ДВЕКУТ

Двеку́т [евр.   - прилепление, приобщение к Богу], богословский термин в иудаизме, к-рым обозначается состояние духовной устремленности к Богу, привязанности к Нему. Впервые в Свящ. Писании глагол от ивритского корня ( ) «прилепляться» и его формы встречаются в кн. Второзаконие (4. 4; 10. 20; 11. 22; 13. 4; 30. 20). Последующая иудейская герменевтическая традиция, комментируя эти стихи, в разные эпохи воспринимала этот термин по-разному. Восприятие Д. ранним раввинистическим иудаизмом характеризуется толкованием его не столько в мистическом, сколько в чисто практическом ключе. Ввиду невозможности букв. прилепления к Богу, исходя из указания (Втор 4. 24), Талмуд видит исполнение заповедей, связанных с Д., в установлении родственной связи с учителями и в их материальной поддержке (Кт. 111б). Такое же мнение высказывает позднее Моисей Маймонид, толкующий Д. как указание держаться как можно ближе к ученым мужам (т. н. талмид-хахамам) и их ученикам, разделять с ними трапезу, привлекать их к участию в своих деловых предприятиях и всячески поддерживать с ними тесную связь (Яд, Хилхот де'от 6. 2).

В лит-ре каббалы с XIII в. начинает формироваться богословское понятие «Д.», соответствующее разным сторонам индивидуального мистического опыта. Внимание с психологических аспектов, таких как верность и преданность Богу, переносится в первую очередь на близкую духовную связь с Богом, на мистический опыт и переживание экстатических состояний, которых можно достичь посредством сосредоточения на тайном смысле слов молитвы. Такой подход отчасти возрождает традицию иудейской эзотерической раннесредневек. лит-ры Хехалот, уходящей корнями в традиции позднеантичного гностицизма и межзаветной апокалиптики, описывающей визионерские опыты людей (Моисей, Илия, Енох), достигших способности созерцать Меркаву - престол-колесницу Славы Божией. Виднейшие авторы провансальской и испан. каббалы (Нахманид, Ибн Эзра, Исаак Слепой, Абулафия), а также книга Зохар, являющаяся самым известным памятником каббалистической мистики, рассматривают Д. как высшую стадию духовного совершенства, тесно сопряженную с религ. этикой. Д., согласно такому взгляду, достигают именно те, кто очистили разум изучением Писания, добродетелью, целомудрием, покаянием и молитвой и встали на поэтапный путь, ведущий к созерцанию эманаций Бога. Тот, кто пребывает в постоянной экстатической молитве, может достичь Д., т. е. такого состояния, при к-ром душа соприкасается с определенной Божественной эманацией (сфирой), причем каббала устанавливает символическое соответствие между определенными этическими закономерностями человеческой жизни и достижением тех или иных эманаций. Д. является высшей ступенью лестницы духовного восхождения, к-рой человек достигает, соединяясь с 10-й эманацией Бога, Шехиной, символизирующей гармонию, существующую между всеми сфирами, и обозначающей присутствие Бога во вселенной, в жизни индивида или всей общины, а также Его присутствие в священных местах. Путь, ведущий к достижению Д., имеет следующие стадии: «гиштавут» - бесстрастие к похвале или порицанию; «гитбодедут» - пребывание наедине с Богом; «руах ха-кодеш» - нисхождение св. духа и прорицание. По каббале, человек в состоянии Д. преодолевает восторг религиозного служения («гитлагавут») и, оставив позади все чувства и эмоции, погружается в бесконечный мир божественной гармонии, пребывает в состоянии внутреннего единения с Богом, хотя подобное состояние не устраняет в полной мере трансцендентности Бога человеку.

Дальнейшее развитие взглядов на Д. связано с деятельностью Исаака Лурии и его последователей, являющихся основоположниками т. н. цфатской школы. Согласно лурианской школе, Д. неотделим от такого состояния, как «каввана», являющегося выражением молитвенного усердия и мистической сосредоточенности. Оно определяет те границы безмолвной медитации, в к-рых возможен экстаз, ведущий к мистическому общению с Богом. Цель, преследуемая мистической медитацией в акте молитвы и в размышлении об этом акте, заключается в раскрытии различных этапов восхождения к Богу. Молитва в духе мистической медитации - это символический образ теогонического и космического процесса. Д. достигает тот, кто, сосредоточенно молясь, проходит через все небесные сферы так, чтобы своей молитвой оказать духовное воздействие на все миры. Молитва человека, достигшего Д., по последователям Лурии, является частью такого процесса, как «тиккун», т. е. устранения последствий первородного греха и возвращения всех вещей на предуказанное Богом место. Согласно этому учению, человек, пребывающий в состоянии Д., соприкасаясь с материальным миром, может освободить рассеянные божественные искры из пленения порочной материи и соединить их с их небесным источником. Роль еврейства именно в том, чтобы посредством вознесения этих искр лишить нечистые силы их власти, дать им возможность освятиться и обрести место в преображенном мире. Участие евреев в этом процессе дает возможность для трактовки богословского понятия «Д.» не только в личном, но и в коллективном аспекте: поскольку Шехина связала себя с народом Израиля и вступила с ним в духовную близость, то и Д. является состоянием, к-рого в мессианской эсхатологической перспективе должен достичь весь Израиль в своей полноте.

Новый этап в понимании термина «Д.» начался в сер. XVIII в., с возникновением такого направления евр. мистицизма, как хасидизм. Использование данного каббалистического понятия в хасидизме является несомненным проявлением преемственности 2 данных течений. Термин «Д.» используется хасидскими авторами, считавшими себя продолжателями дела каббалы, при описании духовного восхождения человека к Божественным сферам во время сосредоточенной молитвы. Методы достижения подобного самоуглубления и концентрации внимания заимствованы из каббалистических трактатов средневековья; среди них - медитация над 4-буквенным именем Бога, мысленное написание и беззвучное повторение этих букв. В зависимости от контекста Д. в хасидизме выражает и мистический духовный опыт, и степень привязанности к Богу, максимально сближаясь с каббалистическим термином «каввана». Однако, несмотря на общность определенных представлений о Д., в хасидской трактовке данного понятия акцент переместился с пристального внимания к экзальтации, порождаемой молитвами и духовным подъемом, на стремление обрести Д. как постоянное нравственно-психологическое душевное состояние, определяющее поступки человека даже в повседневных делах. Оба направления усматривают в Д. высший религ. идеал, однако, согласно воззрениям средневек. каббалистов, это путь избранных, в хасидизме же термин «Д.» используется в более широком смысле, являясь целью, к-рой может достичь любой богобоязненный еврей. Несмотря на то что хасидская лит-ра описывает состояние Д. в самых восторженных тонах, молитвенный экстаз не является самоцелью. Хасидские авторы сознательно ставят Д. выше экстаза, к-рый был основным необходимым условием для каббалистов средневековья при созерцании Божества и растворении в Нем «Я» молящегося. Согласно богословию хасидизма, Д. не конечная стадия процесса мистического сближения с Богом, а 1-я ступень, без которой невозможны дальнейшие шаги, обретающие духовный смысл лишь в силу причастности к данному состоянию. Каждый человек должен стремиться к Д., не позволяя себе ни на минуту отвлечься от мыслей о Боге. Такое переосмысление значения Д. в духовном совершенствовании сделало хасидизм понятным для простых верующих, в результате чего он стал к кон. XVIII в. самым широким народным движением в среде евреев Вост. и Центр. Европы.

В сотериологии также видна связь между трактовкой «Д.» в хасидизме и в цфатской каббале. Основы лурианского учения о «тиккун», спасении рассеянных божественных искр с целью их восстановления в первозданном, сотворенном Богом единстве, стали той отправной точкой, отталкиваясь от которой хасидизм выстроил учение о преображении падшего мира посредством его освящения как в молитве, так и в любом физическом акте.

Новым проявлением осмысления Д. в хасидизме является идея о «прилеплении» верующих друг к другу и к наставнику: поскольку люди не в состоянии непрерывно думать о духовном мире, то исполнение предписания о Д., касающееся всех, реализуется в максимальном сплочении широких масс вокруг цадика (праведника), непрестанно помышляющего о Творце. Цадик всегда находится в состоянии духовного единства с учениками. За счет пребывания в состоянии Д. цадик имеет возможность помочь всем уповающим на него хасидам возвыситься до соприкосновения с божественным и самим достичь Д.

Противостояние хасидизма и ортодоксального иудаизма сказалось и в разной трактовке термина «Д.». В литов. направлении ортодоксального иудаизма, выступавшем против нового богословского течения, Д. не поощрялся, т. к. считалось, что он мешает учебе, в то время как традиция хасидских школ настаивала на том, что Д. выше по своей духовной значимости, нежели «лимуд» (рациональная учеба), который может восприниматься лишь как дополнение к Д. С т. зр. мн. учителей хасидизма, изучение каббалы не всегда способствует личному служению, целью к-рого и является Д. Для простых людей Д. легче достичь изучением назидательной лит-ры, а не каббалы.