КИЙ-ОСТРОВСКИЙ КРЕСТНЫЙ ОНЕЖСКИЙ МУЖСКОЙ МОНАСТЫРЬ

О первых настоятелях, к-рые, как правило, назначались из др. обителей (Новоиерусалимского Воскресенского, Иосифова Волоколамского мон-рей), известно немного. Во главе К.-О. м. стояли архимандриты. При первом архим. Иоанне и его последователе архим. Феофане сооружены главные каменные и деревянные храмы мон-ря. В 1797-1800 (1798-1803?) гг. К.-О. м. возглавлял архим. Никон, ректор Архангельской ДС. В число настоятелей на протяжении XIX в. входили бывш. ректоры Архангельской семинарии: в 1806-1817 гг.- Кирилл (Киприянов), в 1820-1821 гг.- Павел (Павлов-Морев), в 1827-1830 гг.- Неофит (Соснин; впосл. архиепископ Пермский и Верхотурский). В 1821-1826 гг. во главе К.-О. м. стоял архим. Антоний (Домкинский), бывш. инспектор Новгородской ДС и ректор Архангельской ДС. В 1839-1847 гг. К.-О. м. возглавлял миссионер, просветитель ненцев (самоедов) архим. Вениамин (Смирнов), к-рый на собранные пожертвования приобрел для мон-ря подворье в Архангельске. В дек. 1842 г. по предложению архангельского гражданского губ. П. В. Степанова архим. Вениамин стал членом-корреспондентом Архангельского губернского статистического комитета. 8 июня 1855 г., при архим. Ниле, в К.-О. м. произошел пожар. Восстановление разрушенных монастырских зданий состоялось позже, при архим. Кирилле (1868-1870) и архим. Нектарии (1870-1881). 28 июня 1885 г., при настоятеле (1884-1886) архим. Иувеналии, К.-О. м. посетил вел. кн. Владимир Александрович. В 1886-1891 гг. обитель возглавлял бывш. наместник Соловецкого мон-ря архим. Варлаам (Горбачёв). Во 2-й пол. ХVII в. была выстроена небольшая каменная усыпальница настоятелей. В списке упоминается лишь 3 настоятеля, почивших на острове в ХIХ в.: архимандриты Никон, Кирилл и Амвросий (Черноруцкий) (Ист. описание. 1903. С. 13-19).

Царскими указами начиная с 1656 г. к К.-О. м. были приписаны многочисленные сев. деревни, в к-рых проживало 4537 крестьян (Иванов. 1899. С. 6). В основу неопубликованной рукописи 1966 г. А. Г. Гемпа «Вотчины и вотчинные крестьяне Онежского Крестного монастыря (2-я пол. ХVII в.)» легли документы монастырского архива (Гемп. 1966. Л. 1-20). Мон-рь способствовал расширению традиц. промыслов и ремесел сев. населения. Наиболее доходной отраслью экономики К.-О. м. в ХVII-ХVIII вв. был рыбный промысел. Только в 1679 г. «на пропитание братии и того монастыря служебникам и детенышем и приезжим разных чинов людем» израсходовано «356 пудов семги, 888 пудов палтуса, 347 пудов трески, 49 пудов трескового сала», добытых на мурманских тонях (Там же. Л. 6). Рыбу ловили не только в Белом м., но и в озерах и реках. Ежегодно ок. 30 пудов отсылали в Москву «на великого князя обиход на Кормовой дворец оброчные рыбы семги Порожской и Подпорожской волостей», располагавшихся на р. Онеге (Там же. Л. 3). Из этих же волостей рыбу отправляли и на «патриарший обиход». Рыбу добывали крестьяне монастырских волостей, она поступала в обитель в качестве оброка. Кроме того, К.-О. м. снаряжал на отдаленные рыбные промыслы в Кольский у. работников «на лодейках и мелких судах» во главе с монастырскими старцами, к-рые везли с собой правосл. служебники (Иванов. 1899. С. 10). Традиц. занятием поморских вотчин был «зверобойный промысел» и солеварение. В качестве оброка с крестьян взималось «сало ворванье». К.-О. м. самостоятельно добывал соль на р. Онеге. Соль также взималась в качестве оброка с вотчинных крестьян (в 1679 г.- 1550 пудов). Часть рыбы, звериного сала, соли и др. продуктов и товаров обитель продавала через свои подворья, до 1679 г. не выплачивая таможенных сборов (Гемп. 1966. Л. 4-6).

Крестьяне, населявшие более юж. вотчины мон-ря, Каргопольский и Турчасовский уезды, занимались земледелием и скотоводством. В 1679 г. с крестьян взималось 500 четвертей «хлебных и всяких припасов». Своего хлеба населению вотчин не хватало, и его выменивали в Каргополе и на Ваге на соль, звериное сало и рыбу. Архим. Сергий писал, что «без покупного хлеба кормитце им будет нечем, потому что живут близко моря, межи мхи и болота и хлеб по вся годы позябает» (Там же. Л. 7-8).

Вотчинные крестьяне платили гос. подати и монастырский оброк, кроме того, выполняли монастырские повинности в форме заготовки и поставки леса, бревен, теса, досок, сена, дров, угля; строили каменные и деревянные здания. Среди наемных работников К.-О. м. документы ХVII в. упоминают лесосеков, дровосеков, сплавщиков леса, возчиков, косарей, землекопов, плотников, каменщиков, кирпичников, солеваров, «лодейного и цренных» мастеров (Там же. Л. 8-15). Оплата труда наемных рабочих производилась деньгами, реже - натурой. Напр., крестьянам Порожской вол. на Онеге за сплав леса платили по рублю за 100 бревен, а землекопы и плотники, строившие монастырский собор в 1658 г., получали по алтыну в день. Житель Мудюжской вол. Семен Власов подрядился сделать 100 ведер за 38 алтын 2 деньги и 100 скамеек за 1 р. 20 алтын.

В 1660-1670 гг. положение вотчинных крестьян ухудшилось из-за введения медных денег. Как следует из челобитной архим. Феофана царю, в 1667 г. крестьяне более чем 20 волостей и деревень отказались платить «денежные и всякие оброки и подати царские и монастырские» и «изделий никаких не делают» (Там же. Л. 12). В 1673 г. крестьяне приходили в К.-О. м. и говорили «недобре вежливо», чтобы им «монастырской страды не страдать и за всякие взносы и сделья платить по 2 р. с выти вместо прежних 10». Для расправы с бунтовщиками был послан дворянин со стрельцами. Выступления крестьян усмиряли и при помощи монастырских стрельцов, к-рых набирали из населения вотчин; они получали монастырское жалованье (Иванов. 1899. С. 34, 36).

К.-О. м. «имел крестьян более даже, чем имела в то время знаменитая Соловецкая обитель» (Крестный монастырь. 1894. С. 15). Вотчинные земли простирались в Поморье по Онежскому берегу, а также вдоль р. Онеги - от низовьев до среднего течения. Благодаря поддержке царя Алексея Михайловича и покровительству патриарха Никона К.-О. м. стал крупнейшим землевладельцем. В 1656-1657 гг. обители были переданы в качестве вотчинных земель территории в Поморье и по р. Онеге, в Каргопольском и Турчасовском уездах. Среди них - волости Чекуевская, Чюхчин Бор, Мудьюга, Вонгуда, Подпорожье, Пияла, Вазинга (Вазенская), Поле на р. Кодина и др. На морском берегу - Ворзогоры, Кушерека «с деревнями и с пустошами и реки и с озеры и с рыбными ловлями и со всякими угодьями». В 1658 г. мон-рю была передана часть земель вдоль рек «с рыбными ловлями» в Кольском у. Эти земли были известны соляными варницами, рыболовными и зверобойными промыслами, смолокурением и лесозаготовками. Патриарх приписал к строящейся обители Трифонов Печенгский мон-рь, а Новгородский митр. Корнилий - еще 2 пустыни - Сырьинскую и Благовещенскую на Касьяновом Волочке на р. Онеге (Там же; Гемп. 1966. Л. 3). В 60-х гг. XVII в. мон-рю принадлежали села в Вологодском и Белозерском уездах, но вскоре они были отобраны. Вотчины, пожалованные патриархом, либо покупались, либо отбирались у др. владельцев. У Соловецкого мон-ря в пользу К.-О. м. была отобрана Кушерецкая вол., у Антониева Сийского мон-ря - земли на р. Иоканьге. В 1686 г. К.-О. м. захватил дер. Калитинскую, принадлежавшую Кожеезерскому Богоявленскому мон-рю, после чего было проведено специальное расследование и размежевание земель (Гемп. 1966. Л. 4). После низложения патриарха Никона (1666) К.-О. м. потерял не только своего покровителя, но и часть вотчин, возвращенных прежним владельцам.

В 1682 г. на 3 месяца К.-О. м. был приписан к Новоиерусалимскому Воскресенскому мон-рю, затем указ был отменен. В период преобразований имп. Петра I с вотчин К.-О. м. собирали деньги на «корабельное строение», из монастырской казны направлялись средства на возведение Новодвинской крепости, монастырские крестьяне были ее строителями (Там же. Л. 18). Только в 1702 г. от К.-О. м. потребовали 99 чел. (по одному с 5 дворов), с лопатами, кирками и др. инвентарем, а также 27 лошадей (Шилов Н. И. Крестный мон-рь // Арх. СГИАПМЗ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 444. Л. 38). В ХVIII в. земли по р. Онеге, богатые лесными угодьями, стали интересовать иностранцев. С 1756 г. при мон-ре на рогу (мысе), как на удобном и безопасном месте для пристанища всякого рода судов, устраивалась купеческая лесная биржа с таможней. На рейде у Кий-острова была стоянка и осуществлялась погрузка судов с лесоматериалами. Англ. купец У. Гом в юго-вост. части острова выстроил лесную биржу. Остров стал местом временного хранения лесоматериалов. За период навигации корабли совершали до 70 рейсов к острову. Лес доставляли на корабли, стоящие на рейде, на плоскодонных лодках (Пошман. 1866. С. 144; Максимов. 1890. С. 68-70). В нач. ХIХ в. на содержание К.-О. м. из казны ежегодно выделялось 1684 р. 66 к. Монастырю были оставлены более 193 дес. земли с лесными угодьями на материке, из к-рых 150 дес. занимали леса. Земли сдавались в аренду, от чего К.-О. м. получал небольшой доход.

Во 2-й пол. ХVII в. К.-О. м. вел строительство подворья в Архангельске, в Устьянской вол. (Усть-Онеге), имел «дворы» в Москве, Каргополе и Турчасове, фактории на Терском берегу Белого м.- на реках Поной и Лахта и в зал. Мурман. Фактории были предназначены для продажи или обмена монастырских товаров на товары, привозимые иностранными судами. Дольше всех просуществовало подворье в Онеге, сгоревшее в 1886 г. На его месте был построен флигель, а в 1888 г.- часовня Успения Пресв. Богородицы. «Назначение сей часовни собственно для приходящих богомольцев, следующих в Соловецкий монастырь». Сохранился ее чертеж (ГААО. Ф. 29. Оп. 3. Т. 3. Д. 3489. Л. 18; Оп. 4. Т. 3. Д. 708, 892; [Легатов]. 1890. С. 19).

Подобно Соловецкому и другим мон-рям, К.-О. м. был местом ссылки и заточения. В 1721 г. в К.-О. м. был сослан запрещенный в служении иеродиак. Иоасаф «за оскопление себя» и побег из с.-петербургского Александро-Невского мон-ря (ОДДС. Т. 1. С. 428), в 1722 г.- насельник Козеручьевского Спасского мон-ря Архангельской губ. иером. Виталий. В 1730 г. в К.-О. м. на 12 лет сослали лишенного сана Воронежского еп. Льва (Юрлова), в 1770 г.- насельника Мгарского в честь Преображения Господня мон-ря иером. Вениамина († 1771). В ХIХ в. в К.-О. м. ссылали раскольников. В 1825-1843 гг. здесь пребывал раскольник Исаия Алексеев, сосланный по повелению императора. Другой раскольник, Димитрий Алексеев, умер в мон-ре, отсидев 25 лет (1830-1855), но так и не раскаявшись. В 1838-1843 гг. «за побег к раскольникам» и исполнение у них треб в К.-О. м. был отправлен лишенный сана священник Тамбовской губ. Е. Парфеньев (ГААО. Ф. 29. Оп. 1. Т. 2. Д. 1456. Л. 1-180; Д. 1463. Л. 1-63). Данных о раскольниках в монастырских вотчинах мало. П. И. Иванов приводит слова из письма стольника В. П. Поскочина о рассылке по приходам новых «служебников»: «А какой поп не будет служить по служебникам Патриарха Никона, того посылать в монастырь и сажать на цепь муку сеять» (Иванов. 1899. С. 36). Земли бывшей вотчин обители после секуляризации вошли в Онежский у., «едва ли не единственный в Архангельской губернии, в котором почти нет раскольников» (Краткое ист. описание приходов и церквей Архангельской епархии. Архангельск, 1896. Вып. 3. С. 3).

Сохранились каменные собор Воздвижения Креста Господня (1657-1661), ц. в честь Происхождения честных древ Животворящего Креста Господня (1661) с примыкающими каменными кельями (1753) на погребах (1693), ц. в честь Рождества Пресв. Богородицы с трапезной и келарской палатами, колокольней и усыпальницей (1689), деревянная ц. во имя Всех святых (1661), фрагмент деревянной ограды с башней (1871), деревянные настоятельский (1871) и братский корпуса (1903).

Собор в честь Воздвижения Креста Господня. Фотография. 2013 г.

Собор в честь Воздвижения Креста Господня. Фотография. 2013 г.

Строительством первых сооружений на Кий-острове руководили старцы Нифонт и Исаия, а также стольник Василий Поскочин, направленные патриархом Никоном. В 1656 г. из Сырьинского монастыря на р. Онеге был отпущен старец Пахомий, чтобы «учинить чертеж» Кий-острову (Лаврентий [Далматов]. 1805. С. 27-28). Однако чертежи зданий К.-О. м. сохранились только с кон. ХVIII в., когда были составлены Атласы Архангельской губ. (Панорама Кий-острова, рисованная с натуры и раскрашенная акварелью // РГВИА. ВУА. № 18558. Л. 16-20, 79 об.- 80). После пожара 1855 г. для осмотра обгоревших построек по распоряжению Архангельской губ. строительной комиссии был командирован архит. Г. К. Иванов, который составил акт «О состоянии этих зданий и проект на возобновление оных» (РГИА. Ф. 218. Оп. 3. Д. 1722. Л. 5 об.).

Первая деревянная ц. в честь Воздвижения Креста Господня была возведена на Кий-острове за полгода небольшим числом плотников, приглашенных из Каргополя,- Гришкой Георгиевым, Васькой Прокопьевым, Трушкой Яковлевым «со товарищи» (РГАДА. Ф. 1195. Оп. 1. Д. 1. Л. 55 об.). Плотницкие работы велись круглогодично, а каменные - только в летний период. Нек-рые каменные сооружения строили не один год. Так, Воздвиженская ц. возводилась с 1658 по 1661 г. Крестьяне онежских волостей были основной рабочей силой на всех этапах строительства обители. В 1657-1659 гг. письменные источники зафиксировали имена «пришлых» каменщиков и кирпичников: из Кириллова, Каргополя, Белоозера и даже из Валдайского Иверского мон-ря (Там же. Д. 28. Л. 16 об.- 17), т. к. опыт каменного строительства в Поморье к этому времени был еще невелик. Ближайшим к Кий-острову местом, где каменное строительство велось с сер. XVI в., был Соловецкий мон-рь. Но в сер. XVII в. его братия находилась в оппозиции к патриарху Никону, что не позволило установить тесные связи между 2 обителями Белого м., близкими по географическому положению.

Интерьер собора в честь Воздвижения Креста Господня

Интерьер собора в честь Воздвижения Креста Господня

В XVII в. в устье р. Онеги на Белом дворе, принадлежавшем К.-О. м., были выстроены печи для обжига кирпича. В 1658 г. у этих печей работали кирпичники из Каргополя, Кириллова Белозерского и Ферапонтова Белозерского мон-рей, но самой значительной была бригада из 43 кирпичников «вотчин монастыря Ставроса... разных волостей во главе с Мишкой Григорьевым. Ими было сделано для монастыря в том же году 262 тысячи кирпичей» (Там же. Д. 1. Л. 111-111 об.), которые с «устья Онежского... барками возили» на Кий-остров.

Сложность доставки строительных материалов на остров и экономические соображения диктовали необходимость использования местного камня, дерева, глины. Из каменных пород в строительное дело шли темно-серый гранит и известняк. Выходы гранита образуют поверхность Кий-острова. Известняковые каменоломни находились далеко, в среднем течении р. Онеги, в районе Биричевских порогов. Известна грамота патриарха Никона с указанием «камень... тесать в Крестном монастыре» (Легатов. 1907. С. 533). В 1657-1658 гг. известняк добывали в основном для строительства Крестовоздвиженского храма. В 1659 г. запасы К.-О. м. составляли: «...белого камени 8830 каменей да прежнего привозу, что в 1658 году, 700 каменей и обоего в Крестном монастыре каменя белого 9530 каменей» (РГАДА. Ф. 1195. Оп. 3. Д. 78. Л. 1). Там же, в районе Биричевских порогов, жгли известь. Строитель старец Исаия в 1657 г. по пути из Москвы нанял крестьян Усть-Мошского стана Михаила Леонтьева и Стеньку Григорьева с 20 товарищами «камени ломать и извести жечь в Бирючевских порогах две печи». Позже к ним прибыли «извести жечь каменщик Сенка Васильев сын Кириловец» и др. (Там же. Оп. 1. Д. 1. Л. 32 об.- 33, 45 об.- 46).

Как основной строительный материал известняк использован только при возведении Крестовоздвиженского храма: из него сложена нижняя часть стен до середины. В верхней части стен известняк применен лишь выборочно, для декоративного оформления фасадов (известняковые пояски на главах собора). В других постройках Кий-острова известняк использовали преимущественно в архитектурных деталях: дверных и оконных перемычках, подоконниках, в фигурном оформлении порталов и дверных проемов. Иногда известняковым блокам придавался несложный профиль. Глину для строительных целей брали в устье р. Онеги, на монастырском Белом дворе. В XVII в. в К.-О. м. были изразцовые печи. Сохранилась челобитная «печного мастеришки» Степанки Мартынова патриарху Никону: «Труждался я, сиротка, в твоем государевом строении в Крестном монастыре восемнадцать недель и делал я, сиротка, в твоем государевом строении в Крестном монастыре семнадцать сот пятьдесят образцов мурамленных и белых тысяча полтораста образцов, да три печи клал, да твоих же государевых крестьян из Крестного монастыря трех выучил образцов делать и печей класть» (Там же. Оп. 9. Д. 194. Л. 29). Возможно, мастерами, которых обучил Мартынов, были вонгудские крестьяне Пронька Годовиков и Ларка Дудников. В 1672 г. они «делали и обжигали образцов в монастырь на три печи» (Там же. Оп. 1. Д. 192. Л. 37). Дер. Вонгуда, находящаяся в нижнем течении р. Онеги, издревле известна как центр гончарного производства. Изделия из грубой керамики вонгудских мастеров закупались мон-рем.

Строительный лес хвойных пород (сосна, ель) привозили на остров с материка: по р. Онеге располагались крупные лесные массивы. Древесину завозили преимущественно в готовых к строительству формах. Так, в XVII в. на остров поставляли слеги еловые, брус, тес, курицы, бревна сосновые. В XVIII в. крестьяне из разных волостей по подряду поставляли в К.-О. м. сосновый тес, не менее 3 саж. длиной, а также сосновые бревна той же длины. В 1764 г. К.-О. м. лишился лесных угодий на материке, поэтому в XIX в. нуждался «в строевом лесе для построек монастырских, а тем более в дровах». Обитель имела «небольшую лесную дачу, находящуюся на материке в 25 верстах от монастыря, но лесного материала для построек крайне недостаточно, а дров вовсе нет» (ГААО. Ф. 29. Оп. 4. Т. 6. Д. 7034. Л. 6). В XIX в. г. Онега стал крупным лесопромышленным центром и К.-О. м. приобретал лес через Онежскую лесную контору.

Из подсобных строительных материалов широко использовали металл, слюду, стекло, в деревянном строительстве - мох для прокладки. Последняя кузница построена на острове в 1870 г. Кузнецы работали по найму, по мере надобности. Так, в 1657 г. каргопольский кузнец Ондрюшка Васильев «работал в монастыре... всякое кузнешное дело все лето», а в 1658 г. вонгудский кузнец Сергушка Фёдоров ковал «тридцать недель на монастырское строение у каменной церкви связи и гвоздье и всякое кузнешное дело» (РГАДА. Ф. 1195. Оп. 1. Д. 1. Л. 74 об., 120 об.). В XVII в. готовые изделия кузнечного ремесла приобретали для обители также в Каргополе и в монастырских вотчинах. Среди поставщиков металла в XVII в.- каргополец Стефан Никитин, у которого куплено «на заслоны железа полишного»; кузнец Никифорко Козьмин Порожской вол., продававший гвозди; кузнец Матюшка Евтихеев Устьянской вол., ковавший «три заслона печных», и др. (Там же. Д. 1. Л. 64, 78). Для заполнения оконных проемов в XVII-XVIII вв. использовали слюдяные оконницы, шитые оловом. На рубеже XVIII и XIX вв. древние слюдяные оконницы монастырских построек постепенно заменяли оконные переплеты со стеклянным заполнением. Упоминаются не только «белые» стекла, но и зеленые. Последние были приобретены в 1784 г. «в монастырские церковные окна и для починки в настоятельских и прочих кельях окончин» (Там же. Оп. 4. Д. 448. Л. 8 об.). О строительных инструментах известно мало. Для добычи камня использовали кирку и лом. В 1660 г. К.-О. м. заказал кирки и ломы кузнецу Трошке Устьмошанину, и он ковал их «на Биричеве» (Там же. Оп. 1. Д. 28. Л. 38).

Церковь Всех святых. 1661 г. Фотография. 1886 г.

Церковь Всех святых. 1661 г. Фотография. 1886 г.

Строительная практика К.-О. м. формировалась во взаимодействии с культурой сопредельных сев. территорий (Каргополь, Белоозеро) на основе богатейшего опыта плотницкого и столярного ремесла на Севере, в первую очередь - в монастырских вотчинах.

М. А. Ильин полагал, что 1-й храм К.-О. м. был деревянным, Алфёрова это исключала. Письменные источники подтверждают мнение Ильина. Уже в марте 1657 г. опись мон-ря упоминает «Церковь Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня, а в ней крест» (Там же. Д. 4. Л. 2 об.). В приходо-расходных книгах сказано, что к лету 1657 г. деревянная церковь с трапезной была построена: «Июля в 26 день каргопольским плотникам Гришке Георгиеву, Ваське Прокопьеву, Трушке Яковлеву с товарищи дано в додаче тридцать рублев денег за работу, что оне делали церковь и трапезу по записи… дано за потешенье и на дорогу пять рублев денег» (Там же. Д. 1. Л. 55 об.). После завершения в 1661 г. строительства каменного Крестовоздвиженского храма деревянную церковь переосвятили в честь Собора арх. Михаила. Обе церкви, каменная и деревянная, были освящены в один день, 4 сент. 1661 г.: «...в новую каменную церковь... Воздвижения... к освящению церкви на престол и на жертвенник выдано пятьдесят восем аршин полотен... тонких… И того ж числа на освящение церкви Воздвижения Честного Креста и Михаила Архангела про церковный обиход выдано 38 гривенок больших и малых» (Там же. Д. 29. Л. 2-3). Переписные книги обители 2-й пол. XVII в. неоднократно упоминают Михаило-Архангельскую ц. с келарской и трапезной. В 1689 г. вместо деревянного трапезного комплекса была построена теплая каменная ц. в честь Рождества Пресв. Богородицы с келарской и трапезной. Это подтверждает переписная книга 1693 г.: «Церковь Собор Архистратига Михаила с трапезою ветхая… а чего налицо против прежних переписных книг... не объявилось, перенесено в каменную церковь и в трапезу Рождества Богородицы» (Там же. Д. 477. Л. 22-23). Обветшавшая деревянная ц. Собора арх. Михаила с трапезной и келарской упомянута в 1694 г. (Там же. Д. 507. Л. 26) и в последний раз - в 1699 г. (Там же. Д. 607. Л. 22). В 1708 г. на хорах Крестовоздвиженского собора был освящен придел арх. Михаила; к этому времени 1-й деревянной церкви на Кий-острове уже не существовало (Там же. Оп. 4. Д. 415. Л. 6). В 1659 г. над св. воротами монастырской ограды (не сохр.) была освящена деревянная ц. в честь Иверской иконы Божией Матери.

Ограда Кий-Островского мон-ря. Фотография. 2013 г.

Ограда Кий-Островского мон-ря. Фотография. 2013 г.

8 сент. 1661 г. патриарх Никон освятил деревянную ц. во имя Всех святых (впосл. многократно перестраивалась). Последний ремонт в 1900 г. контролировался Императорской Археологической комиссией, к-рая заботилась о сохранении древнего вида памятника. Церковь выстроена на монастырском кладбище «для погребения мертвых». Это небольшой одноглавый прямоугольный в плане храм. Глава была покрыта лемехом, а кровля - тесом. В 1900 г. кладбище было окружено деревянной оградой из соснового леса: поставлены столбы и деревянные решетки. Сохранились фотографии церкви и кладбища, выполненные в 1884 г. А. В. Вьюшиным и в 1886 г. А. Д. Постниковой (в монашестве Филарета) (см.: Постникова А. Мон-ри Архангельской епархии: Фотографии 1884, 1885 и 1886 гг. Архангельск, 2006. Б/п). На них можно видеть особый тип захоронения - «в срубе», бытовавший в Поморье, в Онежском, Корельском и Кольском уездах; слой земли на Кий-острове невелик. Срубы представляли собой прямоугольные или квадратные ящики из бревен или досок, установленные над землей; они покрывались 2-скатной крышей, на коньке к-рой ставился крест. Кресты иногда ставились за «срубцем», в головах могил (Медведев П. П. Некрокультовые сооружения Карельского Поморья и смежных прибеломорских районов: (Ареальные исследования народного зодчества на территории Респ. Карелия). Петрозаводск, 2001).

Настоятельский корпус мон-ря. 1871 г. Фотография. 2013 г.

Настоятельский корпус мон-ря. 1871 г. Фотография. 2013 г.

На острове находились деревянные часовни: одна была построена «на рогу острова» в 1869 г., «в память пристанища на Кий-острове Патриарха Никона» во время перенесения мощей митр. Филиппа из Соловецкой обители в Москву; другая («Никоновский крест с ковчегом») устроена над крестом, водруженным патриархом в честь своего спасения (РГАДА. Ф. 1195. Оп. 9. Д. 153. Л. 79 об., 80). Обе не сохранились.

Первая ограда была построена в 1658 г. плотниками монастырских вотчин (Там же. Оп. 1. Д. 1. Л. 126 об.). Документы называют ее «город рубленый». В ней имелись элементы крепостного сооружения: «Да в том городе в стенах и по углам семь башен рубленые, а внутри по стене городовой от башни до башни переходы, в стенах и в башнях бойницы, а тот город и башни покрыты тесом с зубцами, да в тех башнях и под башнями оружие восемь пушек железных в станках» (Там же. Д. 150. Л. 57 об.). В 1782-1784 гг. ограда была перестроена мещанином г. Онеги Иваном Федоровым Вдовицыным и крестьянином с. Покровского Иваном Александровым Макаровым. В 1-й пол. XIX в. ограда имела 4-угольный план; по углам возвышались 4 башни, и одна была в центре восточной стены (Там же. Д. 1. Л. 92, 120; Оп. 5. Д. 2. Л. 9). В 1855 г. ограда сгорела, в 1871 г. полностью восстановлена на старом фундаменте и в старых формах: «Ограда деревянная крашеная… в ограде трои врата створные и три калитки… на башнях утверждены шпили с флюгерами…; длина всей ограды с башнями 250 сажен» (Там же. Оп. 9. Д. 154. Л. 7). К юго-западу от комплекса каменных сооружений сохранился небольшой участок ограды (1871) с 4-гранной башней.

Церковь в честь Происхождения честных древ Креста Господня. 1661 г. Фотография. 2013 г.

Церковь в честь Происхождения честных древ Креста Господня. 1661 г. Фотография. 2013 г.

До сер. XVIII в. все кельи в К.-О. м. были деревянными, в т. ч. «соборная», куда «архимандрит с соборной братиею приходят на собор для монастырских дел», «шваленная», где «портные и чоботные швали живут», келья для псаломщиков и др. Сохранился 2-этажный настоятельский корпус (1871) с мезонином на валунном фундаменте, а также 2-этажный братский корпус (1903), возведенный на месте деревянного корпуса с частичным использованием старого материала.

Начало каменного строительства в К.-О. м. относится ко времени настоятельства старца Исаии, к-рый в янв. 1657 г. был направлен патриархом Никоном на Кий-остров из Москвы.

В 1658 г. приступили к строительству каменной Крестовоздвиженской ц. Приходо-расходная книга за сент. 1658 г. упоминает «монастырское строение у каменной церкви». В 1659 г. «в церковь изошло 7034 камени да извести, да кирпичу, что на устье Онежском, всего 400 тысяч кирпичей… извести 400 бочек биричевской» (Там же. Оп. 1. Д. 1. Л. 120; Оп. 3. Д. 78. Л. 1). 1660-1661 годы - наиболее важный период каменного строительства в К.-О. м., когда на острове пребывал сам патриарх: «И тамо поживе мало не годишное время и сотвориша вновь соборную церковь велику каменную во имя Воздвижения Креста Господня» ([Шушерин]. 1784. С. 60, 61). 16 сент. патриарх навсегда покинул Кий-остров. Монастырские известняковые каменоломни находились на материке, далеко от острова, но остров весь состоит из гранита. К 1660 г., к приезду патриарха Никона, значительная часть стен храма была уже построена из известняковых блоков, верхняя часть стен - из гранита. Патриарх, видимо, счел доставку белого камня издалека нерациональной, тем более что он был хорошо знаком со строительной практикой Соловецкого мон-ря, где валунный камень использовали еще в XVI в. Во время пребывания патриарха Никона на Кий-острове островной камень стал основным строительным материалом. Так, надкладезная церковь и усыпальница сложены преимущественно из островного камня. Известняк в качестве основного строительного материала ни в одном из каменных сооружений, кроме Воздвиженского храма, более не использован.

Каменный крест над колодцем ц. в честь Происхождения честных древ Креста Господня. Фотография. 2013 г.

Каменный крест над колодцем ц. в честь Происхождения честных древ Креста Господня. Фотография. 2013 г.

Вопрос о первоначальном завершении Крестовоздвиженского собора являлся спорным. Алфёрова и Ильин реконструировали храм с 3-главым асимметричным завершением. Однако создание 3-главого храма во 2-й пол. XVII в. противоречило бы установке патриарха Никона на традиц. 5-главое завершение храмов. К 2013 г. под кровлей собора помимо центрального кирпичного барабана видны остатки только 2 кирпичных барабанов с вост. стороны. На известных изображениях собор представлен 3-главым, за исключением чертежей на его ремонт, составленных после пожара 1855 г.: «вместо обгоревших деревянных двух глав с западной стороны, таковые же главы предполагается устроить вновь из стоек обрешетки и с обивкою листовым железом, наружным видом согласно существующим двум каменным главам с восточной стороны» (РГИА. Ф. 218. Оп. 3. Д. 1722. Л. 11). Пятиглавие на соборе отмечено и в монастырских описях за 1823 и 1839 гг.: «Пять глав, у большой из них и у двух меньших с восточной стороны шеи каменные, а у других последних с западной стороны деревянныя, отбелены» (РГАДА. Ф. 1195. Оп. 9. Д. 150. Л. 1).

До пожара сер. XIX в. собор был 5-главым. Впервые о числе глав собора сообщает опись 1736 г.: «В монастыре церковь соборная Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня каменная, на ней пять глав крыты чешуей, кресты деревянные» (ГАНО. Ф. 480. Оп. 1. Д. 367. Л. 1 об.).

Два барабана были выполнены в дереве и окрашены, внешне имитировали камень. Во время пожаров эти 2 деревянных барабана с главами сгорели в первую очередь. 2 зап. глав собор лишился при пожаре 1741 г., долгое время они не восстанавливались. Об этом сообщает опись 1743 г.: «В монастыре церковь соборная Воздвижения Креста Господня каменная, на ней пять глав крыты чешуею, кресты деревянные, на церкви Воздвижения Креста Господня после пожару кровля в один тес тонкий крыта начата, а не совершена, глав не строено» (Там же. Оп. 4. Д. 55. Л. 1 об.).

Из документов XVIII в. следует, что главы на соборе были покрыты лемехом - «чешуею», а после пожара 1855 г. обиты листовым железом.

Каменный крест на апсиде ц. в честь Происхождения честных древ Креста Господня. Фотография. 2013 г.

Каменный крест на апсиде ц. в честь Происхождения честных древ Креста Господня. Фотография. 2013 г.

Первоначально в соборе, включая и алтарь, было «двадцать окончин больших и малых... шиты белым железом». К 1699 г. на окнах и дверях храма появились «железные затворы», при этом у соборных дверей и больших окон они были 2-створчатыми. Входы в собор расположены с 3 сторон: северной, южной и западной. Архивольты перспективных порталов сложены из тесаного известняка. Порталы имеют характерное килевидное завершение. Помимо внутренних железных дверей в XIX в. в соборе были наружные, деревянные. С зап. стороны - каменное крыльцо, над которым «на четырех столбах устроен купол с главой и крестом» (РГАДА. Ф. 1195. Оп. 1. Д. 112. Л. 1 об.; Оп. 9. Д. 150. Л. 1 об.). После пожара 1855 г. к 3 внешним дверям пристроены деревянные крыльца.

В интерьере собора отдельно стоящие опоры сложены из разного материала: зап. столбы - с использованием кирпича и гранита, восточные - из белого камня. Между зап. столбами размещены хоры. К 2013 г. эти столбы плохо видны в интерьере храма из-за поздних перестроек. На хорах были устроены приделы: во имя арх. Михаила, освященный в юго-зап. части 25 июля 1708 г., и во имя свт. Филиппа, митр. Московского, в сев.-зап. части, освященный 27 авг. 1710 г. После пожара 1855 г. на хорах оставлен только Архангельский придел, а в сев.-зап. углу устроена «палатка для хранения драгоценностей и суммы монастыря». Вторые хоры находятся наверху, на внутреннем выступе центрального барабана, и отгорожены деревянными перилами. В разных частях собора в стенах были сделаны ниши. В 2 вост. столбах размещены 2 кладовые палатки, закрывающиеся железными дверями (Молчанов. 1813. С. 266; РГАДА. Ф. 1195. Оп. 5. Д. 232. Л. 22; Д. 264. Л. 1). В 1903-1904 гг. по указу Архангельской духовной консистории в куполе собора был устроен маяк. Аналогичные маяки были размещены в куполах храмов Соловецкого и Пертоминского в честь Преображения Господня монастырей - для безопасного мореходства на Белом м. (ГААО. Ф. 29. Оп. 4. Т. 3. Д. 1736).

Келейный корпус на хозяйственных погребах. 1691 г. Фотография. 2013 г.

Келейный корпус на хозяйственных погребах. 1691 г. Фотография. 2013 г.

Второй каменный храм К.-О. м.- ц. в честь Происхождения честных древ Животворящего Креста Господня («Церковь над кладезем», «Надкладезная церковь»). Биограф патриарха Никона И. К. Шушерин писал о церкви: «Ископаша кладезь великий из камени дикого, и на том кладези построиша церковь каменную... Построе же той кладезь молитвами и трудами самого Святейшего патриарха» ([Шушерин]. 1784). Единственным источником пресной воды на Кий-острове и в 2013 г. является колодец, созданный трудами патриарха. Согласно приходо-расходной книге 1661 г., 16 сент. «в церковь Происхождения честных древ Животворящего Креста Господня, что над кладезем, на престол и на жертвенник выдано» 12 аршин полотна «да на освященье про церковный обиход 23 гривенки» (РГАДА. Ф. 1195. Оп. 1. Д. 29. Л. 11 об.). Стены сложены из гранита и кирпича, свод кирпичный. Алтарь отделен поперечной стенкой с 3 арками на 2 столбах. На этой стенке первоначально размещался 5-ярусный тябловый иконостас.

Храм 1661 г. неск. раз ремонтировался. В 1823 г. был сделан снаружи контрфорс и покрыт тесом. Во 2-й пол. XIX в. церковь отделили от паперти поперечной стеной. В числе изменений, внесенных в здание после пожара 1855 г., было устройство белокаменных крестов. Один установлен ниже уровня земли, над колодцем, на нем вырезан семиконечный крест с орудиями страстей на Голгофе. Другой - с внешней стороны апсиды, с текстом об основании и освящении мон-ря: «Ставропигий освящен во имя Святаго Его происхождения во освящение и целебного дара приснотекущих вод сих в честней обители Святаго и Животворящаго Креста Господня во царство благочестивейшаго Великаго Государя Царя и Великаго Князя Алексия Михайловича всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержца по благословению Пресвятейшаго Великаго Господина Никона патриарха в лето 7168 года по воплощении Слова Божия 1660 года Августа в 1-й день». Оба креста имеют 4-конечную форму с расширенными концами. Белокаменный крест с текстом на алтаре неоднократно воспроизводился в лит-ре и был определен как «закладной», современный строительству храма. Письменные источники утверждают, что оба белокаменных креста установлены много позже, во время ремонта храма в 1870-1871 гг. (Там же. Оп. 5. Д. 232. Л. 22). Правильнее называть эти кресты памятными.

Церковь в честь Происхождения честных древ Креста Господня, трапезная и келарские. Кон. XVII в. Фотография. 1886 г.

Церковь в честь Происхождения честных древ Креста Господня, трапезная и келарские. Кон. XVII в. Фотография. 1886 г.

Одноглавая церковь над кладезем имела каменный барабан и, по описи 1736 г., «каменную главу крыту чешуею» (ГАНО. Ф. 480. Оп. 1. Д. 367. Л. 10). Деревянное перекрытие горело во время пожаров, и во 2-й пол. XVIII в. церковь перекрыли «белым железом». Монастырская переписная книга 1666 г. указывает, что в церкви, включая алтарь, «пять окончин слюдяных больших и малых» (РГАДА. Ф. 1195. Оп. 1. Д. 112. Л. 13 об.).

С зап. стороны к храму примыкает каменный келейный корпус на «хозяйственных погребах» (1693). Переписная книга 1694 г. сообщает, что «вновь построены каменные погреба о трех жирах… да квасоварня каменная». О каменных кельях описи кон. XVII - нач. XVIII в. не упоминают, а опись 1839 г. сообщает, что каменные кельи построены только в 1753 г. (Там же. Оп. 9. Д. 150. Л. 96). Этот факт требует дополнительного подтверждения. Каменные кельи построены над каменными погребами, существовавшими с 1693 г. В описи 1772 г. отмечены «настоятельские кельи каменные в одних сводах на погребах в пяти покоях с сеньми и чуланы» (Там же. Оп. 4. Д. 417. Л. 26). Каменные кельи «на погребах» первоначально стояли к западу от надкладезной церкви, но отдельно от нее. В 1774 г. указаны «близ Происхождения Честного Креста Господня церкви три кельи и поварня настоятельские, под оными кельями погреба и квасоварня» (Там же. Д. 429. Л. 1 об.). В 1785 г. настоятельские покои упоминаются уже при «сей церкви». Видимо, в этот период церковь была соединена с кельями, все поздние документы отмечают, что кельи находятся «при церкви» или «в одной связи» с ней.

Церковь в честь Рождества Пресв. Богородицы и колокольня. Кон. XVII в. Фотография. 2013 г.

Церковь в честь Рождества Пресв. Богородицы и колокольня. Кон. XVII в. Фотография. 2013 г.

Создание каменного комплекса (1689) с ц. в честь Рождества Пресв. Богородицы, трапезной, келарской и примыкающими к ним колокольней и усыпальницей завершает формирование ансамбля мон-ря в кон. XVII в. Храм 2-ярусный, с полукруглой апсидой. Стены и своды сложены из кирпича и гранита. Богородице-Рождественская ц. размещалась на верхнем этаже, а на нижнем в 1769 г. был освящен престол во имя свт. Димитрия Ростовского. В 1796 г. нижнюю церковь переосвятили в честь Рождества Христова, а после пожара 1855 г. «для избежания значительных издержек» храм сначала освятили только на нижнем этаже. В 1870-1871 гг. в помещении верхней трапезы в одностолпной палате разместились 2 придельных храма. Верхние церкви были теплыми, отапливались 2 печами.

В XIX в. Богородице-Рождественская ц. подвергалась значительным перестройкам, особенно в 1822 г. Они коснулись 2-го яруса церкви: разобранный свод заменен деревянным «накатным потолком». Причиной тому послужил каменный свод, который «вмещал в себя много дикого камня и своим грузом раздавил все здание церковное, от чего явились трещины» (РГАДА. Ф. 1195. Оп. 4. Д. 673. Л. 18 об.). Юж. угол церкви разломали до нижнего свода и переложили заново, а юж. и сев. стены были скреплены металлическими связями. Церковь была одноглавой, глава покрыта лемехом. После устройства в 1870-1871 гг. придельных церквей на кровле появились еще 2 главы. В кон. XIX - нач. XX в. все главы были покрыты металлом.

К северо-западу от Богородице-Рождественской ц. расположена каменная колокольня, стены которой сложены из кирпича и гранита. Камень применен в основном в нижней части здания. Вверху размещалась площадка для колоколов, а под колоколами - деревянный помост. На уровне площадки в стенах - 8 арочных проемов. В XVIII в. колокольня завершалась 8-гранным шатром и главкой, крытой лемехом (Там же. Д. 417. Л. 24 об.). В сев. стене колокольни сделано прямоугольное углубление - колодец для часов. В монастырских описях начиная с 1693 г. упоминаются при колокольне «часы заводные, стан и одиннадцать колес больших и малых железныя, которыя и минуты являют» (Там же. Д. 55. Л. 35). Во 2-й пол. XIX в. с вост. стороны колокольни построен портик на 4 колоннах.

Согласно описи 1823 г., на колокольне было 9 колоколов. Два из них 1656 г.- иностранные. Еще 2 колокола - вклад патриарха Никона: один 160 пудов, другой 32 пуда. Два колокола, судя по надписям, были отлиты в 1764 и 1773 гг. в обители. На одном из них была вкладная надпись: «1764 года Июня дня, лит сей колокол в Крестном монастыре, при державе благочестивейшия и Самодержавнейшия Великия Государыни нашея императрицы Екатерины Алексиевны Всея России, наследнике ея Благоверном Государе Цесаревиче и Великом Князе Павле Петровиче. При архимандрите Иоакиме с братиею. Лил сей колокол колоколенной мастер Иван Никитин Колокольников» (ГААО. Ф. 29. Оп. 31. Д. 218. Л. 577-603 об.).

С зап. стороны к церкви примыкает 2-этажная трапезная палата в комплексе с келарской палатой, ризницей, б-кой и архивом, а также с поварнями и кладовыми на 1-м этаже. Назначение помещений трапезного комплекса неоднократно менялось. Напр., ризница и архивная палатка длительное время находились в Крестовоздвиженском соборе. Для братской трапезной использовалось помещение верхней палаты. В 70-х гг. XIX в. братская трапезная разместилась на нижнем этаже. Обе трапезные одностолпные, находятся одна над другой, а столбы - на одной оси.

Главная святыня К.-О. м., крест-реликварий, находился в соборе Воздвижения Креста на месте храмового образа, справа от царских врат. По сторонам от него были изображения равноапостольных Константина и Елены, а также «персоны» ктиторов. Крест почитался царской семьей. В переписной книге домовой казны патриарха Никона 1658 г. упоминаются «две иконы болших, которые писаны к большому кипарисному кресту»: на одной - равноап. царь Константин, патриарх Никон и царь Алексей Михайлович, на другой - равноап. царица Елена, царица Мария Ильинична и царевич Алексей Алексеевич (Переписная книга домовой казны Патриарха Никона, сост. в 7166 г. по велению царя Алексея Михайловича // ВОИДР. 1852. Кн. 15. Ч. 2. С. 1-134). На средства архиеп. Олонецкого Игнатия (Семёнова), вложившего в обитель 5 тыс. р., в 1843-1844 гг. вокруг креста был сооружен мраморный киот (РГАДА. Ф. 1195. Оп. 5. Д. 66). На розовом поле мрамора была вырезана вкладная надпись с именем дарителя. В монастырской б-ке хранилась рукопись с описанием чудес, бывших от креста.

В усыпальнице К.-О. м. стоял камень «более сажени в длину», на к-ром первоначально был водружен в соборе Кийский крест; затем на нем стоял деревянный гроб «с ликом угодника святаго праведнаго Иоанна Яренгскаго чудотворца, в котором он прежде почивал» (Историческое описание. 1903. С. 13). 29 марта 1841 г. мощи прав. Иоанна, хранившиеся в ц. во имя преподобных Зосимы и Савватия Соловецких с. Яреньга (Яренга) на побережье Белого м., были переложены в новую раку (ГААО. Ф. 29. Оп. 4. Т. 3. Д. 31. Л. 1, 4). Старая гробница была передана в К.-О. м.

Первоначально ризница находилась в соборе, в кладовой палатке, устроенной в одном из алтарных опорных столбов (РГАДА. Ф. 1195. Оп. 2. Д. 184. Л. 29; Молчанов. 1813. С. 266). В ризнице было много предметов церковного богослужения, полученных от патриарха Никона, с его вкладными надписями: крест серебряный напрестольный, «сребропозлащенные» дискос, потир и ковш, чаша медная литая. Боярин В. И. Стрешнев «по душе своей» дал вкладом сосуд серебряный для освящения воды.

В Крестовоздвиженском соборе иконописной артелью Михаила Алексеева был создан 4-ярусный иконостас. Первоначально иконы стояли на 3 тяблах, а на них «писаны травы разными красками» (РГАДА. Ф. 1195. Оп. 1. Д. 112. Л. 13). Около правого клироса устроено каменное настоятельское место, «снаружи крашено разными красками». В 1823 г. иконы стояли также вокруг столбов. В соборных приделах были 2-ярусные иконостасы. Около юж. дверей находился живописный портрет патриарха Никона «во весь рост в рамах крашеных на полотне» (ГААО. Ф. 29. Оп. 31. Д. 218. Л. 577-603 об.). Этот портрет написал для К.-О. м. в 1798 г. с.-петербургский худож. К. Новосёлов. «За написание портрета святейшего патриарха во весь свой рост живописцу Корнилию Новоселову двадцать пять рублей» (Там же. Оп. 5. Т. 1. Д. 55. Л. 4 об.). В монастырских храмах находилось множество икон, прославляющих крест, как напоминание о посвящении и главной святыне обители: «Воздвижение Креста Господня», «Образ Животворящего Креста», «Образ Креста Господня с лицами святых благоверных царей Константина и Елены, и пониже их в молении государя царя Алексея Михайловича, царицы Марии Ильиничны, и святейшаго Никона патриарха» («Поклонение Кийскому Кресту»). На юж. и сев. алтарных дверях ц. Происхождения честных древ Животворящего Креста Господня были написаны «образы Креста Господня» (Там же. Оп. 31. Д. 218. Л. 577-603 об.). В нач. ХХ в. в Крестовоздвиженском соборе хранилась «св. Николая Чудотворца икона, благословляющаго по раскольническому обряду. Посему многие поморы-раскольники почитают сию икону и заходят в храм молиться» (Там же. Оп. 2. Т. 6. Д. 329. Л. 116 об.-117).

Предметы храмового убранства из К.-О. м. хранятся в собрании ГММК, СГИАПМЗ и АОКМ. Среди них - митра ХVII-ХVIII вв. (СГИАПМЗ. КП 42), выполненная из зеленого бархата и украшенная серебряными дробницами и драгоценными камнями; серебряный ковшик для теплоты, вклад патриарха Никона 1657 г. (СГИАПМЗ. КП 34), с вкладной надписью: «165 (1657) дал святейший Никон патриарх в монастырь Ставрос еже есть крест. А хто украдет будет проклят»; напрестольный серебряный крест 1748 г. (СГИАПМЗ. КП 37), вклад архим. Иоасафа «по своему радению» (Святейший патриарх Никон: Кат. выст.: К 400-летию со дня рождения. М., 2005. Кат. 40-42). В 1934 г. в Северный краеведческий музей в составе небольшой коллекции с Кий-острова поступило кресло патриарха Никона (АОКМ. КП 4995).

В 1893-1894 гг. Архангельская духовная консистория обратилась в К.-О. м. с отношением о передаче архива мон-ря в Архангельский епархиальный церковно-археологический комитет, но лишь в 1903 г. древние рукописи поступили в Архангельское епархиальное древлехранилище «для разборки и передачи некоторых в Совет Казанской Духовной академии». Священник Рождественской ц. г. Архангельска Илия Легатов рассмотрел и «распределил материалы на 6 связок рукописей и 255 свитков» (ГААО. Ф. 510. Оп. 1. Д. 39. Л. 120-121, 134). В ХХ в. рукописи обители были переданы в ГА Архангельской обл., где сформирован самостоятельный фонд монастыря (Ф. 174). Позже он был аннулирован и передан в РГАДА (Ф. 1195). Материалы К.-О. м. имеются в ГААО (Ф. 29, 75, 174); ГАНО (Ф. 480), РГИА (Ф. 797, 799, 218); СПбФИИ РАН (Ф. 74, 115, 172); в фотоархивах ГНИМА (№ РУ 3758; ХIII 1634-1651); ИИМК РАН (II - 14006-7, 0.667.55); в архиве Научно-производственного центра по охране памятников Архангельской обл.; АОКМ (КФОФ. 551, 551/1, 735-738, 785/1,2); ИРЛИ (Колл. К. П. и А. Г. Гемп. № 87).

В 1903 г. Архангельская духовная консистория выдала предписание настоятелю К.-О. м. о передаче в Архангельское епархиальное древлехранилище 2 редких книг из б-ки. В том же году книги были препровождены: «Псалтырь с символическими изображениями, писаную на пергаменте, без обозначения года», «Поучительные слова, писаные Московским патриархом Иосифом на вопросы датского королевича Владислава Христиановича» (ГААО. Ф. 510. Оп. 1. Д. 39. Л. 58, 79). Псалтирь была написана иноком Лукой Смолянином в 1395 г. на пергамене, о чем свидетельствует его собственноручная подпись. Вероятно, писец прекрасно владел не только искусством письма, но и тайнописью. Среди миниатюр-иллюстраций привлекает внимание аллегорический рисунок: мечущийся заяц в окружении готовых вцепиться друг в друга хищников - льва, медведя, барса и чудища-антихриста. По мнению исследователя Г. К. Богуславского, инок Лука в виде зайца изобразил положение своего родного Смоленского княжества, на к-рое претендовали и Литва, и Москва, и Тевтонский орден, и татары (Бугославский Г. К. Замечательный памятник смоленской письменности XIV в. и имеющийся в нем рисунок символико-полит. содержания // Древности: Тр. МАО. М., 1906. Т. 21. Вып. 1. С. 67-88. Табл. ХVII-ХХ; Сперанский М. Н. Тайнопись в юго-славянских и русских памятниках письма. Л., 1929; Лифшиц А. Л. Онежская Псалтирь 1395 г.- памятник из Кривецкого погоста? // Византийский мир: Искусство К-поля и нац. традиции. М., 2005. С. 511-514). В 1916 г. псалтирь попросили прислать из древлехранилища в Синодальную б-ку «для сличения с книгами патриаршей библиотеки», на что был послан ответ: «Просимая Псалтирь представляет собою один из редчайших особенно замечательных по отделке писчего материала (пергамена), изяществу письма и художественности украшений письменных памятников древности; в Архангельском епархиальном древлехранилище - это единственный памятник, и отношение к нему должно быть самое бережное. Вследствие высылки его в 1903 г. в Императорскую Академию наук, где он находился 7 месяцев, и в 1905 г. в Московское Археологическое Общество, где были снимаемы с его заставок и заглавных букв хромолитографированные копии, а также - снятия с них фотографий, памятник этот значительно пострадал» (ГААО. Ф. 510. Оп. 1. Д. 72. Л. 4-4 об.). В 2013 г. рукопись хранится в собрании ГИМ (Муз. № 4040).

Иконостасы монастырских храмов - Крестовоздвиженского собора и ц. Происхождения честных древ Животворящего Креста Господня - были выполнены в 1659-1661 гг. артелью иконописцев под рук. Михаила Алексеева. В ее состав входили мастера из монастырских деревень: иконописец онежской Порожской вол. Иван Никонов, Ортюшка Добрынин, Артемий Афанасьев. Алексеев проживал в дер. Огрушинской Чекуевской вол. Артель работала преимущественно по заказам К.-О. м. и в его вотчинах. Патриарх Никон высоко оценил работу онежских крестьян в обители. В 1661 г. 3 иконописца были отпущены для работ в подмосковный Новоиерусалимский монастырь. Во 2-й пол. ХVII в. Алексеев «со товарищи» выполнял все наиболее крупные и значительные иконописные заказы в вотчинах К.-О. м.: в Турчасове, В. Мудьюге, Усть-Кожве. В 1672-1673 гг. представители артели трудились в Холмогорах и Архангельске, а в 80-х гг. XVII в. писали иконы для Успенской ц. Пертоминского в честь Преображения Господня монастыря. Алексеев сделал иконопись семейным ремеслом: 4 его сына работали в артели и стали иконописцами (Кольцова. Северные иконописцы. 1998. С. 82-87, 59-60, 92-93). Иконостас собора на Кий-острове был уничтожен в 1928 г. (ГААО. Ф. 4097. Оп. 1. Д. 159. Л. 6).

Вторую артель, работавшую в вотчинах К.-О. м. в ХVIII в., возглавил иконописец Иван Иванович Богданов-Карбатовский. Сохранились многочисленные подписные произведения этой артели, где мастера именуют себя иконописцами вотчины К.-О. м. Этот статус они сохраняли и после секуляризации монастырских земель 1764 г. Артель на протяжении почти столетия была ведущей в иконописной культуре бассейна р. Онеги, в бывш. вотчинах К.-О. м. (Кольцова. 2005. С. 39-88).

Во 2-й пол. ХVII-ХVIII в. по заданию К.-О. м. иконописцы монастырских вотчин разрабатывали иконографию и неоднократно повторяли образ «Поклонение Кийскому кресту», который являлся живописной копией главной святыни обители (Там же. С. 94-108).