ЛЮДОГОЩИНСКИЙ КРЕСТ

Поклонный деревянный крест 1359 г. из новгородской ц. во имя святых Флора и Лавра на Людогощей ул. (ныне в НГОМЗ); памятник церковного убранства и ставрографии эпохи расцвета Новгородской республики. Датируется и атрибутируется по вкладной надписи на основании, к-рое представляет собой часть цельного ствола сосны, на треть стесанного с тыльной стороны. Акад. Б. А. Рыбаков расшифровал тайнопись в заключительном фрагменте надписи как имя мастера-резчика - Яков Федосов (мастер говорит о себе как о «написавшем», возможно расписавшем, Л. к.). Крест был создан по заказу «людгощичей», жителей Людогощей (Легощей) ул. Загородского конца Новгорода, прихожан ц. святых Флора и Лавра (до 1379 деревянная), из к-рой он поступил в 30-х гг. XX в. в Новгородский музей. В 1942 г., во время оккупации, был вывезен, после войны возвращен на реставрацию в Москву, в 1957 г.- в Новгород. Сравнение с фотоснимком Л. к. нач. XX в. позволяет заключить, что оказались утрачены верхние элементы резьбы, отростки по боковым сторонам, круглые иконы, размещавшиеся внутри. Покрывавшая Л. к. темперная роспись была удалена в процессе реставрации 1947-1949 гг.

С развитием отечественного искусствознания Л. к. стал одним из ключевых памятников изобразительного искусства Вел. Новгорода. В трудах историков и искусствоведов сер.- 2-й пол. XX в. (Рыбакова, Н. Е. Мневой) Л. к. относили к памятникам народного (фольклорного) направления в искусстве Вел. Новгорода. Как произведение элитарной городской культуры его рассматривают А. В. Рындина и А. Н. Трифонова.

Форма Л. к. (широкие перекрестья, образующие внутри 4 малых круга-«оконца»), редкая в типологии памятного креста, не имеет аналогов среди др. примеров новгородской пластики и скорее напоминает форму ставротек (ковчег свт. Дионисия Суздальского, «Страсти большие», 1383, ГММК). Также неизвестны др. примеры подобной декоративной программы, в к-рой активно используются образы креста и святых. Тема прославления креста как орудия казни и древа спасения, жизни, бессмертия и победы над диаволом находит различные варианты в облике Л. к., его лицевых и орнаментальных деталях. Выдающиеся далеко за границы перекрестий вьющиеся отростки, маленькие кресты, вставленные внутри «окошек» и по внешнему краю, создают динамичный, сложный контур. Орнамент, покрывающий поверхность Л. к., декоративные элементы, выходящие за границы его основного поля, также связаны с темой прославления креста: образы креста, вписанного в круг и покрытого плетенкой, процветшего креста, Креста Голгофского. Как полагает Трифонова, эти мотивы могли быть заимствованы новгородскими мастерами из декоративного оформления предметов богослужения и церковного убранства «корсунского» происхождения (малый сион Софийского собора, детали Корсунских врат - оба XI в.).

Сложной программой отличается и выбор святых для лицевых медальонов. В их сопоставлении различные сюжетные «блоки» соединены темой молитвы Спасителю, святым воинам и целителям. Верхняя часть Л. к. по центру включает различные образы Христа и Креста Господня. По оси расположены медальоны с поясным изображением Христа, который держит 8-конечный крест в левой руке (Трифонова считает, что монограмма Христа появилась позднее, а образ представляет столпника); с Распятием; со сценой моления святых Флора и Лавра Христу и Его благословения им и горожанам. В центре и по горизонтальной оси Л. к. размещены медальоны с царственным Деисусом - сидящие на тронах Христос, Богоматерь и Иоанн Предтеча. В медальонах по сторонам этих изображений воспроизведены эпизоды заступничества святых, чудесных исцелений и избавлений от власти диавола; по сторонам Распятия представлены скачущий на коне св. всадник (вероятнее всего, вмч. Евстафий Плакида) и 3 воина в шлемах, один из которых указывает на Распятие. На правой стороне (по вертикали) 3 медальона - с образами арх. Михаила, Феодора Тирона как змееборца и Феодора Тирона с матерью; они рассказывают о спасении вмч. Феодором своей матери от «змия»-дракона. На левой стороне находятся медальоны с образами ветхозаветных персонажей: Самсона, раздирающего пасть льву, и прор. Илии. С темами змееборчества, борьбы со злом, противостояния греху связан и сюжет «Чудо вмч. Георгия о змие». В нижней части 3 медальона посвящены темам исцеления и аскезы, а также чудесного заступничества - в них помещены фигуры святых врачей Космы и Дамиана, преподобных Симеона Столпника и Герасима Иорданского. С темой креста связано расположение по диагонали композиций со сходными элементами: медальонов с образами львов (Самсон и прп. Герасим Иорданский), ангелов (арх. Михаил с мечом и копьем, ангел с крестом (ангел-хранитель?)).

Разнообразие орнаментики выделяет правую (от зрителя) сторону, где располагается наиболее крупный медальон с образом вмч. Феодора-змееборца; в окружающей его резьбе присутствуют не только сердечки, завиток, но и «восьмерки», вписанные по размеру в сложное по форме поле. Надпись-летописец в подножии креста играет роль украшения, своеобразного аналога ктиторскому портрету, и напоминает о коллективной молитве соседей-«уличан». В роли орнамента выступают также надписи при нек-рых медальонах - с образами Феодора Тирона, врачей Космы и Дамиана и прп. Герасима Иорданского. Ковровое расположение орнамента, сочетающего растительные мотивы и новгородскую «плетенку», излюбленную в оформлении рукописей Др. Руси XIV-XV вв., упрощенные пропорции фигур в лицевых медальонах и приемы резьбы в личном позволяли относить мастеров Л. к. к народному (фольклорному) направлению искусства Вел. Новгорода.

Идеи и образы Л. к. принадлежат к самому высокому рангу, нек-рые качества позволяют оценить его создателей как выдающихся мастеров, свободно владеющих пластической техникой. Высочайшим профессионализмом отмечена работа мастеров с материалом; собранный из отдельных элементов Л. к. отличается хорошей сохранностью. Мастерам свойственно чувство художественного ритма и композиции: сцены схватки со змием-диаволом св. воинов Георгия и Феодора Тирона динамичны. Конь вмч. Георгия встает на дыбы перед поднявшимся в рост чудовищем; вмч. Феодор Тирон, держась за дерево, взбирается по кольцам свившегося змея, как по ступеням. С символикой силы как добродетели связано, видимо, изображение ветхозаветного героя Самсона.

Различия в лицевых и орнаментальных мотивах Л. к. могут указывать на участие неск. мастеров, которые использовали разные художественные приемы. Возможно, они обращались к образцам, как традиционным для резчика, так и предложенным заказчиком из византийской пластики или миниатюры. Среди фигурных медальонов наиболее сложная техника исполнения отличает рельеф с поясным образом Христа с 8-конечным крестом. К числу уникальных приемов можно отнести исполнение правой части Л. к. с сюжетом «Чудо о змие» вмч. Феодора Тирона: центральный медальон выделен размером и окружен орнаментом в виде уложенных друг на друга плетенок-«восьмерок». Возможно, внимание к этой части декора Л. к. было продиктовано его патрональной программой.

Орнаментика Л. к., а также некоторые детали лицевых изображений, прежде всего поясной образ Христа с 8-конечным крестом в навершии, находят параллели в сохранившихся памятниках новгородского искусства малых форм XIV в., предметов церковного убранства или реликвариев самого высокого уровня исполнения. По мнению Рындиной, мотивы сердечек и спиралей, квадрифолийная форма, круглые медальоны сближают Л. к. и серебряный крест-мощевик (рубеж XIII и XIV вв., ныне в сокровищнице собора в Хильдесхайме), а также серебряную рипиду 2-й пол. XIV в. из новгородского Антониева мон-ря (ныне НГОМЗ). Соединение лицевых медальонов с орнаментом-плетенкой близко к оформлению потира архиеп. Моисея (1329, ныне ГММК). Поясной образ Христа в медальоне по характеру личнóго (крупный прямой нос, нависшие бровные дуги, классический овал лика) имеет аналогии в произведениях новгородского искусства кон. XIII - 1-й пол. XIV в., напр. в композициях Васильевских врат (1335-1336). Мнения исследователей о причинах создания Л. к. расходятся. Как полагает Рындина, к заказу Л. к. мог быть причастен свт. Моисей, архиеп. Новгородский; Трифонова считает, что «людгощичи» создали памятник своим сродникам - павшим воинам-новгородцам.