КРЕСТНОЕ ЗНАМЕНИЕ

К. з. точно неизвестно. Свт. Василий Великий относил его к таинствам, к-рые передаются в молчании по преданию и не записаны апостолами (Basil. Magn. De spirit. Sanct. 27).

Прообразами К. з. в Свящ. Писании послужили заповедь «о знаке на челе», данная Господом прор. Иезекиилю (Иез 9. 4), и слова Откровения Иоанна Богослова о «печатях на челах» верных (Откр 7. 3, 9. 4, 14. 1). С К. з. пророчество Иезекииля связывают Тертуллиан, Ориген и сщмч. Киприан Карфагенский (Tertull. Adv. Marcion. III 22. 5-7; Orig. Selecta in Ezech. 9 // PG. 13. Col. 801-802; Cypr. Carth. Test. adv. Jud. 2. 22), при этом Ориген толкует «знак на челе» как изображение последней буквы евр. алфавита «тав», к-рая отождествляется с греч. буквой «тау» и по форме может напоминать крест (ср.: Barnaba. Ep. 9. 8; связь между «тау» и формой креста для распятия усматривали и языческие авторы - Lucian. Judicium vocalium. 12 // Lucian. Works / Ed. A. M. Harmon. N. Y.; L., 1913. Vol. 1. P. 408). Возможно, знак креста в иудейской межзаветной традиции выступал как один из вариантов написания имени Божия (см.: Gieschen Ch. A. The Divine Name in Ante-Nicene Christology // VChr. 2003. Vol. 57. P. 115-158; ср.: Откр 14. 1), чем объясняется присутствие знаков «тав» и креста в некоторых кумран. и иудейских магических текстах (Chapman. 2008).

Похожие на К. з. обряды использовались, вероятно, у гностиков (Clem. Alex. Exc. Theod. 42. 1) и последователей культа Митры (Tertull. De praescript. haer. 40). В мученических актах проводится аналогия между некими знаками, налагаемыми на рим. воинов (signaculum), и христ. К. з. (signum Christi) (Acta Maximiliani. 2. 4-6 // Atti e passioni dei martiri / Ed. A. A. R. Bastiaensen et al. Mil., 1987. P. 240). В святоотеческой традиции К. з. однозначно толкуется как знак креста Христова (напр.: Aug. In Ioan. 118. 5 // CCSL. 36. P. 657).

Чаще всего в ранних источниках упоминается совершение К. з. пальцем или всей рукой, но какое при этом употреблялось перстосложение и каким было направление движения (слева направо или справа налево), не указывается. Вероятно, наиболее распространенной формой было К. з. одним (указательным или большим) пальцем (Epiph. Adv. haer. [Panarion] 30. 12; Greg. Magn. Dial. 1. 11). Однако свт. Кирилл Иерусалимский, говоря о К. з., использует мн. ч.- «пальцами» (Cyr. Hieros. Catech. 13. 36 // PG. 33. Col. 816).

Наиболее распространенным местом наложения К. з. был лоб (Orig. Selecta in Ezech. 9 // PG. 13. Col. 801-802; Tertull. De corona. 3. 4), иногда в сочетании с др. частями тела: лбом и областью сердца (Acta Thomae. 27; Hieron. Ep. 130. 9; Prudent. Liber Cathemerinon. 6. 129-136 // CCSL. 126. P. 33) или лбом, ушами, глазами и устами (Cypr. Carth. Ep. 58. 9). Также упоминается наложение К. з. на глаза, уста и область сердца (Greg. Nyss. De vita Macr. 25), уста и грудь (Hieron. Ep. 108. 21. 4) и на все тело (Tertull. Ad uxor. 2. 5; Eugipp. Vita Severini. 28. 3; 43. 8).

Мн. древнехрист. писатели говорят о необходимости совершать К. з. как можно чаще и в самых разных жизненных ситуациях. Согласно Тертуллиану, «при всяком входе и выходе, когда мы обуваемся и одеваемся, перед купаниями и приемами пищи, зажигая ли светильники, отходя ли ко сну, садясь ли или принимаясь за какое-либо дело, мы осеняем свое чело крестным знамением» (Tertull. De corona. 3. 4). Он же первым упоминает христ. обычай крестить свою постель перед сном (Tertull. Ad uxor. 2. 5).

Блж. Иероним также призывал «при всяком деле, на каждом шагу» изображать рукой крест Господень (Hieron. Ep. 22. 37). По словам свт. Кирилла Иерусалимского, наложение К. з. является исповеданием Распятого: «...с дерзновением да изображаем рукою знамение креста на челе и на всем: на хлебе, который вкушаем; на чашах, из которых пьем; да изображаем его при входах, при выходах, когда ложимся спать и встаем, когда находимся в пути и отдыхаем. Он великое предохранение, данное бедным в дар и слабым без труда. Ибо это благодать Божия, знамение для верных и страх для злых духов, потому что посредством оного победил Он их, изведши в позор со дерзновением. Когда увидят они крест, то вспоминают Распятого. Они боятся сокрушившего главы дракона» (Cyr. Hieros. Catech. 13. 36). Настоящий панегирик К. з. составил свт. Иоанн Златоуст: «...все непрестанно полагают знамение креста на благороднейшей части своего тела и носят каждодневно это знамение изображенным на челе своем, как на столпе. Оно блистает на священной трапезе, при рукоположении священников и вместе с телом Христовым на тайной вечере, всюду можно видеть его возносящимся: на домах, на торжищах, в пустынях, на дорогах, на горах, в пещерах, на холмах, на море, на кораблях, на островах, на ложах, на одеждах, на оружии, в чертогах, на пиршествах, на золотых и серебряных сосудах, на драгоценных камнях, на стенных картинах, на теле больных животных, на теле одержимых демонами, на войне, в мире, днем и ночью, в пиршественных собраниях и в келлиях подвижников; так для всех стал вожделенен этот дивный дар, исполненный неизреченной благодати!» (Ioan. Chrysost. Contra judaeos et gentiles quod Christus sit Deus. 9 // PG. 48. Col. 826).

В богослужении начиная с III в. К. з. используется как священнослужителями при совершении таинств, так и всеми верными в определенные моменты службы. Уже Ориген сообщает о К. з. перед началом молитвы и чтения Свящ. Писания (Orig. Selecta in Ezech. 9 // PG. 13. Col. 801-802). Во мн. традициях встречается наложение «печати» на чело оглашаемых при подготовке к принятию крещения или в качестве послекрещального signatio на новокрещеных (подробнее см. в статьях Крещение, Конфирмация, Миропомазание).

Авторы IV-V вв. сообщают об обязательном наложении христианами К. з. при вынужденном входе в языческий храм (Julian. Apost. Ep. 79) или синагогу: «Как войдешь ты в синагогу? Если запечатлеешь лицо свое [крестным знамением], тотчас убежит вся вражеская сила, обитающая в синагоге; а если не запечатлеешь, то уже при самом входе ты бросишь свое оружие, и тогда диавол, нашедши тебя беззащитным и безоружным, причинит тебе множество зла» (Ioan. Chrysost. Adv. Jud. 8. 8). Особое внимание наложению К. з. при переходе из одного помещения в другое внутри мон-ря или храма уделялось в ирл. монашеской традиции (см.: Vitae Columbani abbatis discipulorumque eius. 2. 9 // MGH. Scr. Mer. Bd. 4. S. 125; епитимии за неналожение К. з. встречаются в ирл. монашеских уставах).

Особое значение имело наложение К. з. перед трапезой. Как на Востоке, так и на Западе встречаются истории о чудесном спасении при угрозе отравления ядом. Иоанн Мосх говорит, что Иулиан Бострский трижды крестообразно осенил перстом чашу со словами: «Во имя Отца и Сына и Святого Духа» и, выпив тайно подмешанный яд, остался невредим (Ioan. Mosch. Prat. spirit. 94). Св. Венедикт Нурсийский, которого также хотели отравить, «простерши руку, сделал над сосудом знамение креста, и сосуд, долго до того времени бывший в употреблении, так расселся от этого знамения, как будто бы вместо [наложения знамения] креста святой муж бросил в него камень» (Greg. Magn. Dial. 2. 3). О благословении вод реки К. з. сообщается в Житии блж. Северина (Eugipp. Vita Severini. 15. 3). Подробнее см. в ст. Благословение.

Св. отцы призывали налагать К. з. для преодоления разных страстей. Свт. Иоанн Златоуст говорит так: «Обидел ли кто тебя? Огради крестным знамением грудь; вспомни все, что происходило на Кресте - и все погаснет» (Ioan. Chrysost. In Matth. 87. 3). Блаж. Иероним Стридонский упоминал совершение К. з. при печали и скорби о покойных (Hieron. Ep. 108. 21. 4).

Однако чаще всего К. з. упоминается в качестве невидимой печати, отгоняющей диавола (Cypr. Carth. De lapsis. 11). Один из разделов «Апостольского предания» подробно раскрывает именно этот аспект К. з. (Trad. Ap. 42). Поскольку текст сохранился в неск. версиях и, вероятно, был поврежден в процессе передачи (в лат. версии произошло удвоение материала - ср.: Trad. Ap. 38b), для его понимания обычно прибегают к методу реконструкции. Возможно, в 1-й фразе в греч. оригинале прямо говорилось об использовании К. з. при искушении: «...если ты искушаем…» (Bradshaw P., Johnson M. E., Phillips L. E. The Apostolic Tradition: A Comment. Minneapolis (Minn.), 2002. P. 218). К. з. называется «знаком Страстей, данным против диавола», к-рый следует совершать с верой (в лат. версии не рекомендуется делать это перед людьми, восточные же версии, наоборот, говорят о публичном характере жеста). Образ «щита веры», очевидно, заимствован из Еф 6. 16. Сила К. з. заключается и в том, что оно является подобием К. з., данного в обряде крещения. Оно также символически представляет кровь агнцев из кн. Исход.

Больше всего о борьбе с демонами с помощью К. з. говорится в монашеской письменности. В Житии прп. Антония Великого приводится такое наставление: «Демоны, говорит он, производят мечтания для устрашения боязливых. Посему запечатлейте себя крестным знамением и идите назад смело, демонам же предоставьте делать из себя посмешище» (Athanas. Alex. Vita Antonii. 13. 4-5; ср. 23. 4; 35. 2-3; Theodoret. In Ps. 59. 6-7 // PG. 80. Col. 1317; Hieron. Ep. 130. 9). В Житии св. Григория Чудотворца рассказывается о том, как он, будучи вынужден заночевать в языческом храме, изгнал всех демонов, начертав К. з. в воздухе во время обычных вечерних молитв (PG. 46. Col. 916). К помощи К. з. против демонов прибегали даже неверующие. Имп. Юлиан Отступник, уже отрекшись от веры, однажды невольно перекрестился, когда был испуган (Greg. Nazianz. Or. 4. 55-56; Theodoret. Hist. eccl. 3. 3).

В монашеской письменности встречаются упоминания о чудесных исцелениях после совершения К. з. Так, подвижник Петр «положил свою руку на глаз больного, изобразил знамение спасительного креста, и болезнь сразу исчезла» (Theodoret. Hist. rel. 9. 7). Др. подвижник Лимней исцелял с помощью К. з. с призыванием имени Божия змеиные укусы (Ibid. 22. 5). Блж. Северин так же лечил нарывы (Eugipp. Vita Severini. 38. 2). Феофилакт Симокатта сообщает о пленных варварах-язычниках, у к-рых на лбах с детства по настоянию матерей были наколоты знаки креста для спасения от моровой язвы (Theophyl. Sim. Hist. V 10. 13-15).

В период Вселенских Соборов К. з. часто упоминается в функции виатика (последнего напутствия). Так, согласно свт. Григорию Нисскому, св. Макрина перед кончиной «положила печать крестного знамения на очи, на уста и на сердце» (Greg. Nyss. De vita Macr. 25 // PG. 46. Col. 885). Некий юноша, о котором ок. 414-415 гг. сообщает еп. Еводий блж. Августину, перед смертью начал знаменовать лоб, а потом его рука спустилась до уст (Aug. Ep. 158. 2). Также и блж. Северин после причащения Св. Таин, перед тем как отойти, «собственноручно осенил все тело свое крестным знамением» (Eugipp. Vita Severini. 43. 8; см. также: Passio s. Crescentii. 7 // AnBoll. 1977. Vol. 95. P. 245). Солдаты-христиане крестились перед боем (Prudent. Contra Symmachum. II 712 // CCSL. 126. P. 236).

Хотя еще свт. Мелетий Антиохийский на Антиохийском Соборе 360/1 г., желая обличить арианство и проиллюстрировать учение о единосущии Отца, Сына и Св. Духа, использовал для этого пальцы, показав 3 перста и потом 2 из них сложив и оставив один (Sozom. Hist. eccl. 4. 28; Theodoret. Hist. eccl. 2. 31), на внешней форме и толковании К. з. это не отразилось. Второстепенность способа перстосложения по отношению к самому знаку креста отмечал еще прп. Феодор Студит: тот, кто изобразит крест «хоть как-нибудь и [даже] одним только перстом, [тот] тотчас обращает в бегство враждебного демона» (Theod. Stud. Iambi de var. arg. 57 // PG. 99. Col. 1796).

Только в нач. II тыс. христ. истории на Востоке акцент в К. з. был перенесен на правое исповедание веры в Иисуса Христа и Пресв. Троицу, что повлекло за собой споры о правильном перстосложении для выражения догматического учения. Появляются трактаты с тринитарными и христологическими толкованиями сложения пальцев для К. з. (Селезнев Н. Н. Западносирийский книжник из Арфада и иерусалимский митрополит Церкви Востока: «Книга общности веры» и ее рукописная редакция на каршуни // Он же. Pax Christiana et Pax Islamica: Из истории межконфессиональных связей на средневек. Ближ. Востоке. М., 2014. С. 43-106; PG. 133. Col. 296-297 и др.). Выделились также особые формы для архиерейского и иерейского благословений.

На Западе же продолжали сосуществовать разные формы перстосложения для К. з. (одним, 2, 3 перстами или всей ладонью). При этом в отличие от вост. Церквей, где направление движения руки при наложении К. з. на себя и при благословении К. з. всегда различались (в 1-м случае - справа налево, во 2-м - слева направо, чтобы начинать с правого плеча благословляемого; исключение составляет архиерейское благословение обеими руками), в католич. Церкви появилась традиция креститься в том же направлении, в к-ром движется рука при благословении, т. е. слева направо, что получило символическое истолкование. Этот обычай стал доминирующим у католиков после Тридентского Собора (за исключением униатов, которые следуют вост. традициям).

В совр. практике РПЦ К. з. обязательно совершается при благословении священным предметом - Евангелием, Крестом или Чашей. Также принято осенять себя К. з. при чтении или пении «Приидите, поклонимся», Трисвятого, в начале и при окончании чтения Свящ. Писания, на «аллилуия», при чтении и пении Символа веры, на отпусте. Обычай креститься во время каждого из прошений различных ектений не является уставным (в греч. и древнерус. традициях он не встречается). К. з. совершается при прохождении по храму напротив царских врат. Крестятся при поставлении свечи на подсвечник перед иконой, перед прикладыванием к иконе, перед потреблением просфор. Креститься не положено во время архиерейского или иерейского приветствия «Мир всем» или иных возгласов, сопровождаемых благословением народа рукой. К. з. не совершается во время чтения или пения псалмов и стихир, запрещено креститься при подходе к Св. Чаше для причащения. К. з. в определенных случаях сочетается с поклонами, но при этом они не должны совершаться одновременно с К. з.

Подробнее см. в статьях Двоеперстие, Именословное перстосложение, Перстосложение, Троеперстие.