КАЗУИСТИКА

[от лат. casus - случай], метод применения к частным случаям общих принципов и норм, используемый в юриспруденции, этике и церковных науках, в частности в каноническом праве, нравственном и пастырском богословии; самостоятельная богословская дисциплина в католицизме.

Судебный процесс, как в светской сфере, так и в церковной, неизбежным образом носит казуистический характер, поскольку в ходе его необходимо бывает соотнести конкретное дело с правовой нормой. Подобным образом в пастырской практике духовник соотносит исповеданный перед ним грех с нормами христ. этики, а в случае тяжких согрешений - с каноническими нормами, предусматривающими назначение епитимии. Однако специфика К. как научного метода заключается не в рассмотрении действительных юридических или этических казусов, а в их теоретическом конструировании. Практическая цель такого конструирования заключается в том, чтобы снабдить правоприменительную или душепопечительную практику максимально большим числом рецептов, по возможности рассчитанных на все варианты действительных казусов.

Как самостоятельная наука К. сложилась в средние века на стыке нравственного богословия, пастырского богословия и канонического права. Первоначально К. находила опору в дисциплинарных правилах древней Церкви: в Правилах святых апостолов, в правилах Вселенских и Поместных Соборов, в правилах св. отцов, в частности святителей Петра I, еп. Александрийского, Василия Великого, Григория, еп. Нисского, в древних пенитенциалиях свт. Феодора Кентерберийского, прп. Колумбана, св. Беды Достопочтенного, Ионы Орлеанского, в к-рых указывались сроки епитимии в зависимости от тяжести содеянных грехов. Становление К. тесно связано с развитием схоластического спекулятивного метода и базируется на интеллектуальной культуре средневек. схоластики, на технике виртуозного анализа гипотетических ситуаций. Большое значение для развития К. имели труды Ансельма Кентерберийского, Петра Абеляра, Альберта Великого, Иоанна Дунса Скота и, наконец, самого авторитетного из схоластов - Фомы Аквинского. Своей целью К. ставила детальный анализ греховных деяний, в к-ром учитывались всевозможные варианты греха, смягчающие или отягчающие вину обстоятельства, выявлялись комбинации более тяжких и менее тяжких согрешений, определялась ответственность за деяния, в которых формальное прегрешение (напр., обман ради предотвращения тяжелого преступления) представляло собой меньшее зло, чем бездействие, которое могло повлечь более тяжкие последствия. Казуисты тщательно разрабатывали классификацию грехов, разделяя их на смертные и простительные, большие и малые, намеренные и ненамеренные. В построениях и анализе казуистов широко применялись юридические приемы, в частности разложение целостного явления на его составные элементы, квалификация рассматриваемого явления по степеням и категориям: напр., учение о 3 степенях нужды, 3 разрядах потребностей и 2 категориях средств. Результаты изысканий казуистов излагались в сводах, к-рые обыкновенно назывались «суммами» (summae). Подобные суммы, часто в сокращенном изложении, служили практическими пособиями для духовников, вытеснившими древние пенитенциалии, поскольку они, с одной стороны, превосходили пенитенциалии своей детализацией, а с другой, как правило, оправдывали применение более мягких санкций. Исключительно важное значение в казуистических построениях имела доктрина католической схоластики о сверхдолжных заслугах Иисуса Христа и святых, опираясь на которую духовническая практика средневековья применяла индульгенции. Самое широкое распространение получила «Сумма» испан. доминиканца Раймунда Пеньяфортского († 1275). Видными казуистами были также Анджело Карлети из Клавазио († 1495) и Сильвестр Приериас (1456-1523). К. разрабатывалась по преимуществу в доминиканском и во францисканском орденах, на которые Папским престолом возлагалась особая ответственность за исповедную практику.

В эпоху Контрреформации на первый план в духовнической практике и в связи с этим в теоретическом развитии К. выходит «Общество Иисуса» - иезуитский орден. Одним из первых казуистов иезуитского ордена был испанец Габриель Васкес (1550-1604). Его последователями в XVII в. были испан. богословы Антонио Диана (1585-1663), Антонио Эскобар-и-Мендоса (1589-1669), Хуан Карамуэль-и-Лобковиц (1606-1682), а также немец Герман Бузенбаум (1600-1668), в XVIII в.- Альфонсо Мария де Лигуори (1696-1787).

Иезуитская К. получила широкую известность благодаря крайней «икономии», основанной на принципиальной терпимости к греху и тяготеющей к этическому релятивизму. В духовнической практике это оборачивалось предельной снисходительностью, поисками теоретического оправдания греховных деяний, а также готовностью легко отпустить любой, в т. ч. и самый тяжкий, грех. Отсюда и особая популярность иезуитских духовников в великосветском обществе католич. стран XVII и XVIII вв.

Исходной позицией К. эпохи доминирования в ней ученых-иезуитов было убеждение, что в большинстве случаев нельзя иметь полную уверенность в том, что тот или иной поступок вполне соответствует нравственному долгу. Следов., допустимы 2 противоположных суждения о таком поступке, опирающиеся на убедительные основания, одно из к-рых клонится к его оправданию, а другое - к осуждению, и при этом ни одно не имеет бесспорной достоверности, но может считаться лишь вероятным, или правдоподобным. Степень этой вероятности может быть большей или меньшей, оба суждения могут иметь равное число оснований, либо одно из них имеет больше оснований и потому более вероятно; при этом обоснованность суждения может опираться на внутренние основания либо на внешний авторитет - на мысли и суждения лиц более осведомленных или заслуживающих особого доверия и уважения. Помимо различия суждений по степени их вероятности они различаются еще и тем, насколько опасно или безопасно следовать им с т. зр. попрания нравственного закона, т. е. разделяются на более и менее безопасные. Анализ действительного или гипотетического казуса с т. зр. этих параметров и составляет собственно технику казуистического метода. В соответствии с терминами probabilis (вероятный) и tutus (безопасный) получили названия направления в К. эпохи Контрреформации: туциоризм, пробабилиоризм, эквипробабилизм и пробабилизм. Туциоризм, наиболее ригористическое направление в К., рекомендовал следовать более безопасному мнению, даже если противоположное мнение более вероятно; пробабилиоризмом было названо направление, к-рое рекомендовало следовать мнению менее безопасному лишь в случае его большей вероятности; эквипробабилизм - это направление, предлагавшее следовать менее безопасному суждению не только тогда, когда оно более вероятно, но и когда оно одинаково вероятно с суждением более безопасным; наконец, пробабилизм, представляющий собой крайне релятивистское направление, исходил из допустимости следовать менее безопасному мнению даже в тех случаях, когда оно менее вероятно. Казуистическую мораль сами ее теоретики иногда обозначали как theologia accomodativa, что можно приблизительно перевести как «конформистское богословие».

К., и в особенности пробабилизм, подвергалась жесткой критике как своего рода апология имморализма не только протестантскими, позже также старокатолическими (напр., И. Й. Дёллингером (1799-1890)), но и католич. писателями, в частности Б. Паскалем (1623-1662) в «Провинциальных письмах», Ж. Мабильоном (1632-1707). Особенно последовательным критиком был бывш. иезуит Пауль фон Хёнсбрёх (1852-1923), к-рый упрекал представителей пробабилизма и К. в целом в использовании софистических приемов и находил в нем коренное извращение христ. морали.

Несмотря на отрицательное отношение большинства протестант. авторов к К., нек-рые из протестант. богословов, в частности Готлиб Балдуин (1640-1684), И. Ф. Буддей (1667-1729) и А. Рехенберг (1642-1721), использовали казуистические методы.

Влияние К. на правосл. нравственное богословие обусловлено его зависимостью от зап. богословских систем, в т. ч. католических, что характерно для рус. церковной науки XVIII и XIX вв.; носило оно по преимуществу поверхностный и в основном формальный характер, не затрагивая основ христ. этики. Уже в XIX в. наблюдается реакция на казуистическую схоластику, особенно острая в сочинениях религиозных писателей славянофильского направления.