ЛЕОНТИЙ II

(Леон, Леонт) († до 1184), еп. (с 1158), архиеп. (с 1164 (?)) Ростовский (с перерывами). Л. был хиротонисан во епископа Ростова митр. Киевским Константином I летом или осенью 1158 г., после полутора лет вакантности Ростовской кафедры, т. к. его предшественник Нестор лишился епископии еще зимой 1156/57 г., сразу по прибытии Константина на Русь. Поскольку поиск замены для Нестора занял столько времени, Л. не был одним из тех кандидатов на рус. кафедры, которые прибыли из К-поля вместе с новым митрополитом для замены епископов - сторонников митр. Климента (Клима Смолятича). Нестор и в самом деле отнюдь не принадлежал к приверженцам Климента. Это дает основание догадываться, что удаление Нестора и поставление Л. были связаны с конфликтом между Киевским кн. Юрием (Георгием) Владимировичем Долгоруким и его старшим сыном св. блгв. кн. Андреем Юрьевичем Боголюбским, к-рого, очевидно, и поддержал Нестор. Но Л. не успел почувствовать сложность своего положения, поскольку уже в мае 1157 г. Юрий скончался и Андрей вопреки завещанию отца стал князем Владимиро-Суздальским.

В первый же год своего святительства и правления Андрея Л. успел вызвать резкое недовольство подчиненного ему духовенства и вообще «ростовцев и суждальцев» тем, что «умножил бяше церковь грабяй попы» (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 349; Т. 2. Стб. 493). Это кажущееся противоречивым выражение вызвало дискуссию. Согласно одной т. зр., Л. увеличивал число приходов и соответственно священников с целью получать с последних побольше платы за поставление (Е. Е. Голубинский); согласно другой, стал взимать церковную подать не по числу храмов, а по числу престолов, увеличив ее, т. о., за счет приделов (Н. Н. Воронин), или же попросту лихоимствовал (Ю. А. Лимонов). Между тем при прямой и наиболее естественной трактовке - Л. обложил духовенство тяжкими поборами на постройку церквей (П. П. Соколов) - летописное свидетельство хорошо вписывается в церковную политику Андрея Боголюбского, основной идеей к-рой до 1167 г. было создание во Владимире отдельной от Киева митрополии. Ее главным оправданием как раз и служило активное церковное строительство и массовое открытие приходов («умножение церквей»), на чем и делал упор Андрей в послании К-польскому патриарху Луке Хрисовергу в 1163 г. (А. В. Назаренко). Т. о., свою деятельность Л. начал как активный проводник церковно-политических замыслов владимиро-суздальского князя, и перспектива стать митрополитом должна была только усилить его рвение. В результате Л. был изгнан «ростовцами и суждальцами» (показательно, что о князе речи нет) уже в 1159 г.- видимо, не ранее мая, когда стало известно о кончине митр. Константина. Т. к. паства Л. считала, что «Леон епископ не по правде поставися Суждалю, Нестеру пискупу суждальскому живущю, перехватив Нестеров стол» (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 351-352), то с переменами на митрополичьем престоле могли связываться надежды на восстановление Нестора. Понятно, почему в такой ситуации Андрей Юрьевич не стал защищать Л.

Ни владимиро-суздальское, ни киевское летописание не сообщают, когда и почему Л. вернулся на кафедру. Это случилось не позднее 1161 г., как естественно думать, в связи с решением нового митрополита Феодора, прибывшего в Киев в авг. 1160 г. Неизвестно, где оставался Л. в месяцы изгнания: в Киеве или, быть может, в Чернигове у еп. Антония, др. ставленника митр. Константина? Однако и на этот раз пребывание Л. рядом с кн. Андреем было недолгим. Хронология последующих событий в летописях сбивчива, но поддается восстановлению. В 1161 г. Л. оказался снова изгнан, уже по воле самого Андрея. Изгнанию подверглись также младшие братья Андрея, его старшие племянники, а также приближенные отца, и это заставляет догадываться, что Л. либо связался с оппонентами князя в его семействе (традиционалистами-противниками новаторства Андрея), либо, что вероятнее, просто встал на защиту изгоняемых по праву печалования. Вскоре, зимой 1161/62 г., князь вернул епископа, но подверг опале, не дав ему жить в суздальской резиденции, поблизости от княжеского Владимира, а удалив в Ростов, на старую кафедру, где у епископа не было тогда даже собственного храма - кафедральный Успенский собор сгорел в 1160 г. Относительное примирение длилось всего 4 месяца. Продолжение конфликта связано с церковно-дисциплинарным спором, к-рый на Руси получил по имени Л. громкое название «леонтианская ересь».

Незадолго до Пасхи 1162 г. Андрей «нача просити» у Л. «от въскресения Христова (Пасхи.- А. Н.) до всих святых (1-го воскресенья по Троице.- А. Н.) ести мяса и в среду и в пяток. Епископ же повеле ему одину неделю порозную (Пасхальную, Светлую седмицу.- А. Н.) ести мяса в среду и в пяток, а прочею добре хранити» (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 520). Из этого сообщения, равно как и из последующих событий, можно заключить, что восстановление канонического порядка в Русской Церкви, нарушенного незаконным с т. зр. К-поля святительством митр. Климента Смолятича, сопровождалось также и мерами по ликвидации частных расхождений рус. церковного обихода с византийским. На Руси привыкли к тому, что по великим, Господским и Богородичным, праздникам, если они приходились на среду или пятницу, обычный для этих дней пост «разрешался», т. е. отменялся. О восстановлении такой практики и ходатайствовал князь, трактуя всю Пятидесятницу как сплошной праздник. Епископ настаивал на практике, принятой в к-польской Великой ц. Обычай самой Византийской Церкви не был единым, различаясь в столице и, напр., в афонских мон-рях. В публичных («предо всеми людми») прениях, к-рые князь устроил по вопросу о постах, Л. был побежден неким Феодором (Феодорцем), княжеским любимцем и, очевидно, духовником. Л. продолжал стоять на своем, и последовало очередное, 3-е изгнание. Изгнанник искал правды в Киеве, у митрополита, но в живых его не застал: митр. Феодор скончался примерно в мае 1162 г. Прибывший в 1163 г. митр. Иоанн IV принял сторону Л. Однако тем временем вопрос был вынесен уже на суд патриарха: летом или осенью 1163 г. Андрей Юрьевич направил посольство в К-поль с просьбой открыть во Владимире митрополию во главе с Феодорцем. Л. присоединился к посольству и в ставке имп. Мануила I Великого Комнина в Белграде на Дунае участвовал еще в одном диспуте о постах - с Охридским архиеп. Иоанном (Адрианом), родным дядей императора, но столь же неудачно.

В ходе полемики Л. возвысил голос даже против императора, за что «удариша слугы цесаревы Леона за шью и хотеша и в реце утопити» (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 352). Однако патриарх Лука подтвердил вердикт Киевского митрополита и оправдал Л. В ответном патриаршем послании кн. Андрею Юрьевичу в просьбе о митрополии было отказано и предписывалось принять назад изгнанного епископа. В полном виде послание дошло в составе Никоновской летописи 1-й пол. XVI в., в которой, однако, интерполировано имя еп. Нестора, что долго вводило в заблуждение исследователей; в первоначальном тексте, как показал Соколов, упоминание о епископе было анонимным и имелся в виду Л.

С этим посланием Л. вернулся в 1164 г. на Русь, но столкнулся с упрямым нежеланием князя признать решение священноначалия. Чтобы поддержать гонимого и в то же время, возможно, отчасти компенсировать отказ Андрею в митрополии, митрополит (очевидно, по согласованию с патриархом) в 1164/65 г. присвоил Л. звание архиепископа, которое на Руси было чисто титулярным, не сопровождаясь выведением из юрисдикции митрополита, как в Византийской Церкви. Этот титул читается в надписи на найденной в 1985/86 г. в Новгороде свинцовой печати: «θ[EOTOK]E В[ОН]θ[ЕI] ΛEOΝTI A[P]Х[I]EПICKOП PCT[OBOY] ΔOYΛ [COY]» - «Богородице, помози Леонтию, архиепископу Ростова, рабу [Твоему]» (публикаторы ошибочно прочли начало надписи: «K[YPI]E» - «Господи» вместо правильного «θ[EOTOK]E» - «Богородице»). Но Андрей Юрьевич не принимал Л., оставляя управление епархией в руках Феодорца. Дело приобрело общерус. размах. С обличениями Феодорца выступил еп. Туровский св. Кирилл II, но против практики постов, к-рая навязывалась митрополией и Л., выступил настоятель Киево-Печерского мон-ря Поликарп, за что был запрещен в служении митр. Константином II. Митрополита и Л. поддержал Черниговский еп. Антоний, досаждавший своими запретами черниговскому кн. Святославу (Николаю) Ольговичу, за что разделил судьбу Л., будучи изгнан из Чернигова.

В нач. 1169 г., овладев Киевом, Андрей Боголюбский потерял интерес к планам Владимирской митрополии и выдал Феодорца на суд митрополиту. Но это не означало торжества Л. Примирение владимиро-суздальского князя с митрополией оказалось облечено в форму компромисса: в ответ на уступку кн. Андрея в вопросе о Владимирской митрополии митр. Константин отказался от поддержки Л., восстановив на кафедре Нестора. Со смертью патриарха Луки в 1169/70 г., при патриархе Михаиле III Анхиале (1170-1178) и Киевском митр. Михаиле II (III), решился и вопрос о постах в пользу традиционного для Руси обычая. Последнее упоминание о Л. как о покойном Ростовском архиерее относится к 1184 г., откуда можно заключить, что по смерти Нестора Л. снова возглавил епархию.