БЛОНДЕЛЬ

[франц. Blondel] Морис (2.11.1861, Дижон - 4.06.1949, Экс-ан-Прованс, Франция), философ, один из видных представителей франц. католич. модернизма наряду с А. Луази, Э. Леруа и др. Учился в ун-те Дижона, затем в Высшей нормальной школе; преподавал в лицеях Шомона, Монтобана и Экс-ан-Прованса, ун-тах Лилля и Экс-ан-Прованса. Своими учителями считал блж. Августина, Б. Паскаля, Б. Спинозу.

В 1893 г. Б. опубликовал работу «Действие» (L'Action), к-рая сразу же привлекла внимание философской общественности и религ. деятелей. Книга стала его диссертационным исследованием и впосл. была переработана в 2-томное произведение. «Действие» подверглось критике со стороны офиц. католицизма и было внесено Ватиканом в список запрещенных работ: ее автора упрекали в рационализации христианства, в превращении христ. учения в философию. Университетская общественность, со своей стороны, в течение неск. лет отказывала Б. в преподавании философии на том основании, что он не признавал автономии философии, подчиняя ее религии. На деле Б., создавая свою философскую концепцию, отвергал как крайний рационализм, так и признание главенства веры в познавательном процессе. Для Б. мир явлений и мир высших ценностей не могут быть разобщены, разум и вера для него - два инструмента достижения одной и той же истины.

Основные труды Б. опубликовал в 30-40-х гг. ХХ в., когда ему уже было за семьдесят: «Мышление» (La Pensée; 2 т.); «Бытие и сущие» (L'Être et les êtres); «Действие» (2-томное переиздание докт. дис.); «Философия и христианский дух» (La philosophie et l'esprit chrétien; 2 т.).

Б. избрал предметом своего исследования конкретное человеческое существование («действие») и душу человека, в к-рой, по мнению философа, обнаруживается потребность в сверхъестественном. Как замечает Ж. Лакруа, Б. «изначально был философом потому, что хотел быть философом религии», «философом христианского духа». Понимая под действием специфически человеческую активность: практическую, научную, моральную, эстетическую, метафизическую - словом, целостный опыт человека, Б. сосредоточил внимание на активности духа в полноте его развертывания. Существенной чертой действия является то, что оно располагается за пределами разума и воли - в их общем истоке, каковым является изначальный динамизм духовного существа (действие - это намерение в ходе его реализации). Отсюда вытекает блонделевский «метод импликации», нацеленный на обнаружение потребности человека в сверхъестественном, имплицитно присущей всякому человеческому волеизъявлению и познанию. Ход мысли Б. здесь таков. Человеку свойственна интенциональность: его действие всегда незавершенно; стремящийся «стать равным себе», человек никогда не достигает этой цели. Его воля, стремясь к самореализации и не достигая ее, открывается др. Воле, к-рая дала бы ей силу существовать. Это означает, что человеку изначально присуща «имманентность трансцендентного», в его действии, не находящем завершения, присутствует бесконечное. Так философия подводит к выводу о существовании сверхъестественного, свидетельствовать о к-ром она сама не в состоянии. Вопрос о существовании сверхъестественного превосходит, по Б., возможности философии: это вопрос уникальный и универсальный, он обнимает собой всю судьбу человека и с абсолютной строгостью вменяется всем и каждому; философии надо только доказать, что практически невозможно не высказаться «за» или «против» сверхъестественного; достичь же сверхъестественного дано только вере. Учение о трансценденции и метод имманенции взаимно предполагают друг друга, так что теология и философия могут оказывать друг другу поддержку. Б. делает решительный шаг к тому, чтобы поставить философию действия на службу создания подлинной философии религии.

В произведении «Мышление» (1934) Б. стремится показать, что никакая идея человека не дает исчерпывающего знания о том, что́ он такое. Мышление - факт космический, оно не возникает внезапно, «из ничего», оно составляет часть вселенной и неотделимо от нее. Мышление непостижимым образом зарождается в космосе и, пройдя через органический мир, психику и сознание, достигает расцвета в интеллектуальной жизни. 1-й этап в становлении мышления человека характеризуется тем, что оно предстает самому себе, становясь с помощью знаков «мыслящим мышлением»; на 2-м этапе мышление возвышается от простого самосознания до Мышления, к-рое его превосходит, понимая, что в целях самоутверждения оно должно утверждать трансцендентную Мысль: не существует «мыслящего мышления» без «мышления о Мышлении»; на 3-м (основном) этапе мышление готовит себя к союзу с принципом совершенства, познания и блаженства, к-рый оно само не в состоянии осуществить, т. е. к союзу с Богом.

В соч. «Бытие и сущие» Б. развивает учение о «конкретной онтологии»: им исследуется проблема сопоставимости случайных сущих и необходимого бытия. Изучая тварный мир - материю, живые и смертные организмы, личностей, общества, универсум в его воспринимаемой и умопостигаемой целостности,- Б. подводит к выводу о том, что ни одно из сотворенных существ, как и мир в целом, не исчерпывают собой бытия. Наш опыт бытия уравнивается с самим собой только в утверждении абсолютного Бытия. Абсолютное существует само по себе, и онтологическое доказательство, недостаточное для сотворенных существ, обретает полную значимость в Боге. Материя, т. о., предстает как то, что способно породить жизнь, жизнь - как то, что способно к одухотворению, а дух - как то, что способно стремиться к Богу. Бытие, познание и деятельность у Б. тесно связаны друг с другом и вместе с тем сохраняют собственную специфику.

По утверждению самого Б., здание его творчества венчают работы о христ. духе («Философия и христианский дух», «Христианское чувство», «Об уподоблении»), представленные в кн. «Философские запросы христианства» (Exigences philosophiques du christianisme); вместе с тем он утверждает, что именно исследование христ. духа было его изначальной задачей, побудившей к философским размышлениям. Одна из основных проблем здесь - взаимоотношение философии и религии. Задача философии заключается в том, чтобы методично и систематически исследовать совокупность форм человеческой деятельности, при этом разум, выполняющий эту задачу, не должен выступать в качестве всеобщей меры, особенно если речь идет о религии. Согласно Б., христ. религия интеллигибельна и цель философии по отношению к религии состоит в том, чтобы выявлять запросы и чаяния людей, к-рым должно отвечать откровение; откровение же, в свою очередь, должно питать разум, открывая перед ним такие возможности, каких он сам открыть не в состоянии: христ. таинства раскрывают на высшем и недостижимом естественным путем уровне философские тайны; философские тайны и христ. таинства взаимодействуют друг с другом. «Христианство cтоит выше разума, отнюдь не противореча ему»; разум, в свою очередь «не посягая на таинство, обретает в нем ясность перед лицом некоторых проблем, какие он может и должен ставить, но сам не может и не должен решать» (Exigences philosophiques du christianisme. P. 14).

Подлинно христ. философией Б. считает католицизм, поскольку в нем сверхъестественное, как ни в каком др. философско-религ. учении, по его мнению, укоренено «в естественном порядке событий с их гражданским состоянием, политическими союзами, официальными институтами, короче говоря, с эмпирически данными и их трансцендентными отметинами, сообщающими фактам значение» (Ibid. P. 28).

В учении Б. обсуждаются и др. вопросы, к-рые являются ключевыми для философии ХХ в.: проблемы другого, интерсубъективности, любви, предназначения человека и т. п.

Наиболее полно философские устремления Б. выражает понятие мудрости. Мудрость предполагает интеллект и знание, но сама она есть нечто большее, чем интеллект и знание; мудрость - одновременно и способ мышления и образ жизни, взаимно оплодотворяющие друг друга; мудрость - наш горизонт, одновременно и близкий и далекий, присутствующий и отсутствующий; он постоянно движет человеком, удаляясь от него. Мудрость имеет характер философский и вместе с тем сверхфилософский, поскольку в наших действии и мышлении заявляет о себе потребность в трансцендентном: мудрость пребывает одновременно внутри философии и за ее пределами, заставляя философию преодолевать себя.

В трактовке Б. понятия действия, самоопределения и самопреодоления человека, проективности человеческого бытия и свойственного ему выбора обнаруживают близость к той совокупности идей, к-рая в персонализме получит название личности, а в экзистенциализме - существования; учением о диалектике природы, пронизанной духом, об эволюции материи, движимой духовной энергией, Б. близок П. Тейяру де Шардену.