ЛИСИЦКИЙ В ЧЕСТЬ РОЖДЕСТВА ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ МУЖСКОЙ МОНАСТЫРЬ

Основан как мужской. Впервые упоминается в летописях под 6887(1379) г.: «Заложиша святую Богородицу на Лисичьи горке» (ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. Вып. 3. С. 603; Сокращенный Новгородский летописец по списку Н. К. Никольского), однако в более ранних летописях есть сведения об основании ц. Рождества Пресв. Богородицы в Михалицком мон-ре (НПЛ. С. 375; ПСРЛ. Т. 42. С. 91; Т. 4. Ч. 1. Вып. 2. С. 308). В летописях XV в. 1-е упоминание Л. м. относится к 1389 г. («И на Лисицьи горке поставиша церковь древяную Рожество святыя Богородица»: ПСРЛ. Т. 42. С. 158; Т. 4. Ч. 1. Вып. 2. С. 367). Здесь, по-видимому, обитель названа как уже существующая, а не только что основанная, поскольку в той же летописной статье об основании другого монастыря говорится иначе: «И на Сокольи горке поставиша церковь древяну святого Николу, и манастырь устроиша» (Там же). Возможно, Л. м. существовал до его 1-го упоминания в летописи. Хронологические указания в Житии прп. Арсения Коневского, постриженика Л. м., позволяют считать, что преподобный пришел в обитель приблизительно в 80-х гг. XIV в., поскольку он прожил в иночестве 65 лет и умер 12 июня 1447 г. (БЛДР. Т. 13. С. 158, 174, 773-776). Кроме того, в одной из сохранившихся лисицких рукописей, синодике кон. XIV в., в разделе, озаглавленном «Помяни, Господи, душа рабъ своихъ правоверныхъ архиманьдритъ, игуменовъ», содержится перечень 26 имен (РГАДА. Ф. 381: Синод. № 141. Л. 4-4 об.), а в разделе, озаглавленном «Помяни, Господи, душа рабъ своихъ яже окрестъ святеи Богородици лежащихъ братьи нашей калугеров», упоминается более 100 имен (Там же. Л. 5 об.- 11). Если это действительно имена игуменов и монахов Л. м., то основание обители следует датировать домонгольским периодом. В Новгороде бытовали предания о существовании Л. м. прежде основанного в кон. XII в. соседнего Варлаамиева Хутынского в честь Преображения Господня монастыря. Считалось, что на Лисьей горе похоронены родители прп. Варлаама Хутынского (Макарий (Миролюбов). 1860. Ч. 1. С. 430-431; Костомаров. 1886. Т. 2. С. 310), а прп. Варлаам до основания Хутынской обители игуменствовал в Л. м.

Письменные известия о ранней истории Л. м. наиболее полно представлены в Новгородской 4-й летописи, созданной ок. 1430 г. Из летописи известно, что деревянная ц. в честь Рождества Пресв. Богородицы (1389) после литургии 27 мая 1392 г. сгорела, а в следующем году была выстроена, вероятно в камне; 9 июля 1400 г. в мон-ре умер «владычень брат» (т. е. брат архиеп. Новгородского Иоанна (Стухина)) Василий; в 1403 г. ц. Пресв. Богородицы «подписана бысть» (т. е. расписана фресками); под 1406 г. к упоминанию Илариона, еп. Коломенского, летописец добавляет, что он «бывъ преже игуменомъ Лисицкои лавры»; в 1410 г. архим. Варлаам в Л. м. построил каменную надвратную ц. прп. Варлаама Хутынского; в 1421 г. «владычень ключник с Лисьи горки» Арсений упоминается в числе 3 кандидатов на архиепископскую кафедру; в 1429 г. др. кандидат на аналогичных выборах - Евфимий II Вяжицкий - был избран архиепископом из игуменов Л. м.

Согласно Летописи Авраамки, в 1457 г. в Л. м. «повелениемь владыкы Еуфимия» была построена деревянная трапезная ц. свт. Иоанна Златоуста (ПСРЛ. Т. 16. Стб. 197), а в следующем году заболевший архиеп. Евфимий поселился в Л. м.; в марте 1458 г. он скончался. Агиограф Пахомий Серб писал, что мн. новгородцы, услышав о смерти архиерея, отправились в Л. м., и «вси путие, иже к тому монастырю ведущии, речным быстринам подобяхуся; вси скорбяху и вси тужаху» (Повесть о Евфимии. 1862. С. 21). Под 1496 г. в Новгородской 2-й летописи игумен Л. м. в перечне настоятелей, принимавших участие в ритуальном обходе Новгорода, назван 5-м (после архимандрита Юрьева мон-ря и игуменов Антониева, Хутынского и Вяжищского мон-рей), что определялось, видимо, не богатством, а авторитетом обители (Бобров. 1991. С. 97).

В XIV - нач. XVI в. Л. м. был связан с домом Св. Софии, в мон-ре проживали «владычень брат» Василий и «владычень ключник» Арсений; дважды представители обители являлись претендентами на Новгородскую кафедру. Настоятель Л. м. Иларион, совершивший паломничество на Афон, в 1396/97 г. стал архимандритом московского Симонова мон-ря (впосл. епископ Коломенский). Прп. Варлаам после него выполнял игуменские обязанности, в 1410-1419 гг. упоминался уже в качестве юрьевского архимандрита. С именем архим. Варлаама связывается создание летописного свода 1411 г. (Бобров. Новгородские летописи. 2001. С. 111-128). Другой настоятель Л. м., св. Евфимий II, в нояб. 1429 г. стал Новгородским архиепископом, и его участие в создании различных летописных произведений также не вызывает сомнений у исследователей (Там же. С. 160-237; Он же. 2008. С. 124-151).

В 1450 г. в Л. м. иноком Геронтием была составлена несохранившаяся летопись, упомянутая и кратко описанная в Новгородской 2-й летописи. В следующей статье сказано, что автор летописи в 1572 г. оказался в Л. м., где, очевидно, и сделал выписку из рукописи 1450 г.: «В лето 7000 восмъдесятага. Месяца февраль въ 5, вторник, а служилъ того дни в манастыри на Лисьи горе обидню и смотрил в манастыри книгы литопистца церковнаго. А сказывал, что литописець Лесицкои добри сполна, ажо не сполна, развие написано в летописце в Лесуцкомъ владыкы Навгороцькые не вси сполна, писаны развие до владыкы Еуфимия Навгороцького. А смотрилъ въ кельи у старца у келаря у Деонисия» (ПСРЛ. Т. 30. С. 194-195). Речь здесь идет, очевидно, об архиеп. Новгородском Леониде, который 8 авг. 1572 г. побывал в Л. м., «говорил часы да и молебны пел въ церкви при игумени Пемине» (Там же. С. 193-194). Традиции летописания в обители сохранялись и позже: в 1679 г. боярский сын Суздальского архиепископа И. Кичигин переписал здесь летописные известия до нач. XVII в. (РНБ. Погод. № 1953; см.: Азбелев. 1960. С. 260-261). Особая роль принадлежит Л. м. в распространении общежительной реформы. В источниках монахами с Лисьей горы названы преподобные Арсений Коневский, Ксенофонт Робейский и Антоний Дымский.

В 1477 г., когда войска вел. кн. Московского Иоанна III Васильевича окружали Новгород, «з городцкие стороны велел великий князь стати князю Василью Михайловичю Верейскому на Лисье горе в монастыре» (Разрядная книга 1475-1598 гг. С. 18; ПСРЛ. Т. 6. Вып. 2. Стб. 267; Т. 12. С. 178; Т. 20. С. 326).

6 мая 1654 г. царь Алексей Михайлович пожаловал «вовеки неподвижно» Л. м. со всеми его вотчинами патриарху Никону, который владел им до 1667 г. (Макарий. История РЦ. Кн. 7. С. 130, 411). В 1673 г. был изготовлен серебряный потир с надписью: «Сей потиръ Рождества пречистыя Богородицы Лисья монастыря, а сделанъ при настоящем власти тоя честныя обители при игумене Ермогене лета 7181 [1673] году» (Макарий (Миролюбов). 1860. Ч. 2. С. 198). В 1722-1727 гг. Л. м. был приписан к Хутынскому мон-рю. За это время обители был нанесен невосполнимый ущерб. В 1764 г. Л. м. был закрыт, имущество передано в Сковородский мон-рь. Каменная Богородице-Рождественская ц. обращена в приходскую, в 1818 г. упразднена (Петрова и др. 2000. С. 153). Во 2-й четв. XIX в. разрушились последние постройки обители. К 2016 г. на месте Л. м. на холме поставлен деревянный крест.

Согласно Новгородским писцовым книгам, Л. м. находился в Обонежской пятине. Владения обители составляли: 121 двор, 140 тяглецов, 238 обеж. В Житии прп. Саввы Вишерского рассказывается о том, что преподобный сначала поселился у притока р. Вишеры - Сосницы, но это место принадлежало Л. м., и монахи препятствовали основанию обители на их земле: «И сего ради блаженный Сава, яко услыша брань, бывающу о месте, посылает тогда во град некоего от ученикь своих, именем Ефрема, въ Славный конець, посадникомь и тысяцким, и прочим господинимь, христоименитымъ людемъ, испросити от них место над Вишерою рекою и тамо обитель составити. Они же с радостию даша ему место, иже прошаше» (БЛДР. Т. 12. С. 66). В результате прп. Савва получил землю для своей обители от Славенского конца Новгорода, на берегу р. Вишеры. М. А. Федотова следующим образом трактует данное известие Жития: «Савва Вишерский посылает Ефрема туда, потому что именно в ведении Славенского конца и находился Лисицкий монастырь» (Там же. С. 548), т. е. исследовательница считает земли Л. м. «кончанскими», поэтому славенские бояре якобы имели возможность решить спор в пользу прп. Саввы. Источники, однако, не подтверждают ее т. зр.: славенскими «кончанскими» обителями были Сковородский Михайловский и Павлов мон-ри (Янин В. Л. Мон-ри средневекового Новгорода в структуре государственных институтов // ΠΟΛΥΤΡΟΠΟΝ: К 70-летию В. Н. Топорова. М., 1998. С. 916-920). Л. м. наряду с Хутынским и Деревяницким монастырями рассматривается как «владычный», находившийся в юрисдикции непосредственно архиепископской кафедры (Бобров. Монастырские книжные центры. 2001. С. 32, 53-54). В таком случае, вероятно, прп. Савва Вишерский получил от Славенского конца Вел. Новгорода не принадлежавшую Л. м. землю, а другое место для строительства обители. Об этом, видимо, свидетельствуют и формулировки Жития: прп. Савва спорил с лисицкими иноками из-за «места близъ рекы Сосница» (БЛДР. Т. 12. С. 64), где он уже начал «келии здати», а после получения земли от Славенского конца он «вселися тамо и всячески, елико мощно, подвизашеся обитель составити, и келию бо водрузив». Земля у р. Сосница, принадлежавшая Л. м., оказалась в 5 км от нового Вишерского мон-ря (Там же. С. 66, 548).

Согласно жалованной грамоте царя Михаила Феодоровича от 9 авг. 1626 г. (подтвержденной в 1649 и 1678), в к-рой упоминались прежние грамоты вел. кн. Василия III Иоанновича, царей Иоанна IV Васильевича, Феодора Иоанновича (1589), Бориса Годунова (1599) и Лжедмитрия I (1605), обитель владела угодьями, пожнями, селами, рыбными ловлями на р. Волховец и на озерах Ненецкое и Людмер, 2 перевозами через р. Волховец (один - пополам с Волотовским мон-рем), а также 2 монастырскими дворами - в Новгороде и в Ст. Русе (РНБ. НСРК. F. 22. Л. 11-13 об.). В 3 документах 1682-1683 гг., в к-рых указаны сведения в основном из писцовых книг 1496-1680 гг., перечислены земельные владения Л. м. соответственно в Бежецкой, Деревской и Обонежской пятинах (Там же. Л. 14-25).

Л. м. имел владения и в Вел. Новгороде: «лавка Лисья монастыря» на Торгу, в Великом ряду, «а седит в ней по купчей Кирилко Кузьмин сын ножевник с Рогатицы» (Лавочные книги Новгорода Великого 1583. С. 4). В писцовой книге 1585-1586 гг. говорится о том, что на Славковой ул., между Волховом и Пробойной ул., находится «место пусто тяглое Лисья монастыря, длина 20 сажен, поперег 10 сажен с лохтем» (Греков. 1912. С. 44). Купчая 1613 г. упоминает двор Л. м. возле Иворовой ул. (АЮБДР. Т. 2. Стб. 392). До секуляризации монастырского имущества 1764 г. за Л. м. числилось 350 крестьян и 539 дес. земли (ИРИ. Т. 5. С. 19). В РНБ хранится сборник грамот Л. м. в списке XVIII в. (РНБ. НСРК. 1918, № 110).

В Л. м. были возведены деревянная Богородице-Рождественская ц. (1389), сгоревшая 27 мая 1392 г.; одноименная каменная церковь (1393), расписанная фресками в 1403 г.; каменная надвратная ц. прп. Варлаама Хутынского (1410); деревянная ц. с трапезной свт. Иоанна Златоуста (1457); деревянная колокольня и 2 каменные палаты (не позже 1617); каменная колокольня с приделом во имя прп. Ефрема Новоторжского (не позже 1722). В описи 1617 г., составленной вскоре после Смутного времени, перечислены все храмы обители: «В Лисье монастыре церков каменная Рождество пречистые Богородицы, глава побита железом, плеча не покрыты, внутри церкви было от немецких людей разорено. Другой храм каменной Варлам Футынский, плеча не покрыты, глава побита железом. Третей храм трапеза древяная Иван Златоуст, плеча не покрыты, глава побита железом. Колоколница древяная круглая рублена, покрыта тесом. Две полаты каменных» (Ч. 1. С. 105).

Согласно дозорной книге 1620 г., в Л. м. после «войны немецких и литовских людей» сохранились каменный храм в честь Рождества Пресв. Богородицы, к-рый «святил строитель черной священникъ Рафаил», каменный храм во имя прп. Варлаама Хутынского, «стоит без пения, разоренъ», а также деревянная ц. свт. Иоанна Златоуста с трапезой. Рядом с церковью имелась «полатка», в которой проживали строитель Рафаил, дьячок Гаврилко Родионов и двое служек, и 20 «местъ келейныхъ» да «место мелничное». В 1620 г. кельи, ограда и мельница еще не были восстановлены, «а чернцы розбрелися от литовскаго разорения и немецкаго безвестно» (РНБ. НСРК. F. 22. Л. 22 об.). К 1647 г. упомянуты игуменская и братская кельи, а также конюшенный двор за оградой (Там же. Л. 24 об.).

Согласно наиболее подробной описи 1722 г., в обители были каменные Богородице-Рождественский собор, рядом колокольня, «под которой построен вновь придел каменной же во имя преподобнаго Ефрема Новоторжского». При каменных южных св. воротах имелась ц. прп. Варлаама Хутынского с деревянной папертью. В Л. м. были игуменская келья «с комнатой и з сенми и з чуланами в одной связи, да в той же кельи и в сенях восмь окон красных с оконницы стеклянными, в той же кельи печь муравленая с затвором железным. Имелись казначейская, братские, хлебная и др. кельи, квасной и пивной погреба, амбары. В деревянной ограде двое ворот: «одне ворота святые к полдням, на которых и церковь Варлаама Хутынского каменная, другие западные деревяные, а... ограда рублена вся около в замок пряслами. Да в том же монастыре пять житниц да шестое сушило, деревянные... За монастырем две мелницы ветреные да конюшей двор, на нем строения - келья с сенми и с чуланы, да на дворе два сарая и пять конюшен» (Анкудинов. 2005. С. 258-259).

Опись 1758 г. фиксирует: на Богородице-Рождественской ц. «глава обита белым железом, на ней крест железный, во главы три окна, в них окончины стекольчатые. Оная церковь и паперть с пределом покрыта тесом». В храме освящен левый придел во имя свт. Иоанна Златоуста. «При паперти настоящия церкви от полуденныя страны колоколня каменная», под к-рой придел прп. Ефрема Новоторжского, а «на святых вратах» - каменная ц. прп. Варлаама Хутынского. В мон-ре, обнесенном деревянной оградой, находились деревянные 3 настоятельские кельи с сенями и чуланами, покрытые тесом, братские, конюшенная и хлебная кельи, службы, а за оградой - ветряная мельница, амбары (ГИАНО. Ф. 480. Оп. 1. Д. 1088. Л. 3, 13 об., 14 об.- 15 об., 17 об., 18 об., 19 об.- 20 об.). На плане Елизаветинского межевания 1758 г. имеется изображение древнего главного входа в мон-рь, ориентированного на водный путь по М. Волховцу (Анкудинов. 2005. С. 260).

Из монастырской описи 1764 г. известно, что длина ограды составляла 215 саж. (РГАДА. Ф. 280. Оп. 3. Д. 290; Анкудинов. 2005. С. 259-260). Наконец, в описи 1768-1769 гг. упомянуты каменные Богородице-Рождественская ц. («крыта тесом, на оной церкви глава обита жестью, на ней крест железной») с приделами свт. Иоанна Златоуста и прп. Ефрема Новоторжского; храм прп. Варлаама Хутынского («крыт тесом, на оной глава обита жестью, крест железной») с деревянной папертью; колокольня («колоколов средних и малых пять, крыта ж оная колоколня тесом, на ней крест»), деревянные 3 настоятельские кельи, братская келья, братская трапеза с 2 кельями, кухня, «работницкая изба», амбары, погреб. За оградой стояли ветряная мельница, баня, коровий двор с конюшней и 2 сараями (РГИА. Ф. 834. Оп. 3. Д. 2456. Л. 31-36; Анкудинов. 2005. С. 260).

Постройки Л. м. не сохранились и археологически не исследовались. По мнению А. И. Семёнова, опись Л. м. 1758 г. дает некоторое представление об утраченных зданиях. Так, он считает, что собор Рождества Пресв. Богородицы 1393 г. «по внешнему виду и размерам» напоминал Успенскую ц. Волотова монастыря 1352 г. (Семёнов. 1961. С. 371-372).

К кон. XIV - 1-й пол. XV в. относится расцвет книгописания в Л. м. Известны 13 рукописных книг этого времени, которые были составлены в обители. Из сохранившихся рукописей 4 имеют писцовые записи, указывающие на их создание в Л. м.: Тактикон мон. Никона Черногорца 1396/97 г., писцы - «калугеры» Пимен и Яков (РНБ. ОСРК. F.п. I. 41); Паренесис прп. Ефрема Сирина кон. XIV в., писец - иером. Савва (РНБ. ОСРК. F.I. 202); «Лествица» прп. Иоанна Лествичника 1431 г. (РГБ. Ф. 256: Рум. № 200); Поучения прп. Исаака Сирина и аввы Дорофея 1431 г., писец - иером. Серапион Маза (РГБ. Ф. 304: Троиц. № 175). На основании лингвистического анализа 4 рукописей М. Г. Гальченко пришла к выводу, что в их графике и орфографии раньше, чем в других новгородских книжных центрах, появились черты «второго южнославянского влияния» (Гальченко. 1997. С. 59-81). Четыре рукописи атрибутируются книгописной мастерской Л. м. на основании характера их художественного оформления: «Лествица» прп. Иоанна Лествичника 1418 г. (РНБ. Кир.-Бел. № 34/159); Сочинения прп. Симеона Нового Богослова 20-30-х гг. XV в. (РГБ. Ф. 173. МДА. № 154); Евангельские чтения нач. XV в. (РНБ. ОСРК. F.п.I.19). Так же как и предыдущие рукописи, оформлена «Лествица» прп. Иоанна Лествичника 1411 г. (РГБ. Ф. 304: Троиц. № 156), переписанная в Троице-Сергиевом мон-ре «рукою грубаго и худаго, страннаго (странника, приезжего, путешествующего.- А. Б.)», «последняго во иноцехъ» Варлаама, очевидно, выходца из Л. м. (Ухова. 1984. С. 149-150; Бобров. 1991. С. 86-88). Э. С. Смирнова полагает, что и «Лествица» прп. Иоанна, относящаяся к 1-й четв. XV в. (РГБ. Ф. 439: Собр. В. А. Десницкого. Оп. 2. Карт. 21. № 1), судя по характеру заставок, «возможно… была создана именно там (т. е. в Л. м.- А. Б.)» (Смирнова. 1994. С. 202). Место написания остальных рукописей определяется по совокупности косвенных признаков. Для Минеи Служебной за сент. кон. XIV в. (РНБ. Соф. № 187) это характер тиснения и набор басм переплета, совпадающие с переплетом рукописи F.I.202; разметка киноварными пометами текста службы Рождеству Пресв. Богородицы, престольному празднику Л. м.; владельческая запись «Лисья монастыря» XVII в. Для Синодика кон. XIV в. (РГАДА. Ф. 381: Синод. № 141) это совпадение имени писца первоначального текста Пимена с именем одного из переписчиков рукописи F.п.I.41 (почерк Пимена - писца Синодика, сходен с почерком Пимена - 1-го писца Тактикона мон. Никона Черногорца); указание на посвящение монастыря, в котором создана рукопись, празднику Рождества Пресв. Богородицы; дополнение к перечню поминаемых Новгородских владык имени Коломенского еп. Илариона, выходца из Л. м.; владельческая запись «Лисья монастыря» XVII в. Житие Андрея Юродивого XIV-XV вв. (РГАДА. Ф. 381: Синод. № 182) имеет владельческую запись «Лисья монастыря» XVII в., ок. 1494 г. оно было полностью скопировано в рукописи РНБ. Солов. № 216/216 с пометой: «Имал список с Лисьей горки». Псалтирь гадательная 1-й трети XV в. (РГАДА. Ф. 381: Синод. № 33) относится к кругу лисицких рукописей предположительно на основании владельческой записи «Лисья монастыря» XVII в. и наличия т. н. новгородизмов в языке гадательных приписок XV в. (Бобров. 1991. С. 82-88, 97-98). Еще 2 рукописи, упомянутые в источниках, не сохранились: «Устав иноческого жительства со Святыя горы» (в Житии прп. Арсения Коневского) и Лисицкий летописец 1450 г. (упомянут в Новгородской 2-й летописи).

Имелись контакты монахов Л. м. с насельниками Афона: в кон. XIV в. инок Арсений (впосл. основатель Коневского мон-ря) и игум. Иларион (впосл. епископ Коломенский) совершили «хожения» на Св. Гору и «принесли» рукописные книги - соответственно Устав монастырский и Тактикон мон. Никона Черногорца 1396/97 г. Оба доставили книги к Новгородскому архиеп. Иоанну (1389-1415), к-рый разрешил прп. Арсению основать Коневский мон-рь и повелел снять копию с рукописи, привезенной игум. Иларионом. Об афонских связях Л. м. свидетельствует и запись писца Серапиона в сборнике 1431 г. о том, что переписанное им сочинение прп. Максима Исповедника переведено с греч. языка на Афоне в 1425 г. Кроме того, в 6 рукописях, связанных с лисицким скрипторием, имеются заставки балканского стиля, созданные по одному канону, сложившемуся в этом монастыре, по мнению Т. Б. Уховой, под влиянием афонской традиции. Существуют также свидетельства общего визант. и южнослав. влияния на деятельность этого книгописного центра. В Л. м. хранилась «шапка Иоанна Златоуста», увезенная в Москву в 1558 г. как подарок царю Иоанну IV Васильевичу Грозному: «...того же месяца июль 26, вторник игумен Благовещенъского манастыря Трифонъ, а повез шапку Иона Златаустаго Лисья манастыря… к царю государю великому князю» (НовгорЛет. С. 91; ПСРЛ. Т. 30. С. 190).

Анализ книгописной деятельности в Л. м. позволяет утверждать, что в кон. XIV - 1-й пол. XV в. монастырь играл значительную роль в культурной жизни Новгорода. Поддерживая связи с Афоном, лисицкие книжники были «проводниками» 2-го визант. и южнослав. влияния. На протяжении более полувека мон-рь на Лисичьей горе был своего рода «духовной академией», готовившей крупных церковных деятелей, таких как прп. Арсений Коневский, еп. Иларион, архим. Варлаам, архиеп. Евфимий II. Значительно раньше др. мон-рей Новгорода, уже в кон. XIV в., Л. м. осуществил переход от Студийского к Афонско-Иерусалимскому церковному уставу (Бобров. 1991. С. 89-91). Видимо, Л. м. «оказался своего рода форпостом влияния «монастырского» книжного искусства» (Смирнова. 1994. С. 36).

В кон. XV - нач. XVI в., при игум. Иоакиме, в Л. м. вновь активно развивалось книгописание. В это время были переписаны Евангелие 1496 г., писцы - «дьячишко» Офоня и Игнатий (НГОМЗ. № 10794); Требник 1504 г., писец - Алексей (РНБ. Солов. № 1085/1194), и др. рукописи. На основании упоминаний имен настоятелей могут быть отнесены к книгописной мастерской обители 2 Служебника нач. XVI в. (РНБ. Соф. № 700, 949).

Традиции книгописания в Л. м. сохранялись до кон. XVII в. К этому времени относится лицевой Синодик с многочисленными поминальными списками родов иноков Л. м. (ГИМ. Увар. № 239-1 (F)).

Еще в древнерусский период б-ка Л. м. оказалась рассредоточена по новым владельцам. Опись Новгорода 1617 г. в числе хранившихся в Л. м. упоминает только 2 Евангелия и еще 4 бумажные рукописи (Опись Новгорода 1617 г. Ч. 1. С. 105), в описи 1758 г. названы всего 5 рукописей на бумаге: Межевая инструкция, Лицевой Синодик, Служба прп. Ефрему Новоторжскому, Служба прп. Варлааму Хутынскому и Часослов (Семёнов. 1961. С. 372). В РНБ хранится сборник копий грамот Л. м. в списке кон. XVIII в. (РНБ. НСРК. F. 22; старый шифр - НСРК, 1918, № 110; Л. 11-25).