КАБАНОВ

Иларион Георгиевич [псевд. Ксенос] (окт. 1819, дер. Глотово Мосальского у. Калужской губ.- 4.12.1882, старообрядческий Предотечев мон-рь в Клинцах (совр. Брянская обл.)), апологет старообрядческой Белокриницкой иерархии, автор «Окружного послания». В 15 лет оставил родительский дом и поселился в старообрядческом Лаврентьевском мон-ре на Ветке близ Гомеля. В 30-х гг. XIX в. настоятелем мон-ря был Аркадий (Шапошников; впосл. старообрядческий Славский епископ), собравший вокруг себя много талантливых людей. Широкой начитанностью К. во многом был обязан хорошей монастырской б-ке. В 1864 г. еп. Аркадий писал о К.: «От юны версты вдаде себе в Лаврентьев монастырь на послушание, проходил строго-иноческую жизнь, прилежа чтению Божественного Писания, списа многия книги» (цит. по: Субботин. 1884. № 4. С. 196). В книгохранилище Русской православной старообрядческой церкви (РПСЦ) находится Цветник, написанный в Лаврентьевском мон-ре во 2-й пол. 60-х - 70-х гг. XVIII в., с владельческой записью К.: «Сия святая и богодохновенная книга Цветник, жития святых отец, и поучения, и проч., принадлежит грешному Илариону, куплена им самим в Лаврентьевом монастыре у переплетчика инока Нила благоволением отца его инока Саватия ценою по счету 25 руб. ассигнациями 7352 (1844) месяца апреля в 3 день, в понед[ельник] Фомин 2 недели по Пасце в час 6 дне. Истинно написано и кроме всякаго лицемерия. Аминь, аминь, аминь» (Юхименко Е. М. Рукописные и печатные книги // Древности и духовные святыни старообрядчества. М., 2005. С. 227. № 147). Сборник, приобретенный К. незадолго до (если не накануне) закрытия Лаврентьевского мон-ря в 1844 г., свидетельствует об интересе владельца к иноческому образу жизни, к житиям подвижников и учителей Церкви. Не приняв иноческого пострига, К. до последнего дня вел жизнь согласно монашескому уставу.

В 1844 г. Лаврентьевский мон-рь был закрыт властями, насельники, отказавшись присоединиться к единоверию, разошлись. К. жил в различных старообрядческих мон-рях Стародубья, участвовал в богословских диспутах с беспоповцами, в первую очередь в связи с мнением беспоповцев об уже состоявшемся духовном воцарении антихриста и о прекращении благодати священства. (Исходя из этого мнения, беспоповцы утверждали, что истинное священство в наст. время невозможно; после установления в 1846 Белокриницкой иерархии ее противники заявляли, что она ложная.) Среди первых сочинений К.- написанная в 1846 или 1847 г., после споров с беспоповцем Савой Борковым, кн. «О Енохе и Илии» против мнения беспоповцев об уже состоявшемся духовном пришествии ветхозаветных пророков Илии и Еноха. Во 2-й пол. 40-х гг. К. уже имел репутацию широко образованного начетчика и талантливого полемиста; чтобы читать святоотеческие книги в оригинале, он выучил греч. язык.

После того как в 1847 г. стародубский Покровский мон-рь стал единоверческим, К. оставил обитель. Совершив весной 1849 г. паломничество в Киево-Печерскую лавру, книжник поселился в клинцовском Предотечевом мон-ре в местности Полоса в Стародубье. В 1859 г., согласившись быть посредником в деле присоединения общин старообрядцев дьяконова согласия, проживавших в Стародубье, к Белокриницкой иерархии, К. поехал в Москву, где познакомился с Владимирским архиеп. Антонием (Шутовым), Казанским еп. Пафнутием (Шикиным) и др. старообрядческими иерархами. На переговорах дьяконовцы выдвинули условия: принять их без совершения чина принятия; предков, «умерших в разделении», поминать в церковных молитвах как правосл. христиан; принимать присоединяющихся от Греко-Российской Церкви к Белокриницкой иерархии 3-м чином (через миропомазание). С первыми 2 условиями старообрядческие епископы согласились, 3-е вызвало возражения, поскольку противоречило сложившейся у поповцев практике. В сер. дек. 1859 г. К. послал из Стародубья в Москву уведомление, что дьяконовцы не согласны исключить 3-й пункт. Присоединение не состоялось. Впосл. участие в деле дьяконовцев стало причиной необоснованных обвинений К. в принадлежности к этому согласию. Однако, хотя К. считал возможным присоединение к Белокриницкой иерархии из правосл. Церкви 3-м чином, он никогда не писал сочинений в защиту дьяконова согласия. Участвуя в деле дьяконовцев, К. избегал общения с ними в трапезе.

Центральными в творчестве К. стали сочинения, направленные на укрепление и исправление внутренней жизни белокриницкого согласия. В 1861-1862 гг. К. работал над кн. «История и обычаи Ветковской церкви» («Кратчайшее начертание истории Ветковския церкве, вкупе же и краткое изложение догматов, и преданий, чинов же, и обрядов, и обычаев древле-православно-кафолическаго исповедания единыя святыя соборныя апостольския Древле-Греко-Российския Церкве, свято сохраненных до времен Никона патриарха и доныне сохраняемых последователями древлецерковнаго благочестия свято, и нерушимо, и отнюд неизменно»). Создание этого труда было вызвано рядом причин. На старообрядческом освященном соборе 1861 г. Саратовский еп. Афанасий (Кулибин), отмечая нестроения и расхождения в богослужебной практике различных общин, укоренившиеся за «время беспастырства», выступил с призывом: «Сделать соборное постановление, чтобы уставы и чиноположения церковные исполнялись согласно с правилами святых отец и местных обычаев, как оные исполнялись первоначально в древлеправославной Ветковской церкви, иргизских монастырях и на московском Рогожском кладбище, свято и неизменно» (Прошение Афанасия, [еп. Саратовского], Моск. собору о несогласии принять на себя управление всерос. делами старообрядцев от 25 авг. 1861 г. // ЧОИДР. 1865. Кн. 3. Смесь. С. 242). Главной целью К. в кн. «История и обычаи Ветковской церкви» было детальное описание обычаев, обрядов, богослужения ветковских общин в качестве образца для всех приходов Белокриницкой иерархии. К. также выступил против негативных общественных явлений своего времени: против распространения материалистического мировоззрения и религ. равнодушия, против использования старообрядцами «одеяний чуждых, сиречь иностранных» и др.

Книга состоит из 2 частей. Первая часть открывается коротким рассказом о воплощении Христа, далее следует рассказ об определении апостолами места проповеди. Повествуя о том, как ап. Андрей посетил рус. земли, автор переходит к сюжету о Крещении Руси при равноап. кн. Владимире (Василии) Святославиче и пишет: «В таковая лета благоволением Божиим в Русстей земли просия в чюдесех, и знамениих, и нетлении телес премногое множество святителей, благоверных великих князей и княгинь, и преподобных отец, и святых праведных мужей и жен. И вси сии угодницы Божии благоверием своим и добрым житием получиша благодать Божию, сохранивше заповеди Господня и соблюдше неизменно вся древлецерковные предания свято и нерушимо» (История и обычаи Ветковской церкви. 1993. С. 68). К. повествует о патриархе Никоне, забывшем заповедь «не прелагай предел вечных, яже положиша отцы твои», пишет о богослужебной реформе, о трагической судьбе Коломенского еп. Павла. Затем следует рассказ о становлении старообрядческого центра на Ветке, к-рый заканчивается событиями 1-й (1735) и 2-й (1764) «выгонок». История Ветки дорога К. потому, что здесь «сохранены быша без ущерба в неизменном виде все догматы и предания, чины и уставы, обряды же и обычаи древле-православно-кафолическия Всероссийския Церкви. Те, глаголю, догматы и предания, яже Христос апостолам предаде». Сочинение К. не историческое исследование, но изложение событий в старообрядческой интерпретации. При работе над данной частью К. опирался на «Житие протопопа Аввакума», «Историю о отцах и страдальцах Соловецких» Семена Денисова (см. Денисовы), книгу писателя-беспоповца XVIII в. Ивана Алексеева «О бегствующем священстве». Во 2-й ч. сочинения (состоит из 33 глав, обобщения и заключительной молитвы к Св. Троице) повествуется об обычаях и уставах ветковских общин.

Особый этап в жизни К. ознаменован работой над «Окружным посланием» («Окружное послание единые святые соборные апостольские, древле-православно-кафолические церкве в назидание и предостережение возлюбленных чад от некоторых вредных и нелепых сочинений»), к-рое было подписано старообрядческим Московским духовным советом 24 февр. 1862 г., 15 апр. следующего года документ подписали заграничные старообрядческие архиереи. Необходимость в таком сочинении возникла в связи с распространением среди старообрядцев-поповцев ложных мнений и сочинений («тетрадей»), вышедших преимущественно из беспоповской среды («Апокалипсис седмитолковый», «Книга Евстафия Богослова», «Слово от старчества», «О бражнике», «О винном сотворении» и др.).

В «Окружном послании» содержалось обличение следующих заблуждений, распространившихся среди старообрядцев к сер. XIX в. В противоположность утверждению беспоповцев о прекращении священства К. доказывал сохранение Церкви и священства «до скончания века». Против утверждения, что под именем Иисус Греко-Российская Церковь чтит антихриста, К. (считавший единственно правильной форму Исус) писал, что имя Иисус «хулити не дерзаем... Ибо ныне в России господствующая Церковь, вкупе же и Греческая, под сим именем исповедует того же Христа Спасителя, по плоти родословима сына Давыдова». Против отказывавшихся молиться за власть К. писал об обязательности приносить на литургии просфору за царя и его семью. В «Окружном послании» защищается двусоставный равноконечный крест, к-рый должен находиться в установленных местах, напр. на священных одеждах. Важной является глава, где говорится о причинах отделения старообрядцев: из-за богослужебной реформы патриарха Никона и из-за «жестокословных» порицаний на имя Исус и двоеперстие, содержащихся в правосл. противораскольнических сочинениях («Розыск о раскольнической брынской вере» свт. Димитрия (Савича (Туптало)), труды архиеп. Никифора (Феотоки), «Пращица» еп. Питирима и др.).

Критика К. была направлена как против беспоповцев, так и против нек-рых членов белокриницкого согласия, в первую очередь против действий Новозыбковского еп. Конона (Смирнова (Дуракова)), к-рый до рукоположения и нек-рое время после хиротонии разделял беспоповское учение о духовном воцарении антихриста и мнение о том, что имя Иисус обозначает антихриста. В «Объяснении и всенижайшем прошении» Белокриницкому митр. Кирилу (Тимофееву) (янв. 1863) К. писал: «Учения… г-на Конона (бывшего Козмы Трофимова) были нам известны еще в Лаврентиевском монастыре, куда ко отцам он присылал ругательные и отвратительные буллы» (Письмо к Кириллу Белокриницкому. 1891. № 14. С. 391-392). (Впосл. Конон отказался от этих представлений.) Подобные воззрения разделяли и проповедовали старообрядцы-поповцы: свящ. Григорий Козин (Добрянский) из посада Добрянка, свящ. Василий Бухаров (Садовницкий) из Гуслицы, миряне Давыд Антипов, Прокоп Лаврентьев, Акинф Васильев.

После публикации «Окружного послания» Н. И. Субботин высказал мнение, поддержанное др. знатоками старообрядчества того времени (И. Ф. Нильский, П. И. Мельников (А. Печерский)), о том, что документ является шагом к сближению старообрядцев с правосл. Церковью. Однако для такой т. зр. достаточных оснований нет, на что обратили внимание современники: игум. Парфений (Агеев) (Парфений (Агеев), игум. Разбор «Окружного послания», составленного лжеархиепископом австрийско-поповщинской секты Антонием с сотрудниками. М., 1863), А. Г. Вишняков (Вескинский А. [псевд.]. По поводу толков о современных движениях в расколе // ПО. 1864. Т. 15. № 9. С. 49-62), Н. И. Попов (Попов Н. И. Окружное послание старообрядцев поповщинского согласия. М., 1865). Резко высказался по этому поводу в нач. ХХ в. старообрядческий публицист Ф. Е. Мельников: «В «Окружном послании» ясно выражено от лица старообрядцев: «Несть мы раскольницы и раздорницы, но чада единыя святыя соборныя апостольския древлеправославныя кафолическия Церкве», а новообрядцы и их архипастыри признаются жестокими гонителями истинных христиан, дерзкими хулителями Христа и церковных преданий, отвратительными порицателями и лишенными благодати Божией» (Шалаев Ф. [псевд., Мельников Ф. Е.]. Клеветники // Старообрядческий вестн. 1907. № 1. С. 16).

Значительная часть старообрядцев белокриницкого согласия не приняла «Окружное послание» и образовала согласие противоокружников (неокружников), сторонники «Окружного послания» стали называться окружниками. Противоокружникам удалось привлечь на свою сторону Белокриницкого митр. Кирила (Тимофеева). 23 июня 1863 г. «Окружное послание» решением освященного собора было признано недействительным, что, однако, не остановило раскола в согласии. В янв. 1863 г. К. написал прибывшему в Россию митр. Кирилу письмо («Объяснение и всенижайшее прошение»), в к-ром изложил причины создания «Окружного послания» и его актуальность. Тем же вопросам посвящено «Омышление православных христиан, жительствующих в разных посадах и слободах Черниговской и Могилевской губерний, о грамоте, названной «Объявление об уничтожении «Окружного послания»»». В сент. 1866 г. К. написал «Достоверное свидетельство о различных беззаконных действиях бывшего епископа, ныне же изверженного и обнаженного от священного сана и звания Софрония, о душевредном и богопротивном учении его и о возрастающих плодах его, исполненных лицемерия, лукавства, злобы же и предательства». В сочинении описаны раздорнические действия изверженного в 1863 г. из епископского сана Софрония (Жирова), к-рый воспользовался «Окружным посланием» для отделения от Московской старообрядческой архиепископии и привлек на свою сторону митр. Кирила, уверив последнего, что российские старообрядческие епископы впали в ересь. На состоявшемся в 1868 г. в Белой Кринице соборе под председательством митр. Кирила в очередной раз было заявлено об отказе от документа старообрядческих как зарубежных, так и российских епископов. На соборное решение К. ответил рядом небольших сочинений: «Апология», «Отклик», «Разбор белокриницкого акта 1868 г.» и др. В 1862-1863 гг. К. начал работу над «Уставом, или Кратким изложением догматов и преданий древле-православно-кафолического исповедания единыя святыя соборныя и апостольския Церкве», который по замыслу автора должен был стать дополнением к «Окружному посланию»; «Устав...» близок по содержанию к «Истории и обычаям Ветковской церкви». После отказа собора от «Окружного послания» работа над «Уставом...» была прервана.

Для К. была важна идея сакральности царской власти. Необходимости молиться за царя вне зависимости от его вероисповедания посвящен ряд сочинений старообрядческого книжника. В кон. 50-х гг. XIX в. К. написал кн. «О монархиях ассирийской, мидийской, греческой и римской и последовательно исторически о царех греческих и римских», а также исследование о «жертвоприношении за царей», доказывая, что в древности христиане по апостольской заповеди молились не только за царей православных, но и за отошедших от истинной веры. В «Окружном послании» К. отстаивал приношение 5-й просфоры на литургии за царя против утверждения оппонентов, что если царь - еретик, то молиться за него не нужно. В мае 1863 г. по случаю восстания в Польше К. по просьбе клинцовских старообрядцев написал послание имп. Александру II Николаевичу с выражением верноподданнических чувств. По отзыву старообрядческого еп. Селивестра, «это замечательное, выдающееся из среды старообрядческого мира произведение светлого и здравого направления, согласное с учением св. Церкви и скрепленное текстами Священного Писания, блеснуло во всю Россию, каковое читали с душевною сладостию не точию старообрядцы, приемлющие священство, но и прочие, отдельные от нас общества» (Селивестр [Малышев]. Краткий очерк. 1892. № 2. С. 159). Послание в списках распространялось среди старообрядцев.

В своих взглядах К. не был одинок среди старообрядцев. Его поддерживали старообрядческие епископы Аркадий (Шапошников), Варлаам (Рымарев), Селивестр (Малышев), к-рый в 40-х гг. был письмоводителем и учеником К., Арсений (Швецов), в 70-х гг. советовавшийся с К. по поводу своих сочинений (напр., при работе в 1873 над «Замечаниями на книгу Жития Александра Ошевенского», см.: Арсений (Швецов). Собр. соч. М.; Ржев, 2010. Т. 2. С. 422-423). Арсений (Швецов) написал несколько сочинений в поддержку идей «Окружного послания». С К. был близок старообрядческий свящ. Е. П. Мельников, отец Ф. Е. Мельникова, называвший К. «просветителем... истребителем богоборной и крестоборной ереси и лжеучения беспоповского... гонимым и преследуемым от небратолюбцев за слово истины». Е. П. Мельников прославлял «безмерное... смирение и терпение» К. (см. письмо Е. П. Мельникова к К., 1880 г.- РГБ. Ф. 164. Карт. 17. Ед. хр. 27. Л. 1 об.).

В 1864 г. К. находился в С.-Петербурге, работал в Имп. Публичной б-ке, познакомился с ее директором А. Ф. Бычковым, а также с издателем ж. «Христианские древности» В. А. Прохоровым. В кон. года книжник совершил паломническую поездку в Тихвин, Новгород, Псков, затем вернулся в Москву. В марте 1869 г. К., потерпевший поражение в защите «Окружного послания», уехал из Москвы и вскоре совершенно отошел от участия в церковных делах и от писательского труда. Жил в Калуге, в Покровском мон-ре близ Клинцов. В 1876 г. в Калуге К. встретился с Т. И. Филипповым, видным гос. чиновником и правосл. публицистом, получившим в старообрядческой среде известность благодаря выступлениям в С.-Петербургском отд-нии Об-ва любителей духовного просвещения о возможности снятия клятв Большого Московского Собора 1666-1667 гг. на старый обряд. К. и Филиппов состояли в переписке, начавшейся ранее личного знакомства и продолжавшейся неск. лет. В их письмах затрагивались вопросы совр. церковной жизни, в частности заседания С.-Петербургского отд-ния Об-ва любителей духовного просвещения, посвященные единоверию. Письмо К. от 27 мая 1879 г. является откликом на работу Филиппова «Вселенский патриарх Григорий VI и греко-болгарская распря».

К. скончался и был похоронен в клинцовском Предотечевом мон-ре, где окончательно поселился в нач. 1880 г. Незадолго до смерти он был причащен и напутствован Балтским еп. Селивестром. В 1884-1885 гг. при участии Субботина на страницах «Братского слова» был опубликован ряд воспоминаний о К., авторы к-рых (преимущественно бывш. старообрядцы, присоединившиеся к единоверию) проводили мысль, что К. был близок к правосл. Церкви и стоял на пороге присоединения к ней. Подобные утверждения были опровергнуты старообрядческими писателями, близко знавшими К. Вскоре после публикаций «Братского слова» начетчик А. Е. Егоров подготовил соч. «Память праведнику с похвалами: Несколько слов относительно автора «Окружного послания» Илариона Георгиевича», составленное из писем разных лиц, в т. ч. К., в к-рых подчеркивается преданность последнего старообрядчеству.

Сочинения К. оказали большое влияние на формирование старообрядческого самосознания во 2-й пол. XIX в. После установления Белокриницкой иерархии К. первым поднял проблему освобождения религ. жизни старообрядцев-поповцев от заблуждений беспоповского характера, накопившихся за мн. десятилетия существования старообрядчества без архиереев. «Окружное послание» и связанная с ним полемика помогли следующему поколению старообрядческих начетчиков вывести апологетику старообрядчества на новый уровень, перейти к исследованию экклезиологических вопросов, не ограничиваясь защитой старого обряда. Труды К. наряду с сочинениями инока Павла (Великодворского) легли в основу апологетики поповцев во 2-й пол. XIX - нач. XX в.

К. был одним из последних рус. книжников, писавших на церковнослав. языке. Стиль его сочинений высоко оценивали современники. По словам Субботина, язык К. «отличается особенною выработанностью, напоминающею лучшие старообрядческие образцы в этом роде; он напоминает именно сочинения Андрея Денисова, но чужд той изысканности и витиеватости, которые нередко встречаются в сочинениях Денисова и немало вредят им» (Субботин Н. И. Современные движения в расколе // РВ. 1863. Т. 45. № 7. С. 402-403). По мнению Субботина, К. был «один из самых замечательных людей по уму, познаниям и талантам... из старообрядцев поповского согласия». (Он же. 1884. № 4. С. 195). Большая часть лит. наследия К. была подготовлена к печати Субботиным.