ОЛЕСНИЦКИЙ

Научная деятельность О. в области изучения Свящ. Писания ВЗ началась с подготовки комментированных переводов ветхозаветных книг пророков Исаии, Иеремии, Иезекииля, Даниила и Книги Плач Иеремии. С 1868 по 1873 г. эти переводы публиковались в «Трудах КДА» и были приняты в качестве основы для синодального перевода. В этот же период появились первые научные исследования О.: «Из талмудической мифологии» (1870), «Древнееврейская музыка и пение» (1871), «Рифм и метр ветхозаветной поэзии» (1872).

Как и мн. рус. библеисты, О. старался придерживаться святоотеческого церковного подхода в изучении Библии, защищая традиц. библейские представления от выводов зап. критических теорий. Основу его научного метода составляли подробный обзор как традиционных, так и новых воззрений на разбираемый вопрос, всестороннее детальное рассмотрение исследуемой проблемы, а затем предложение собственного решения. О. принадлежит множество оригинальных гипотез; так, напр., в соч. «Рифм и метр ветхозаветной поэзии», рассматривая природу библейских поэтических текстов, О. отверг утвердившуюся на Западе теорию «параллелизма членов» как основы евр. стихосложения, предложив собственную гипотезу тонической природы библейского стиха (Рифм и метр. 1872. С. 558-592).

В соч. «Государственная летопись царей иудейских, или Книги забытые Паралипоменон» (1879) О. вопреки утвердившемуся в библеистике мнению выдвинул гипотезу о более раннем происхождении Книг Паралипоменон по сравнению с 3-й и 4-й Книгами Царств, основываясь на том, что первые отличаются большей документальностью и, следовательно, находятся ближе по времени к первоисточникам. В дальнейшем идея О. о том, что Книги Паралипоменон являются оригиналом летописей Иудейского царства и в этом качестве - источником Книг Царств, получает развитие в соч. «Государственная израильская летопись, или Книги царей Херема» (1880), в котором автор делает попытку восстановить упоминаемую в Библии, но не сохранившуюся летопись израильских царей.

В соч. «Книга Песнь Песней и ее новейшие критики» (1881-1882) О. предложил свой ключ к пониманию данной Книги. Богатую и разнородную образность в традиции толкований на Книгу Песнь Песней О. восполнил описаниями палестинской природы и времен года. Так, при истолковании образа невесты он обратил внимание на черты, сближающие его с картинами палестинской природы. По мнению О., если невеста символизирует Св. землю, возрожденную любовью Божией, то жених, подобно весеннему солнцу, озаряет землю и тем самым становится прообразом Мессии (Книга Песнь Песней. 1882. № 9. С. 42-43).

Важное значение имели труды О. в области библейской текстологии, в частности исследование истории становления общепринятого древнеевр. текста Библии (textus receptus). Так, в работе «Тенденциозные корректуры иудейских книжников (соферимов) в чтении ВЗ» (1879), указывая на «положительные доказательства наклонности иудеев периода соферимов (учителей закона в первые века до и по Р. Х.) и талмудистов к изменению текста» (С. 5), О. проводит обстоятельный критический разбор внесенных в первоначальный библейский текст корректур. В более позднем соч. «Книга Притчей Соломоновых (Мишле) и ее новейшие критики» (1884) О. сначала опроверг рационалистические мнения зап. исследователей на происхождение кн. Притчей (Ч. I-VI), отстаивая «преимущественное и главнейшее авторство Соломона» (С. 32), а затем провел детальный анализ расхождений МТ и LXX (Ч. VII-VIII).

Последней завершенной работой О. стала кн. «Руководственные о Священном Писании Ветхого и Нового Завета сведения из творений святых отцов и учителей Церкви» (1894), представляющая собой краткое пособие по исагогике, в к-рой изложены святоотеческие воззрения на время, авторство и обстоятельства написания библейских книг. Будучи уже тяжелобольным, О. начал готовить к печати Энциклопедический словарь по ВЗ, однако довести до конца эту работу не успел.

Основной заслугой О. стало подробнейшее научное описание практически всех известных библейских мест Св. земли и ее древнейших памятников, подготовленное по итогам собственных путешествий на Восток. Кроме того, впервые в отечественной науке был сделан подробный обзор всех раскопок в Палестине, проводившихся зап. археологами, и многочисленных открытых артефактов, дана их критическая оценка и интерпретация в соотнесении с текстами Свящ. Писания и целого ряда небиблейских письменных источников. О. впервые предпринял труд по систематизации всех накопившихся к последней четв. XIX в. сведений по библейской археологии.

Наиболее известный труд О., посвященный описанию библейских мест и монументальных памятников Палестины,- 2-томное соч. «Святая Земля: Отчет о командировке в Палестину» (1875, 1878), представляющее собой отчет о научной командировке на Св. землю в 1873-1874 гг. Поводом к его написанию послужили «газетные публикации о многих археологических изысканиях и раскопках, предпринятых… в разных местах Cв. Земли европейскими учеными» (Святая Земля. 1875. Т. 1. С. 3). Подобно др. путешественникам на Св. землю, О. рассматривает свой отчет как «путеводитель» по святым местам Палестины, призванный облегчить знакомство с ней паломников, но при этом подчеркивает и научную актуальность своего исследования: прежде всего его экзегетическую и апологетическую направленность (Там же. 1878. Т. 2. С. III). Первая часть работы содержит подробное научное описание памятников библейской древности Иерусалима: остатков сооружений ветхозаветного храма, подземных каналов, бассейнов, цистерн, гробниц и т. д. Кроме того, впервые в отечественной лит-ре было представлено описание всех новейших раскопок и открытий на территории Святого града. Вторая часть посвящена обзору палестинских памятников, расположенных вне Иерусалима, включая и те, к-рые в силу своей малозначительности либо удаленности оставались вне поля зрения предыдущих исследователей. Им были изучены пещера Рождества Христова в Вифлееме, гробница патриархов в Хевроне, остатки самарянского храмового комплекса на горе Гаризим, святилища Баальбека, знаменитая Тирская лестница, гробница царя Хирама в Финикии, синагоги и мн. др. памятники. Полемизируя с представителями зап. библейской критики, относившими евр. архитектуру к позднейшему, античному периоду истории, О. убедительно показал, что она была одной из древнейших в мире (Святая Земля. 1878. Т. 2. С. 38) и что именно греч. архитектура находилась под влиянием египетско-финикийской, а не наоборот (Там же. С. 31, 33). Отстаивая «самобытность» древнеевр. архитектуры, О. сделал вывод о том, что в целом она представляет собой сложное явление, обусловленное причудливым переплетением множества различных традиций и форм (Там же. С. 31, 38). В этой связи О. принадлежит оригинальная гипотеза о поэтапном формировании евр. архитектуры. Так, прилагая выработанные им критерии датировки евр. памятников к монументальным сооружениям древнего Иерусалима, он пришел к заключению о том, что в массах иерусалимских развалин к 1-му (допленному) периоду истории относятся наиболее крупные камни, с более грубой отделкой поля, без цемента, с наиболее отчетливыми следами действия времени, расположенные в самых нижних рядах древних стен. Остатки стен, относящиеся ко 2-му (послепленному) периоду, представляют собой хаотичное нагромождение, что объясняется поспешностью строительных работ. Камни же иродианского времени представляют художественно отделанное целое.

Вторая монография О., «Ветхозаветный храм в Иерусалиме», стала плодом многолетнего изучения вопроса об истории и устройстве ветхозаветного святилища. О. задумывал свой уникальный для рус. традиции труд прежде всего как пособие для преподавателей свящ. библейской истории (Ветхозаветный храм. 1889. С. II), однако по своему содержанию он далеко выходит за обозначенные рамки, поскольку представляет собой опыт реконструкции внешнего и внутреннего вида скинии Моисея и ветхозаветного святилища по текстам Свящ. Писания, свидетельствам Иосифа Флавия, раввинистических источников и по результатам проведенных на территории Храмовой горы раскопок зап. исследователей: Ч. Уоррена, Ч. Уилсона и др. В первых 3 частях работы даются реконструкции скинии Моисея, храма Соломона и храма Ирода. Четвертая часть посвящена обзору и значению сохранившихся остатков Иерусалимского храма. О. была проделана уникальная для его времени работа по обобщению и обстоятельному разбору всего накопившегося к кон. XIX в. материала, связанного с изучением истории и устройства Ветхозаветного храма в Иерусалиме. Опираясь на результаты раскопок, осуществленных в районе Храмовой горы англ. экспедицией Уоррена в 1867-1870 гг., а также на реконструкции К. Шика, О. выдвинул ряд гипотез - как верных, так и ошибочных, напр. об изначальной принадлежности храму Соломона всей нынешней площади Храмовой горы (Там же. С. 641-642, 647), о расположении на месте Купола Скалы (мечети Омара) жертвенника всесожжений (Там же. С. 800; ср.: Святая Земля. 1875. Т. 1. С. 135, 149-153). Высокое научное достоинство исследования О. было по праву оценено отечественными палестиноведами: в своем отзыве доцент КДА Ф. Я. Покровский выразил убеждение в том, что данный труд «составляет редкий капитальный вклад не только в сокровищницу русской библейско-археологической науки, но и в общечеловеческую сокровищницу той же науки, так как и там… нельзя указать сочинения, которое могло бы равняться с ним по широте задуманного плана и... основательности его исполнения» (Покровский Ф. Критич. отзыв о соч. проф. А. Олесницкого «Ветхозаветный храм в Иерусалиме» // Извлечение из протоколов. 1890. С. 215). Др. рецензент - проф. Я. Богородский, несмотря на весьма критическую характеристику сочинения, отмечал «богатство собранного в нем историко-археологического материала» (Богородский. 1894. № 7/8. С. 167). За данное сочинение «ввиду особых научных достоинств» указом Синода О. была присуждена полная премия митрополита Московского Макария (см.: Извлечение из протоколов. 1890. С. 216-218).

В последней монографии О.- «Мегалитические памятники Святой Земли» (1895) - обобщаются многолетние труды ученого по изучению палестинских мегалитов, включая материалы, полученные в ходе экспедиции по Заиорданью в составе группы проф. Н. П. Кондакова. Цель данной работы заключалась в том, «чтобы обратить внимание… русских исследователей мегалитической старины на библейские свидетельства о памятниках этого рода» (Мегалитические памятники. 1895. С. 371). В 4 главах монографии рассматриваются классификация мегалитов, библейские и иные древнейшие свидетельства о них, дается подробный обзор сохранившихся памятников Палестины и, наконец, излагаются различные взгляды на происхождение мегалитов. В основу исследования были положены наработки зап. ученых, преимущественно К. Кондера и Г. Шумахера, однако О. значительно дополнил их за счет обстоятельного анализа относящихся к мегалитам свидетельств Библии. Впервые в отечественной науке О. была предложена четкая классификация палестинских мегалитов, принятая впосл. рус. библеистами (см.: Лопухин. Толковая Библия. Т. 2. С. 445-446; Троицкий И. Г. Библейская археология. СПб., 1913. С. 55-56). О. настаивал на несостоятельности выдвинутой в 60-х гг. XIX в. Э. Тайлором теории, согласно к-рой мегалитические памятники, в частности дольмены, по своему предназначению были связаны с погребальным культом. По мнению О., мегалиты согласно первоначальному замыслу представляли собой каменные свидетельства различных идей и верований (Мегалитические памятники. 1895. С. 3-13) или жертвенники и лишь в позднейшую эпоху - гробницы (Там же. С. 56-57), причем развитие мегалитической культуры происходило постепенно, по мере усложнения ее конструкций: от отдельных памятников до образования мегалитических групп, сочетающих в себе каменные памятники различного вида (Там же. С. 12, 20). По мнению О., такие мегалитические комплексы представляли собой древнейшие культовые святилища или церемониальные центры, как, напр., в Вефиле (Там же. С. 35-37), к числу подобных культовых сооружений он относил и знаменитый Стоунхендж в Англии (Там же. C. 359-360). О. считал, что распространение мегалитизма в Палестине шло с юга на север, поскольку мегалиты Юж. Заиорданья, как более сложные по своему устройству, следует признать более древними по происхождению, нежели Северного. О. отвергал зап. теории происхождения мегалитов (напр., «кельтскую»), полагая, что центром зарождения мегалитизма является Палестина, как издревле заселенная область, лежащая в географическом центре Земли, и первыми строителями мегалитов были упоминаемые в Библии исполины-рефаимы (Там же. С. 191), а народом-распространителем мегалитической культуры следует признать финикийцев (Там же. С. 349). При этом О. настаивал на заимствовании религ. идей, лежавших в основе местных мегалитических культов, различными обществами друг у друга, усматривая тесную связь между типами мегалитов Европы и Св. земли (Там же. С. 371-372).

Весомым вкладом О. в библейскую археологию является его трактат «По вопросу о раскопках 1883 г. на русском месте в Иерусалиме» (1887), к-рый представляет собой экспертное заключение, выполненное им по просьбе совета Императорского археологического об-ва. В этой работе подробно исследуется вопрос об остатках древней стены, открытых на рус. участке в Иерусалиме благодаря раскопкам архим. Антонина (Капустина). Научным достоинством трактата является то, что в нем не только весьма аргументированно и методологически последовательно обоснована подлинность обнаруженных остатков стены, признанная позже и зап. наукой, но и высказано немало ценных предположений относительно местонахождения и значения ряда исторических мест Святого града: Голгофского некрополя, отдельных участков 2-й и 3-й городских стен, претории Пилата, Крестного пути Спасителя (Via Dolorosa). Представленные в отзыве выводы были, за исключением нек-рых пунктов, признаны советом удовлетворительными (см.: Журнал Совета Имп. РАО // ЗРАО. 1887. Т. 2. Вып. 3. С. 256-270).

О. также принадлежит ряд небольших по объему работ, посвященных описанию библейских мест Св. земли и ее монументальных памятников. Эти работы представляли собой отклик на нек-рые научные гипотезы, выдвигавшиеся зап. исследователями в связи с открытием новых памятников древности и артефактов. Напр., в ст. «Вставки в Книге Иисуса Навина…» (1878) содержится критический анализ сообщения об открытии в Анбие аббатом Ричардом упоминаемых в Септуагинте ножей обрезания. Итогом археологических изысканий О. должен был стать многотомный курс библейской археологии. В 1920 г. в Петрограде проф. В. П. Рыбинским была издана лишь его 1-я часть (Библейская археология. 1920).

О. впервые в отечественной науке разработал и применил строго научную методологию изучения палестинских древностей, основанную на соотнесении их с указаниями Свящ. Писания в его традиц. святоотеческой интерпретации, а также на гармоничном соединении наиболее ценных методологических наработок зап. исследователей и выявленных самим ученым закономерностей развития древнеевр. культуры и искусства. Методологические принципы О. соответствовали общему уровню развития библейской археологии 2-й пол. XIX в., когда наряду со все более широким привлечением методов полевой археологии фундаментальную основу методологии продолжал составлять анализ традиционных письменных источников, гл. обр. текстов Свящ. Писания, Талмуда, сочинений Иосифа Флавия и др. При исследовании отдельных памятников или их групп, напр. гробниц, синагог и т. п., О. иногда применял специальные методы и критерии, соответствующие характеру того или иного памятника. О. внес вклад во все области библейской археологии своего времени, предложив немало оригинальных идей, некоторые из них не потеряли своей актуальности до наст. времени. В свете совр. научных данных можно утверждать, что О. были верно идентифицированы как минимум 15 географических объектов, упоминаемых в Свящ. Писании и др. древнейших письменных источниках (в частности, Вефиль, Капернаум, Мицпа и др.). В связи с тем, что возникновение библейской археологии в качестве самостоятельной науки было вызвано, помимо естественного интереса к воссозданию и анализу нашедших отражение в Библии исторических реалий, необходимостью дать ответ на выпады библейского рационализма, О. придавал особую важность опровержению ложных построений отрицательной библейской критики и интерпретации событий свящ. истории в соответствии с правосл. традицией. Именно О. первым из правосл. исследователей обозначил практические задачи библейской археологии и обосновал ее апологетико-экзегетическую значимость. Впоследствии его опыт научного использования археологических данных в решении практических вопросов был активно востребован отечественной библеистикой и церковной публицистикой, послужив мощным инструментом в решении полемических, экзегетических и просветительских задач.