БИСТАМИ

[аль-Бистами, Абу Язид (Баязид) Тайфур бен Иса бен Сурушан; араб.        ] (?-875, Бистам, пров. Кумис, сев.-зап. Иран), персид. мистик, эпоним суфийского течения тайфурия. Дед Б. был гебром, принявшим ислам; отец входил в круг местного патрициата; братья Адам и Али стали мусульм. аскетами.

Наставником Б. на мистическом пути считается Али ас-Синди, к-рому Б. давал уроки араб. языка, необходимого для молитв и чтения Корана, а тот в свою очередь открыл перед ним мир мистики. После смерти Б. его имя практически стало символом суфизма, о чем говорят его почетное прозвище «султан аль-арифин» (султан интуитивно познавших) и определение, данное ему Джунайдом аль-Багдади (ум. 910): «Абу Язид среди нас подобен Джабраилу [Гавриилу] среди ангелов». Цельное представление об идеях Б. составить довольно сложно, т. к. до нас дошли ок. 500 его изречений, записанных теми, кто был близок к нему или посещал проводившиеся им собрания; письменные труды не сохранились. Основные записи на персид. языке, сделанные племянником и учеником Б. Абу Мусой Исой бен Адамом, были переведены на араб. язык и снабжены комментарием Джунайдом аль-Багдади. Изречения Б. сохранились также в книгах ас-Сарраджа (ум. 988), ас-Сулами (ум. 1021), аль-Кушайри (ум. 1072/73) и аль-Худжвири (ум. ок. 1072). Двое последних заметили, что нек-рые приписывают Б. сомнительные высказывания с целью подкрепить свои отступления от шариата. Б., несомненно, был человеком с чрезвычайно развитым религ. чувством и при этом крайним эгоцентриком, о чем свидетельствуют нек-рые его высказывания: «Под этим плащом нет никого кроме Бога»; «Я искал Бога 60 лет. Затем заметил, что я - это Он»; «В течение двенадцати лет я был кузнецом самого себя, пока не сделал из себя чистое зеркало». Джунайд аль-Багдади не находил в этих словах ничего предосудительного или противоречащего исламу. Он пояснял, что Б., погружаясь в созерцательное размышление о единстве божества, терял ощущение собственного бытия, поэтому его высказывания следует относить не лично к нему, а к Богу, чьи слова он повторяет, не ведая об их содержании. Для учения Б. характерны прежде всего экстатический восторг (галаба) и опьянение любовью к Богу (сукр), всепоглощающая страсть к к-рому приведет «влюбленного» (мистика) к духовному слиянию с ним. Опираясь на личный опыт, Б. пришел к заключению, что при абсолютном погружении в размышления о единстве Бога может появиться духовное ощущение полного исчезновения собственного «я», личность исчезает, растворяется в Боге, приобретая при этом духовные атрибуты божества в себе самом. Б. дал этому состоянию название «фана» (небытие, исчезновение). Понятие «фана» становится с тех пор основным техническим термином суфизма (тасаввуфа), а состояние «фана» признается конечной целью мистического пути мн. суфийскими школами и братствами. Б. проанализировал такое важное для мусульм. мистической мысли состояние, когда происходит как бы функциональный обмен ролями: личность, растворившись, исчезает в Боге и, приобретя его атрибуты, становится божеством, а божество - личностью. Б. определил это состояние формулой: «Ты есть я, а я есть ты». Последнее вызвало яростные нападки традиционалистов и обвинения в претензии на тождество с Богом (хулул). Б. приписывают разработку понятия вознесения человеческого духа до божественного уровня во время медитации (мирадж), что также было крайне негативно встречено мусульм. богословами. В целом же Б., разрабатывая отдельные положения суфизма, не создал законченной мистико-теологической системы; он не преодолел дуализма, пытаясь соединить воедино Божественное (лахут) и человеческое (насут), т. е. идеальное и материальное начала.