КЕРАМИКА

[греч. keram ιk ή - «гончарное искусство», от κέραμος - «черепок», «глина»], изделия из обожженной глины (в т. ч. в смеси с др. веществами) прикладного или декоративного назначения; одно из древнейших умений, распространенное в связи с доступностью материала и технологий обработки (формование, обжиг). Для цивилизации К. по значению сопоставима с такими видами деятельности, как металлургия, земледелие и скотоводство. Появление бытовой керамической посуды восходит к эпохе мезолита (ок. 10 тыс. лет до Р. Х., Япония, Китай,) и неолита (7-6 тыс. лет до Р. Х., Ближ. Восток), но обожженные фигурки из глины встречаются и раньше, в верхнем палеолите (ок. 25 тыс. лет до Р. Х.). В основном К. имеет практическое применение (посуда, строительные материалы), но у мн. народов и цивилизаций Ст. и Нов. Света она развивается в высокое искусство (см. Декоративно-прикладное искусство). Материал К. в мифах мн. культур ассоциировался с человеком (Аверинцев С. С., Пиотровский М. Б. Адам // Мифологический словарь / Гл. ред.: Е. М. Мелетинский. М., 1991. С. 17-20), а процесс обжига воспринимался как мистический и ассоциировался с овладением стихией огня (как и др. связанные с ним ремесла - см. Прометей). В археологии К. служит важнейшим датирующим элементом и одним из определяющих признаков развития технологии. Она также дает богатый материал для вспомогательных исторических дисциплин: эпиграфики, исторической топографии и др., а также для определения хронологии правлений (благодаря штампам на кирпиче). Изучение К. способствует выявлению особенностей экономики и внешних связей мн. культур, в т. ч. древнерусской (Макарова. 1972; Залесская. 1985; Федоров-Давыдов. 2001); по уровню импорта К. оценивается степень развития внешних контактов (Коваль. 1997; Он же. 2010).

Керамическими были первые пластические образы божества (палеолитические «венеры»); у ранних земледельческих народов, в т. ч. в трипольской культуре Вост. Европы,- фигурки хранительниц домашнего очага, вотивные модели жилищ, скота, повозок и др. На Востоке в древности и в классическую эпоху из обожженной глины изготавливали ритуальную посуду (вотивные сосуды в период Древнего царства в Египте; чаши с текстами заклинаний в эллинистическую эпоху), образы божеств (храмовые статуи и малые пластические фигурки). От К. неотделимо развитие ранней формы письма (клинопись): сохранились древнейшие записи мифов, ритуальных текстов, законов и т. п. на керамических поверхностях предметов (Кьера Э. Они писали на глине. М., 1984). В погребальной практике К. использовалась для изготовления саркофагов, служила вместилищем костей (оссуарии) и пепла (урны). К. применяли в оформлении древнейших религ. и иных общественных зданий (символические декоративные элементы), а также как строительный материал (кирпич и др.). Вотивные и погребальные изделия из К. широко использовали в Др. Египте (Малых. 2010), в Финикии (антропоморфные саркофаги), а также в классических цивилизациях Средиземноморья (Бритова Н. Н. Греч. терракота. М., 1969). Среди древнейших примеров архитектурной декорации из К.- композиции из полихромных глазурованных плиток в Месопотамии (ворота Иштар в Вавилоне, 575 г. до Р. Х., ныне в Пергамон-музее, Берлин), бесчисленные архитектурные терракоты Др. Греции и Рима. Эта традиция позже развивалась в культурах Ближ. Востока и Центр. Азии. В Европе в эпоху средневековья и особенно Ренессанса в технике терракоты, а позднее и глазурованной К. (произведения мастеров семейства делла Роббиа) исполняли крупные скульптурные и рельефные иконные композиции (Кукина Е. М. Золотой век глины: Скульптурные группы из раскрашенной терракоты в худож. культуре раннего итал. Возрождения. М., 2009).

Масляные светильники. IV в. (музей Гейхаль Шломо, Иерусалим)

Масляные светильники. IV в. (музей Гейхаль Шломо, Иерусалим)

В христ. эпоху семантические ассоциации с огненной стихией не играют заметной роли; глина используется широко в основном как заменитель дорогих и трудных в обработке материалов, напр. камня, или как имитация живописных техник. Известны древнейшие масляные светильники (II-III вв.) с христ. сюжетами (лампы «мастера Анния»), к-рые были широко распространены в ранневизант. эпоху (Finney P.-C. The Invisible God: The Earliest Christians on Art. N. Y.; Oxf., 1994; Loffreda S. Light and Life: Ancient Christian Oil Lamps of the Holy Land. Jerusalem, 2001; «Let There be Light»: Oil-Lamps from the Holy Land / Ed. J. G. Westenholz. Jerusalem, 2004). В ранневизант. краснолаковой К. (IV-VI вв.) многочисленны уже иконные и церковно-символические образы: штампованные изображения Иисуса Христа Великого Архиерея, Животворящего Креста, а также павлинов и рыб на блюдах, к-рые производились на территории Сев. Африки и расходились по всему христ. миру. Из глины изготавливали евлогии св. мест: крестики, жетоны (медальоны); ампулы (св. Мины, св. Симеона Столпника) и др. благословения (Cradle of Christianity: Cat. / Ed. by Y. Israeli, D. Mevorah. Jerusalem, 2000. P. 201-203, 225); штампы для оттиска изображений и надписей, в т. ч. на просфорах (Ibid. P. 96-97, 218; см. также: Залесская. 2006. С. 225-240). Значение К. в христианском искусстве подчеркнуто почитанием великой святыни - Нерукотворного образа Спасителя на чрепии (черепице), известного как Керамион (Смирнова Э. С. «Смотря на образ древних живописцев…»: Тема почитания икон в искусстве Средневек. Руси. М., 2007. С. 62, 67, 71-73).

Ампула с изображением ап. Петра. V–VI вв. (Музей визант. искусства, Берлин)

Ампула с изображением ап. Петра. V–VI вв. (Музей визант. искусства, Берлин)

В Византии и на Руси К. применяли в храмовом строительстве (кирпич, голосники и др.) и декорации (терракотовые плиты и профильные детали, половая плитка и черепица, печные и архитектурные изразцы, блюда-бачини). Известны также иконы разных размеров, настенные плитки-надгробия, со 2-й пол. XVII в. в России - иконостасы. На периферии Византийской империи, особенно в Болгарии, в технике К. создавали иконные образы: икону св. Феодора («преславская» К. кон. IX - нач. X в., см.: Tschilingirov A. Der Kunst des christlichen Mittelalters in Bulgarien. Münch., 1979. P. 318; The Glory of Byzantium. 1997. Cat. 222); плитки с изображением святых мучеников («Св. Георгий»; «Вмч. Пантелеимон» из никомидийских катакомб, обе - IX-X вв., ГИМ); рельефные полихромные иконы «Распятие с предстоящими» и «Три святителя» кон. XIII в., служившие частью декора вост. фасада ц. свт. Василия Великого в Арте (ныне в Византийском музее Янины, см.: Παπαδοπούλου Β. Ν. Η Βυζαντινή ´Αρτα και τα μνηεία της. Αθηνα, 2002. Σ. 127. Εικ. 148, 149; Byzantium. 2004. Cat. 34a, b. Р. 78-79). В эпоху средневековья иконные образы на посуде, прежде всего в глазурованных изделиях, встречаются реже. Античные традиции, унаследованные визант. К. и развивавшиеся на вост. окраинах бывшего греко-рим. мира, соединялись с ислам. и фольклорными мотивами. Образы и сюжеты К. визант. провинций восходили к дорогой металлической посуде (блюда, найденные близ Коринфа, с изображениями хищных животных или птиц, XII в., Метрополитен-музей, Нью-Йорк). Симметричные, уравновешенные орнаментальные мотивы встречаются и в иллюминированных рукописях (напр., изображения птиц на глазурованной тарелке XI в. с Таманского городища, ГЭ). Со временем в К. даже к-польского производства художественные формы упрощались, отдавалось предпочтение элементам т. н. звериного стиля (блюда и чаша XIII в.; ГИМ).

Просфорная печать. VI в. (Департамент древностей Израиля, Иерусалим)

Просфорная печать. VI в. (Департамент древностей Израиля, Иерусалим)

К. средневековья представляла собой тот пласт предметов, к-рый изготовляли и использовали люди, принадлежавшие к разным культурам и различным конфессиям (Grabar O. The Mediation of Ornament. Princeton, 1992). Значительное количество изделий из К. проникало в «чужие» культуры в виде тары (амфор для вина и растительного масла; амфорисков и специальных толстостенных сосудов с узким горлом для косметических, медицинских, алхимических составов). В производстве К. возрождали забытые технологии и художественные приемы, она служила важным средством их распространения и развития. Так, в К., происходящей из лат. государств крестоносцев, сплетались декоративные мотивы восточных культур с античной, визант. и западноевроп. орнаментикой: украшена амфора из франк. мастерских Антиохийского княжества в порту Св. Симеона (ныне Эль-Мина, Турция) - прочерченными фигурами животных, которые имеют человеческие головы (сер. XIII в., Дамбартон-Окс, Вашингтон, см.: Byzantium. 2004. Cat. 244. P. 398-399). На блюдах исламских мастеров появлялись образы христ. святых, напр. монахов, и церковные сюжеты. Импорт мавританской и арабской посуды в Зап. Европу привел к расцвету глазурованной и расписной К. в эпоху Возрождения.

Вмч. Пантелеимон. Фрагмент керамической иконы. IX–Х вв. (ГИМ)

Вмч. Пантелеимон. Фрагмент керамической иконы. IX–Х вв. (ГИМ)

Такой строительный материал Др. Руси, как унаследованный от Византии плоский кирпич (плинфа), оказался важен не только для датировки зданий, но и для выделения локальных строительных традиций. Благодаря надписям, знакам и клеймам на кирпиче можно узнать имена мастеров, благочестивые обычаи жертвователей на церковь и ее строителей. Традиция клеймения кирпича и черепицы восходит к античной культуре. Она была слабо развита в средневек. Византии, но, унаследованная древнерус. строителями, получила широкое развитие; в XII - нач. XIII в. впитала западноевроп. элементы и послужила одним из источников маркировки кирпича на московских заводах сер. XVII в.

В средние века в Средиземноморье, Зап. Европе и на Руси продолжали использовать декоративную и облицовочную К., в основном плитки для полов или (реже) фасадов зданий. Это было связано с возросшей потребностью в недорогой, несложной (в сравнении с мозаикой, облицовкой мрамором или цветными породами камня), но эффектной и прочной технике. Массовое производство К. породило крупные мастерские (напр., «преславская» К. в Болгарии IX-X вв., из мон-ря Патлейна, музей «Великий Преслав», Преслав; см.: The Glory of Byzantium. 1997. Cat. 223-224). Позже фасадная керамика особенно широко распространилась в ислам. странах Востока, но спорадически использовалась и в архитектуре Балкан средне- и поздневизант. периода (напр., в Несебыре, Болгария).

Визант. традицию художественной К. (в т. ч. техника пластилажа) переняли на Руси. Единственный домонгольский пример использования цветных глазурованных плиток на фасадах - частично сохранившаяся ц. Бориса и Глеба (Коложская) в Гродно (XII в.), но, возможно, подобного рода элементы имелись и на других храмах гродненской архитектурной традиции (церковь в Волковыске). Поливной К. были украшены полы в киевской Десятинной церкви (996) и во мн. храмах Киевской Руси (напр., церковь в с. Белогородка); поливной плиткой выложено изображение павлина на омфалии в т. н. Михайловской ц. в Чернигове. Важное свидетельство знакомства с романо-готическим вариантом декорации полов - рельефные неглазурованные плитки, воспроизводящие распространенную в искусстве Европы архитектурную орнаментику (грифоны, хищные птицы и др. геральдические символы) из Галича (Ibid. Cat. 219). Поливные плитки пола являются главной особенностью первых каменных храмов Москвы XIV-XV вв.

Чудо вмч. Георгия о змие. Фрагмент керамической иконы. Сер. XVI в. (собор Успения Пресв. Богородицы, г. Дмитров)

Чудо вмч. Георгия о змие. Фрагмент керамической иконы. Сер. XVI в. (собор Успения Пресв. Богородицы, г. Дмитров)

Развитие поливной К. в послемонг. Руси продолжалось в центрах, имевших активные связи с Зап. Европой, со Средиземноморьем. На формирование фасадного убранства храмов и дворцов Московских великих князей повлияли терракотовые рельефные плиты и профильные архитектурные элементы, введенные в употребление мастерами, приглашенными из Италии (с посл. четв. XV в., см.: Яковлев. 2008). Они заменили ставшие к тому времени традиционными 3-рядные фризовые пояса из К. в уровнях барабанов глав, алтарей и карниза стен (напр., ц. Ризоположения в Московском Кремле, 1484-1485), а также в наиболее доступных обозрению местах (дверные проемы собора Рождества Пресв. Богородицы Ферапонтова мон-ря, 1490). В XV-XVI вв. в Пскове производились т. н. керамиды, рельефные погребальные плиты с зеленой поливой, на к-рых были эпитафии и иконные изображения в рамках-киотах; возможно, керамические киоты были и на домашних иконах (Плешанова. 1966; Кильдюшевский, Паничева. 1987). В кон. XV-XVI в. фасадную К., в т. ч. поливную, использовали как для декоративной облицовки, напр. ц. Покрова Пресв. Богородицы на Рву (собор Василия Блаженного) в Москве (1555-1561), так и для изготовления крупных иконных композиций, таких как иконы в Борисоглебском соборе княжеского удела в Старице (1558-1561, разобран в XVIII в., сохр. «Спас Нерукотворный» и «Распятие», ныне - ГИМ). Вероятно, подобные уникальные рельефы, как и керамические икона «Св. Георгий (Чудо Георгия о змие)» и 2 композиции «Распятие», сделанные в этот же период для Успенского собора в Дмитрове (1509-1512), были созданы в столичной, «государевой мастерской» (Баранова. 2006. С. 93-96). Знакомством со средиземноморскими традициями, где глазурованные блюда (в основном вост. происхождения) широко использовали в храмовой декорации, можно объяснить появление подобных изделий на фасадах некоторых визант. и рус. церквей, напр. храма Св. Троицы с. Хорошёва, Москва, 1596-1598 гг. (Беляев. 2007).

Херувим. Изразцовая икона. 1702 г. Мастер С. Полубес (фасад трапезной ц. Успения Пресв. Богородицы в Гончарах, Москва)

Херувим. Изразцовая икона. 1702 г. Мастер С. Полубес (фасад трапезной ц. Успения Пресв. Богородицы в Гончарах, Москва)

Производство фасадной изразцовой К. с полихромной эмалевой рельефной поверхностью было налажено в России при участии мастеров из Речи Посполитой (Литва, Белоруссия, Польша) и Зап. Европы (Германия, возможно Голландия). По инициативе патриарха Никона оно было организовано сначала в вотчинах Валдайского Иверского мон-ря и в Воскресенском Новоиерусалимском мон-ре на Истре, откуда перенесено в Москву и Ярославль (Баранова. 2006. С. 70-75; Она же. 2011; Новый Иерусалим: Образы горнего и дольнего: [Альбом] / Авт. текста: Г. М. Зеленская. М., 2008. С. 191-281). В технике цветного изразца исполнялись сложнейшие интерьерные и фасадные композиции, включавшие иконные мотивы (небесные силы, прежде всего ангелы), изображения крестов и др.; надписи (церковно-учительные, памятные и «топографические»); символику, связанную с представлениями о рае (виноградная лоза, цветы и иные растительные мотивы, птицы).

Интерьер храма Толгской иконы Божией Матери Высоко-Петровского мон-ря

Интерьер храма Толгской иконы Божией Матери Высоко-Петровского мон-ря

Наивысший расцвет изразца в Московском гос-ве приходится на 2-ю пол. XVII в. (Фролов. 1991; Баранова. 2006; Она же. 2011; Она же. 2012). Развитые фасадные композиции из рельефных полихромных (эмалевых) изразцов, в составе к-рых - сотни отдельных элементов (в т. ч. образующих сложные панно), целиком покрывают стены и архитектурные формы, отражающие влияние ордерной декорации в ее барочном варианте. В их числе - палатная надстройка над св. вратами Московского подворья митрополитов Сарских и Подонских («Крутицкий теремок», архит. О. Д. Старцев, 1693-1694) и здание монетного двора (1697). В фасадных композициях на рубеже XVII и XVIII вв. снова появляются крупные составные иконы, прежде всего с образами евангелистов - известны в декорации комплекса храма св. Отцов семи Вселенских Соборов Данилова мон-ря; сохранились на главках придела во имя свт. Трифона Амафунтского в московской ц. Успения Божией Матери в Гончарах (1702), в надвратной ц. во имя прор. Иоанна Предтечи Солотчинского монастыря под Рязанью (1695-1698) (Анциферова. 2000). О степени развития рус. архитектурной К. XVII в. позволяют судить музейные коллекции (наиболее систематическая принадлежит МГОМЗ, в т. ч. изразцы разрушенных в 20-30-х гг. XX в. московских храмов, см.: Баранова. 2006. С. 50-51, 105, 123-126, 132-133).

Спаситель. Керамическая икона (Надвратный храм Высоко-Петровского мон-ря)

Спаситель. Керамическая икона (Надвратный храм Высоко-Петровского мон-ря)

Со 2-й пол. XVI в. в Московской Руси К. используют как украшение интерьера, особо выделяются в домах облицованные изразцами печи. На рубеже XVI и XVII вв. (Немцова. 1989; Она же. 1993) складывается устойчивая система изображений, отличающаяся разнообразием: классические архитектурные и растительные мотивы, геометрические и сюжетные композиции (напр., осада города, походы, охота), среди которых встречаются сцены на лит. сюжеты, в т. ч. с надписями (в основном из «Александрии»). Не позднее 2-й пол. XVII в. печные изразцы были широко распространены во мн. рус. городах (Псков и Вел. Новгород, Вел. Устюг, Ярославль, Н. Новгород и Балахна, Казань), где сложились собственные школы, а также в Сибири. Долго сохранялись традиции производства изразцов и в крупных мон-рях, напр. в Воскресенском Новоиерусалимском, где в нач. XVIII в. работали пленные шведские ремесленники, делавшие рельефные изразцы на сюжеты кн. «Символы и емблемата» (Symbola et emblemata. Amst., 1705; переизд.: Эмблемы и символы / Вступ. ст., коммент.: А. Е. Махов. М., 1995); производство изразцов в местной монастырской слободе сохраняло значение до сер. ХIХ в. Наряду с лубком сюжетные изразцы как своеобразная народная энциклопедия имели просветительское значение.

Сюжеты, техника, художественные особенности рус. фасадной и печной К. XVI-XVII вв. влияли на формирование рус. национального стиля в архитектуре (в т. ч. церковной) и прикладном искусстве с сер. XIX до нач. ХХ в., включая эксперименты мастерской в имении Мамонтовых Абрамцево и работы М. А. Врубеля. Была продолжена и традиция изготовления иконостасов из К. на заводе в с. Кузнецове (Конакове) Тверской губ., первые заказы к-рого (1895) предназначались для храмов в С.-Петербурге и для Новоафонского монастыря в Абхазии; сохранился иконостас в ц. Преображения Господня бывш. с. Саввина под Москвой (ныне в черте г. Железнодорожного). Художественная К. разнообразно использовалась в советской монументальной пропаганде (напр., архитектурные декорации и рельефы Московского метрополитена и высотных зданий). Возвращение к К. в иконном творчестве актуально для совр. мастеров, в т. ч. работающих по заказам Церкви: иконы в иконостасы ц. Покрова Пресв. Богородицы и Толгской иконы Божией Матери Высокопетровского монастыря в Москве (Г. В. Куприянов), ц. Св. Троицы на Каширском шоссе, Москва (Ю. В. Волкотруб); собора Зачатьевского (Алексеевского) мон-ря (А. Л. Удальцова); образы рус. святых и виды известных мон-рей России на иконах работы худож. А. В. Климкова. В кон. XX в. были воссозданы иконостасы из К. в соборе Воздвижения Креста Господня верхотурского Свято-Николаевского мон-ря (Баранова. 2006. С. 334-335).