ЖИДОВСТВУЮЩИЕ

согласно сочинениям ее обличителей, началась в 1470 г., когда в Новгород из Киева в свите кн. Михаила Олельковича, приглашенного на новгородскую службу, приехал «жидовин», к-рый начал распространять среди православных свои взгляды (Послание архиеп. Геннадия митр. Зосиме, окт. 1490 г.- Источники. 1955. С. 375). Прп. Иосиф в «Сказании о новоявившейся ереси», представляющем собой предисловие к «Просветителю», назвал имя этого «жидовина» - Схария, сообщив, что он был известным астрологом и «чернокнижником» (Иосиф Волоцкий. 1882. С. 4). Упоминание о ересеархе Захарии Скаре Гуиле Гурсисе содержится в «Послании на жидов и еретики», написанном в 1488 г. иноком Саввой боярину Д. В. Шеину (Послание инока Саввы на жидов и на еретики / Предисл.: С. А. Белокуров // ЧОИДР. 1902. Кн. 3. Отд. 2. С. 1-94). Вопрос о тождестве названных лиц является предметом дискуссий. Фигура ересеарха Схарии объявлялась мифической (см.: Казакова, Лурье. 1955. С. 109-110. Примеч. 6; Лурье. 1960. С. 131-135, 224-225, 239). В последнее время представлены серьезные аргументы в пользу тождества новгородского ересеарха Схарии с Захарией бен Аароном га-Когеном, который переписывал рукописи в Киеве до его разорения татарами в 1481 г. Содержание рукописей говорит о серьезных философско-религ. интересах членов иудейской общины в Киеве и самого Захарии (Taube. The Kievan Jew Zacharia. 1995).

Познания Схарии, среди которых прп. Иосиф особо отмечает «чародейство... чернокнижие, звездозаконие же и астрологы» (Источники. 1955. С. 468), прельстили новгородцев священников Дениса и Алексея (последний служил в церкви на Михайловской ул.). Вскоре, по сообщению прп. Иосифа, из Литвы явились «инии жидове»: «Осиф Шмойло Скарявей Мосей Хануш» (неясно, к скольким лицам относятся перечисленные 5 имен). Алексей и Денис часто бывали у иудеев и старались укрепиться в «жидовстве», хотели принять обрезание, но наставники уговорили их не делать этого в целях конспирации. Алексей тайно принял имя Авраам, его жена получила имя Сарра (Иосиф Волоцкий. 1882. С. 4; Источники. 1955. С. 469, 479). Алексей вовлек в ересь своего зятя Ивашку Максимова и его отца попа Максима и мн. др. людей из духовенства и мирян. Денис привлек протопопа Софийского собора Гавриила и Гридю Клоча. Затем в ересь были вовлечены: Григорий Тучин, отец к-рого имел в Новгороде большую власть, поп Григорий с сыном Самсонкой, покровский поп Василий, апостольский поп Яков, воскресенский поп Иван, борисоглебский диак. Гридя, Лавреш, Мишук Собака, зять Дениса Васюк Сухой, Юрка Семенов сын Долгого, крылошане Авдей и Степан, Овдоким Лелюша, диак. Макар, дьяк Самуха, поп Наум и мн. иные (Иосиф Волоцкий. 1882. С. 4-5; Источники. 1955. С. 469, 479).

Взгляды новгородских Ж. подробно изложены в «Просветителе». Ж. отрицали догмат о Св. Троице и считали, что «Христос еще не родился есть... а Егоже гл[агол]ют христиане Христа Бога, той прость человек есть, а не Бог» (Иосиф Волоцкий. 1882. С. 50). Поэтому они призывали: «Подобает убо ныне Моисеев (закон.- А. А.) дрьжати и хранити, и жрьтвы жрети, и обрезатись» (Там же. С. 68). Ж. отрицали христ. таинства, молитвы, действенность милостыни, почитание креста, икон, мощей святых. Сведения о поведении новгородских еретиков содержатся в посланиях свт. Геннадия, в соборном определении о Ж. 1490 г., в 15-м Слове «Просветителя» и в «Послании о соблюдении соборного приговора» 1504 г. прп. Иосифа. Новгородские Ж., по сообщению свт. Геннадия, «молились по-жидовски», «испревращали псалмы», недостойно служили литургию, совершали надругательства над крестами и иконами (Источники. 1955. С. 310-313). На собраниях Ж. совершалось богохульство: осквернялись иконы, вино и просфоры для таинства Евхаристии (в вино вливали «скверную воду» и проч.- Там же. С. 323-325). Особенно многочисленными, согласно соборному определению 1490 г., были факты иконоборчества: еретики иконы и кресты «овы ж огнем сжигающе, иныя же секирами разсекающе, овы ж зубы кусающе иныя ж в скверная места пометающе, иныя же о землю разбивающи, иныя ж на птицы навязающе, яко да летают по скверном местом и сих сквернят» (Там же. 1955. С. 507). Священнослужители-Ж. не соблюдали постов, глумились над церковными службами: «Ядуще же, и пиюще до пьянства, и блудом сквернящись, в святую церковь вхожаху и Божественную службу совершаху» (Там же).

Сохранились свидетельства, что Ж. выступали против монашества. Их критика этого института основывалась на иудейских представлениях о том, что отсутствие потомства у человека свидетельствует о его греховности и неугодности Богу. Такая позиция Ж. отразилась в пометах Ивана Чёрного в переписанном им по заказу вел. кн. Иоанна III «Еллинском и римском летописце», а также в глоссах, сделанных, вероятно, тем же книжником или др. еретиком тайнописью (буквами пермской азбуки) в списке ветхозаветных пророчеств (Там же. 1955. С. 303). Прп. Иосиф в 11-м Слове «Просветителя» пишет, что еретики в своем отрицании монашества опирались на ветхозаветные тексты: «Блажен имеай семя в Сионе и сродники в Иерусалиме» (Ис 31. 9 по слав. Библии), «Проклят всяк, иже не въставити семени во Израили». (Точное соответствие 2-й фразе к ВЗ не обнаружено. По-видимому, фраза является искаженной цитатой из кн. Второзаконие, в 25-й гл. к-рой рассказывается о нечестивом поступке израильтянина, не захотевшего жениться на вдове брата, и приводятся слова вдовы: «Не хощет брат мужа моего возставити имя брата своего во Израили» (ст. 7 по слав. Библии). Возможно, текст в полемических целях был изменен Ж. в сторону обобщения и усиления осуждения.) Еретики могли апеллировать и к НЗ, говоря, что если бы монашество было угодно Богу, то Христос был бы монахом. Искажая слова ап. Павла, Ж. утверждали, что апостол имел в виду монахов, когда писал в 1-м Послании к Тимофею об отступниках, имеющих явиться в последние времена (Иосиф Волоцкий. 1882. С. 253-254).

В ходе следствия против Ж., проводившегося свт. Геннадием в 1487-1490 гг., выяснилось, что учение еретиков «не одно июдейство». Новгородский архиепископ нашел в ереси Ж. следы «маркианства» и мессалианства (см. Мессалиане). «Маркианство» и мессалианство Ж., по мнению святителя, заключались в том, что, будучи обличены, еретики сразу отказывались от своего учения и ложно объявляли себя верными членами христ. Церкви, а также в том, что они недостойно совершали Евхаристию (Источники. 1955. С. 316, ср. с. 310-311; свт. Геннадий опирался на 12-ю и 19-ю главы правил Тимофея, пресв. к-польского, помещаемые в Кормчих книгах («Тимофея, презвитера пресвятыя церкве великиа Констянтинаграда, от различьи приходящих к непорочней нашей вере»; см., напр.: ГИМ. Син. № 132. Л. 418 (Новгородская Синодальная Кормчая)). Есть основание считать, что учение Ж. обнаруживает связь со стригольничеством (см. Стригольники). В ходе следствия против еретиков был арестован мон. псковского Немчинова мон-ря Захар, рассылавший по Новгородской епархии грамоты, в к-рых он порочил архиеп. Геннадия. Другим проступком Захара был его запрет монахам Немчинова мон-ря причащаться. На допросе Захар сказал, что не причащался сам и не разрешал этого делать др. монахам, потому что причащаться «не у кого», священство «безблагодатно», поскольку поставляется «по мзде» (Источники. 1955. С. 380). Захар вместе с др. Ж. был осужден на Соборе в 1490 г. Стригольнические взгляды, по-видимому, имел член московского кружка Ж. писец Иван Чёрный. Тайнописные глоссы, сделанные им в неск. рукописях буквами пермской азбуки, свидетельствуют об осуждении книжником «мздоимательности» духовенства (Там же. С. 280-281). Можно предположить, что, несмотря на разгром движения стригольников на новгородско-псковских землях в 1-й трети XV в., их идеи о «безблагодатности» поставляемой, как они утверждали, «по мзде» церковной иерархии продолжали жить, и этим объясняется успех проповеди в Новгороде Схарии, несмотря на его кратковременное там пребывание.

Свт. Геннадий указывал, что перед теми, кто «в православии крепок», Ж. таились и представляли себя людьми благочестивыми, а простых и неустойчивых в вере склоняли в свою ересь. Наталкиваясь на сопротивление, Ж. легко отказывались от ереси и проклинали «тако творящих» (Там же. С. 310). Распространению ереси способствовала указанная свт. Геннадием практика поставления еретиками священников, к-рые легко прощали грехи своим духовным детям и этим склоняли их к ереси (Там же. С. 310, 317). По-видимому, под попами, которых «еретики ставили», свт. Геннадий имел в виду соборных иереев, рекомендовавших архиерею ставленников в священный сан (см.: Цветков. 2003. С. 189).

Нек-рые обвинения свт. Геннадия не могут быть адресованы собственно Ж. В Послании Суздальскому еп. Нифонту свт. Геннадий в качестве примеров надругательства над крестами приводит привязывание их еретиками к лапам птиц, а также нанесение на нательные кресты изображений гениталий. Если 1-е обвинение свидетельствует о сознательном надругательстве над христ. святыней, характерном для Ж., то 2-й пример при всей его кощунственности указывает на др. традицию - на распространенное в средневековье использование магических амулетов, за которыми признается защитная сила святыни (Барабанов Н. Д. Византийская Церковь и феномен филактериев // Славяне и их соседи. М., 2004. Вып. 11. С. 179; Арнаутова Ю. Е. Колдуны и святые: Антропология болезни в ср. века. СПб., 2004. С. 262, 274, 319); к такой практике были причастны даже священнослужители, но она была невозможна для иудеев. Причастность Ж. к последнему факту архиеп. Геннадий видел в том, что один из клириков храма на р. Ояти, имевший крест с кощунственным изображением, приходился племянником уличенному в ереси Гриде Клочу. Новгородский архиепископ в качестве еретического изображения описывает икону в новгородской ц. Спаса на Ильине ул. «Преображение в деяниях», на к-рой в одном из клейм изображен «Василий Кесарийский, а у Спаса руку и ногу обрезал» (Источники. 1955. С. 312-313). Как показал Н. К. Голейзовский, это редкое, но вполне каноническое изображение, восходящее к эпизоду Жития свт. Василия Великого (Голейзовский Н. К. Два эпизода из деятельности Новгородского архиеп. Геннадия // ВВ. 1980. Т. 41. С. 125-140).

Осенью 1479 г. Новгород посетил вел. кн. Иоанн III. Познания Алексея и Дениса произвели такое впечатление на правителя, что он взял их в Москву, где Алексей стал протопопом Успенского собора, а Денис - священником Архангельского собора в Кремле. Можно предположить, что вел. князь высоко оценил не иудаизирующие настроения новгородских священнослужителей, но их искушенность в «тайном знании», в особенности в астрологии. Эта гипотеза подтверждается словами прп. Иосифа о начале пребывания Алексея и Дениса в Москве: «По пришествии бо на Москву... не смеюще проявити ничто же неподобно, но таяхуся... человекомь же являющееся святии и кротци, праведни и въздеръжницы... тайно же сеюще семя скверное... Толико же дрьзновение тогда имеяху к державному протопоп Алексей и Федор Курицын, яко никто же ин: звездозаконию бо прилежаху, и многым баснотворениемь, и астрологы, и чародейству, и чернокнижию» (Источники. 1955. С. 471). Данное свидетельство не может вызывать удивления, если учесть астрологические увлечения при дворе вел. кн. Василия III Иоанновича и обращение к астрологам и предсказателям царей Иоанна IV Васильевича и Бориса Феодоровича Годунова. Косвенным свидетельством интереса к астрологии при дворе вел. кн. Иоанна III могут служить письма прп. Максима Грека Ф. И. Карпову, в к-рых ученый монах осуждает Карпова за веру в «звездозаконие». Известно, что Карпов начинал службу при дворе Иоанна III в качестве постельничего (в такой должности он сопровождал вел. князя в поездке в Новгород в 1495), по-видимому, при дворе вел. князя сформировались его взгляды. Высоко оценивая астрологическое знание, русские правители следовали общеевроп. тенденции, сложившейся в период Возрождения, когда искушенность в «звездозаконии» считалась важнейшей частью как бытовой, так и политической жизни, способом политического прогнозирования. Упоминаемый прп. Иосифом один из руководителей московского кружка еретиков, Ф. В. Курицын, был великокняжеским дьяком, ставшим покровителем Ж. в Москве после возвращения осенью 1485 г. из посольства в Молдавию и Венгрию. О влиянии Ф. Курицына на вел. князя свидетельствует относящаяся к нему фраза, к-рая читается в 2 древнейших списках «Просветителя» (в рукописях фраза зачеркнута): «Того державный во всем послушаша» (ГИМ. Епарх. № 339. Л. 271-271 об.; Епарх. № 340. Л. 197).

В столице ересь Ж. получила дальнейшее распространение. По сведениям «Просветителя», к ереси были привлечены архим. Симонова Нового московского в честь Успения Пресвятой Богородицы мужского монастыря Зосима (см. Зосима, митр. Московский и всея Руси), великокняжеские дьяки братья Федор и Иван Волк Курицыны, крестовые дьяки Истома и Сверчок, купец Семен Кленов. Свт. Геннадий указывал, что в собраниях Ж. в Москве принимал участие венгр Мартынко, приехавший вместе с Ф. Курицыным из Венгрии. Если в предисловии И. Чёрного к «Еллинскому и римскому летописцу» имеются в виду еретики, то можно заключить, что к 1485 г. кружок Ж. в Москве насчитывал 24 участника (Источники. 1955. С. 278). Новгородский архиепископ сообщал о том, что в 1488-1490 гг., во время следствия против Ж. в Новгороде, в Москву бежали еретики «Григорей поп с сыном с Самсонком, да Ереса поп, да Гридя, диак борисоглебский» (Там же. 1955. С. 375). По свидетельствам свт. Геннадия и прп. Иосифа, в Москве собрания Ж. проходили в домах еретиков, в частности у Ф. Курицына, у протопопа Алексея, в митрополичьих покоях, когда их занимал Зосима, а также, вероятно, в Симоновом монастыре, когда Зосима был его настоятелем (1485-1490). По словам автора «Просветителя», на своих собраниях еретики «жертвы жидовьския жряху и пасху жидовскую и праздники жидовскыя творяху» (Иосиф Волоцкий. 1882. С. 325).

Исследователи отмечали различия между новгородским и московским кружками Ж. (см.: Казакова, Лурье. 1955. С. 155-170). Наиболее отчетливы эти различия в социальной принадлежности еретиков. Если подавляющее большинство Ж. в Новгороде принадлежало к духовенству, то еретики-москвичи были преимущественно мирянами (об участии Зосимы в кружке см. ниже). В московский кружок входила невестка вел. князя Елена Стефановна, мать Димитрия Иоанновича, провозглашенного в 1498 г. соправителем Иоанна III, в нем состояли дьяки: Федор и Иван Волк Курицыны, Истома и Сверчок, представитель детей боярских Митя Кленов, купцы Кленов и Зубов, венгр-мирянин Мартынко. Есть веские основания считать, что московский кружок Ж. включал людей с разными религ. воззрениями, объединенных в первую очередь близостью ко двору великого князя и своего рода религиозным «свободомыслием».

Преимущественно светский характер московского кружка Ж. и близость его к правителю обусловили более сложную идеологию и иной тип поведения еретиков в Москве по сравнению с Новгородом. По свидетельству прп. Иосифа, в столице, как и в Новгороде, Ж. проводили собрания, на к-рых совершались обряды по типу иудейских, но эти собрания в Москве, по-видимому, носили строго закрытый характер, от московского периода существования ереси неизвестны факты прямого кощунства в отношении христ. священных предметов (об обвинениях прп. Иосифа в отношении митр. Зосимы см. ниже). В столице еретики делали главный упор не на пропаганду антихрист. (иудаистских) воззрений, а на критику Свящ. Писания и на распространение астрологических идей, в чем они, возможно, находили поддержку у вел. князя, высоко оценивавшего астрологическое знание. Прп. Иосиф так описывает действия еретиков при митр. Зосиме и широко распространившиеся последствия их прозелитической активности: «И ихже видяху благоразумных, и Писания Божественная ведящих тех еще в жидовьство не смеюще приводити, но некыя главизны Божественнаго Писания Ветхаго же Завета и Новаго накриво сказующе, и к своей ереси прехыщряюще, и баснословия некаа и звездозакониа учаху, и по звездам смотрити и строити рожение и житие человеческое, а Писание Божественное презирати, яко ничто же суще и непотребно человеком. Простейших же на жидовство учаху. Аще кто и не отступит в жидовство, то мнози научишася от них Писания Божественнаго укаряти. И на торжищих и в домехь о вере любопрение творяху и съмнение имеяху. И толико бысть смущение в христианех, якова же никогда же быша, отнели же солнце благочестиа начат восияти в Руской земли» (Источники. 1955. С. 474).

По-видимому, с новгородско-московской ересью связано распространение в России астрологической лит-ры (переводов, сделанных преимущественно с вост. языков на юго-западнорус. землях). Ж. в Новгороде пользовались астрологическим соч. Эммануила бен Якоба «Шестокрыл» (1356), переведенным с еврейского на рус. язык в Юго-Зап. Руси (Соболевский А. И. Переводная лит-ра Моск. Руси XVI-XVII вв. СПб., 1903. С. 413-419). Исследователи полагают, что «в числе переводных гадательных сочинений, распространение которых было связано с ересью жидовствующих» на Русь также пришли такие запрещенные позднее решениями Стоглавого Собора сочинения, как «Рафли», «Воронграй», «Острономии», «Зодеи», «Алманах», «Звездочетьи», «Аристотель», «Аристотелевы врата», «Чернокнижье» (Турилов, Чернецов. 1989. С. 410-411). А. А. Турилов и А. В. Чернецов отметили связь между бытованием этих книг во 2-й пол. XVI в. и царским двором. Возможно, в рамках лит. традиции произведений, содержащих «тайную мудрость», необходимо рассматривать соч. Ф. Курицына «Лаодикийское послание». При его анализе следует принять во внимание обнаруженное А. А. Зализняком в надписях на новгородской цере кон. X (?) - нач. XI в. начало послания «первого епископа Лаодикии, ученика апостола Павла», содержавшего, судя по заголовку, «тайную мудрость».

Успех пропаганды Ж. в Новгороде, а затем в Москве был во многом обусловлен насаждавшимися еретиками среди православных религ. сомнениями в связи с окончанием 7-й тысячи лет от Сотворения мира, пришедшемся на 1492 г. от Р. Х. В 1492 г. заканчивались старые рядовые православные пасхалии, составленные на 7 тыс. лет, и многие в связи с этим ожидали Второе пришествие Христа и конец мира. Прп. Иосиф так передает слова Ж. в связи с окончанием 7-й тысячи лет: «Седмь тысящь лет скончася, и пасхалиа преиде, а Втораго Христова Пришествиа несть, и писания отечьская суть ложна, подобает сих огнем съжещи» (Источники. 1955. С. 480). Пропаганда Ж., по-видимому, имела значительный успех, в связи с чем Новгородский архиеп. Геннадий в 1488 г. обратился к находившемуся на покое Ростовскому архиеп. Иоасафу (Оболенскому) с просьбой прислать старцев Паисия (Ярославова) и прп. Нила Сорского для совета по вопросу о сроках конца света. При этом свт. Геннадий сослался на утверждение еретиков, к-рое слышал от протопопа Алексея: «Преидут три лета, кончается седмая тысяща… И мы-деи тогды будемь надобны» (Там же. 1955. С. 318). В словах Алексея подразумевается возможность перехода от христ. летосчисления к иудаистской традиции, изложенной в «Шестокрыле», в соответствии с к-рой год окончания 7-й тысячи лет по правосл. летосчислению приходился на 5228 год по евр. летосчислению, вслед. чего Ж. утверждали, что «лета христианьскаго летописца скратишась, а наша пребывают» (Там же. С. 318; ср. Послание свт. Геннадия Сарскому еп. Прохору 1487 г.- Там же. С. 311). (Причина расхождения в летосчислении между христианами и иудеями, как указывал свт. Геннадий, заключается в том, что христиане основываются в хронологии на ветхозаветных текстах в переводе 70 толковников, а иудаисты - на редакции ВЗ Акилы, Симмаха и Феодотиона. Согласно Септуагинте, число лет от Адама до потопа составляло 2242, по МТ - 1656, Воплощение Христа пришлось соответственно на 5500 и 3760 годы от сотворения мира.)

Отдельно должно быть рассмотрено участие в ереси Зосимы. Он стал членом московского кружка Ж., будучи настоятелем близкого к вел. князю Симонова мон-ря; по-видимому, именно придворный характер кружка стал причиной вхождения в него архим. Зосимы. О привязанности к мирским благам как к главной предпосылке присоединения в Москве к ереси мн. людей (вероятно, в т. ч. Зосимы) писал прп. Иосиф: «Снаходи бо прескверный сатана и обрете многых имущих землю сердечную възорану и умягчену сластьми житейскыми, тщеславием, и сребролюбием, и сластолюбием, и неправдою, и посея в них скверныа своя плевелы». Преподобный прямо обвиняет Зосиму в невоздержанности, сластолюбии и даже содомском грехе (Там же. 1955. С. 471, 473). Дискредитирующие Зосиму известия содержатся и в Софийской II летописи, следующим образом объясняющей причины оставления им митрополичьего престола в 1494 г.: «Митрополит Зосима оставил митрополию не своею волею, но непомерно питья дръжашеся и о Церкви Божией не радяше» (ПСРЛ. Т. 6. Вып. 2. С. 342). По свидетельству прп. Иосифа, еретик протопоп Алексей незадолго до своей кончины предложил вел. князю Зосиму в качестве кандидата на остававшийся более года вакантным митрополичий престол. Взойдя 26 сент. 1490 г. на кафедру, Зосима укреплял влияние Ж. в Москве, преследовал тех, кто пытались остановить распространение лжеучений, клеветал на противников ереси вел. князю, поддерживавшему митрополита. Прп. Иосиф адресует митр. Зосиме тяжкие обвинения в ереси: в хулах на Господа Иисуса Христа и на Богоматерь, в осквернении христ. святынь, в порицании Свящ. Писания, приводит слова митрополита, которые должны свидетельствовать о его неверии в Царствие Небесное и загробную жизнь.

Нет оснований сомневаться в участии Зосимы в кружке Ж. и в том, что при вступлении его на митрополичью кафедру обличители ереси подверглись преследованиям. Новый митрополит обратился к Новгородскому архиеп. Геннадию с требованием прислать исповедание веры, что было оскорбительным для последнего; кроме того, Новгородский архиерей был вынужден оправдываться против обвинений в поддержании незаконных связей с Литвой, а также в том, что в его епархии служат литов. ставленники (Источники. 1955. С. 374, 375; обвинение носило не только церковный, но и политический характер, поскольку в это время Россия находилась в состоянии войны с Литовским великим княжеством). Прп. Иосиф свидетельствует о том, что на противников ереси митр. Зосима «несмирную брань... въздвизаеть, и овех убо от Божественнаго причащениа отлучаеть, елици же священици или диакони сих от священьства отлучаеть» (Там же. С. 474). При этом невозможно считать, что митр. Зосима разделял вероучение Ж., по крайней мере в том виде, как оно изложено прп. Иосифом, по-видимому приписавшим Зосиме взгляды новгородских еретиков. Сочинения митр. Зосимы (написанное на основании соборного приговора против еретиков «Поучение всему православному христианству», «Изложение на пасхалию», составленный, по-видимому, митрополитом индекс отреченных книг (Кобяк Н. А. Индекс ложных книг, приписываемый митрополитам Киприану и Зосиме // РФА. 1988. Вып. 4. С. 697-710, 711-716)) не дают оснований говорить о приверженности иерарха ереси Ж. Известен список Толкового Апокалипсиса с дополнительными статьями (РГБ. Троиц. № 122 (1829), посл. треть XV в.), над к-рым Зосима работал, находясь на покое в Троице-Сергиевом монастыре; рукопись содержит антииудейское «Слово на жиды о иже Господь может зватися Сыном, и аггелом, и человеком» (Л. 144 об.). Одновременно данный сборник помогает раскрыть подоплеку нек-рых обвинений, выдвинутых прп. Иосифом против митрополита. В числе переписанных Зосимой в сборнике статей находятся тексты, опровергавшие мнение о пользе для усопших заупокойных поминаний («праведных молитва в нынешнем житии, а несть молитвы по смерти»; цит. по: Алексеев А. И. Под знаком конца времен: Очерки рус. религиозности XIV-XVI вв. СПб., 2002. С. 208). Такая т. зр., по-видимому полемически заостренная обоими противниками, отразилась в словах прп. Иосифа, к-рые он приписывал митр. Зосиме: «А что то Царство Небесное? А что то Второе пришествие? А что то въскресение мертвым? Ничего того несть,- умерл кто, ин то умер, по та места и был» (Источники. 1955. С. 473). Представление митр. Зосимы о ненужности заупокойных молитв, несомненно, было обусловлено позицией вел. кн. Иоанна III, стремившегося к ограничению церковного, в первую очередь монастырского, землевладения, рост которого в то время в большой степени осуществлялся за счет заупокойных вкладов.

Из вышеизложенного можно сделать вывод, что участие Зосимы в московском кружке Ж. объясняется не религиозными мотивами, но желанием выдвинуться при поддержке придворной партии, близкой к правителю. Став главой Русской Церкви, Зосима всемерно поддерживал Иоанна III и стремился проводить в жизнь его позицию. В 1492 г. неск. рус. иерархами, в т. ч. митрополитом, была составлена пасхалия, продолжившая старые рядовые пасхалии. К своему тексту митр. Зосима написал предисловие «Изложение на пасхалию», в к-ром уподобил вел. кн. Иоанна III равноап. имп. Константину I Великому, а столицу Руси назвал Нов. Иерусалимом. (Возможно, этот текст является ответом на обвинения в адрес вел. князя, высказанные противником Зосимы Новгородским архиеп. Геннадием в Послании митрополиту в 1490. Новгородский архиерей порицает вел. князя за «нечестие», выразившееся, по мнению свт. Геннадия, в осквернении Московского Кремля в ходе его перестройки. О послании свт. Геннадия см. ниже.) Исследователи высказывали предположение, что митр. Зосима оказал содействие Иоанну III в борьбе с братом вел. князя удельным угличским кн. Андреем, арестованным в сент. 1491 г. и скончавшимся в тюрьме в нояб. 1493 г. (Алексеев. О «Просветителе». 2008. С. 168-169, 216). Живя в Троице-Сергиевом мон-ре, Зосима продолжал считать себя митрополитом, он «причащался Божественных Таин, став на орлеце, и во всем святительском чину» (ПСРЛ. Т. 15. Ч. 1. Стб. 503; Т. 28. С. 160; Т. 30. С. 139), что противоречило канонам и существовавшей практике. Есть свидетельство о том, что Зосиму считали митрополитом в 1496/97 г. в псковском Святогорском мон-ре (РНБ. ОСРК. Q.I. 1380. Л. 98).

Т. о., в отличие от новгородских Ж., для к-рых преобладающее значение имела борьба с христ. вероучением и Церковью, московский кружок еретиков был объединен не вероисповедной общностью, но в первую очередь близостью к правителю и являлся своего рода придворной партией, зависимой от взглядов Иоанна III. Различия между новгородским и московским кружками Ж., существовавшими в течение некоторого времени параллельно, проявились в их судьбах. Новгородский кружок был разгромлен благодаря усилиям церковных иерархов, в первую очередь свт. Геннадия. Конец московского кружка Ж. был обусловлен политическими причинами - победой враждебной Ж. придворной партии вел. кнг. Софии и ее сына кн. Василия и изменением династических планов вел. кн. Иоанна III.

После переезда Алексея и Дениса осенью 1479 г. в Москву кружок Ж. в Новгороде сохранился. Долгое время церковным и светским властям ничего не было известно о Ж. Ересь была обнаружена архиеп. Геннадием в 1487 г. случайно. Будучи пьяными, Ж. стали спорить между собой, и обнаружились факты совершенных ими богохульств (хула на Христа и Богородицу, осквернение икон). Подробные сведения архиеп. Геннадию сообщил раскаявшийся еретик свящ. Наум, рассказавший владыке об учении и о поведении Ж. От Наума Геннадий получил «тетрати, по чему они молились по-жидовскы» и астрологическое соч. «Шестокрыл».

Новгородский архиепископ организовал «обыск» ереси, в ходе которого получил показания свидетелей (в т. ч. Наума), изобличавших семёновского свящ. Григория и его сына диак. Самсонко, никольского свящ. Ересима и борисоглебского диак. Гридю Клоча. Собранные сведения были переправлены в Москву вел. князю и митр. Геронтию. В кон. 1487 - нач. 1488 г. свт. Геннадий обращался за содействием в выявлении Ж. к епископам Прохору Сарскому и Нифонту Суздальскому. В ответных грамотах свт. Геннадию Иоанн III и митр. Геронтий в февр. 1488 г. признали справедливость обвинений против 3 еретиков, обвинения в адрес Гриди были найдены недостаточными. Изобличенные еретики были осуждены на Соборе с участием вел. князя, митрополита и епископов в Москве. Они были признаны виновными в том, что хулили Христа, Богородицу, «ругались святым иконам», «жидовскую веру величают, а нашу веру православную Христову хулят». Их подвергли градской казни, после чего отослали в Новгород для покаяния. Архиеп. Геннадию было предписано продолжить «обыск» ереси совместно с наместниками великого князя в Новгороде Яковом и Юрием Захарьевичами (Источники. 1955. С. 314-315). В 1488 г. архиеп. Геннадий на церковном Соборе в Новгороде вновь осудил изобличенных еретиков, которые были биты «на торгу кнутьем» (ПСРЛ. Т. 6. Вып. 2. Стб. 324; Т. 23. С. 186; Т. 30. С. 200). Церковное осуждение и градские казни не уничтожили ересь. В послании архиеп. Иоасафу (Оболенскому) свт. Геннадий жаловался на то, что в деле преследования Ж. он не находит поддержки в Москве (Источники. 1955. С. 317). Пассивность митр. Геронтия в следствии о еретиках прп. Иосиф Волоцкий объяснял тем, что митрополит был «грубостию съдръжимь» или «бояшеся дръжавнаго» (Иосиф Волоцкий. 1882. С. 9; Источники. 1955. С. 471, 481).

28 мая 1489 г. умер митр. Геронтий. В сент. 1490 г. митрополичий престол занял член московского кружка Ж. Зосима. Архиеп. Геннадий тщетно требовал от митрополита наказания осужденных еретиков, бежавших из Новгорода в Москву, так же безуспешно добивался Новгородский владыка разрешения приехать в столицу, в ответ он получил требование прислать повольную грамоту на поставление не названного по имени кандидата на Коломенскую кафедру (Там же. С. 379). Свт. Геннадий в послании митр. Зосиме настаивал на созыве Собора на еретиков, на к-ром предлагал предать их проклятию, в т. ч. уже умерших протопопа Алексея и Истому, а также бежавших «за море» И. Чёрного и И. Зубова, где они, по свидетельству архиеп. Геннадия, «в жидовскую веру встали». Святитель обвинил в покровительстве еретикам Ф. Курицына и осудил Иоанна III, к-рый в ходе осуществлявшейся в то время перестройки Московского Кремля повелел «церкви старые извечные» и старые мон-ри убрать из Кремля, что сопровождалось осквернением прежних алтарных мест и переносом погребений. Новгородский архиепископ писал о том, что эти действия одобрялись киевскими евреями. «Нечестию» рус. правителя архиеп. Геннадий противопоставил действия испан. короля, с помощью инквизиции очистившего свою землю от ереси. Новгородский архиерей сообщил, что послал митрополиту рассказ об инквизиции, записанный со слов имп. посла Г. фон Турна (Там же. С. 376-378). Одновременно Геннадий обратился с посланием к Собору епископов, собравшемуся в окт. 1490 г. в Москве. В этом послании основным обвинением в адрес еретиков было иконоборчество. Послание содержит важные сведения о распространении ереси: «Ваши архимандриты, и игумены, и протопопы, и попы соборные сь еретики служили», поэтому в соответствии с канонами они должны быть наказаны. Архиеп. Геннадий призвал архиереев решительно покончить с ересью: «Таки бы о вере никаких речей с ними не плодили; токмо того для учинити Собор, что их казнити - жечи да вешати!» (Там же. С. 381). Вместе с посланием в Москву были доставлены подлинные материалы следствия, содержавшие доказательства вины еретиков.

Как следует из «Поучения всему православному христианству» митр. Зосимы, написанного на основании соборного приговора против Ж. в 1490 г., инициаторами осуждения еретиков выступили архиереи. Они изгнали из Архангельского собора Дениса и принудили митрополита созвать 17 окт. Собор (Там же. 1955. С. 384). В Соборе под председательством митрополита приняли участие Ростовский архиеп. Тихон, епископы Суздальский Нифонт, Сарский Прохор, Рязанский Симеон, Тверской Вассиан, Пермский Филофей, архимандриты и игумены, в т. ч. игум. Троице-Сергиева мон-ря Афанасий, старцы Паисий (Ярославов) и Нил Сорский, представители белого духовенства (ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. С. 528; Т. 6. Вып. 2. С. 328-329; Т. 24. С. 207). Вел. князя на Соборе представляли бояре кн. Иван Юрьевич Патрикеев, Юрий Захарьич, Борис Васильевич и дьяк Андрей Майко (Источники. 1955. С. 385). В качестве обвинений в адрес еретиков на Соборе фигурировали присланные из Новгорода Геннадием «подлинники» следственных дел и показания свидетелей, собранные в Москве. Судя по соборному приговору, еретикам вменялись в вину поругание икон, хулы на Иисуса Христа, Богоматерь, святых, отрицание авторитета семи Вселенских Соборов, нарушение постов, почитание субботы более воскресенья, неверие в Воскресение и Вознесение Христа (Там же. С. 383). Все обвинения были охарактеризованы как «жидовский обычай». В «Поучении...» митр. Зосимы еретики обвинялись в держании отреченных книг, почитании исключительно ВЗ, хвалении «жидовской веры», хулении Христа и Богородицы, иконоборчестве, хулении святителей Петра и Алексия Московских, Леонтия Ростовского, прп. Сергия Радонежского и др. святых (Там же. С. 385). Сохранился фрагмент «покаяния» Дениса, в к-ром тот признается в «невоздержании языка» (Там же. С. 388). На Соборе было осуждено 9 чел., почти все - новгородцы: мон. Захар, священники Гавриил, Максим, Денис, Василий, диак. Макар, дьяки Гридя, Васюк и Самуха (Там же. С. 383, 385). Еретики-священнослужители были извергнуты из сана, все еретики отлучены от Церкви и разосланы в заточение (Там же. С. 376). Ж., осужденным Собором 1490 г., была провозглашена анафема, в текст к-рой позднее было добавлено имя И. Максимова, осужденного на Соборе 1504 г. (Бегунов. 1957. С. 214-224). Часть осужденных была отправлена для наказания в Новгород. За 40 верст от города их посадили на лошадей лицом к хвосту в вывернутой наизнанку одежде, на головы надели берестяные шлемы с мочальными хвостами и венки из соломы, на каждом осужденном была табличка с надписью: «Се есть сатанино воинство». В таком виде еретики были проведены по Новгороду, а затем шлемы были сожжены на их головах (Источники. 1955. С. 472, 482).

Решения Собора 1490 г. затронули только новгородский кружок Ж. и не оказали влияния на московских еретиков. В соборном приговоре не упоминаются вожди московских Ж.- скончавшийся к тому времени Алексей и Ф. Курицын, положение последнего при дворе в 90-х гг. XV в. упрочилось. 4 февр. 1498 г. был венчан на царство и стал соправителем Иоанна III его внук вел. кн. Димитрий Иоаннович, его мать Елена Стефановна позднее также была обвинена в причастности к ереси. В 1499 г. архимандритом Юрьева новгородского мон-ря, который первенствовал среди архимандритов в Новгороде, был поставлен принадлежавший к Ж. Кассиан, в келье к-рого, по сообщению прп. Иосифа, проходили собрания еретиков (Кассиан был осужден Собором в 1504).

Укрепление придворной партии, основу к-рой составляли Ж., стало причиной активизации деятельности прп. Иосифа против еретиков. По-видимому, в 90-х гг. XV в. в Иосифовом Волоколамском в честь Успения Пресвятой Богородицы монастыре началась работа по подготовке трактата, предназначенного для обличения учения Ж. Известно, что 26 янв. 1489 г. сотрудник свт. Геннадия Герасим Поповка послал прп. Иосифу соч. «Жития и деяния Сильвестра, папу Римского» (РГБ. Вол. № 505. Л. 167 об.), использовавшееся в полемике. Для прп. Иосифа Павел Васильев в Новгороде переписал Пятикнижие Моисеево, в прибавлении к к-рому помещены полемические трактаты «Вера и противление крестившихся иудеи в Африкии и в Карфагене и О въпрошении, и ответех, и о укреплении Иакова Жидовина» (Там же. № 5. Л. 377-483, 484-563, 1494 г.). Позднее все эти и мн. др. тексты из числа тех, что содержались в волоколамских четьих сборниках, были использованы в работе над «Просветителем». В предисловии к «Просветителю» прп. Иосиф, по-видимому имея в виду в т. ч. и свои усилия, так описывает борьбу с Ж. при митр. Зосиме тех, кто не претерпели прямых гонений от митрополита и вел. князя: «Овии же спострадують тем (кто пострадал от властей, сочувствовавших Ж.- А. А.), аще не изгнаниемь, но писанием утешителным и телесных потреб скудость утешающе темь, еще же и противу еретических глагол съпротивно и обличително отвещание, от Божественых Писаний събирающе, посылаху, еретиком съпротивляющеся». Преподобный уподобляет свой труд усилиям преподобных Антония и Никона Черногорца, писавших свои сочинения в период нашествий соответственно персов и турок (Иосиф Волоцкий. 1882. С. 14; Источники. 1955. С. 474, 483). Наиболее ранним свидетельством вступления прп. Иосифа в полемику с ересью считается Послание преподобного еп. Нифонту Суздальскому (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 160-161), датируемое 1490-1494 гг. К этому же периоду исследователи относят послания прп. Иосифа архим. Евфимию, Вассиану II (Санину) (Там же. С. 424. Примеч. 3; Плигузов. 1992. С. 1048-1050). Наиболее поздним посланием прп. Иосифа, связанным с полемикой, является Послание архим. московского Андроникова мон-ря Митрофану (по косвенным признакам датируется не позднее лета 1504). По-видимому, параллельно с посланиями прп. Иосиф работал над «Просветителем», к-рый обнаруживает текстологические совпадения с эпистолярным наследием полемиста. Факт зависимости Послания архим. Митрофану (1504) от 12, 13 и 14-го Слов «Просветителя» позволяет утверждать, что к 1504 г., когда был созван Собор против Ж., трактат существовал в составе 14 Слов. 15-е и 16-е Слова «Просветителя» были написаны в 1505 г. (см.: Алексеев. К изучению творческой истории. 2008; Он же. О «Просветителе». 2008. С. 121-220).

Разгром влиятельного московского кружка Ж. стал следствием разрешения кризиса престолонаследия в семье вел. князя. 11 апр. 1502 г. «князь велики Иван положил опалу на внука своего великаго князя Дмитреа и на его матерь Елену, и от того дни не велел их поминати в октеньях и в литиях, ни нарицати великим князем, посади их за приставы» (Иоасафовская летопись / Ред.: А. А. Зимин. М., 1967. С. 144; ПСРЛ. Т. 6. Вып. 2. Стб. 367; Т. 8. С. 242; Т. 12. С. 255). 14 апр. соправителем вел. князя стал княжич Василий. Приблизительно в это же время Иоанн III призвал к себе прп. Иосифа Волоцкого для беседы о церковных делах, в ходе к-рой правитель покаялся в том, что «ведал новогородцких еретиков», и просил у волоцкого игумена прощения. В ответ прп. Иосиф просил начать розыск еретиков, и вел. князь послал его на какое-то «дело» (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 175-176). Есть основания полагать, что этим делом являлся «обыск» еретиков. В 1502 г. архимандритом Симонова мон-ря, являвшегося в предыдущие годы оплотом сторонников митр. Зосимы, стал брат прп. Иосифа Вассиан. Как следует из Иосифо-Волоколамского патерика, какое-то время в Симоновом мон-ре находился и сам прп. Иосиф (Волоколамский патерик // Древнерус. патерики: Киево-Печерский патерик, Волоколамский патерик / Изд. подгот.: Л. А. Ольшевская, С. Н. Травников. М., 1999. С. 105). Предположительно в Симоновом мон-ре преподобный получил негативные сведения о Зосиме, ставшем главным объектом обвинений в ереси в посланиях прп. Иосифа еп. Нифонту, брату Вассиану, архим. Евфимию. Во время 2-го свидания с прп. Иосифом Иоанн III признался в том, что «ведал ереси их», «которую дръжал Алексей протопоп ересь и которую ересь дръжал Феодор Курицин», а также что «Иван-деи Максимов и сноху у мене мою в жидовство свел» (Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 176). Вел. князь дал обещание начать преследование еретиков, но до 2-й пол. 1504 г. никаких карательных мер не последовало. По свидетельству прп. Иосифа, при 3-м свидании вел. князь допытывался: «Како писано, нет ли греха еретиков казнити?» С целью повлиять на правителя Иосиф написал послание его духовному отцу архим. Андроникова мон-ря Митрофану. По-видимому, на решение вел. князя покончить с еретиками оказали влияние тяжелая болезнь, начавшаяся 28 июля 1503 г. (ПСРЛ. Т. 12. С. 257), и неудачный для него исход Собора 1503 г., на к-ром правитель безуспешно пытался добиться передачи гос-ву земель мон-рей и архиерейских домов с назначением им содержания из казны (Бегунов Ю. К. «Слово иное» - новонайденное произведение рус. публицистики XVI в. о борьбе Ивана III с землевладением Церкви // ТОДРЛ. 1964. Т. 20. С. 351-354).

В дек. 1504 г. в Москве состоялся церковный Собор под председательством митр. Симона, вел. князей Иоанна III и Василия, на к-ром Ж. были отлучены от Церкви. Соборный приговор 1504 г. не сохранился. Судя по сохранившимся текстам анафематствований еретиков (ГИМ. Син. № 667. Л. 30 об.; РНБ. F.IV.208. Л. 31 об.; Мих. № 39. Л. 93 об.; ДРВ. 17882. Т. 6. С. 431, 500-501) и упоминанию в летописях (ПСРЛ. Т. 6. Вып. 1. С. 49; Вып. 2. С. 372; Т. 8. С. 244; Т. 12. С. 258; Т. 20. С. 375), на Соборе в 1504 г. были осуждены: архим. новгородского Юрьева мон-ря Кассиан, Иван Максимов, Некрас Рукавов, Иван Волк Курицын, Митя Коноплёв, Иван Самочёрный, Гридя Квашня, Митя Пустосёлов и др. (Там же. Т. 6. Вып. 1. С. 244). 27 дек. Ивана Волка Курицына, Коноплёва и Максимова сожгли в клетке, Рукавову урезали язык и отправили в Новгород, где также сожгли. Той же зимой были сожжены юрьевский архим. Кассиан, его брат Иван Самочёрный, Квашня, Пустосёлов и др. еретики (Там же. Т. 6. Вып. 2. С. 372; Т. 12. С. 258). Часть еретиков была разослана в заточение и по мон-рям. В самом полном списке анафематствования Ж., где собраны имена всех осужденных Соборами 1490 и 1504 гг., названо 43 имени, открывает этот список имя митр. Зосимы (РГБ. Троиц. № 740. Л. 116 об.- 117 об.).

С протестом против казней покаявшихся еретиков выступил Вассиан (Патрикеев). Несмотря на то что бесспорно принадлежащие ему сочинения на эту тему были написаны в 10-х гг. XVI в. (Слово на «Списание Иосифа», Слово о еретиках), полемика, вероятно, началась в 1-м десятилетии XVI в. Вассиан писал о необходимости дифференцированного отношения к еретикам: упорствующих в заблуждениях надо сурово наказывать, раскаявшиеся же еретики достойны милосердия. Опровержение доводов прп. Иосифа в пользу необходимости казнить еретиков содержится в «Ответе кирилловских старцев» (Источники. 1955. С. 511-513), авторы к-рого обвиняют волоцкого игумена в жестокости, характерной для ВЗ и отмененной новозаветной благодатью. Прп. Иосиф изложил свои возражения на «Ответ...» в «Послании о соблюдении соборного приговора» (ок. 1504/05), где доказывал, что Ж. не еретики, а «отступники», отвергшие Христа, и что «ни один же от них не покаяся истинно и чисто», а лишь вынужденно, перед угрозой казни (Там же. 1955. С. 506-510). В дальнейшем эта тема получила развитие в полемике иосифлян и нестяжателей. Последние могли обвинять противников в приверженности «Ветхому Закону»: в 1584-1585 гг. Рязанский еп. Леонид (Протасьев) жаловался, что Ростовский архиеп. Евфимий «нас, Осифовых постриженников, называет не осифляны, но жидовляны» (АИ. Т. 1. № 216). В сер. XVI в. старцу Артемию (бывш. архимандриту Троице-Сергиева монастыря), разделявшему взгляды нестяжателей, вменялось в вину, что он укорял книгу прп. Иосифа Волоцкого и «жидовствующих не проклинал» (ААЭ. 1836. Т. 1. Стб. 251). Однако также близкий к нестяжателям прп. Максим Грек в 20-30-х гг. XVI в. написал несколько антииудейских сочинений (Иванов А. И. Литературное наследие Максима Грека. Л., 1969. С. 105-108).

О лит-ре Ж. можно говорить условно, еретики не оставили сочинений, к-рые позволяли бы судить о существе учения. Известно неск. произведений, связанных с Ж. Именем Ф. Курицына («Феодор Курицин диак»), как «преведшаго», надписано тайнописью в большинстве списков «Лаодикийское послание» (Источники. 1955. С. 265-276). Памятник состоит из религиозно-морализаторского введения, написанного в форме флорилегия рифмованными строками, и плохо поддающейся интерпретации таблицы («литореи в квадратах»), состоящей из 2 рядов букв в алфавитном порядке и комментария. В предисловии, возможно испытавшем влияние ветхозаветных представлений, говорится, что «душа самовластна, заграда ей вера», вера утверждается на учении пророков, исправляемом чудотворениями, дар чудотворения укрепляется мудростью, основа к-рой - «житие фарисейску» (попытки интерпретировать «Лаодикийское послание» как переложение или перевод евр. текстов см., напр.: Fine J. V. Fedor Kuritsyn's «Laodikijskoe Poslanie» and the Heresy of Judaizers // Speculum. 1966. Vol. 16. N 3. P. 500-504; Мильков В. В. Отвергнутая традиция: учение еретиков-«жидовствующих» // Древняя Русь: Пересечение традиций. М., 1997. С. 434-440; Taube. The «Poem on the Soul». 1995 и др.). Тот факт, что «Лаодикийское послание» дошло до нас в большом количестве списков XVI-XVIII вв. (в основном XVII в.), свидетельствует о том, что оно не воспринималось как еретическое сочинение. Др. сочинением, в отношении к-рого высказывалось мнение о его принадлежности Ф. Курицыну, является «Повесть о Дракуле» (ПЛДР. 2-я пол. XV в. М., 1982. С. 554-565), составленная из легенд о валашском государе XV в. Владе Цепеше. Главными чертами Дракулы выступают жестокость и справедливость правителя, не связанного нормами христ. морали, почти все эпизоды «Повести...» имеют аналогии в венг. и нем. повествованиях о Дракуле. Древнейший список «Повести...» находится в сборнике книжника Евфросина (РНБ. Кир.-Бел. № 11/1068, 1486 г.). Вопрос о том, является ли «Повесть...» оригинальным произведением или рус. версией венг. или нем. сочинения и имеет ли отношение к ее созданию Ф. Курицын, нуждается в исследовании. Брат Ф. Курицына Иван Волк переписал Кормчую. Как установила Е. В. Белякова, эта Кормчая относится к особой редакции, представленной Мазуринским, Чудовским, Уваровским списками, и оригинальных черт не имеет (Белякова Е. В. Источники Кормчей Ивана Волка Курицына // Древнерус. литература: Источниковедение. Л., 1984. С. 75-83).

Исследователи (А. И. Клибанов, Н. А. Казакова, Я. С. Лурье и др.) привели убедительные аргументы в пользу принадлежности к книжности Ж. тайнописных глосс, сделанных еретиком И. Чёрным на полях переписанных им сборников, содержащих библейские книги, а также в списке «Еллинского и римского летописца» 2-го вида (1485); к «Летописцу» Иван Чёрный написал Послесловие (публ.: Источники. 1955. С. 277-299). С Ж. связывают встречающееся в одних рукописях с «Лаодикийским посланием» «Написание о грамоте» (Клибанов А. И. «Написание о грамоте»: Опыт исследования просветительно-реформационного памятника кон. XV - 1-й пол. XVI в. // ВИРА. 1955. Вып. 3. С. 325-379).

Неясен вопрос о зависимых от ереси переводах. А. А. Алексеев считает, что известные библейские переводы с еврейского были выполнены в Юго-Зап. Руси для нужд иудейских общин и не имеют отношения к Ж. (Алексеев А. А. Текстология славянской Библии. СПб., 1999. С. 184-185). Израильский исследователь М. Таубе полагает, что иудеи в Юго-Зап. Руси переводили небогослужебные тексты и пользовались ими читатели-неиудеи (Taube. 2005. P. 185-208). Таубе очертил круг еврейских памятников, переведенных во 2-й пол. XV в. на слав. язык (The Five Biblical Scrolls in a 16th-Cent. Jewish Translation into Belorussian: Vilnius Codex 262 / Introd., not.: M. Altbauer; Concordance comp. by M. Taube. Jerusalem, 1992). (О югозападнорус. переводах астрологических сочинений см. выше.) В XIX-XX вв. с Ж. принято было связывать появление в составе Палеи Толковой талмудических мидрашей (о потопе, Ное, Соломоне и Китоврасе и т. п.), поскольку до 80-х гг. XX в. были известны списки Толковой Палеи не ранее 1477 г. После открытия Барсовской Палеи нач. XV в. стало ясно, что с этой ересью тексты никак не связаны. Отражение влияния Ж. усматривалось также в разбивке большинства рус. списков Пятикнижия XV-XVI вв. догеннадиевского состава на синагогальные субботние чтения «параши» и в наличии глосс, отражающих правку по МТ, однако определенные выводы по этому поводу отсутствуют (Алексеев. Текстология славянской Библии. 1999. С. 182-184).

О круге чтения Ж. исследователи судят на основании Послания архиеп. Геннадия архиеп. Иоасафу (Оболенскому). Свт. Геннадий спрашивал: «Да есть ли у вас в Кирилове, или Фарафонтове, или на Каменном книги: Селивестр, папа Римский, да Афанасей Александрейскы, да Слово Козьмы прозвитера на новоявльшуюся ересь на богумилю, да Послание Фотея патриарха ко князю Борису Болгарьскому, да Пророчьства, да Бытия, да Царьства, да Притчи, да Менандр, да Исус Сирахов, да Логика, да Деонисей Арепагит? Зане же те книги у еретиков все есть» (Источники. 1955. С. 320). На основании названных сочинений судить о взглядах еретиков не представляется возможным. Упомянутые тексты более всего подходили для целей полемики с ересью. Несомненно, они имелись в б-ке Новгородского архиерейского дома, откуда рассылались по мон-рям. В 1489 г. в Иосифов Волоколамский мон-рь из Новгорода была послана «Книга Сильвестр» (Хрущов. 1868. С. 262-263), книги «Афонасий Александрийский» направлены в Волоколамский и Кириллов Белозерский монастыри, затем были разосланы списки «Дионисия Ареопагита» (Евсеев И. Е. Геннадиевская Библия 1499 г. / Тр. XV Археол. съезда в Новгороде. М., 1914. Т. 2. С. 4. Примеч. 2. С. 11; Лурье. 1960. С. 267. Примеч. 215). Досифей, игум. Соловецкого в честь Преображения Господня монастыря предположительно в 1479-1484 гг., организовал переписку в Новгороде и отправил на Соловки Кормчую, Книгу пророчеств, «Беседу на богомилов» Космы Пресвитера, сочинения Псевдо-Сильвестра и Псевдо-Дионисия.

В лит-ре утвердилось мнение, что под «Сильвестром, папой Римским» имелось в виду «Деяние Сильвестра», представляющее изложение полемики с эллинами и иудеями (БЛДР. Т. 7. С. 574). Однако ознакомление со сборником РГБ. Вол. № 505 (список, посланный Герасимом Поповкой прп. Иосифу) убеждает, что перед нами не Житие папы Сильвестра, а сочинение Псевдо-Кесария «Святого Сильвестра и преподобнаго Антония истолкование о Святей Троице и о всей твари» (Милтенов Я. Диалозите на Псевдо-Кесарий в славянската ръкописна традиция. София, 2006). На Руси трактат Псевдо-Кесария был ошибочно атрибутирован Римскому папе Сильвестру и прп. Антонию Великому (Леонид (Кавелин), архим. Четыре беседы Кесария, или Вопросы св. Сильвестра и ответы прп. Антония: Текст по рукописи XV в., принадлежащей МДА. М., 1890. С. IX-X. (ОЛДрП; Т. 95)).

Под «Афанасием Александрийским» имеются в виду Слова против ариан - сочинение с ярко выраженной полемической направленностью (РНБ. Соф. № 1321. Л. 86-143 об.; ВМЧ, 2 мая; Архангельский А. С. Творения отцов Церкви в древнерусской письменности // ЖМНП. 1888. Июнь/июль. С. 4-6). В кон. XV в. Мануил Траханиот, член семьи, близкой к архиеп. Геннадию, вместе с протопопом московского Благовещенского собора Феодором, несомненно в связи с борьбой против Ж., сделал новый перевод «Прения Афанасия Александрийского с Арием», оригинал которого был привезен Траханиотом из Рима (Флоря Б. Н. Греки-эмигранты в Русском государстве 2-й пол. XV в.: Политическая и культурная деятельность // Рускобалкански културни връзки през среднековието. София, 1982. С. 123-143; наиболее полные сведения о рукописной традиции Слов против ариан см.: Фонкич Б. Л. Греческо-русские культурные связи в XV-XVII вв.: (Греческие рукописи в России). М., 1977. С. 30-37). «Вопросо-ответы к Афонасию» входили фрагментами в Кормчие Ефремовской и Русской редакций и в сборники уставных чтений. Наиболее ранний полный рус. список - РГБ. Троиц. № 190, 1418 г.

«Слово Козмы Пресвитера на новоявившуюся ересь на богомилы» («Беседа на богомилов») было известно в древнерусской книжности с X в., но наиболее ранние полные списки датируются кон. XV в. В Новгороде в архиепископство Геннадия имели хождение по крайней мере 9 списков сочинения (Бегунов Ю. К. Козма Пресвитер в славянских литературах. София, 1973). Причины актуальности «Беседы на богомилов» заключались в возможности использования памятника в антиеретической борьбе.

В Послании патриарха Фотия болг. кн. Борису содержится изложение основ христ. учения, при этом важную часть трактата представляет поучение к князьям, на которых возлагается ответственность за правильную организацию христ. жизни своих подданных (Синицына Н. В. Послание К-польского патриарха Фотия кн. Михаилу Болгарскому в списках XVI в. // ТОДРЛ. 1965. Т. 21. С. 101-111; Послание патриарха Фотия кн. Борису известно только в редакции пер. прп. Максима Грека).

Книги «Пророчества... Бытия... Царства... Притчи» являются частями ВЗ. Очевидно, речь идет о четьем типе Библии, распространение которого относится к XV в. (Алексеев А. А. Текстология славянской Библии. СПб., 1999. С. 32). Как явствует из посланий архиеп. Геннадия и сочинений прп. Иосифа Волоцкого, в учении еретиков ведущая роль принадлежала текстам ВЗ. По этой причине ревнителям Православия важно было защитить истины веры на материале ветхозаветных текстов, на к-рые ссылались еретики. Особое значение приобретала аргументация, основанная на примерах ветхозаветных пророчеств о Христе. На Руси в ветхозаветный канон включались Книга премудрости Иисуса, сына Сирахова, иногда сборник афоризмов языческих мудрецов «Мудрость Менандра» (Там же. С. 27-28).

Под упоминаемой свт. Геннадием «Логикой» исследователи обычно понимают трактат иудейского философа и законоучителя XII в. Моисея Маймонида (см., напр.: Соболевский. Переводная лит-ра. 1903. С. 401-409). А. Ю. Григоренко представил ряд аргументов в пользу мнения о том, что под «Логикой» следует понимать «Диалектику» Иоанна Дамаскина, хорошо известную на Руси в XV в. (Григоренко. 1999. С. 40-41; см. также: Гаврюшин Н. К. О ранних списках славяно-рус. «Диалектики» // Зап. ОР ГБЛ. М., 1986. Вып. 45. С. 279-284). К аргументам Григоренко следует добавить еще один: представляется невероятным, чтобы в перечне книг, рекомендованных свт. Геннадием для опровержения еретических мнений, фигурировала «Логика» Маймонида. Однако исключать возможность наличия у Ж. списков «Логики» Маймонида нельзя.

Полемика с Ж. оказала значительное влияние на рус. лит-ру и книжность. Она побудила прп. Иосифа составить 1-й на Руси апологетико-полемический трактат «Просветитель». В 5, 6, 7-м Словах «Просветителя» было впервые систематически изложено правосл. учение об иконах. Под влиянием этих положений сложилась программа росписей храмов Ферапонтова Белозерского в честь Рождества Пресвятой Богородицы мужского монастыря, выполненных Дионисием и его учениками (1502), в росписях впервые в рус. искусстве масштабно отражена тема торжества Православия. В 7-м Слове «Просветителя» и в «Послании великому князю» Иосиф Волоцкий сформулировал идеи ответственности великокняжеской власти перед Богом, права подданных сопротивляться правителям, отступившим от своего долга, Божественной природы царской власти. Вопросы об отношении к казням еретиков и к монастырскому землевладению стали предметом оживленной полемики, к-рая велась между иосифлянами и нестяжателями в 1-й трети XVI в. В ходе борьбы с ересью Ж. активизировалась переводческая деятельность. В Новгороде по инициативе архиеп. Геннадия с латинского были переведены антииудейские трактаты «Против коварства иудеев» (Contra perfideam Judeorum) Николая де Лиры (1501), «Обличения на иудейские блужения» (Epistola contra Judaeorum errores) Самуила Евреина (1504). (Бесспорным фактом является появление в рус. книжности во 2-й пол. XV в. большого числа антииудейских полемических статей («Пророчество Соломона», трактат в защиту иконопочитания «Свиток многосложный», «Книга Иаков жидовин», созданное Пахомием Логофетом «Слово похвальное на пречестную память преподобного отца нашего Варлаама, в немже имать нечто на иудеи» и мн. др.), но увязать их с ересью Ж. не представляется возможным.) Архиеп. Геннадий предпринимал попытки создать школу для подготовки священнослужителей при архиерейском доме в Новгороде. Вершиной работы геннадиевского кружка книжников стало создание в 1499 г. 1-го на Руси полного четьего кодекса Библии.