ч. от 20 марта 1738 г., П. пресекал традиции устраивать тризны при церковном поминовении усопших и обширные пиршества в храмах при венчании, запрещал духовенству «закусывать и пить горелку». За нарушения приказывал протопопов в «собрании, в страх прочих всех священно-церковнослужителей... телесным и прочим наказанием» (Там же. С. 57-58).

В Белгороде П. в 1737 г. освятил закладку сохранившегося каменного собора в честь Смоленской иконы Божией Матери (1763) - постройки с традиционным для барокко 2-этажным основным объемом «восьмерик на четверике», имеющим удлиненную форму с юга на север.

Указывая на «тени епископского служения» П., отмечают, что «нестяжательность не украшала нашего иерарха». В частности, 21 июня 1736 г. он выпустил «остроумный, в духе простодушной старины» указ, к-рым повелел взимать в свою пользу плату со священников за «поновление» ставленых грамот (Там же. С. 60-62). П. «был большой взяточник» (Титов. 1908. С. 3). После жалоб и доносов на него духовенства в авг. 1742 г. архиерей был вызван в Синод на чреду священнослужений. 1 (или 11 ?) сент. того же года он был уволен на покой (ибо «за старостию престолоуправления снести не может» - ПСПиР. 1899. Т. 1. № 171. С. 196) в Новоиерусалимский в честь Воскресения Христова монастырь, 6 сент. назначен его настоятелем. 18 марта 1743 г. обитель была вверена в управление Московскому и Владимирскому архиеп. Иосифу (Волчанскому). П. погребен в Успенском приделе монастырского Воскресенского собора, у сев.-зап. столпа.