ЙОМ КИППУР

Празднование Й. К. заповедано как «вечное постановление» (  ) - «очищать сынов Израилевых от всех грехов их однажды в году» (Лев 16. 34) - и совершается в 10-й день 7-го месяца (Лев 23. 27; в синодальном переводе ошибочно: «в девятый»). В этот день созывалось «священное собрание» (т. е. богослужение носило обязательный и всенародный характер). Любая работа была запрещена под угрозой смерти («...если какая душа будет делать какое-нибудь дело в день сей, Я истреблю ту душу из народа ее» - Лев 23. 30), в Лев 16. 31 День очищения назван «субботой покоя» (  ). Важнейшее предписание Й. К.- «смирять душу» (возможный вариант перевода - «смирять себя»); содержание этого предписания не раскрывается в Пятикнижии, но, очевидно, подразумевались покаяние и пост.

Подробное изложение обрядов, связанных с Й. К., дается в 16-й гл. кн. Левит. Богослужение Й. К. выстраивается вокруг 2 ритуалов: окропления скинии собрания и изгнания козла отпущения. Центральная роль в богослужении отведена первосвященнику; во время его служения никто не мог находиться в скинии собрания (Лев 16. 17).

Первосвященник совершал жертвоприношение за грех первосвященника и всей его семьи (в жертву приносился телец), за грех народа (в жертву приносился козел), всесожжение за первосвященника, всесожжение за народ. Первые 2 жертвоприношения предваряли самое ответственное священнодействие: первосвященник заходил за завесу, во Святое Святых. За завесой должен был быть совершен заключительный ритуал жертвы за грех - окропление кровью. Первосвященник возлагал «курение на огонь пред лицом Господним», чтобы облако дыма покрыло крышку ковчега завета (Лев 16. 12-13), и совершал окропление ковчега: «на крышку спереди» - 1 раз, «перед крышкою» - 7 раз (Лев 16. 14, 15), сначала кровью тельца, принесенного в жертву за грех первосвященнического рода, затем кровью козла, принесенного в жертву за грех народа Израиля. Смысл окропления понимается очень конкретно: это не ходатайство за народ, сопровождаемое символическим ритуалом, а очищение важнейшей части храма «от нечистот сынов Израилевых и от преступлений их, во всех грехах их» (Лев 16. 16). Подобное действие должно быть совершено и в святилище (Там же; порядок окропления в святилище не прописан в кн. Левит,- вероятно, совершалось окропление кадильного жертвенника). Наконец, первосвященник выходит к жертвеннику во дворе скинии, смазывает 4 рога жертвенника кровью и 7 раз окропляет его смешанной кровью тельца и козла (Лев 16. 18-19). Окропление кадильного жертвенника, очевидно, совершалось в той же последовательности.

В общей сложности обряд очищения скинии (храма) предполагает совершение 49 окроплений (1 раз на крышку ковчега и 7 раз перед крышкой - кровью тельца; столько же раз кровью козла; 4 раза на рога кадильного жертвенника и 7 раз перед ним - каждым из видов крови; столько же раз для жертвенника во дворе скинии - смешанной кровью), т. е. 7 раз по 7. Количество окроплений, вероятно, связано с символическим значением числа 7, указывающего на полноту (Milgrom. 1991. P. 1038-1039; Wright. 1992).

Принесение жертвы за грех народа, совершаемое первосвященником, связано с другим ритуалом: выбором козла отпущения и возложением на него грехов народа. Для жертвы из стада выбирается 2 козла по жребию, к-рый бросает первосвященник. Одно животное по жребию определяется «для Господа» и одно - «для азазеля» ( ). Козел, определенный по жребию «для Господа», приносится в жертву за грех; козел, определенный «для азазеля», «поставляется живым пред Господом для очищения и для того, чтобы быть посланным для  в пустыню». Эти загадочные слова не объясняются. Не существует единого мнения о значении слова  . Септуагинта передает это слово как ἀποπομπαῖος (Лев 16. 8), ἀποπομπή (Лев 16. 10), букв.- «отослание» (в синодальном переводе слово   передано с опорой на LXX как «отпущение»). Возможно, такая трактовка связана с прочтением написания  как    - «уходящий (т. е. отосланный) козел» (Milgrom. 1991. P. 1020; Тантлевский. 2000. С. 254). Получила широкое распространение т. зр., согласно к-рой слово   обозначает демоническое существо, обитающее в пустыне (см.: Janowski. 1999). Именно такая трактовка представлена во мн. апокрифах межзаветного периода (см.: Grabbe. 1987. P. 153-158) (подробнее о значении слова   см. в ст. Козел отпущения). Описанный в Лев 16. 10 ритуал был домыслен в предании талмудического периода. Согласно трактату «Йома», козел отводился в пустынную местность и низвергался со скалы (Мишна. Йома. 6. 6).

После изгнания козла отпущения первосвященник снимал льняные одежды, совершал омовение, надевал «одежды свои», т. е. постоянное первосвященническое облачение (см.: Исх 28. 2-39), и приносил всесожжения за себя и за народ (Лев 16. 23-24). После всесожжений жир жертвы за грех сжигался на жертвеннике (Лев 16. 25), а тело жертвенного животного выносилось за пределы стана и сжигалось (Лев 16. 27) на чистом месте (см.: Лев 4. 12). Согласно храмовому свитку, обряды, описанные в Лев 16. 25, 27, совершались до изгнания козла отпущения (11QTa 26. 6-10, см.: The Dead Sea Scrolls Study Edition / Ed. F. G. Martínez, E. J. C. Tigchelaar. Leiden etc., 19992. P. 1248-1249). В Числ 29. 8-11 указаны дополнительные жертвы, приносившиеся в этот день: «…приносите всесожжение Господу... одного тельца, одного овна, семь однолетних агнцев; без порока пусть будут они у вас; и при них в приношение хлебное пшеничной муки, смешанной с елеем, три десятых части [ефы] на тельца, две десятых части [ефы] на овна, и по десятой части [ефы] на каждого из семи агнцев, и одного козла в жертву за грех, [для очищения вас,] сверх жертвы за грех, [приносимой в день] очищения, и [сверх] всесожжения постоянного и хлебного приношения его, и возлияния их...» Остается неясным, подразумевается ли в этом тексте овен, приносимый во всесожжение от народа Израиля (Лев 16. 5), или имеется в виду добавочное всесожжение (подобно тому, как предписано приносить дополнительную жертву за грех).

В ВЗ описание богослужения на Й. К. в эпоху Второго храма предположительно содержится в Неемии книге (Неем 9. 1-3) и в неканонической Иисуса, сына Сирахова, книге (Сир 50. 5-21). В НЗ обряды праздника Й. К. подробно рассматриваются в Евреям Послании (Евр 6-9) в связи с учением об искупительной жертве и о вечном священстве Иисуса Христа (см.: Stökl Ben Ezra. 2003. P. 180-197). В Деян 27. 9 Й. К. упоминается как «пост».

Главная цель окроплений, совершавшихся первосвященником,- очищение храмового помещения от нечистоты: «...и очистит святилище от нечистот сынов Израилевых и от преступлений их, во всех грехах их. Так должен поступить он и со скинией собрания, находящейся у них, среди нечистот их» (Лев 16. 16). Т. о., святость храма не мыслится как постоянная и неизменная величина, определенная божественным присутствием и не зависящая от нравственного состояния людей. Ветхозаветные ритуалы дня Й. К., связанные со святилищем, отражают специфические богословские представления о святости: личной святости, святости общины и святости храмового помещения. Эти понятия имеют настолько тесную связь друг с другом, что могут не различаться и не противопоставляться. В Лев 5 - в описании жертвы повинности - в качестве поводов для совершения этой жертвы названы весьма специфические проступки, мало согласующиеся с традиц. представлением о личном грехе: если человек стал свидетелем чужого проклятия, он уже несет на себе вину осквернения общины, ибо он стал свидетелем греха и не возвестил (Лев 5. 1). Грех - это конкретное деяние: будучи совершённым, оно существует объективно, оно не перестанет наличествовать, если будет совершено тайно и никто из людей о нем не узнает. Человек, ставший свидетелем греха, принимает ответственность за свое знание. Если община не узнала об оскверняющем ее грехе (т. е. человек не возвестил), то очищение совершается посредством этого человека - в принесении очистительной жертвы (см.: Лев 5. 1). Разграничить личный грех и грех общины здесь едва ли возможно. Понятия греха и праведности рассматриваются не только применительно к конкретному человеку, но и применительно ко всей общине. Грех отдельного человека сказывается на всей общине, поэтому тот, кто видел грех и не возвестил, также виноват в этом грехе (  Лев 5. 1).

В этом отношении представляет интерес языковая особенность описания ритуала очищения в книгах Исход, Левит и Числа. Глагол   (очищать) употреблен в породе Piel, в большинстве случаев предполагающей наличие прямого объекта (очищать кого-либо). Но глагол   в большинстве библейских контекстов непереходный, он требует при себе предлога   (на) или   (с помощью, при участии). Т. о., ритуал, обозначаемый глаголом  - это не очищение «кого-либо» или «чего-либо», а очищение «в отношении кого-либо» или «при участии кого-либо». Д. Райт предположил, что предлог   при глаголе   означает, что не человек становится объектом очищения, принося жертву за грех ( см.: Лев 4), а при участии человека очищается святилище от того греха, к-рый был совершён:    - «для очищения при его участии». Грехи общины отражаются на святости святилища, и в качестве искупления вины за грех человек совершает очищение святилища посредством жертвы. Й. К.- это ежегодное очищение святилища; если очищение не совершается, божественное присутствие покидает храм (подобно тому, как это описано в Иез 8) (см.: Wright. 1992). Однако позиция Райта не вполне последовательно подтверждается языковым материалом. В Иер 18. 23 предлог   вводит косвенный объект   - «провинности». Т. о., выражение    означает не «очистить при участии чего-либо», а «очистить что-либо», в данном случае «очистить, искупить вину» (подробнее о значении и об употреблении глагола   см.: Milgrom. 1991. P. 1079-1084; TDOT. [1997]. Vol. 7. P. 288-303).

Проблема святости и отношения к святыне имеет особое значение для богословского осмысления Й. К. В первых 9 главах кн. Левит дается подробное описание различных жертвенных ритуалов, но не приводятся эксплицитные богословские рассуждения: идея очищения выражается безличными конструкциями (     букв.- «соблаговолится ему для очищения его», Лев 1. 4;     - «простится ему (им)», Лев 4. 20, 26, 31, 35; 5. 10, 13, 16, 18, 26). Напротив, в описании обрядов Й. К. неоднократно даются предостережения, определяющие сознательное отношение человека к божественному присутствию. Это описание начинается упоминанием о смерти сыновей Аарона, нарушивших закон и принесших в святилище «чуждый огонь» (Лев 16. 1). Аарону дается предписание не во всякое время входить во Святое Святых, чтобы не умереть. В качестве разъяснения условий, при к-рых возможен вход в святейшую часть скинии, даются заповеди Дня очищения. Законы Й. К.- это ответ на неудачную попытку человека проникнуть в сферу священного.

Идею святости подчеркивают многократные омовения первосвященника. В эпоху Второго храма во время богослужения в Й. К. первосвященник совершал 5 омовений (полных погружений в микву). В Лев 16 описано 2 омовения. Первое совершается перед входом в святилище (Лев 16. 4). Первосвященник облачается в белые льняные одежды, символизирующие чистоту («священный льняной хитон должен надевать он, нижнее платье льняное да будет на теле его, и льняным поясом пусть опоясывается, и льняной кидар надевает: это священные одежды» - Там же). Второе омовение совершается после обряда с козлом отпущения: первосвященник возвращается в святилище, снимает льняные одежды, погружается в микву и надевает золотые облачения, в к-рых всегда совершает богослужение (Лев 16. 23-24). Омовение совершают также «нарочный человек» (   ), который отвел козла в пустыню, и человек, который вынес из стана и сжег мясо животных, принесенных в жертву за грех.

Уникальность положения Й. К. среди проч. праздников обусловлена особым содержанием праздничного действия: покаяние само по себе составляет кульминацию праздника. Оно не выполняет роль подготовительного напряжения, снимаемого торжеством, оно не предполагает противопоставления покаяния и радости. Покаяние не требует эмоционального катарсиса, оно само по себе является катарсисом и кульминацией праздника. Именно эта тождественность праздника и покаяния вызывала восхищение у Филона Александрийского - 1-го религ. мыслителя, уделившего особое внимание значению Й. К. Он считал Й. К. величайшим из праздников, поскольку это одновременно день празднества, раскаяния и очищения. Цель поста - очистить сердце человека, дабы плотские желания не мешали молитве. Филон Александрийский свидетельствует, что этот пост соблюдали даже те, чей образ жизни нельзя было назвать благочестивым (Philo. De spec. leg. 1. 186-188; 2. 193-203). Позиция Филона (акцент на единстве покаяния и праздника) находит подтверждение в талмудической лит-ре (Вавилонский Талмуд. Таанит. 30b), однако разделялась не всеми современными Филону религ. мыслителями. В Юбилеев книге возникновение праздника Й. К. связывается с событиями эпохи патриархов: покаяние и пост установлены в память о том дне, когда Иаков узнал о пропаже Иосифа. Согласно кн. Юбилеев, Валла, наложница Иакова, и его дочь Дина умерли в скорби об Иосифе, так что Иаков пережил 3 несчастья в течение месяца (Юб. 34. 10-18). «Ради сего определено между сынами Израиля, чтобы скорбеть в десятый день седьмого месяца, в тот день, когда пришло печальное известие об Иосифе к его отцу Иакову, чтобы испрашивать в оный день прощение чрез козла, в десятый день седьмого месяца, один раз в год, в своих грехах; ибо они превратили любовь своего отца к его сыну Иосифу в печаль о нем. И этот день установлен, чтобы они в течение его скорбели о своих грехах, и о всякой своей вине, и о своем проступке, дабы очищаться в этот день однажды в год» (Юб. 34. 18-20). Такая интерпретация превращает праздник покаяния в своего рода траур, привязанный к определенному историческому событию, наподобие постов 9 ава (в память о разрушении Иерусалимского храма) и 10 тевета (в память о начале осады Иерусалима Навуходоносором II). Такой траур не может предполагать отношение к Й. К. как к празднику, он лишает покаяние его актуального смысла.

Тем не менее в Талмуде также зафиксированы попытки связать дату Й. К. с к.-л. конкретным событием Свящ. истории. Так, 10 тишри - день прощения евреев после мучительного раскаяния за изготовление золотого тельца, это прощение было ознаменовано дарованием вторых скрижалей. В то же время, Талмуд указывает на особую значимость дня Й. К. для каждого года жизни человека: именно в этот день определяется судьба человека на наступивший год, период между Рош ха-Шана (Новый год, 1 тишри) и Й. К.- это возможность принести покаяние в своих грехах и заслужить «благоприятную подпись» в Й. К. Этот период носит название «десять дней раскаяния» (см.: Вавилонский Талмуд. Рош ха-Шана. 16b).

Ветхозаветные описания, несмотря на подробность, не позволяют реконструировать целостную и последовательную картину совершения ритуала в эпоху до разрушения Второго храма. Ни исторические, ни пророческие книги ВЗ не упоминают о Й. К. Единственное помимо Пятикнижия и к тому же неочевидное свидетельство упоминания этого праздника в канонических книгах Свящ. Писания дано в Книге Неемии, причем указана дата (24-й день 7-го месяца, см.: Неем 9. 1-3), не совпадающая с предписанной в кн. Левит (10-й день 7-го месяца). Само название «День очищения» здесь не употребляется.

Исходя из данных обстоятельств, Ю. Велльгаузен предложил считать Й. К. послепленным нововведением. Велльгаузен пришел к выводу, что до разрушения Первого храма дни всеобщего поста не имели строго фиксированного места в богослужебном календаре, «они назначались особо, и поводом к ним всегда были какие-либо необычайные события: публичное исповедание вины или угроза божественного гнева и в особенности народные бедствия, постигавшие страну» (Велльгаузен. 1909. С. 95). Так, Иезавель, чтобы придать офиц. характер обвинению в адрес Навуфея, приказывает объявить пост (3 Цар 21. 9, 12). Иоиль призывает объявить пост по случаю голода (Иоиль 1. 14; 2. 15). Напротив, в период плена всеобщие посты становятся регулярным явлением. В Захарии пророка книге упоминаются покаянные посты, совершавшиеся в 5-м и 7-м месяцах на протяжении 70 лет плена (Зах 7. 5). В Иезекииля пророка книге дается подробное описание священнодействий, к-рые должны будут совершаться в восстановленном Иерусалимском храме, и среди них назван день очищения, близкий по содержанию к Й. К., но совершаемый 2 раза в год: «...в первом месяце, в первый день месяца, возьми из стада волов тельца без порока и очисти святилище. Священник пусть возьмет крови от этой жертвы за грех и покропит ею на вереи храма и на четыре угла площадки у жертвенника и на вереи ворот внутреннего двора. То же сделай и в седьмой день месяца за согрешающих умышленно и по простоте, и так очищайте храм» (Иез 45. 18-20). По мнению Велльгаузена, речь идет не об очищении храма в один и тот же месяц в 1-й и 7-й дни, а об очищении в 1-й день 1-го месяца и 1-й день 7-го месяца: именно такое понимание следует из Септуагинты, к-рая вместо «седьмой день месяца» дает чтение «в седьмой месяц» (ἐν τῷ βδόμῳ μηνῖ; Иез 45. 20). В этом случае осенний день очищения у Иезекииля даже по дате приближается к соответствующему дню в кн. Левит, но тем не менее эти праздники не тождественны. Источники эпохи плена свидетельствуют об усиленном стремлении придать посту общеобязательный и систематический характер, но даже в этих источниках еще не описан великий День очищения в том виде, в каком он представлен в Лев 16.

Велльгаузен указывал на несельскохозяйственный характер Дня искупления. Й. К. не имеет внутренней связи с 3 великими ветхозаветными праздниками, к-рые образуют самостоятельную замкнутую последовательность, обусловленную циклом сельскохозяйственных работ: Пасхой (исследователь связывает дни опресноков с началом весенней жатвы, а пасхальную жертву - с приношением животных из 1-го приплода скота), Пятидесятницей (окончание весенней жатвы), праздником Кущей (окончание осенней уборки урожая) (см.: Исх 23. 14-17; 34. 18-23; Втор 16; Велльгаузен. 1909. С. 71-79). По мнению Велльгаузена, появление Й. К. внутри этого цикла (перед праздником Кущей) свидетельствует о том, что в период плена подлинное значение древних праздников было забыто, они стали осмысляться как чисто религ. установления, не имеющие прямой связи с сельскохозяйственным календарем.

Первое в истории празднование Й. К. Велльгаузен связывает с деятельностью Ездры: «День очищения не вступал в силу вплоть до 444 г., в котором Ездра опубликовал Пятикнижие. Ездра начал чтение закона в начале седьмого месяца. Затем в пятнадцатый день были справлены кущи; о празднике очищения в десятый день месяца рассказ Неемии, точный и всегда интересующийся литургическими вопросами, ничего не говорит... до сих пор великий день жреческого кодекса не существовал и был введен только теперь» (Велльгаузен. 1909. С. 95). По мнению исследователя, установление даты Й. К. (10 тишри) было связано с 2 обстоятельствами: 10 тишри в эпоху плена праздновался Новый год (косвенное указание на это Велльгаузен видит в Иез 40. 1, а также в предписании отмечать наступление юбилейного года на Й. К., см.: Лев 25. 9), а в нач. тишри совершался пост в память об убийстве Годолии, последнего наместника Иудеи (см.: 4 Цар 25. 22-25; пост упоминается в Зах 7. 5 без указания на повод к его совершению). Празднование Нового года было перенесено на 1 тишри (эта дата указана в Лев 23. 24-25), а пост в память о Годолии сохранился как отдельное событие религ. календаря.

Ряд обстоятельств позволяет усомниться в позиции Велльгаузена. Описание, данное в кн. Левит, знаменательно особой ролью ковчега завета. Своеобразным вступлением к изложению законов Дня искупления является запрет первосвященнику заходить за завесу и приближаться к крышке ( ) ковчега. Главное священнодействие Й. К. состоит в окроплении ковчега завета жертвенной кровью. Представляется маловероятным, что соответствующие предписания кн. Левит восходят к началу эпохи Второго храма (ковчег завета был утерян в 586 г. до Р. Х., когда был разрушен Первый храм).

В качестве аргумента против позднего происхождения Й. К. иногда приводятся ближневост. параллели с этим праздником. Соответствующие ритуалы связаны либо с очищением храмового помещения, либо с возложением грехов на животное, однако они не являются прямым отражением нравственного и обрядового содержания Лев 16. В 5-й день празднования Нового года в Вавилоне совершалось очищение святилища бога Набу (описания обряда сохранились в документах новоассирийской и эллинистической эпохи). Жертвенному животному (барану) отсекали голову, волокли его тушу по святилищу и выносили ее за пределы города. Считалось, что тело животного принимает на себя нечистоту святилища. Обрядовое действие обозначалось глаголом   соответствующим древнеевр.   Люди, выносившие тело животного за пределы города, считались ритуально нечистыми. После очищения святилища царь и жрец совершали покаянные ритуалы (Milgrom. 1991. P. 1067-1070; Linssen M. J. H. The Cults of Uruk and Babylon: The Temple Ritual Texts as Evidence for Hellenistic Cult Practice. Leiden, [2004]. P. 147-148). В связи с данным обрядом можно провести следующие параллели с предписаниями празднования Й. К.: 1) связь очищения храма с празднованием Нового года (Й. К. совершается на 10-й день после наступления нового года (Лев 23. 24-27); в раввинистической традиции эта связь получила многочисленные религ. обоснования); 2) связь очищения с выносом животного за пределы города (однако в кн. Левит очищение храма и изгнание козла отпущения выступают как разные ритуалы, четко различающиеся по своей цели); 3) сожжение тела жертвенного животного за пределами города; 4) признание людей, выносивших тело животного, ритуально нечистыми, и запрет на их вхождение в город в течение определенного времени; 5) представление о том, что грехи общины приводят к осквернению святилища и оно нуждается в очищении; 6) принесение покаяния начальником народа. Следует отметить, что связь новогоднего празднества с идеей обновления является широко распространенной в различных традиц. культурах (обзор см.: Элиаде М. Аспекты мифа. М., 1996. С. 50-61), равно как и представление о границе города как о разделении чистого и нечистого, упорядоченного и хаотического, поэтому значение соответствующих параллелей не должно быть преувеличено.

Существует ряд др. аргументов, не связанных с обрядностью и со значением Й. К., но имеющих прямое отношение к датировке кн. Левит и содержащихся в ней предписаний (см.: Тантлевский. 2000. С. 228-230). Наиболее убедительным аргументом является следующий: в рамках теории Велльгаузена не поддается объяснению запрет кн. Левит на убой скота вне скинии. Если скиния - это фикция, историческая проекция богослужения Второго храма, если кн. Левит - это самый поздний пласт традиции, то в этом случае предписание кн. Левит должно привести к абсурдному выводу, что весь скот забивался в храме (подробнее см. в ст. Левит, книга).