ВЕРОИСПОВЕДАНИЕ

религия или конфессия, а также принадлежность того или иного лица к религии или конфессии. Слово «вероисповедание» или, точнее, «исповедание» соответствует лат. confessio и соотносится с credo (кредо) - символом веры. В значении религии В. (исповеданием) может быть названо христианство, ислам, буддизм и т. п., в значении конфессии - Православие, католицизм, лютеранство и т. п. Ввиду двойственности значения этого термина в наст. время он используется относительно редко. Вместо него употребляют слова «религия», «конфессия», но не «деноминация», к-рая обозначает помимо конфессии также юрисдикционную принадлежность применительно к христ. исповеданиям, или др. специальные термины, обозначающие разные направления в нехрист. религиях - секты, школы, ветви, и т. п.

В наст. время словом «вероисповедание» обыкновенно обозначают и христ. секты, напр. секту адвентистов, но в синодальную эпоху в России слово «вероисповедание», как правило, не употреблялось применительно к сектам и расколам. В. называли лишь признанные гос-вом, легально существовавшие в Российской империи религии и христ. конфессии (из императорского указа «Об укреплении начал веротерпимости» от 17 апр. 1905: «1. Признать, что отпадение от Православной веры в другое христианское исповедание или вероучение... 2. Признать, что при переходе одного из исповедующих ту же самую христианскую веру супругов в другое вероисповедание...» и далее). Указание на В., или исповедание, носило тогда офиц. характер и включалось в офиц. персональные документы, в частности паспорта. Этот термин не являлся непременно характеристикой личных религ. убеждений: принадлежность к тому или иному В. в Российской империи носила статусный характер, в значительном большинстве случаев была пожизненной.

Перемена В. в России дозволялась лишь в ограниченных случаях: всякий российский подданный христианин неправосл. исповедания мог беспрепятственно быть присоединенным к правосл. Церкви, нехристиане при соблюдении определенных условий могли быть присоединены к одному из признанных христ. исповеданий, но не к раскольническим или сектантским общинам. Отпадение от Православия или от инославного христианства в иноверие или атеизм не могло быть легальным. В результате утратившие веру лица продолжали считаться принадлежащими к тому В., к какому они принадлежали от рождения.

Принадлежность к господствующему В., к правосл. Церкви, или к др. признанным христ. или нехрист. исповеданиям мало влияла на личные права российского подданного, за исключением существования «черты оседлости» для евреев. Лица неправосл. христ. исповедания могли одинаково с православными принадлежать к высшему дворянскому сословию, занимать самые высокие гос. должности, включая должность министров и премьер-министров. Доступ в дворянское сословие был открыт и для мусульман, в исключительных случаях также для евреев и язычников. Но императором всероссийским могло быть только лицо правосл. В. (см. ст. Акт о наследовании Всероссийского императорского престола).

Ситуация с правовым статусом нек-рых религ. общин, напр. старообрядческих, изменилась после издания имп. св. мч. Николаем II Александровичем указа «Об укреплении начал веротерпимости» от 17 апр. 1905 г., по к-рому, в частности, старообрядчество получило статус признанного В.

Зависимость правового статуса российских граждан от В. была упразднена уже рядом актов Временного правительства, гл. обр. законом «О свободе совести» от 14 июля 1917 г., хотя правовой статус самой правосл. Церкви оставался еще юридически привилегированным вплоть до издания в советской России 23 янв. 1918 г. декрета «Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви». С этого времени указание на В. того или иного лица исключается из всех офиц. гос. документов и В. формально рассматривается как частное дело гражданина, однако в действительности фактическая принадлежность к любому В. в советскую эпоху могла послужить основанием для дискриминации и даже прямого преследования, хотя при этом она не рассматривалась как юридическое основание для возбуждения уголовного дела.

В совр. России юридически и фактически равноправны как В., так и принадлежащие к ним лица на основании Конституции Российской Федерации и иных гос. законодательных актов.