Энциклопедия издается по благословению Патриарха Московского и всея Руси Алексия II
и по благословению Патриарха Московского и всея Руси Кирилла
Как приобрести тома "Православной энциклопедии"
опубликовано: 24 февраля 2017г.КАЗАНСКАЯ И ТАТАРСТАНСКАЯ ЕПАРХИЯ
РПЦ, учреждена в янв. 1555 г. с названием Казанская и Свияжская, с мая 1589 г. Казанская и Астраханская, с 1602 г. Казанская и Свияжская, с 1682 г. Казанская и Болгарская, с 1686 г. Казанская и Свияжская, с 1785 г. Казанская и Симбирская, с 1832 г. Казанская и Свияжская, с 1942 г. Казанская, с 1945 г. Казанская и Татарская, с 1948 г. Казанская и Свияжская, с 1949 г. Казанская и Чистопольская, с 1957 г. Казанская и Марийская, с 11 июня 1993 г. епархия имеет современное название. Территория - в границах Республики Татарстан. Кафедральный город - Казань, кафедральные соборы - Никольский и Петропавловский в Казани. Правящий архиерей - митр. Кирилл (Наконечный). К нач. 2012 г. в епархии насчитывалось 292 прихода (из них ок. 50 общин без постоянных священнослужителей), 7 муж. и 2 жен. монастыря, в клире епархии состояли 328 священников, 69 диаконов. Решением Свящ. Синода от 6 июня 2012 г. К. и Т. е. преобразована в Татарстанскую митрополию, включающую Казанскую епархию (запад. районы Республики Татарстан), Чистопольскую и Альметьевскую епархии (вост. районы Республики Татарстан).
Территория
При создании епархия включала территорию Казанского ханства и окрестные районы, завоеванные рус. войсками. Официально в Казанскую епархию входила также Вятская земля, но фактически вятскими приходами до создания в 1657 г. Вятской епархии (см. Вятская и Слободская епархия) управляли Московские митрополиты (позже патриархи); юж. районы современных Кировской обл. и Удмуртии, не входящие в историческую Вятскую землю,- Яранск, Уржум, Малмыж, слобода Кукарка (ныне г. Советск), Сарапул - находились под управлением Казанских архиереев. В 1556 г., после завоевания Астрахани, в Казанскую епархию вошли земли Ср. и Н. Поволжья, во 2-й пол. XVI - нач. XVII в.- территория совр. Башкирии, Юж. Урала и Сибири. В дальнейшем территория Казанской епархии сокращалась. В 1602 г. были отделены земли Н. Поволжья (см. Астраханская и Енотаевская епархия), в 1620 г.- Сибирь (см. Тобольская и Тюменская епархия).
Интерьер Петропавловского собора в Казани. Фотография. 2011 г.
1552-1917 гг.
Первый на территории Татарстана правосл. храм - сохранившаяся до наших дней деревянная Троицкая ц. в Свияжске - был воздвигнут летом 1551 г., одновременно с основанием крепости Ивангород (ныне с. Свияжск). Именно здесь скорее всего приняли крещение казанские татары, мученики Петр и Стефан, погибшие в 1552 г., незадолго до падения Казанского ханства. 2 окт. 1552 г. Казань была штурмом взята рус. войсками во главе с царем Иоанном IV Васильевичем. Бывш. Казанское ханство было присоединено к Русскому гос-ву, но до мая 1557 г. продолжались военные действия (Казанская война). Ханская Казань была уничтожена, в Казанском кремле, Свияжске и в ряде др. крепостей находились гарнизоны рус. дворян, ежегодно менявшихся. В первые годы после присоединения ханства было построено неск. храмов, созданы Троицкие монастыри в Свияжске и в Казани (приписные к подмосковному Троице-Сергиеву монастырю), казанский Зилантов в честь Успения Пресв. Богородицы мон-рь.
Казанский кремль. Гравюра А. Олеария. 1630 г.
Свято-Троицкая ц. в бывш. свияжском Иоанно-Предтеченском мон-ре. 1551 г. (?) Фотография. 2008 г.
В соответствии с Наказной памятью, данной свт. Гурию царем, Казанский архиерей должен был заботиться об открытии в новой епархии храмов и монастырей, активно заниматься миссионерской деятельностью, причем приводить татар и др. местных жителей к крещению «любовью и ласкою», а не «насильством». Начиная с 1557 г. край быстро заселяли рус. люди. Благодаря миссионерской деятельности святых Гурия, Варсонофия и Германа крещение приняли мн. тысячи местных жителей - татар, чувашей, марийцев и др. В конце правления свт. Гурия (1563) в Казанском у. насчитывалось ок. 100 приходов, в т. ч. 33 в Казани, ок. 30 церквей в Свияжском у. Мн. городские храмы получали ругу. По всей стране шел сбор богослужебных книг и колоколов для новой Казанской кафедры, начало книгопечатания на Руси также связывают с потребностью Казанской епархии в богослужебных книгах. Важнейшим событием в истории епархии во 2-й пол. XVI в. стало чудесное обретение 8 июля 1579 г. Казанской иконы Божией Матери. При митр. св. Ермогене (1589-1606) были прославлены местные святые: мученики Иоанн I, Петр, Стефан, святители Гурий, Варсонофий, Герман. На месте обретения чудотворной Казанской иконы вскоре был создан мон-рь (см. Казанский Богородицкий жен. мон-рь).
Зилантов мон-рь. Гравюра. XIX в. (РГБИ)
Седмиезерная пустынь. Литография. Кон. XIX в.
В 1707 г., при митр. Тихоне (Воинове), была предпринята первая попытка создания духовной школы при архиерейском доме, среди учащихся были не только дети духовенства, но и мальчики из семей крещеных татар и чувашей. В 1709 г. школа была закрыта гражданскими властями - выделяемые на нее средства архиерейского дома были взяты в казну. В 1723 г. в соответствии с «Духовным регламентом» при Зилантовом Успенском мон-ре начала работу славяно-лат. школа (с 1732 славяно-лат. уч-ще, с 1739 семинария). В 1722 г., направляясь в Персидский поход, в Казани остановился Петр I Алексеевич; по его указанию на развалинах г. Болгар, к-рые царь посетил, был основан Успенский Болгарский мон-рь (единственный мон-рь, открытый при Петре вне С.-Петербурга). В память посещения Казани Петром I в городе был выстроен Петропавловский собор, ныне кафедральный.
Во 2-й четв. XVIII в. Казанские архипастыри утратили титул митрополита. Митр. Сильвестр (Холмский) был противником синодального устройства Церкви, выступил против Синода и казанского губернатора А. П. Волынского и был лишен кафедры. В 1732 г. по обвинению в непоминании Синода за литургией были отстранены от должностей все настоятели мон-рей, протоиереи, служившие в жен. мон-рях, духовенство соборов сев. части епархии (Казанской, Свияжской провинций). Многие из них были лишены сана и монашеского звания, сосланы, сотни священников подверглись телесным наказаниям.
Казанский еп. Лука (Конашевич; 1738-1755) активно занимался миссионерством. По его инициативе была создана Контора новокрещенских дел. Официально она находилась в ведении Синода и действовала на территории неск. епархий, фактически ею руководил Казанский архиерей. На миссионерскую деятельность гос-во выделяло значительные средства, наряду с поощрительными применялись карательные меры - принудительное переселение, переложение податей и повинностей по рекрутским наборам с «новокрещеных» на их соплеменников, не пожелавших принять крещение. За 20 лет были крещены вся мордва, подавляющее большинство чувашей, удмуртов, значительное число татар. Для подготовки «инородческого» духовенства были открыты «новокрещенские» школы, правда практически не выполнившие своей задачи. Мн. чуваши и марийцы, не пожелавшие креститься, переселились в южную часть совр. Татарстана и в Башкирию, где их потомки до настоящего времени остаются язычниками. Под рук. еп. Луки Казанская ДС превратилась в учебное заведение высокого уровня. Репрессии, инициированные еп. Лукой против мусульман - массовое разрушение мечетей (более 500 только в Казанской провинции), попытки выселения мусульман из Казани,- привели к межконфессиональной и социальной напряженности, и по настоянию гражданских властей еп. Лука был переведен в Белгород.
Архиеп. (с 1775 митрополит) Вениамин (Пуцек-Григорович) успешно руководил духовными школами. При нем были сделаны первые переводы Свящ. Писания и духовной литературы на татарский, марийский, чувашский языки. Под руководством архиерея была написана первая грамматика чувашского языка. В 1764 г. в епархии, как и во всей Русской Церкви, прошла секуляризация церковных имений, были конфискованы земельные владения, закрылись мн. мон-ри. Недостаток средств привел к тому, что архиерейский дом в кремле из-за ветхости был оставлен и до 1830 г. Казанские архипастыри жили в загородном архиерейском доме при бывш. Воскресенском Новоиерусалимском монастыре на берегу оз. Ср. Кабан. 12 июля 1774 г. Казань пережила нашествие восставших под предводительством Е. Пугачёва, сгорел почти весь город, в т. ч. храмы и монастыри, церковные ценности были разграблены. Архиеп. Вениамин был ложно обвинен в связях с Пугачёвым, неск. месяцев провел в заключении, затем был оправдан и возведен в сан митрополита.
Кизический мон-рь. Фотография. 90-е гг. XIX в.
В 1782 г. в Казанской епархии имелось 1117 храмов. В 1800 г. в Казанской губ. насчитывалось 19 016 «старокрещеных» и 12 129 «новокрещеных» татар («новокрещеными» считались те, кто приняли крещение после образования в 1740 Новокрещенской конторы), а также принявших крещение лиц других национальностей: 66 650 марийцев, 269 942 чуваша, 4866 удмуртов и 11 317 мордвинов (отмечалось, что «мордва крещена вся»). В 1829 г. Казанская епархия включала 213 «инородческих» приходов (из них 60 крещенотатарских) в Казанской губ. и 109 «инородческих» приходов в Симбирской губ. Широко практиковалась такая мера по сохранению христианства среди крещеных татар, как переселение их в рус. местности Казанской губ. или в те районы, где не было мусульм. населения.
В 1799-1828 гг. на Казанской кафедре не было деятельных архиереев, в результате чего управление епархией пришло в расстройство, делами ведали чиновники консистории, среди к-рых широко распространилась коррупция. Восстановление порядка в управлении епархией связано с деятельностью архиеп. св. Филарета (Амфитеатрова). Архиерей сумел привлечь к церковно-благотворительной деятельности мн. дворян и купцов, благодаря чему развернулось строительство новых, реставрация и перестройка старинных храмов. Архиеп. Филарет представил программу миссионерской деятельности, к-рая была официально одобрена, но фактически не выполнена. По инициативе архиеп. Филарета была создана Симбирская епархия, в результате чего в 1832 г. количество приходов Казанской епархии уменьшилось вдвое. В 1842 г., при архиеп. Владимире (Ужинском), была вновь учреждена Казанская ДА, несмотря на пожар, опустошивший Казань 24 авг. того же года, когда сгорели здания семинарии. Со времени открытия КазДА, 4-й и последней в России, статус Казанских архипастырей повысился: архиепископы Казанские и Свияжские считались по чести следующими после 3 митрополитов и архиепископа - экзарха Грузии. Деятельность Казанского архиеп. Григория (Постникова) способствовала быстрому развитию учебного процесса и созданию научных школ разного направления в КазДА. 24 дек. 1853 г. учреждено Чебоксарское викариатство Казанской епархии.
Во 2-й пол. 60-х гг. XIX в., при архиеп. Антонии (Амфитеатрове), начала формироваться педагогическая и миссионерская система Н. И. Ильминского. Результатами применения системы Ильминского стали создание школ для народов Поволжья с обучением на родных языках, переводы на десятки языков народов России Свящ. Писания и богослужения, массовая подготовка учителей, воспитанных в Православии, и национальных кадров духовенства. Внедрением системы Ильминского в основном занимались созданное в 1867 г. Гурия Казанского святителя братство и открытая в 1872 г. инородческая учительская семинария (с 1884 Казанская учительская семинария), официально считавшаяся светским учебным заведением, но под рук. Ильминского фактически превратившаяся в духовную школу, большинство выпускников к-рой стали священниками. Благодаря системе Ильминского сотни тысяч чувашей, крещеных татар, марийцев, удмуртов, ранее являвшихся православными формально, приобщились к вере и церковной жизни. С 1884 г. в епархии появилась широкая сеть церковноприходских школ. Там, где учащимися были «инородцы», в соответствии с принципами Ильминского обучение осуществлялось на родных языках.
Школа Братства свт. Гурия (крещенотатарская) в дер. Дюсьметьево Мамадышского у. Казанской губ. Фотография. Нач. ХХ в.
Трагическим событием в истории епархии стало похищение 30 июня 1904 г. чудотворной Казанской иконы Божией Матери и ее бесследное исчезновение. Студенты казанских духовных школ принимали участие в революционных выступлениях в 1905 г., но благодаря позиции архиеп. Димитрия (Самбикина) удалось избежать массовых беспорядков в учебных заведениях и исключений студентов. После издания в апр. 1905 г. манифеста «Об укреплении начал веротерпимости», разрешившего выход из Православия, неск. десятков тыс. человек в Казанской епархии перешли в ислам, язычество, старообрядческие согласия. Несмотря на это, благодаря действовавшей системе Ильминского подавляющее большинство чувашей, крещеных татар, марийцев остались православными, а обращение язычников, мусульман в Православие, переход старообрядцев в правосл. Церковь продолжались до 1917 г. В 1906 г. архиеп. Димитрий (Самбикин) создал епархиальное историко-археологическое об-во, ставшее крупным центром церковного краеведения. В том же году была открыта Казанская церковноучительская (муж.) школа. По инициативе Казанского архиеп. Никанора (Каменского) 13-26 июня 1910 г. в Казани прошел Поволжский миссионерский съезд, способствовавший укреплению системы Ильминского и отвергший нападки на нее со стороны правых сил.
В 1915 г. в епархии действовали 794 приходских храма (в т. ч. 18 соборов), 37 домовых церквей при учебных заведениях, богадельнях, больницах. В них служили ок. 900 священников и протоиереев, ок. 300 диаконов, 770 псаломщиков. В епархии было 27 мон-рей, действовали КазДА, КазДС, Казанские миссионерские курсы (впосл. Казанский миссионерский ин-т), 3 ДУ (Казанское, Чебоксарское, Чистопольское), Казанское епархиальное жен. уч-ще и Казанское жен. (окружное) уч-ще Духовного ведомства, Казанская церковноучительская школа, 484 церковноприходских школы, в т. ч. 12 второклассных (педагогических), ок. 150 школ братства свт. Гурия.
1917-1938 гг.
28 нояб. 1917 г. Казанский архиеп. Иаков (Пятницкий) был возведен в сан митрополита. Во время революционных событий в управлении епархией ему помогали викарные епископы: Чебоксарский Борис (Шипулин) и Чистопольский (ректор КазДА) сщмч. Анатолий (Грисюк). Все казанские архиереи принимали участие в Поместном Соборе 1917-1918 гг., почти все депутаты от духовенства, монашествующих и мирян епархии были профессорами КазДА. Преобразования Временного правительства были приняты в епархии спокойно. 1 мая 1917 г. экстренный съезд духовенства Казанской епархии постановил «приветствовать свершившийся по воле Божьей и народной государственный переворот, выведший на путь свободного самоуправления и широкого развития не только Русское государство, но и Русскую Православную Церковь» (Известия по Казанской епархии. 1917. № 17/18. С. 237). Консистория по решению собрания духовенства в марте 1918 г. была преобразована в епархиальный совет. Летом 1917 г. был реквизирован главный корпус КазДА, в нем разместился госпиталь. 30 июля за распространение лит-ры с критикой социализма членами Казанского совета рабочих и солдатских депутатов был задержан и избит свящ. Феодор Гидаспов из Казани (Там же. № 29/30. С. 472). Решением епархиального съезда духовенства и мирян в сент. 1917 г. был создан Правосл. церковный союз Казанской епархии, к-рый вел активную миссионерскую деятельность в новых условиях, принимал участие в выборах Учредительного собрания.
После прихода к власти большевиков и отделения Церкви от гос-ва в кон. 1917 - нач. 1918 г. были закрыты все домовые церкви, прекращено преподавание Закона Божия в учебных заведениях, в нач. 1918 г. прекратили деятельность ДС (здания переданы Казанскому ун-ту) и миссионерские курсы, все духовные училища и епархиальное училище были преобразованы в советские школы. В КазДА занятия продолжались. В нач. 1918 г. при Правосл. церковном союзе Казанской епархии было образовано епархиальное братство защиты правосл. веры, к-рое организовывало массовые акции протеста, добиваясь от властей возвращения в школы преподавания Закона Божия за счет родителей. Так, 11 марта 1918 г. 200 представителей братства явились к комиссару просвещения Казанской республики А. Максимовичу, потребовав у него отменить декрет о запрещении преподавания Закона Божия и запрещении молитвы в школе (Там же. 1918. № 7/8. С. 187). Впосл. члены братства были арестованы.
15 марта 1918 г. в Казани состоялся открытый суд над сщмч. Амвросием (Гудко), бывшим еп. Сарапульским и управляющим Свияжским монастырем, к-рого обвинили в контрреволюционных действиях уволенные им насельники обители, архиерей был оправдан. В апр. 1918 г. в Казани убили свящ. Иоанна Богоявленского. Весной того же года были разорены Трехсвятительский крещено-татар. мон-рь в Лаишевском у. и Троицкий жен. мон-рь в с. Ромодан (Рамадан) Чистопольского у., принадлежавшие им земли были захвачены крестьянами, а имущество разграблено, обители закрылись окончательно в 1919 г. В июне 1918 г. в Раифском мон-ре местные крестьяне убили 5 чекистов, приняв их за грабителей, позже в этом обвинили монахов.
Сергиевская трапезная ц. в бывш. свияжском Иоанно-Предтеченском мон-ре. 1604 г. Фотография. 2009 г.
8 апр. 1920 г. митрополитом Казанским и Свияжским был назначен сщмч. Кирилл (Смирнов). Он смог побывать в епархии дважды: в июле-авг. 1920 г. и в янв.-авг. 1922 г., оба раза его пребывание в Казани заканчивалось арестом. Епархией временно управлял архиеп. Анатолий (Грисюк), который в марте 1921 г. был арестован по делу о нелегальной деятельности КазДА (академия действовала легально, получив устное разрешение местных властей); архиеп. Анатолий был приговорен к году принудительных работ, преподаватели академии - к лишению свободы условно. Открытый вместо академии с разрешения властей Богословский институт работал ок. года (или неск. месяцев).
Свияжский Успенский мон-рь. Фотография. 2008 г.
В 1928-1929 гг. были закрыты все мон-ри, начались массовые репрессии против духовенства. Кафедра переместилась в Богоявленскую ц., после ее закрытия в 1935 г.- в деревянную ц. прп. Серафима Саровского, епархиальное управление переехало на частную квартиру. Все казанские архипастыри после еп. Афанасия (Малинина) стали жертвами репрессий: митр. Серафим (Александров) в 1936 г. был сослан и позже расстрелян, в 1937 г. были расстреляны назначавшиеся на Казанскую кафедру архиепископы Венедикт (Плотников) и Никон (Пурлевский). После ареста архиеп. Никона в нояб. 1937 г. епархиальное управление не работало. В 1937-1938 гг. были закрыты практически все храмы, к кон. 1938 г. действующими являлись ц. во имя Ярославских чудотворцев на Арском кладбище в Казани и Ильинская ц. на кладбище в Мензелинске. В 1929-1930 и1937-1938 гг. были расстреляны более 100 священнослужителей и монашествующих, более 800 приговорены к лишению свободы и ссылке.
В указанный период в Казанской епархии кратковременно существовали викариатства: Чёлнское (с центром в с. Набережные Челны (ныне город), в 1928-1929), Бугульминское (1928-1930), Елабужское (1929-1934), Спасское (1923-1929), Мензелинское (1923-1929), также продолжали существовать образованные до революции вик-ства Мамадышское (до 1934) и Чистопольское (до 1935). В янв. 1926 г. в целях противодействия обновленчеству съезд духовенства патриарших приходов Краснококшайского округа принял резолюцию о создании Краснококшайского вик-ства и о приглашении для управления церковными делами в Марийской автономной области еп. Афанасия (Малинина); данное решение не было реализовано из-за противодействия властей (Правосл. церк. вестник. 1926. № 3. С. 8). В 1926 г. марийское духовенство организовало Краснококшайское церковное управление, ставшее основой для создания в 1929 г. Марийского вик-ства. В мае 1926 г. с резолюцией о создании Козьмодемьянского вик-ства выступил съезд духовенства в Козьмодемьянске, однако и это решение не удалось воплотить в жизнь.
Обновленческий раскол
в 1922-1938 гг. стал серьезным дезорганизующим фактором церковной жизни; в эти годы существовала обновленческая Казанская епархия. 23 авг. 1922 г., вскоре после ареста митр. Кирилла (Смирнова) (15 авг.), казанские обновленцы сменили состав Казанского ЕУ и объявили о том, что арестованный архиерей якобы не был противником обновленчества и даже благословил их деятельность (в своих официальных материалах раскольники писали более правдиво о том, что митр. Кирилл уволен на покой 19 июля 1922 г. постановлением Высшего церковного управления как «не соответствующий прогрессивному церковному строительству» - Живая церковь. 1922. № 6/7. С. 22). К своим сторонникам они в 1922-1923 гг. причисляли также Чистопольского еп. Иоасафа (Удалова), к-рому в марте 1921 г. было поручено временное управление Казанской епархией. 6 сент. 1922 г. в Казани прошел обновленческий съезд, его участников ознакомили с уставом «Живой церкви». По данным ГПУ, в нач. 1923 г. в Казанской губ. насчитывалось 102 обновленческих прихода. 31 марта 1923 г. указом обновленческого ВЦУ в Казань из Одессы был переведен архиеп. Алексий (Баженов), возведенный 16 апр. 1924 г. в сан «митрополита». В 1924 г. большая часть Марийской автономной обл. была выделена в обновленческую Краснококшайскую и Марийскую епархию. В 1925 г. в Казани были созданы краткосрочные пастырские курсы для подготовки священнослужителей-обновленцев.
В 1922 г., в самое трудное для канонической Церкви время, в обновленчество перешли почти все храмы Казани и до половины сельских церквей. После освобождения из-под ареста в июле 1923 г. Патриарха Тихона позиции обновленцев были подорваны. Указом Патриарха от 3 окт. 1923 г. епископом Спасским, викарием Казанской епархии, был назначен бывш. Чебоксарский еп. Афанасий (Малинин), ставший фактически главой епархии в отсутствие архиеп. Иоасафа (Удалова), к тому времени выдворенного из Казани властями. В 1924-1926 гг. обновленческое движение в епархии пошло на спад. По данным обновленческой печати, которые, по всей видимости, являются завышенными, к нач. 1924 г. Казанская обновленческая епархия насчитывала 320 приходов, 350 священников и 50 диаконов, к нач. 1928 г.- 126 приходов и 168 клириков (Вестник Священного синода православной Российской церкви. 1925. № 1. С. 15; 1928. № 2. С. 8). В 1923-1924 гг. в каноническую Церковь вернулись все самые активные деятели обновленчества, в т. ч. викарный обновленческий еп. (с 1923) Герман (Кокель), управлявший в 1922-1924 гг. раскольническими приходами в Буинском и Бугульминском кантонах, к-рые вместе с последним вернулись в церковную ограду. В 1924 г. Патриарх Тихон возглавил хиротонию Германа во епископа Ибресинского, вик. Симбирской епархии. К кон. 20-х гг. на территории совр. Татарстана обновленцы имели не более 100 приходов, обновленческие «архиереи» и «священники» бедствовали; как отмечала раскольническая печать, главной проблемой было «безденежье приходов», т. к. верующие не посещали обновленческие храмы.
Теряя влияние на паству, раскольники искали опору в гражданской власти. К лету 1925 г. обновленцам были переданы кафедральные соборы Казанской епархии: Петропавловский в Казани и Николаевский в Чистополе. По указанию местного управления НКВД из мон-рей, отказавшихся перейти в обновленчество, раскольникам отдали чудотворные списки Смоленской (из Седмиезерной пуст.) и Грузинской (из Раифской пуст.) икон Божией Матери (Правосл. церк. вестник. 1925. № 4. С. 14). Также обновленцы получили чудотворный список Нерукотворного образа Спасителя из Казанского кремля. В мае 1925 г. власти передали обновленцам казанский Феодоровский жен. мон-рь, настоятельница к-рого Е. И. Асьянова присоединилась к расколу и устроила обитель как «трудовую общину». По просьбе обновленцев в янв. 1926 г. власти изгнали из казанского Иоанно-Предтеченского мон-ря служившего там Мамадышского еп. Андроника (Богословского). У раскольников также изымались храмы: в 1926 г. был закрыт Петропавловский собор, общине позволили перенести оттуда мощи свт. Гурия в казанскую Пятницкую ц. При этом обновленцам разрешили совершить крестный ход.
На территории совр. К. е. имелись след. обновленческие викариатства: Бугульминское, Буинское, Чистопольское, Мамадышское, Мензелинское, Спасское, Аксубаевское, Ибресинское. Вик-ства существовали формально, во главе нек-рых стояли благочинные, руководствовавшиеся правилами «кантонного самоуправления приходов» (правила были утверждены обновленческим епархиальным съездом в мае 1925). Обновленческие викариатства создавались в границах кантонов Татарской АССР, решение принималось на кантонном съезде обновленческих священников и мирян, желавших отделиться от правящего «архиерея» и подчиняться непосредственно обновленческому «первоиерарху».
Обновленческой Казанской епархией управляли: Иоанникий (Дьячков; окт.-нояб. 1922; на кафедру не прибыл), Алексий (Баженов; 1923-1929, с 1924 «митрополит»), Иоанн (Миртов; управлял в 1929-1933 как «митрополит Нижегородский и Казанский»), «митрополит» Иерофей (Померанцев; 1933-1938).
1942-1988 гг.
Определением Московской Патриархии от 14 авг. 1942 г. бывш. Саратовский архиеп. Андрей (Комаров) был назначен архиепископом Казанским (приехал в Казань 26 авг. 1942). Было восстановлено епархиальное управление, но до янв. 1944 г., когда архиеп. Андрей был переведен в др. епархию, продолжали действовать лишь 2 храма: в Казани и в Мензелинске. По данным Совета народных комиссаров Татарской АССР, в 1942-1943 гг. православные передали на военные нужды: в Фонд обороны - 316 тыс. р. и 120 г золота на сумму 318 тыс. р., на танковую колонну - 390 тыс. р., на больных и раненых воинов - 148 тыс. р., в помощь пострадавшим городам - 70 тыс. р., на подарки бойцам Красной Армии - 16 тыс. р. В мае 1944 г. епископом Ульяновским и Мелекесским и одновременно управляющим Казанской епархией был назначен Иларий (Ильин). В связи с увеличением числа передаваемых Церкви храмов возникла необходимость в отдельном епископе для Казанской кафедры. Синодальным решением от 28 дек. 1945 г. бывш. обновленческому «митрополиту», настоятелю церкви в г. Грозный иером. Ермогену (Кожину) определено было стать епископом Казанским и Татарским (ГАРФ. Ф. Р-6991. Оп. 7. Д. 34). 18 февр. 1946 г. в Москве Ермоген (Кожин) был хиротонисан во епископа Казанского (в протоколах заседаний комиссии по созыву совещания предстоятелей автокефальных правосл. Церквей при Синоде РПЦ за февр.-март 1948 еп. Ермоген титуловался как «епископ Казанский и Татарский»). В мае 1948 г., при возведении в сан архиепископа, Ермоген имел титул «Казанский и Свияжский», в марте 1949 г. синодальным решением титул архиерея был изменен на «Казанский и Чистопольский» (ЖМП. 1948. № 9. С. 40; ЖМП. 1949. № 3. С. 6). В июле 1948 г. архиеп. Ермоген, к тому времени уже являвшийся ректором МДА, направил в Совет по делам РПЦ письмо с отказом от должности экзарха Московской Патриархии в Зап. Европе (для работы за рубежом Ермогена в 1947 рекомендовал Г. Г. Карпову уполномоченный по делам РПЦ по Татарской АССР Горбачёв).
В 1944 г. верующим в Татарской АССР был возвращен 1 храм, в 1945 г.- 10 храмов, в 1946 г. еще 3, в т. ч. Николо-Низская ц. в центре Казани, ставшая кафедральным собором. Епархиальное управление разместилось в 2-этажном деревянном доме на ул. Лесгафта, где находилось до 1975 г. В связи с жалобами духовенства на действия республиканского уполномоченного Совета по делам РПЦ Н. Клочкова Совет по делам РПЦ при СМ СССР 19 апр. 1950 г. рассматривал факты администрирования в отношении Церкви, верующих и духовенства в Татарской АССР (ГАРФ. Ф. Р-6991. Оп. 1. Д. 601).
Дворцовая ц. в честь Введения во храм Пресв. Богородицы в Казанском кремле. 1-я пол. XVIII в. Фотография. 2000 г.
В 1958-1962 гг. в Казанской епархии были закрыты 6 храмов, из них 3 в Татарской АССР (осталось 13) и 3 в Марийской АССР (осталось 8). В Татарской АССР были закрыты церкви в селах Новомордове Куйбышевского р-на (1958), Тюрнясеве Тельмановского (ныне Нурлатского) р-на, Тавели Таканышского р-на (обе в 1962). В Марийской АССР совместными усилиями властей и благочинного республики прот. Георгия Козлова, вскоре снявшего с себя сан, в сент. 1960 г. был закрыт 2-й кафедральный храм епархии - Воскресенский собор в Йошкар-Оле. После этого статус 2-го кафедрального собора получила церковь, освященная в честь Рождества Пресв. Богородицы в с. Семёновка Медведевского р-на Марийской АССР (ныне в черте г. Йошкар-Ола), в которую по указу еп. Михаила (Воскресенского) от 15 дек. 1960 г. были перенесены престол и богослужебная утварь из Воскресенского собора. В 1961 г. в связи с упразднением Ижевской и Удмуртской епархии ее приходы были присоединены к К. е. (Ижевская епархия возобновлена в 1988).
По данным уполномоченного Совета по делам РПЦ в Татарской АССР, в 1958 г. были крещены 45% детей, венчаны 9% супружеских пар и отпеты 63% умерших (подсчеты велись от числа родившихся, вступивших в брак и умерших всех национальностей, кроме татар), в следующие годы положение не менялось. Высокий уровень религиозности населения подтвердили также итоги учета религ. объединений и духовенства (1961), по которому в Татарской АССР были зафиксированы 167 нелегальных общин РПЦ и 9 подпольных групп истинно православных христиан.
В 60-х гг. XX в. гонения на Церковь усилились. В 1963 г. по распоряжению уполномоченного были уничтожены св. источники с часовнями в с. Куюки и дер. В. Девлизеры Пестречинского р-на, в с. Бима Лаишевского р-на. Также ликвидация св. источников была проведена в Марийской АССР. В апр. 1966 г. уполномоченный Совета по делам религий по Марийской АССР обратился к председателю Совета с предложением об упразднении Казанской епархии (ГАРФ. Ф. Р-6991. Оп. 5. Д. 33). В ответ на многочисленные жалобы духовенства и прихожан 13 апр. 1967 г. состоялось заседание Совета по делам религий при СМ СССР, на котором рассматривались факты грубых нарушений законодательства в отношении общин РПЦ в Оршанском и Медведевском р-нах Марийской АССР и указывалось на ошибки в деятельности уполномоченного по делам религий по Марийской АССР В. Савельева. В связи с многочисленными жалобами верующих 28 апр. 1967 г. Совет принял беспрецедентное для этого периода постановление, отказавшись утвердить решения СМ Марийской АССР о закрытии церквей в с. Нурма Медведевского р-на и с. Кучка Оршанского р-на и потребовав от местных властей восстановить законность в отношении общин верующих.
В 1975-1988 гг. епархией управлял еп. Пантелеимон (Митрюковский). В 1975 г. в связи со сносом дома на ул. Лесгафта епархиальное управление переехало на дальнюю окраину города на ул. Челюскина, где находится и в наст. время. Во 2-й пол. 70-х гг. наметились позитивные изменения в отношении властей к Церкви. В 1979 г. общине верующих было разрешено открыть новое молитвенное здание в частном доме взамен подлежавшей сносу аварийной церкви в с. Сумки Горномарийского р-на Марийской АССР. В июне 1980 г. была зарегистрирована новая община РПЦ в г. Бугульма, местные власти разрешили общине начать строительство ц. в честь Казанской иконы Божией Матери лишь в 1987 г. В июне 1981 г. легализирована община в с. Боровецком (ныне в черте Набережных Челнов), верующим был возвращен Вознесенский храм. В кон. 70-х - нач. 80-х гг. ежегодно 1-2 человека из К. е. направлялись в духовные учебные заведения. Выпускники семинарий и академий 70-80-х гг. в наст. время составляют самую уважаемую часть епархиального духовенства.
В 1980 г. еп. Пантелеимону удалось полулегально восстановить почитание Казанских святых: архиерей поместил в Никольском соборе икону Собора Казанских святых. В 1984 г. было установлено празднование Собору Казанских святых.
1988-2011 гг.
После начала перестройки в СССР количество приходов в К. е., как и в других епархиях Русской Церкви, стало быстро расти. В 1988 г. в епархии были возобновлены 6 приходов: 4 в Татарской АССР (Покровский собор в Елабуге, церкви в Куйбышеве (ныне Болгар), в селах Б. Афанасове Нижнекамского р-на и Тюрнясеве Октябрьского (ныне Нурлатского) р-на) и 2 в Марийской АССР (в Йошкар-Оле и Козьмодемьянске). В кон. 1988 г. епархию возглавил еп. Анастасий (Меткин; с 1996 архиепископ). В 1989 г. верующим были возвращены ок. 20 храмов, в т. ч. Петропавловский собор в Казани. В 1990 г. возрожден первый монастырь - Раифский Богородицкий. Благодаря лояльной по отношению к РПЦ позиции республиканских властей в 90-х гг. были возвращены практически все церкви, сохранившиеся в городах Татарстана. В 1995 г. начала работу епархиальная комиссия по канонизации, по подготовленным комиссией материалам были канонизированы новомученики и подвижники благочестия Казанского края. Синодальным решением от 11 июня 1993 г. из К. е. была выделена Йошкар-Олинская и Марийская епархия.
Во 2-й пол. 90-х гг. началось строительство новых храмов. В Казани возведены церкви: во имя прав. Иоанна Кронштадтского (1996), в честь иконы Божией Матери «Умиление» (1997), в честь иконы Божией Матери «Живоносный Источник» (1999), в честь Рождества Христова (2003), во имя прп. Серафима Саровского (2006), во имя Веры, Надежды, Любови и матери их Софии (2007), храм прп. Сергия Радонежского (2009), Троицкая ц. в пос. Отары (2009), ц. Новомучеников и исповедников Российских на подворье Раифского Богородицкого монастыря в Казани (2010) и др. В др. городах Татарстана построены 14 храмов: в Альметьевске - ц. Рождества Христова (2000) и Казанский собор (2007), в г. Бавлы - ц. прп. Серафима Саровского (2008), в Зеленодольске - ц. св. ап. Андрея Первозванного (2011), в Болгаре - ц. мч. Авраамия Болгарского (1988), в Бугульме - храмы в честь Казанской иконы Божией Матери (1993), в честь Рождества св. Иоанна Предтечи (1997), во имя прп. Серафима Саровского (2006), в Заинске - Троицкий собор (1996), в Лениногорске - Троицкая ц. (1996), в Нижнекамске - ц. прав. Иоанна Кронштадтского (1995), храмовый комплекс Воскресения Христова (2000-2005), в Нурлате - Ильинская ц. (1997). В районных центрах появились 4 новых храма (не считая временных молельных домов): в пос. Аксубаево - ц. прп. Феодосия Тотемского (1994), в пос. Алексеевское - Воскресенская ц. (2002-2008), в пос. Кукмор - Петропавловская ц. (2007), в с. Черемшан - Михаило-Архангельская ц. (2009). В сельских населенных пунктах сооружено более 20 храмов, не считая молельных домов.
Церковь Рождества Христова в Казани. 2003 г. Фотография. 2010 г.
При Казанском епархиальном управлении работают отделы: информационно-издательский, по работе с молодежью, миссионерский, социального служения, религ. образования и катехизации, социального служения, по взаимоотношению с медицинскими учреждениями и органами здравоохранения, по противодействию наркомании и алкоголизму, по взаимодействию с Вооруженными силами, по взаимодействию с правоохранительными органами, канонизации, паломнический, создан Казанский правосл. центр глухих.
Раифский мон-рь. Фотография. 2009 г.
Ежегодно 6-7 нояб. в Казанской ДС проводится научная конференция «Богословие и светские науки», на к-рой работают секции богословия и философии, церковной истории, церковного краеведения, языковедения, психологии. Материалы конференций публикуются в альманахе «Православный собеседник». В 2011 г. состоялась 11-я конференция.
В 2001 г. Ин-т перевода Библии совместно с переводческой группой из Казани подготовил и издал НЗ на татар. языке. В 2000-2009 гг. были опубликованы переводы на татарский неск. книг ВЗ. В наст. время в 9 приходах епархии совершается богослужение на татар. языке.
Святыни и крестные ходы
Главной святыней епархии со времени чудесного обретения 8 июля 1579 г. была Казанская икона Божией Матери. Крестные ходы с чудотворной иконой из кафедрального Благовещенского собора в казанский Богородицкий мон-рь, на место обретения иконы, совершались 8 июля и 22 окт. Во 2-й пол. XIX - нач. XX в. чудотворная Казанская икона участвовала еще в 11 традиц. крестных ходах, совершавшихся до 1926 г. Крестные ходы восстановлены в 2000 г. (из Петропавловского кафедрального собора), с 2005 г. совершаются из Благовещенского собора с Ватиканским списком.
В епархии много чтимых списков Казанской иконы Божией Матери, наибольшим почитанием пользуются 2: список, хранящийся в храме Ярославских чудотворцев на Арском кладбище Казани, происходящий из казанского Богородицкого мон-ря, и Ватиканский список, хранящийся в казанском Богородицком мон-ре. Ватиканский образ, созданный в России, в 2004 г. был возвращен Русской Православной Церкви распоряжением Римского папы Иоанна Павла II и в следующем году передан в Казань патриархом Алексием II (вероятно, эта икона была приобретена в 70-х гг. XVIII в. прп. Александрой Дивеевской для Казанско-Богородицкой ц. в с. Дивееве).
Казанский Богородицкий мон-рь. Литография по рис. Э. Турнерелли. 1839 г. (ГПИБ)
Чудотворный список Грузинской иконы Божией Матери был написан по указу Казанского и Свияжского митр. Лаврентия и в 1661 г. помещен в Раифский Богородицкий мон-рь. Во 2-й пол. XVII в. у иконы происходили многочисленные исцеления, в Свияжске во 2-й пол. XVII в. принесение Грузинской иконы неск. раз останавливало эпидемии. В XIX - нач. XX в. со дня Св. Троицы до 31 июля икона находилась в храмах и мон-рях Казани, 14 сент., в день Воздвижения Креста Господня, начинался многодневный крестный ход с иконой в Свияжский у., собиравший тысячи паломников. После закрытия мон-ря икона сохранилась и мн. десятилетия пребывала в храме Ярославских чудотворцев на Арском кладбище в Казани, в 1991 г. возвращена в Раифский Богородицкий мон-рь.
Чтимый список Тихвинской иконы Божией Матери, находившийся в Тихвинской ц. Казани, прославился в 1859 г., когда над храмом было видение образа Божией Матери, после чего прекратился пожар в этом районе. В результате приняли крещение нек-рые жители Старотатарской слободы. Ныне икона находится в Никольском кафедральном соборе. В церкви Ярославских чудотворцев на Арском кладбище почитается образ прп. Сергия Радонежского (XVI или XVII в.) из 1-го на территории епархии свияжского Троицкого монастыря.
Мощи свт. Гурия, ранее почивавшие в кафедральном Благовещенском соборе, находятся в храме Ярославских чудотворцев на Арском кладбище. Мощи свт. Варсонофия из Спасо-Преображенского мон-ря утрачены. Исчезли также мощи свт. Германа, но сохранилась их частица (с 1849 в казанском Иоанно-Предтеченском мон-ре), сейчас частицы мощей свт. Германа находятся там же и в свияжском Успенском мон-ре. Прп. Гавриил (Зырянов) был похоронен в 1915 г. в храме Евфимия Великого и Тихона Задонского Седмиезерного Воскресенского мон-ря. В 20-х гг. в связи с предстоящим закрытием монастыря мощи были извлечены, позднее сохранены иеросхим. Серафимом (Кашуриным), ныне вновь находятся в мон-ре, частица - в храме прав. Иоанна Кронштадтского в Казани. Мощи преподобных Ионы и Нектария, а также неканонизированного, но почитаемого Казанского митр. Ефрема, похороненных в часовне у собора казанского Спасо-Преображенского мон-ря, были обретены в 1995 г. и переданы в кафедральный Петропавловский собор. Частица мощей мч. Авраамия Болгарского, ранее пребывавшая в приходском храме в с. Болгары, ныне в храме Авраамия Болгарского г. Болгар.
До 1917 г. особым почитанием пользовались не сохранившиеся до наст. времени святыни: чудотворная икона свт. Германа Казанского с частицей мощей в свияжском Успенском муж. мон-ре, чудотворный список Казанской иконы Божией Матери в г. Тетюши, чудотворная икона свт. Николая из г. Мамадыша (явилась в урочище Святая Чаша). В нач. 60-х гг. были уничтожены почитавшиеся св. источники с явленной Киево-Печерской иконой Божией Матери в дер. В. Девлизеры, с явленной иконой св. Иоанна Предтечи в с. Богородском.
Архиереи
архиеп. св. Гурий (Руготин; 7 февр. 1555 - 5 дек. 1563), архиеп. св. Герман (Садырев-Полев) (12 марта 1564 - 6 нояб. 1567), архиеп. Лаврентий (9 февр. 1568-1573), архиеп. Вассиан (14 февр.- 21 мая 1575), архиеп. Тихон (Хворостинин; 15 июля 1575 - 14 июля 1576), архиеп. Иеремия (1576-1581), архиеп. Косма (29 дек. 1581-1583), архиеп. Тихон (1583 (?) - 1589), митр. св. Ермоген (13 мая 1589 - 3 июля 1606), митр. Ефрем (июль 1606 - 26 дек. 1613), митр. Матфей (7 февр. 1615 - 13 янв. 1646), митр. Симон (7 февр. 1646 - 26 сент. 1649), митр. Корнилий (13 янв. 1650 - 17 авг. 1656), митр. Лаврентий (26 июля 1657 - 11 нояб. 1672), Корнилий (16 марта 1673 - 6 авг. 1674; в управление епархией не вступил), митр. Иоасаф (6 сент. 1674 - 30 янв. 1686), митр. Адриан (21 марта 1686 - 24 авг. 1690), митр. Маркелл (8 сент. 1690 - 21 авг. 1698), митр. Тихон (Воинов, 25 марта 1699 - 24 марта 1724), еп. (с 1727 митрополит) Сильвестр (Холмский; 25 июля 1725 - 2 марта 1732; фактически до авг. 1731), архиеп. Иларион (Рогалевский; 26 марта 1732 - 29 марта 1735), архиеп. Гавриил (Русской; 17 сент. 1735 - 9 марта 1738), еп. Лука (Конашевич; 9 марта 1738 - 9 окт. 1755), еп. Гавриил (Кременецкий; 8 окт. 1755 - 25 июля 1762), архиеп. (с 26 янв. 1775 митрополит) Вениамин (Пуцек-Григорович; 26 июля 1762 - 17 марта 1782), архиеп. Антоний (Зыбелин; 25 апр. 1782 - 5 марта 1785), архиеп. Амвросий (Подобедов; 27 марта 1785 - 16 окт. 1799), архиеп. Серапион (Александровский; 21 окт. 1799 - 11 дек. 1803), архиеп. Павел (Зернов; 18 дек. 1803 - 14 янв. 1815), архиеп. Амвросий (Протасов; 7 февр. 1816 - 6 нояб. 1826), архиеп. Иона (Павинский; 6 нояб. 1826 - 3 февр. 1828), архиеп. св. Филарет (Амфитеатров; 25 февр. 1828 - 10 февр. 1832), архиеп. Владимир (Ужинский; 19 сент. 1836 - 1 марта 1848), архиеп. (с 26 авг. 1856 митрополит) Григорий (Постников; 1 марта 1848 - 1 окт. 1856), архиеп. Афанасий (Соколов; 3 нояб. 1856 - 9 нояб. 1866), еп. (с 16 апр. 1867 архиепископ) Антоний (Амфитеатров; 9 нояб. 1866 - 8 нояб. 1879), архиеп. Сергий (Ляпидевский; 11 янв. 1880 - 21 авг. 1882), архиеп. Палладий (Раев; 21 авг. 1882 - 29 сент. 1887), архиеп. Павел (Лебедев; 29 сент. 1887 - 23 апр. 1892), архиеп. Владимир (Петров; 7 мая 1892 - 2 сент. 1897), архиеп. Арсений (Брянцев; 4 окт. 1897 - 8 февр. 1903), архиеп. Димитрий (Ковальницкий; 8 февр. 1903 - 26 марта 1905), архиеп. Димитрий (Самбикин; 26 марта 1905 - 17 марта 1908), архиеп. Никанор (Каменский; 5 апр. 1908 - 27 нояб. 1910), архиеп. (с 28 нояб. 1917 митрополит) Иаков (Пятницкий; 10 дек. 1910 - март 1920; фактически до сент. 1918), митр. сщмч. Кирилл (Смирнов; 8 апр. 1920 - 7 мая 1929; фактически 9 июля - 18 авг. 1920 и 18 янв.- 15 авг. 1922)), Чистопольский еп. сщмч. Анатолий (Грисюк; сент. 1918 - апр. 1920, авг. 1920 - март 1921, в. у.), еп. сщмч. Иоасаф (Удалов; 21 марта 1921 - 4 янв. 1922, 21 авг. 1922 - 20 нояб. 1923, в. у.), еп. (с 24 апр. 1929 архиепископ) Афанасий (Малинин; с дек. 1923 в. у., епархиальный архиерей: 7 мая 1929 - 23 марта 1933), митр. Серафим (Александров; 11 авг. 1933 - 20 нояб. 1936), архиеп. Венедикт (Плотников; 20 дек. 1936 - 16 авг. 1937; фактически до 28 февр. 1937), архиеп. Никон (Пурлевский; 23 мая - 17 дек. 1937), в 1938-1941 гг. кафедра не замещалась, архиеп. Андрей (Комаров; 14 авг. 1942 - 28 янв. 1944), еп. Иларий (Ильин; май 1944 - янв. 1946, в. у.), еп. (со 2 мая 1948 архиепископ) Ермоген (Кожин; 18 февр. 1946 - 14 окт. 1949), архиеп. Иустин (Мальцев; 21 окт. 1949 - 4 апр. 1950), архиеп. Сергий (Королёв; 26 сент. 1950 - 18 дек. 1952), еп. (с 24 февр. 1954 архиепископ) Иов (Кресович; 26 янв. 1953 - 24 апр. 1960), еп. (с 25 февр. 1963 архиепископ) Михаил (Воскресенский; 23 июня 1960 - 25 июня 1975), еп. Пантелеимон (Митрюковский; 19 авг. 1975 - 30 нояб. 1988), еп. (с 26 февр. 1996 архиепископ, с 18 июля 2012 в сане митрополита) Анастасий (Меткин; 10 дек. 1988 - 13 июля 2015), митр. Феофан (Ашурков, 13 июля 2015 - 20 нояб. 2020), в. у. митр. Йошкар-Олинский Иоанн (Тимофеев; 20 нояб. 2015 - 8 дек. 2020), митр. Кирилл (Наконечный; с 8 дек. 2020).
Монастыри
Действующие: казанский Зилантов Успенский мон-рь (жен., в Казани, основан в 1552 как муж., в 1918 братия расстреляна, до 1928 действовал как жен. община, возрожден в 1998 как жен.), свияжский Успенский монастырь (муж., с. Свияжск Зеленодольского р-на, основан в 1555, закрыт в 1928, возрожден в 1997), казанский во имя св. Иоанна Предтечи монастырь (муж., в Казани, основан в 1-й пол. 60-х гг. XVI в. как подворье свияжского Успенского монастыря, с 1595 самостоятельный, закрыт в 1929, возрожден в 1995), казанский Богородицкий монастырь (муж., в Казани, основан ок. 1579-1584 как жен., закрыт ок. 1926, возрожден в 2005 как мужской), свияжский во имя св. Иоанна Предтечи (жен., с. Свияжск, основан в кон. XVI в. как муж., закрыт в сер. 20-х гг. XX в., с авг. 2004 является жен. подворьем свияжского Успенского муж. мон-ря), Раифский Богородицкий мон-рь (муж., в пос. Раифский Зеленодольского р-на, основан в 1-й пол. XVII в., закрыт в 1928, возрожден в 1990), Седмиезерная Богородицкая пуст. (муж., в с. Семиозёрка Высокогорского р-на, основана в 1-й пол. XVII в., закрыта в 1926, возрождена в 1997), свияжская Макарьевская пуст. (муж., близ с. Введенская Слобода Верхнеуслонского р-на, основана ок. 1650, закрыта в 1764, восстановлена в 1798, закрыта в сер. 20-х гг. XX в., возрождена в 1997), казанский Кизический Введенский мон-рь (муж., в Казани, основан ок. 1689-1690, закрыт в 1930, возрожден в 2002), елабужский Казанский монастырь (жен., в Елабуге, основан в 1856, закрыт в 1928, возрожден в 1995).
Собор в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» свияжского Иоанно-Предтеченского мон-ря. 1898–1906 гг. Архит. Э. Д. Малиновский. Фотография. 2009 г.
Ранее входившие в Казанскую епархию: чебоксарский во имя Св. Троицы мон-рь (муж., в Чебоксарах, основан в 1566, закрыт в 20-х гг. XX в.), Сундырская во имя Св. Троицы пуст. (муж., в бывш. с. Сундырь, ныне г. Мариинский Посад (Чувашия), основана в кон. XVI в., упразднена в 1613), чебоксарский во имя свт. Николая Чудотворца монастырь (жен., в Чебоксарах, основан в 1601, упразднен в 1764), Большеюнгинская во имя свт. Николая Чудотворца пуст. (муж., в устье р. Б. Юнга, совр. с. Покровское (Марий Эл), основана в 1607, с 1646 Покровская пуст., упразднена в 1764), Ново-Спасский Малоюнгинский монастырь (муж., в дер. М. Юнга (Марий Эл), основан между 1625 и 1627, упразднен в 1764), ядринский в честь Казанской иконы Божией Матери монастырь (муж., в г. Ядрин (Чувашия), основан не позднее 1646, упразднен в 1764), чебоксарский в честь Преображения Господня монастырь (Спасо-Геронтиева Подгородная пуст.) (муж., в Чебоксарах, основан в 1653, упразднен в 1838), козьмодемьянский в честь Вознесения Господня монастырь (жен., в Козьмодемьянске (Марий Эл), основан не позднее 1655, закрыт в 1764), прп. Михаила Малеина скит (муж., между совр. слободой Хмелёвка Нижегородской обл. и с. Барковка (Марий Эл), основан в 1671, упразднен в 1764, приписной к Хмелёвской Троицкой муж. пуст. на территории совр. пос. Васильсурск), цивильский Тихвинский (Вознесенский) монастырь (жен., в Цивильске (Чувашия), основан в 1675, закрыт в 20-х гг. XX в.), ядринский во имя арх. Михаила монастырь (жен., в г. Ядрин, основан не позднее 1677, закрыт в 1764), чебоксарский в честь Благовещения Пресв. Богородицы монастырь (жен., в Чебоксарах, основан в 1684, закрыт в 1764), Черноёзерская Ветлужская во имя Св. Троицы пуст. (муж., на р. Ветлуге на границе совр. Нижегородской обл. и Горномарийского р-на Марий Эл, известна с 1696, в 1710 приписана к Казанскому архиерейскому дому), Ильинская пуст. (муж., между совр. дер. Токари (Марий Эл) и с. Ильинка (Чувашия), основана не позднее 1720, упразднена в 1764, приписная к Малоюнгинскому монастырю), козьмодемьянский в честь Богоявления монастырь (муж., в Козьмодемьянске (Марий Эл), упразднен в 1764), царёвококшайский во имя Св. Троицы монастырь (жен., в Царёвококшайске, упразднен в 1764), Сурский во имя арх. Михаила мон-рь (муж., совр. дер. Нов. Слобода (Марий Эл), построен в 1868-1871, в 1921 закрыт, с 2008 возрождается), козьмодемьянский черемисский во имя Св. Троицы мон-рь (жен., в Козьмодемьянске, основан в 1887, закрыт в 20-х гг. XX в.), царёвококшайский Богородице-Сергиевский монастырь (жен. в Царёвококшайске, основан в 1888 при богадельне, закрыт в 1921), Александринский Кошлоушский монастырь (жен., в с. Кошлоуши (Кошлауши; Чувашия), основан в 1898 как община, упразднен в 20-х гг. XX в.), Вершино-Сумский в честь Введения во храм Пресв. Богородицы черемисский монастырь (жен., близ совр. выселка Революция (Вершино-Сумка; Марий Эл), основан в 1898, закрыт в 1921-1933), чебоксарский Владимирский чувашский монастырь (жен., в Чебоксарах, на месте Сретенско-Владимирской муж. пуст., основан в 1899 как община, упразднен в 1926), Аштавай-Нырская во имя свт. Николая Чудотворца пуст. (муж., между совр. селами Виловатово и Паратмары (Марий Эл), основана в 1903, закрыта в 1921), Каршлыхинский во имя св. кн. Александра Невского монастырь (муж., близ совр. с. Б. Сундырь (Чувашия), основан в 1903, закрыт в 1926).
Архитектура сер. XVI-XX в.
Первые рус. храмы и укрепления на Казанской земле были деревянными, как возведенная в течение лета свияжская крепость (1551), частью из привозного (из лесных угодий князей Ушатых), частью из местного материала. Овальная в плане, с рядом башен, в т. ч. проездных, площадью равная Московскому Кремлю, она представляла собой выдающееся сооружение, восходящее к традиции итал. фортификационных работ в России. Первые храмы Свияжска -деревянные ц. Св. Троицы в Троице-Сергиевом мон-ре, привезенная вместе с лесом для крепости (возможно, XV в., некогда шатровая - Остроумов, Чумаков. 1971. С. 23-24), и собор Рождества Пресв. Богородицы (1551) (Французова. 2002. С. 344, 352). После взятия 2 окт. 1552 г. Казани было начато восстановление деревянной крепости, поврежденной при штурме, и строительство деревянных храмов: «во един день» соборный храм в честь Благовещения Пресв. Богородицы с 2 приделами в честь св. князей Бориса и Глеба и «новоявленных» чудотворцев св. кн. Петра и св. кнг. Февронии Муромских, ц. в честь Воскресения Христова, ц. святых Киприана и Иустины, ц. Нерукотворного образа Спасителя «противу врат градных, на торговищи» и свт. Николая Чудотворца «монастырь общежителен» (буд. Спасо-Преображенский монастырь; см.: ПСРЛ. Т. 19. С. 169-170; Седов. 1996. С. 174. Примеч. 30). В 50-60-х гг. XVI в. началось возведение деревянных церквей в Свияжске: в честь Усекновения главы прор. Иоанна Предтечи в крепости и во имя святых Константина и Елены с приделами во имя свт. Леонтия, еп. Ростовского, и прп. Андрея Критского на посаде - «поставленье государево»; святых Флора и Лавра - «воеводцкое поставленье» на ул. Никольской, вмц. Параскевы Пятницы у городской стены близ Успенского монастыря - «поставленье попа Александра», в честь Рождества Христова - «поставленье попа Еупла да попа Василья», вероятно недалеко от Троице-Сергиева (позднее Иоанно-Предтеченского) мон-ря (Французова. 2002. С. 347-348, 351, 353, 372; см. также: Яблоков. 1907. С. 12, 14, 69-70). На средства посадских «жильцов» Свияжска были построены Никольские храмы: в городе - «в Жильцех» на Никольской ул. (Французова. 2002. С 351; недалеко располагался двор «никольского пономаря Васюка, что в Жильцех» - Там же. С. 352; церковь перестроена в камне в 1734; см.: Яблоков. 1907. С. 27-29), в «жилецкой» слободе («за рекою же за Свиягою в селе в жилецкой слободе» - Французова. 2002. С. 388) и в Ямской слободе («на реке на Слумлице меж жилецкие слободы и архимандричи слоботки» - Там же. С. 387; Яблоков. 1907. С. 16).
Каменное строительство разворачивается после создания К. и Т. е. (1555).
Панорама Казани. Литография. XIX в. (РГБИ)
Вид Кремлевской ц. с часовней Спасителя в Спасской башне Казанского кремля (1555). Литография Воскобойникова. 1870 г. (ГПИБ)
Церковь свт. Николая Чудотворца Свияжского Успенского мон-ря, с трапезной и колокольней. 1555–1556 гг. Фотография. Нач. ХХ в. (ГПБИ)
Собор Спасо-Преображенского мон-ря в Казани. 1595 г. Фотография. Нач. ХХ в. (ГНИМА)
Кафедральный Благовещенский собор в Казанском кремле. 1562 гг. Литография по рис. Э. Турнерелли. 1839 г. (РГБИ)
Возрождение строительства происходило в 20-х гг. XVII в. В камне был отстроен собор Успенского Зилантова мон-ря в виде одноглавого храма на высоком подклете, с каменной галереей-папертью по 3 сторонам. Нек-рые детали его архитектуры близки к деталям московской архитектуры XVI в.: фриз, проходящий в верхней части стен и пилястр, отделяет ярус ниш-закомар. Сохраняется связь со старыми строительными традициями: широкие и плоские пилястры далеки от ордерных форм, окна в простенках - щелевидные и вытянутые; скупость декора подчеркнута арочным пояском на барабане главы. Вероятно, в этот же период отстроили в камне одну из первых шатровых церквей - свт. Николая Чудотворца близ Гостиного двора (Николо-Гостиная) с приделом во имя Казанской иконы Божией Матери. Ее древний вид известен благодаря гравюре Э. Турнерелли (1837) и картине братьев Г. и Н. Чернецовых (40-е гг. XIX в.): 2-этажный четверик с малыми главами по углам, над к-рым возвышался восьмерик, увенчанный шатром с 2 рядами окошек-«слухов» и главкой на глухом барабане. Как в «посадских» храмах Москвы, Вел. Устюга и В. Поволжья 2-й трети - сер. XVII в., стены между лопатками четверика и тягами на восьмерике сплошь заполнены рельефными филенками и глазурованными изразцами. Были построены первые храмы в новых монастырях, таких как Седмиезерная пуст. (ц. Вознесения, 1640-1646), старинные храмы в Казани получают дополнения в виде придельных церквей - холодная ц. Преображения Господня при ц. свт. Николая Чудотворца (Николы Гостиного, 1634; см.: Малов. 1884. С. 29).
Церковь свт. Николая Чудотворца в Казани (Николо-Гостинодворская). 20-е гг. XVII в. Литография. XIX в. (РГБИ)
Иоанно-Предтеченский мон-рь в Казани. Литография по рис. А. Дюрана. 1845 г. (РГБИ)
Деятельность патриарха Никона по укреплению святительского авторитета, устройству новых мон-рей в честь вселенских святынь стала примером для др. архиереев. Митр. Лаврентий II выстроил галереи-переходы на каменных столбах от своих палат к юж. воротам кафедрального Благовещенского собора и от св. ворот до зап. дверей собора. Опальный дьяк Ф. Трофимов, проезжавший через Казань в 1665 г. и побывавший на приеме у митр. Лаврентия, записал: «Говорят тутошние люди: нашему де владыке всесвятейший Никон патриарх не велел по земле ходить». По его же свидетельству, строительство галерей на каменных опорах в К. и Т. е. было явлением новым, «прежние пастыри переходов каменных и деревянных к соборной церкви не деловали» (МДИР. 1878. Т. 4. С. 294-295; Харлампович. 1915. С. 4-5). Дьяк Трофимов упоминал также о строительстве для митр. Лаврентия II деревянного загородного комплекса под названием Новый Иерусалим «тем же образцом», что и Новоиерусалимский монастырь патриарха Никона (Харлампович. 1915. С. 11). Можно полагать, что архипастырь К. и Т. е. помнил об ансамбле архиерейских палат с домовыми церквами и галереями (XV в.) в Новгородском детинце; возможно, митр. Лаврентий руководствовался теми же представлениями о правах духовной власти, к-рые подвигли его современника свт. Иону (Сысоевича), митр. Ростовского, строить митрополичий двор в Ростове (70-е гг. XVII в.) как ансамбль, где собор, стены резиденции и надвратные храмы образуют величественное, многоликое единство. Строительство на территории кафедрального собора К. и Т. е. продолжалось во 2-й пол. XVII в.: с сев. стороны был возведен одноглавый теплый собор в честь Рождества Христова (1684, разобран в 1828; изображен на расцвеченных акварелью гравюрах 1834) (Фролов. 2005. С. 7), позднее - крытая паперть (2-я четв. XVIII в.). Этот ансамбль воспроизведен на иконах Казанских чудотворцев, молящихся образу Благовещения, к-рые писали иконописцы архиерейского дома (напр., икона нач. XVIII в., НМРТ).
С кон. XVII в. строительство каменных храмов на территории К. и Т. е. стало массовым. Ведущим стилем городских, монастырских и усадебных церквей был стиль московского (нарышкинского) барокко. Тесная связь К. и Т. е. со столицей благодаря избранию свт. Адриана, митр. Казанского и Свияжского, на Патриарший престол, давала новые возможности. В камне отстроили новый мон-рь во имя Кизических мучеников за р. Казанкой, с собором в честь Введения во храм Пресв. Богородицы (90-е гг. XVII в., не сохр.), к-рый имел скромный облик с восьмериком, поставленным на 2-светный четверик, с такими оригинальными деталями, как 8-гранное окно на зап. стене над церковной трапезной (напоминающее зап. витраж), окна и ниши с фигурными наличниками (Никанор (Каменский). 1891. С. 23), и надвратной ц. св. кн. Владимира, нижний ярус которой был так же оформлен, как и врата, и образовывал проездную арку с массивными полуколоннами и завершением в виде разорванного лучкового фронтона. Композиционная схема для храма в виде восьмерика, поставленного на четверик, стала основной, церкви отличались богатством узорочья. Храмы К. и Т. е. не были пышно декорированы; затейливые формы и причудливый декор были свойственны церквам в столичных или усадебных подворьях царских вельмож петровского времени.
Первые церкви типа восьмерик на четверике закладывались в Казани еще в XVII в., однако их строительство затянулось: напр., ц. в честь Сретения Владимирской иконы Божией Матери (с 1732 собор) в Казани была заложена в 1694 г., освящена в 1718 г. (Фролов. 2005. С. 52). Характерной их особенностью, повторенной в памятниках окрестных земель, является вертикальная устремленность объемов, использование наличников с высокими треугольными фронтонами в завершении, у лучших храмов - завершение восьмерика украшали «гребни»; храмы имели 2-ярусные колокольни. Одним из красивейших храмов Казани была ц. прор. Илии в Мокрой слободе (1695; по др. сведениям - до 1749, не сохр.; Там же. С. 60; о том, что во время пожара 3 мая 1749 г. сгорела «церковь Илии пророка деревянная, что в мокрой слободе» - Платон (Любарский). 1868. С. 101) с высоким восьмериком, украшенным полуколонками и большими окнами с фигурными наличниками многолопастной формы, с «гребнями» скромных размеров по центру граней четверика (Дульский. 1927. С. 14). Стройный храм прекрасно дополняла невысокая 2-ярусная колокольня. Скромнее по декорации (наличие колоконок и тяг, фризов, карнизов, формы наличников) были новые каменные здания старинных храмов, напр. ц. свт. Николая Чудотворца (Николо-Ляпуновская, 1695, не сохр.). Композиционная схема храмов московского барокко предполагала бесстолпный интерьер, что позволяло сделать церкви более вместительными и прочными. Возводились небольшие приделы при старых церквах, как, напр., придел во имя прп. Сергия Радонежского (1698, разобран в 1873) при соборе в честь Воскресения Христова (освящен в 1734). В камне были построены церкви загородной резиденции Новый Иерусалим близ Казани: собор Воскресения Христова (1698, сохранился в перестроенном виде) - традиц. облика кубический храм с пряслами, окнами, фризами в окружении крытых галерей и с одной главой, с зап. стороны - 3-ярусная колокольня, богато декорированная и соединенная с собором переходами. Традиц. композиции использовались для каменных храмов Свияжска: перестроенной древней ц. во имя святых Константина и Елены (кон. XVII в.), с кубическим одноглавым бесстолпным двусветным храмом, одноэтажной трапезной и 2-ярусной колокольней с запада. Стены украшены просто: декоративный пояс ниш-закомар в верхней части фасадов, уступчатые кронштейны в верхних частях ярусов колокольни и под фризом на стенах храма. Но присутствуют элементы, характерные для петровского времени: 8-угольные окна в центре сев. и юж. фасадов, треугольные «гребни» в рисунке наличников (Куприянов, Копсова, Агишева. 2005. С. 344, 349, 352). В этот же период, судя по рисунку наличников, декорировались окна в алтаре Никольской ц. свияжского Успенского мон-ря и симметричной ему пристройке с юга.
В последнее десятилетие XVII в. был отстроен в камне Раифский монастырь. Его постройки, задуманные еще митр. Лаврентием, сгорели в 1689 г. Мон-рю грозило запустение и забвение, если бы не воля митр. Адриана, поручившего его восстановление иером. Герману из Новоиерусалимского мон-ря (Малов. 1880. С. 12; Филарет (Златоустов). 2005. С. 6). Благодаря пожертвованиям и пожалованиям от царей Иоанна и Петра Алексеевичей к кон. XVII в. был возведен холодный собор во имя Св. Троицы (обновлен в 1832-1834, разобран в 1904). К 1-й четв. XVIII в. в Казани сформировалась определенная архитектурная традиция. Для нее характерно не столько стилистическое, сколько тематическое единство. Вероятно, здесь работали мастера из разных артелей, ориентировавшиеся на определенный круг местных образцов, в т. ч. древних. Прежде всего это ряд внушительных, достаточно суровых по облику зданий XVI в. Сказалось и отсутствие обширного пласта посадской архитектуры с измельченным узорочьем декора. Для памятников допетровского времени важно стремление к подчеркнутой монументальности построек, порой граничащей с архаичной громоздкостью. Мн. храмы почти лишены декора.
Раифская Богородицкая пустынь с сев.-зап. стороны. Литография А. Коковиной. Казань. Кон. XIX в. (ГПИБ)
При митр. Тихоне (Воинове) строились каменные храмы в старинных, небогатых мон-рях, таких как собор во имя Св. Троицы в Феодоровском мон-ре (1700, не сохр.), где центральный объем был увенчан 3 поставленными в ряд главами (Фролов. 2005. С. 107). Каменные здания возводили на границах старинного посада, как, напр., ц. ап. Андрея на ул. Проломной (1701, не сохр., рядом с ней была возведена Богоявленская ц.). На продолжении ул. Б. Красная возвели ц. Грузинской иконы Божией Матери (1702; 1838; 1852, не сохр.), чье посвящение напоминает о святыне загородной Раифской обители, к-рую митр. Тихон чрезвычайно любил; по ней сама улица получила название Грузинской. В загородных монастырях строились надвратные храмы, посвященные небесному покровителю митр. Тихона - свт. Тихону, еп. Амафунтскому: в Воскресенском монастыре (Новом Иерусалиме, 1706) - небольшое 2-ярусное сооружение, арка проезда декорирована полуколонками, окна - наличниками с «гребнями» (Там же. С. 108, 110); престол с подобным посвящением был также в Раифской обители (Филарет (Златоустов). 2005. С. 7). Как ступенчатая, на высоком подклете, сильно выдвинутая на восток, возведена в Раифском мон-ре ц. во имя преподобных отцов в Синае и Раифе избиенных (1708), ее 2-этажный объем почти лишен декорации. При митр. Тихоне церковь надстроили храмом во имя Пяточисленных мучеников (1709, отремонтирована в 1832-1834), что усилило ее сходство с башней или надвратным храмом. Возводились одноглавые бесстолпные храмы в старых пригородных селах и слободах, возникших в петровское время: ц. арх. Михаила в архиерейском с. Архангельском (ныне в черте Казани) (нач. XVIII в., не сохр.) с ярусной колокольней, трапезной, 2-светным четвериком с богато убранными наличниками и высокой полусферической кровлей с маленькой главкой; ц. Рождества Богородицы (по приделу - Макариевская) в Адмиралтейской слободе (ныне в черте Казани) (1712; перестроена в 1907) того же типа и декора, с 4-скатной кровлей над храмом (Фролов. 2005. С. 63, 64); Георгиевская ц. в Армянской слободе (позднее Суконная слобода, ныне в черте Казани) (1714(?), известна с 1739, не сохр.). Ступенчатая композиция и декор в стиле московского барокко были использованы для надвратного храма во имя свт. Алексия, митр. Московского (1720), в Успенском Зилантовом мон-ре (в 3-м ярусе), наличники окон к-рого имеют черты допетровской архитектуры, а не нарышкинского барокко. По-видимому, к казанским постройкам типа восьмерик на четверике относился и Рождественский храм на Шошме (Яранский р-н Кировской обл., 1-я четв. XVIII в., не сохр.). Это великолепное произведение нарышкинского барокко отличалось удачно найденными пропорциями и качественным декором; до наших дней сохранилась его 3-ярусная колокольня. Храм находился тогда в пределах Казанской губ. и К. и Т. е.; ни дата постройки, ни имя заказчика не известны, хотя уникальный характер архитектуры подразумевает его незаурядные возможности.
Церковь во имя св. апостолов Петра и Павла в Казани. 1723–1726 гг. Литография по рис. Э. Турнерелли. XIX в. (РГБИ)
Церковь Вознесения Господня над св. вратами Свияжского Успенского мон-ря. 1-я пол. XVIII в. Фотография. Нач. ХХ в.
В 1-й пол. XVIII в. возникли несколько каменных построек, связанных не с кафедральным собором или старыми монастырями, а со старинным государевым двором в сев. части крепости. Как резиденция наместника после образования Казанской губ. (1708) его ансамбль включал ц. Сошествия Св. Духа на апостолов - одноглавый бесстолпный храм с галереей (горел в 1749, совр. облик 1849-1854), возведенную в комплексе с ней проездную башню, ярусная композиция и пропорции которой напоминали башни Московского Кремля (т. н. башня Сююмбике, нач. XVIII в., на основе анализа рисунков Н. Витзена и гравюры Н. Л. де Леспинаса с видами Казани - Харлампович. 1915. С. 3; см. также: Халитов Н. Х. Памятники архитектуры Казани XVIII - нач. XIX вв. М., 1991. С. 45-47).
Башня Сююмбике и ц. в честь Введения во храм Пресв. Богородицы в Казанском кремле. Литография по рис. Э. Турнерелли. 1839 г. (РГБИ)
Воскресенская ул. в Казани. Литография по рис. Э. Турнерелли. 1839 г. (ГПБИ)
Храм Ярославских чудотворцев на Арском кладбище в Казани. 1781, 1901–1908 гг.
Храм Казанской Божией Матери в Царицыно. 1825–1829 гг. Фотография. 2011 г.
Церковь в честь Нерукотворного образа Спасителя в Казани. 1827 г. Архит. Н. Алфёров. Фотография. 1913 г. (ГПИБ)
Воскресенский собор в Казани. 1890 г. Архит. Г. В. Розен. Фотография. 20-е гг. ХХ в.
Колокольня Богоявленской ц. на ул. Баумана (Проломной) в Казани. 1897 г. Архит. М. Д. Михайлов. Фотография. 2010 г.
Крупнейшим из храмов, возведенных на территории К. и Т. е. в нач. XX в., стал новый теплый собор во имя иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» (1898-1906, архит. Э. Д. Малиновский) Иоанно-Предтеченского женского мон-ря в Свияжске. Его планировка, композиционное и декоративное оформление были сделаны в визант. стиле: центрический храм, перекрытый огромным световым куполом, с 4 полукружиями-экседрами по сторонам света, с небольшими галереями-портиками на фасадах. Формы и рисунок главного купола и малых полукуполов, граненые объемы алтарных апсид, красный кирпич и выложенные им узоры на фасадах напоминали визант. храм, собор Св. Софии в К-поле. Высота здания подчеркнула его как новую доминанту в пределах города и округи (Куприянов, Копсова, Агишева. 2005. С. 134-151). Храм был украшен иконами и стенными росписями, в которых повторялись сюжеты и композиции лучших мастеров АХ, созданные для московского собора Христа Спасителя. Посвящение нового собора свияжского Иоанно-Предтеченского монастыря отразило почитание икон этого извода в обширном Свияжском у. Такое же посвящение имел храм в с. Егидереве (Вознесенское) (1906-1916, архит. П. М. Тюфилин), сменивший старинную деревянную ц. Вознесения Господня с приделом свт. Николая Чудотворца, известную с 1740 г. Почитаемая в значительной части Свияжского у. икона подобного извода стала его храмовым образом (Республика Татарстан: Правосл. памятники. 1998. С. 109; Айдарова-Волкова. 1997. С. 95). Примером неоклассического столичного стиля следует признать часовню в окрестностях дер. Н. Вязовые Свияжского у., поставленную близ Романовского моста через Волгу (1913) (проект архит. А. В. Щусева, 1914): тип античного периптера, увенчанного шпилем, ассоциируется с петербургской архитектурой. На протяжении веков для архитектуры К. и Т. е. основными образцами были не только собственные древние храмы, такие как 5-главые соборы эпохи московских царей, но и те, что отразили новые тенденции, обогатили местную художественную традицию.
Изобразительное искусство и художественная культура
Изучение истории правосл. искусства на территории К. и Т. е. сопряжено с определенными трудностями: подвижностью границ, медленным накоплением фактов, скупостью статистических данных и описаний церковных памятников в трудах местных ученых. На протяжении XIX в. исследователи изучали местные святыни К. и Т. е., со 2-й пол. XIX в. протоиереи П. Е. Заринский и Е. А. Малов составили описание православного наследия К. и Т. е., прежде всего древностей наиболее знаменитых мон-рей и храмов. На рубеже XIX и XX вв. в Казани начали работу Церковно-археологическое об-во и Древлехранилище К. и Т. е., печатным органом к-рого стали «Известия Казанской епархии» (подробнее см.: Ключевская. 2010. С. 44), были опубликованы книги и статьи об отдельных древних памятниках церковного искусства Д. В. Айналова, прот. А. П. Яблокова, Б. П. Денике, П. М. Дульского. Деятельность научных и церковного об-в в Казани не была успешной (Шпилевский. 1873. С. 56; Указатель г. Казани. 1890. С. 21; Харлампович. 1909. С. 9), иногда неверно определяли назначение церковных предметов. Так, лицевую пелену 1621 г. с образом свт. Николая Чудотворца в житии из Благовещенского собора Казани могли назвать хоругвью («икона-хоругвь»), полагая, что такие иконы носили на груди хоругвеносцы (Яблоков. 1909. С. 39). Рано появились легендарные сведения о происхождении некоторых икон древнейших храмов и мон-рей: иконостас Успенского Зилантова мон-ря считали даром царицы Анастасии Романовны, супруги царя Иоанна IV Васильевича, основателя и 1-го ктитора мон-ря (Шпилевский. 1873. С. 14).
Кафедральный Благовещенский собор (1562) и колокольня (нач. XVII в.) в Казанской крепости. Литография по рис. Э. Турнерелли. 1839 г. (ГПИБ)
Указ имп. Петра I о сохранении и поправке памятников Болгара (Булгара) на территории К. и Т. е. был 1-м документом по охране и реставрации памятников древности в России; здесь велись работы по учету, фиксации и раскопкам памятников, тесно связанных с древнерус. историей, упоминаемых в летописании, прежде всего это древности Волжской Булгарии и Золотой Орды. Исключительное значение для рус. археологии имели труды экспедиций сер. ХХ в. под рук. А. П. Смирнова, затем Г. А. Фёдорова-Давыдова.
Рака с мощами свт. Гурия Казанского (ц. Ярославских чудотворцев на Арском кладбище)
Свт. Николай Чудотворец, с житием. Пелена. 1621 г. (НМРТ)
Публикация произведений церковного искусства, прежде всего древнейших икон из наследия К. и Т. е., началась очень поздно. Большинство упоминаний о них, о церковной утвари и об облачениях в лит-ре XIX в. не сопровождались изображениями, на что сетовал прот. П. Заринский, упоминая одну из древних фелоней казанского Спасо-Преображенского мон-ря (Заринский. Церковные древности. 1877. С. 8. Примеч. 1). Фотографии некоторых памятников из кафедрального Благовещенского собора в Казани были опубликованы Дульским (Дульский. 1914), 3 фотоснимка и краткое описание предметов лицевого шитья в ризнице Успенского Зилантова мон-ря опубликовал Денике (Денике. 1917). В 20-х гг. XX в. в Казани выходил единственный в своем роде ж. «Казанский музейный вестник», специализированное издание, посвященное изобразительному искусству и музейному делу (Cиницынa К. P. «Казaнский мyзейный вeстник», 1920-1924 гг. Кaз., 1963; Вздорнов. 2006. С. 76, 83-84). Статьи были посвящены памятникам, в т. ч. церковного искусства и архитектуры. В результате общения московских ученых и сотрудников казанских музеев в Центральном музее Казани в нач. 20-х гг. XX в. возникла экспозиция произведений древнерус. искусства, экспонатами которой стали лицевые рукописи XV-XVII вв., лицевое шитье и церковная утварь из храмов Казани и К. и Т. е., прежде всего из ризниц кафедрального Благовещенского собора и кремлевского Спасо-Преображенского монастыря (Корнилов. 1927; Вздорнов. 2006. С. 79). Впосл. собрание древнерус. искусства Центрального музея Казани было разделено между Историческим (ныне Национальным) музеем и Музеем изобразительного искусства (с 1959).
В советский период правосл. наследие рассматривали в общем составе произведений изобразительного искусства, хранящихся в музейных собраниях ТАССР, и анализировали как проявление народной культуры (Червонная. 1987. С. 174-180); наибольший интерес вызывали отдельные центры, в т. ч. археологические, прежде всего Казань и Свияжск (Фехнер. 1978). Мн. произведения остаются нераскрытыми или нуждаются в реставрации. Благодаря изучению архивных материалов, сохранившихся памятников и соотнесению их с дореволюционными публикациями искусство К. и Т. е. обретает связь с историей искусств центральных районов страны (см., напр., исследования по фрескам свияжского Успенского собора (Н. В. Квливидзе, А. С. Преображенский), иконографии Казанских святых и почитанию икон в Казани (Н. Н. Чугреева)).
Сер.- 2-я пол. XVI в.
Иконы, книги и утварь для нужд К. и Т. е. собирали по др. епархиям, напр. в Новгородской (НовгорЛет. С. 88; Макарий. История РЦ. Кн. 6. С. 338. Примеч.; Лебедев. 1895. С. 71), и по монастырям (согласно Житию архиеп. Гурия; см.: Платон (Любарский). 1868. С. 15).
Тверское (Учительное) Евангелие. 1478 г. (НМРТ)
Икона Божией Матери «Одигитрия». 1-я пол. XVI в. (ГМИИРТ)
Храмовый образ прп. Сергия Радонежского в Троице-Сергиевом монастыре Свияжска (ныне в ц. Ярославских чудотворцев в Казани) был привезен, вероятно, еще в 1551 г., поскольку летом 1552 г. царь Иоанн IV Васильевич посетил Свияжск, где 18 авг. в городском соборе в честь Рождества Пресв. Богородицы приложился к храмовой иконе и «к чюдотворному образу Сергия чюдотворца…» (ПСРЛ. Т. 13. С. 201). На протяжении столетий образ прп. Сергия Радонежского был святыней свияжского муж. Троице-Сергиева мон-ря (позднее - женского Иоанно-Предтеченского, об иконе см.: Яблоков. 1907. С. 42-43). Казанский поход сопровождали др. иконы прп. Сергия Радонежского: перед взятием Казани 2 окт. 1552 г. царь в своей палатке молился «чюдотворцову образу стоящу, еже з живаго светилника Сергиа начертана...» (ПСРЛ. Т. 13. С. 216-217; об иконах прп. Сергия в походных храмах Иоанна IV см.: Маясова Н. А. «Двойной покров» XVI в. // Сообщ. Загорского гос. ист.-худож. музея-заповедника. Загорск, 1958. Вып. 2. С. 29).
Одной из первых почитаемых в Казани (возможно, написанной здесь) стала икона Спаса Нерукотворного из некогда деревянной «обыденной» церкви у ворот крепости, поставленной на 2-й день после взятия города (4 окт. 1552) на месте, где было укреплено царское знамя (Рычков. 1767. С. 161). Икона была «списана на доске с царского знамени» (Шпилевский. 1873. С. 12; Пинегин. 1890. С. 351; Указатель г. Казани. 1890. С. 13; Спутник по Казани. 1895. С. 110-112). Икона прославилась тем, что не пострадала во время пожара 1815 г. и была возобновлена маслом с сохранением лика и абриса головы (Пинегин. 1890. С. 352); позднее стала храмовым образом надвратной каменной церкви в крепости (после 1863 перенесена в часовню, устроенную перед фасадом башни и в 1900 выстроенную в камне (Дульский. 1914. С. 62; ныне в ц. во имя Ярославских чудотворцев в Казани)).
С основания К. и Т. е. ее города и храмы вошли в сакральное пространство Руси, освященное национальными святынями. Для кафедрального собора в Казани по царскому заказу были сделаны иконы-списки чудотворного образа Божией Матери «Тихвинская» («три иконы местные писаны с тихвинского образа Пречистые Богородицы…» - см.: Невоструев. 1877. С. 11). Весной 1555 г. по территории К. и Т. е. в Москву везли чудотворный Великорецкий (Вятский) образ свт. Николая, архиеп. Мирликийского: «...и шел Николин образ Вяткою и Камою вниз да Волгою вверх на Казань и на Свиазкой город и на Нижней-Новгород…» (ПСРЛ. Т. 13. С. 254-255), «...к Москве ездил с Вятки и мимо Казани и многих людей прощал по городом…» (ПСРЛ. Т. 37. С. 103). Иконы, написанные по заказу царя для первых храмов К. и Т. е.,- это образы Божией Матери «Одигитрия», повторения прославленной иконы, почитавшейся защитницей К-поля, и Тихвинская икона, к-рую предание признавало к-польской по происхождению. В то же время сохранившиеся иконы, принадлежавшие первым архипастырям К. и Т. е. или подаренные ими храмам,- это икона Божией Матери «Умиление»: Владимирская, пядничного размера - вклад архиеп. Гурия во Введенский собор Чебоксар «на соблюдение граду и всем православным» в 1555 г. (Анисимов. 1920. С. 30-31); Владимирская икона в меру чудотворного образа, подаренная царем Иоанном IV игум. Кириллу, к-рый освятил в честь Сретения Владимирской иконы Божией Матери 1-й собор в Астрахани (1568; Васильев К., прот. Ключаревская летопись. Астрахань, 1887. С. 8); икона из свияжского Богородицкого монастыря, почитавшаяся как моленный образ свт. Германа, архиеп. Казанского и Свияжского (Анисимов. 1920. С. 33; ныне в ГМИИРТ).
По писцовым книгам Н. Борисова и Д. Кикина 1565-1567 гг. можно отчасти представить внутреннее убранство первых церквей К. и Т. е. В 50-60-х гг. XVI в. почти каждый храм Свияжска и Казани получил из «государевой казны» иконы и книги, в городском соборе Свияжска, освященном в честь Рождества Пресв. Богородицы, помимо храмовой местной иконы и деисусного чина в иконостасе упомянуты 30 образов в серебряных золоченых окладах и 16 икон «на золоте» из государевой казны (Французова. 2002. С. 344).
Наиболее богато украшенные иконы находились в кафедральном соборе. Храмовая икона Благовещения Пресв. Богородицы имела сделанный на средства из государевой казны серебряный оклад, исполненные в технике скани венцы с драгоценными камнями и гривны с камнями-«льяниками» (Невоструев. 1877. С. 10). Жемчужные очелье с сапфиром, гривна и обнизь вокруг венцов были приложены к иконе воеводой кн. П. И. Шуйским (Там же. С. 10); драгоценные жен. серьги - М. М. Лыковым (Там же. С. 10-11), им же были даны пелена к одной из местных икон-списков чудотворной Тихвинской иконы (Там же. С. 11) и шелковая ткань (камка) для шитья воздуха (Там же. С. 11-12). К иконе были приложены 16 золотых монет (вероятно, в качестве наградных знаков в память о взятии города), происходящих из городов Ганзейского союза, Португалии и Венгрии. Они были вкладом служивших в Казани воевод и дьяков (Там же. С. 10-11; Яблоков. 1909. С. 7). Драгоценные ткани для воздуха (плащаницы) и напрестольной одежды в кафедральный собор были пожертвованы дьяком К. Фёдоровым, кн. И. Хворостининым, М. Лыковым (Невоструев. 1877. С. 10-11; Силкин. 1995. С. 62). Фёдоров и кн. Палецкий вложили также священнические ризы (Невоструев. 1877. С. 16).
В писцовых книгах 1565-1567 гг. сохранилось много имен вкладчиков в храмы К. и Т. е. Царь, архиепископы, воеводы, дьяки, настоятели мон-рей, священники, торговые люди и «жильцы» дарили драгоценности, иконы и церковную утварь. В Свияжске центром рус. культуры и благочестия стал городской Рождественский собор. Протопоп собора в числе свияжских и московских священников принимал участие в освящении Казани и ее первых церквей в окт. 1552 г. Древние антиминсы свияжских церквей, в нач. XX в. находившиеся в ризнице кафедрального собора в Казани, сохранили имена первых настоятелей свияжского собора: протопопа Афанасия (на антиминсе, выданном 4 июня 7059 (1551) г. для престола во имя «преподобного отца нашего Сергия Чудотворца…») и протопопа Ивана (на антиминсе 7060 (1552) г. для ц. во имя Николая Чудотворца; см.: Яблоков. 1909. С. 36).
Для украшения первых храмов К. и Т. е. много потрудились представители рус. аристократии и духовенство. Их вкладами был украшен городской собор Свияжска (Яблоков. 1907. С. 18-19; Французова. 2002. С. 344-346). В храмы г. Лаишева (ныне Лаишево), основанного в сер. 60-х гг. XVI в., иконы были переданы не только из «государевой казны» (Борисов. 1898. С. 3), но и от воевод (по спискам XVIII в. из архива Мин-ва юстиции: Писцовая книга г. Лаишева / Изд.: В. Л. Борисов. Каз., 1900. С. 3; Французова. 2002. С. 393).
Знать вкладывала церковную утварь в монастырские соборы: напр., в честь Успения Пресв. Богородицы свияжского Успенского муж. мон-ря в 7072 (1564) г. кн. М. М. Лыков вложил серебряное кадило с позолотой и вкладной надписью (Опись. 1863. Стб. 558-559 (отд. изд.: Каз., 1892. С. 13). Миряне из др. сословий также помогали мон-рям и храмам. Для украшения свияжского городского собора местный образ Воскресения Господня («болшой»), написанный на золотом фоне, с драгоценным привесом («гривна серебрена»), был сделан на средства проживавших в городе в особой слободе военных защитников-«жильцов» (Французова. 2002. С. 344). «Мирского прикладу» были новые украшения к храмовому образу Рождества Пресв. Богородицы (Там же. С. 344, 346). Дорогой приклад был сделан к одной из пядничных икон Божией Матери, пожалованной в собор царем: «...у образа Пречистые гривна серебрена»; на средства мирян были изготовлены пелены к др. местным иконам (Там же). Большие свечи перед иконами в местном ряду иконостаса были сделаны мирянами (Там же. С. 345).
Устроители первых мон-рей К. и Т. е. заботились об их убранстве. Наибольшее число вкладов в свияжский муж. Успенский мон-рь поступило от 1-го архимандрита обители (впосл. архиепископ Герман (Садырев-Полев)): соборный иконостас, запрестольная и местные иконы, нек-рые в серебряных окладах, местные иконы для Никольской монастырской ц., большое число книг, в т. ч. переписанных свт. Германом лично, предметы утвари и служебные облачения (Там же. С. 358-359, 361-362). Стараниями настоятеля Спасо-Преображенского мон-ря в Казани архим. Варсонофия были обустроены и украшены все его церкви.
Первые монастырские церкви и соборы в Казани и Свияжске имели более развитые иконостасы и большее количество икон, нежели кафедральный собор. В Благовещенском кафедральном соборе в Казани к сер. 60-х гг. XVI в. иконостас включал только местные иконы и Деисус (Невоструев. 1877. С. 10); в Преображенской и Никольской церквах соседнего Спасо-Преображенского монастыря иконостас состоял из 4 рядов: местного, деисусного, праздничного и пророческого, и все тябла были расписаны (Там же. С. 26). Монастырские иконостасы К. и Т. е. сер. 60-х гг. XVI в. достаточно подробно описаны в писцовых книгах Н. Борисова и Д. Кикина. По их сведениям, в Преображенской ц. Спасо-Преображенского мон-ря были приписаны «к Деисусу 14 икон на празелени святители и преподобные, да праздников 15 икон на празелени, да пророков 13 икон на празелени ж, тринадцатая Пречистая» (Там же. С. 25-26); в Никольской ц. отмечены «Деисус 12 икон на празелени, да праздников двенядцать же икон на празелени же, пророков пяти пядей на празелени, а прибавил архимандрит 11 венцов серебряных, один золочен и обложен весь… да царя и Великаго Князя данья Деисус на празелени, девять икон…» (Там же). Иконостас собора свияжского Успенского мон-ря включал местный, деисусный и праздничный ряды. При архим. Германе так активно украшали собор, что в нем одновременно находились 3 разных деисусных чина, предназначенные для иконостаса (Французова. 2002. С. 357, 358). Тябловые с росписью иконостасы были основной конструкцией в крупных храмах К. и Т. е.: в Никольской и Преображенской церквах Спасо-Преображенского мон-ря в Казани («а тябла все на красках» - Невоструев. 1877. С. 25, 26), в свияжском Успенском мон-ре («Да в церкви же Николы Чюдотворца написаны три тябла красками к Деисусу болшому к сидячему и з празникоми» - Французова. 2002. С. 365). В 1919 г. Анисимов видел в свияжском городском соборе в честь Рождества Пресв. Богородицы над сев. вратами иконостаса «остаток старого тябла, сохранившего еще красочный орнамент» (Анисимов. 1920. С. 31). В теплой ц. во имя свт. Николая Чудотворца (Ратного) в Спасо-Преображенском мон-ре Казани к сер. 60-х гг. XVI в. был комплект икон-таблеток или минейных образов: «...да в двух киотах 23 праздника на полотенцах на золоте, а киоты обложены серебром позолочены» (Невоструев. 1877. С. 24) - и аналой, покрытый «выбойкой», специально для этих икон («на чем праздники ставят» - Там же).
В писцовых книгах сохранились сведения о сев. алтарных дверях в разных храмах К. и Т. е. В кафедральном соборе «сиверские двери» были написаны на золоте (Там же. С. 10). В казанском Спасо-Преображенском мон-ре в Никольской (Николы Ратного) ц. сев. двери в иконостасе на золотом фоне были изображены рай и «притчи из прологу» (Там же. С. 24); в Преображенской ц. был представлен образ «благоразумного разбойника» (Там же. С. 27). Для свияжских храмов алтарные двери были расписаны по заказу свт. Германа во 2-й пол. 50-х - 1-й пол. 60-х гг. XVI в.: в монастырском Успенском соборе сев. и юж. алтарные двери были украшены сценами из патерика («повесть ис потерика»), что соответствовало сложившейся к сер. XVI в. традиции (Дьяченко О. А. Проблемы эволюции иконографических программ боковых алтарных дверей XVI-XVII вв. // Иконографические новации и традиция в рус. искусстве XVI в.: Сб. ст. памяти В. М. Сорокатого. М., 2008. С. 295-305); в городском соборе в честь Рождества Пресв. Богородицы «двери сиверские» на золотом фоне имели образ «Горнего Ерусалима» (Французова. 2002. С. 346; см. также: Яблоков. 1907. С. 18). Разнообразие сюжетов свидетельствует, что первые настоятели хорошо разбирались в иконографических изводах, были ценителями художественного убранства.
В писцовых книгах 1565-1567 гг. сохранились сведения о предметах, использовавшихся в службах и для оформления пространства первых храмов К. и Т. е. В ц. Преображения казанского Спасо-Преображенского мон-ря упоминается «в трапезе Пречистая, что воздвизают хлебец на золоте» (артосная панагия.- М. М.) (Невоструев. 1877. С. 27; Заринский. Очерки. 1877. С. 117-118). Вероятно, с ней совершали чин панагии в трапезной обители, предписанный уставом 1-го настоятеля и основателя мон-ря св. Варсонофия (о рукописном типике, или об Уставе св. Варсонофия, в казанском Спасо-Преображенском мон-ре см.: Лебедев. 1895. С. 48-51. О чине панагии по этому уставу см.: Там же. С. 162-163). В Успенском соборе свияжского муж. Успенского мон-ря престол в алтаре был сделан по образу кивория, а над престолом «небо полотняное» (тканое навершие - Французова. 2002. С. 357). В кон. XIX в. в Троицкой ц. свияжского Троице-Сергиева монастыря над престолом находилась полотняная сень с изображением древнего Распятия (Юдин. 1897. С. 32; Покровский. 1905. С. 18).
Монастырские и городские стены в К. и Т. е. были украшены большим количеством икон (Выголов В. П. Архитектура Московской Руси сер. XV в. М., 1988. С. 155. Примеч. 92; С. 155-156). В деревянной крепости Свияжска иконы были на Рождественских и Никольских воротах («…[Алекс]ея чюдотворца пядница… Да на светлице стре[л]ница, а на стрелнице обламки, а на обламках образ Спасов на городной стене пядница…»; «ворота Никольские к торгу, над вороты образ верховных апостол Петра и Павла, а за городом над вороты образ архангила Михаила, обе пядницы» - Французова. 2002. С. 337; см. также: Яблоков. 1907. С. 7, 8). На Сергиевских воротах, ведущих к р. Свияге, «образ Никола Чюдотворец пядница» и на Николо-Можайских воротах «образ Чюдо архистратига Михайла пядница» (Французова. 2002. С. 338; см. также: Яблоков. 1907. С. 8). Монастырские въездные башни были украшены, как правило, деисусными иконами. В свияжском Успенском мон-ре по неск. икон было на обеих сторонах главных ворот, и центром такого чина могла быть икона праздника: «...на воротех писан Деисус девяти икон на бели, а на другой стороне Деисус за вороты, писано Успенья Святые Богородицы да восмь икон на бели же. Да у святых же ворот на малых воротех икона на обеих сторонах писана, на бели же с монастыря писан образ Пахомья Великого, а на другой стороне за вороты, писан образ Николы Чюдотворца» (Французова. 2002. С. 364; см. также: Яблоков. 1906. С. 26). В свияжском Троицком монастыре «двои ворота, одни святые, а на них Деисус девять икон, стоячей, писан по обе стороны…» (Французова. 2002. С. 365-366). Главный въезд в Казанский каменный кремль проходил через Спасскую башню, на к-рой находилась икона Спаса Нерукотворного. В казанском Спасо-Преображенском мон-ре единственные ворота на сев. стороне (Лебедев. 1895. С. 65) имели иконы особого извода: «...на воротах пять икон больших на обе стороны писаны притчи на празелени» (Невоструев. 1877. С. 32).
Собор Успения Пресв. Богородицы Свияжского мон-ря. 1561 г. Фотография. Нач. ХХ в. (ГПИБ)
Нек-рые иконы и иконные пелены того времени сохранялись достаточно долго. В нач. XX в. в кафедральном Благовещенском соборе Казани почитались иконы Спасителя, Божией Матери и свт. Николая Чудотворца, подаренные царем Иоанном IV Васильевичем (Яблоков. 1909. С. 7; см. также: Пинегин. 1890. С. 363 (с указанием, что икона Божией Матери была в изводе Тихвинской и все 3 иконы большого размера); Спутник по Казани. 1895. С. 115). В писцовых книгах 1565-1567 гг. в соборе иконы с такими изображениями не упоминаются; возможно, позднее были перенесены к главному престолу иконы из приделов во имя св. князей Бориса и Глеба или святых кн. Петра и кнг. Февронии Муромских. Иконы Св. Троицы, свт. Николая Мирликийского и Софии Премудрости Божией из правой части местного ряда соборного иконостаса являлись даром свт. Германа (Яблоков. 1909. С. 7), что подтверждается сведениями писцовых книг (Невоструев. 1877. С. 25). До нач. XX в. в казанском Благовещенском соборе сохранялась азбука, написанная свт. Гурием (Шпилевский. 1873. С. 13; Указатель г. Казани. 1890. С. 12; Харлампович. 1909. С. 6). Согласно преданию, даром царицы Анастасии Романовны была шитая риза на иконе Божией Матери «Скорбящая» в Троицкой ц. свияжского Троицкого мон-ря - жемчужный убрус (очелье) у образа Богоматери и 2 венчика на фигурах ангелов (Покровский. 1905. С. 20; Яблоков. 1907. С. 41). На иконе также были серебряный оклад и позолоченный венец, украшенные 16 камнями.
Даром царицы Анастасии считали иконостас Успенского Зилантова монастыря (Шпилевский. 1873. С. 14; Пинегин. 1890. С. 341). По преданию, местная икона Божией Матери «Смоленская» в иконостасе монастырского собора сопровождала царя в походе на Казань (Пинегин. 1890. С. 341; Указатель г. Казани. 1890. С. 5; Рощектаев. 2004. С. 83). Даром царя Иоанна IV Васильевича почиталась храмовая икона Рождества Пресв. Богородицы в свияжском городском соборе (Спутник по Казани. 1895. С. 671). В ризнице казанского Спасо-Преображенского монастыря еще в XIX в. сохранялось неск. предметов эпохи царя Иоанна IV: серебряный гладкий ковш, украшенный заздравной надписью (Заринский. Церковные древности. 1877. С. 5; Лебедев. 1895. С. 55; см. также: Пинегин. 1890. С. 103), и гладкое большое серебряное блюдо из царской казны, в 4 клеймах которого вязью был вычеканен краткий титул - «Иоанн Божиею милостью Государь царь и Великий князь всея Руси» (Заринский. Очерки. 1877. С. 117; Он же. Церковные древности. 1877. С. 5; Лебедев. 1895. С. 55; Спутник по Казани. 1895. С. 152 (еще упомянуты серебряный потир и «плоская чаша»)). В кон. XIX - нач. XX в. сохранялись иконы, по легендам пожалованные царем Иоанном IV представителям татарской знати, принявшим крещение после взятия Казани в 1552 г.: семейные реликвии рода Каменевых (представители к-рого жили в Свияжске и Казани) - икона Спасителя в домовой церкви при крупенниковской богадельне на Лядской (Лецкой) ул. (ныне ул. Горького) в Казани (Спутник по Казани. 1895. С. 203) и икона Иоанна Предтечи в семье наследников казанского дворянина Г. И. Горталова (ум. 20 июля 1885, см.: Агафонов Н. Я. Казань и казанцы. Каз., 1906. Вып. 1. С. 37).
Привезенных в К. и Т. е. утвари, икон и книг было недостаточно, и из письма царя архиеп. Гурию (5 апр. 1557) известно, что митр. Макарий посылал в К. и Т. е. мастеров, «а Царица Анастасия от себя уговорила икономазов, и денег своих им сто рублев отдала…» (ДРВ. СПб., 1789. Т. 5. С. 243-244; Баженов. 1847. Ч. 2. С. 22; Рыбушкин. 1848. Ч. 1. С. 41; История Татарии в мат-лах и док-тах. М., 1937. С. 152; Рощектаев. 2004. С. 279-280). Это могли быть мастера, работавшие ранее для нее и в ее «светлице». По мнению Ю. А. Неволина, эти мастера не принадлежали ни к царской, ни к митрополичьей мастерской (см.: Квливидзе. Фрески. 2009. С. 38). В 60-х гг. XVI в., судя по писцовым книгам, в К. и Т. е. среди горожан были иконописцы: напр., в Свияжске иконник Лука, «жилец, молотчий», в доме рядом с городским собором в честь Рождества Пресв. Богородицы (Французова. 2002. С. 354; Ключевская. 2009. С. 42). Но до кон. XVI в. за необходимым убранством для большого храма требовалось обращаться в столицу. Так, в сер. 60-х гг. XVI в. игум. Иоаким привез в Зилантов мон-рь иконы из Москвы (Невоструев. 1877. С. 79; Рощектаев. 2004. С. 75).
Икона Божией Матери «О Тебе радуется». 50–60-е гг. XVI в. (ГМИИРТ)
Сохранились ансамбли икон из первых свияжских монастырей. Это иконостасы Троицкой ц. Троице-Сергиева мон-ря и собора Успенского муж. мон-ря (все в ГМИИРТ). Иконы из Успенского собора привлекли внимание знатоков древнерус. искусства в 1919 г., когда они были еще под поздними слоями живописи. Анисимов считал, что Успенский монастырский собор - это «истинная сокровищница памятников древнерусской живописи», а их реставрация - «первый долг и первая задача Подотдела (Казанского подотдела охраны памятников старины.- М. М.)» (Анисимов. 1920. С. 32-33). Иконы поступили в музейное собрание в кон. 80-х гг. XX в. после реставрации.
Во время составления первых писцовых книг Казанской земли иконостас Успенского собора включал местный, деисусный и праздничный ряды с большим числом икон. Тем же временем следует датировать сохранившийся Деисус с 13 иконами; позднее (вероятно, в 70-80-х гг. XVI в.- Вайсфельд. 2009. С. 189) были написаны иконы пророческого чина. К 1613 г. в соборе появился праотеческий ряд, что свидетельствует о быстром усвоении столичных «новшеств». Первые праотеческие чины с фигурами в рост создавались на рубеже XVI и XVII вв. При сравнении описей собора 1565-1567 и 1613 гг. очевидно, что неск. новых икон было создано для местного ряда. О древнем иконостасе Троицкой ц. свияжского Троице-Сергиева мон-ря сер. 60-х гг. XVI в. известно, что в нем были ряд местных икон и Деисус.
Из местного ряда иконостаса Успенского собора сохранились иконы 2-й пол. 50-х - 1-й пол. 60-х гг. XVI в.: храмовая икона «Успение Пресв. Богородицы», икона «О Тебе радуется...» на золотом фоне, «Свт. Антипий, архиеп. Пергамский», в переписанном виде икона Божией Матери «Одигитрия», некогда единственная в серебряном золоченом окладе и с драгоценными венцами (все в ГМИИРТ). Храмовый образ принадлежал к изводу «со облачными» - с фигурами апостолов, к-рых ангелы несут на облаках. Выбор этого извода позволяет сопоставить монастырский собор в Свияжске с городскими и монастырскими соборами, имевшими такое же посвящение,- кафедральным собором Московского Кремля и собором Кириллова Белозерского мон-ря. Храмовая икона была написана на цветном фоне, и золото использовано в ней только для разделки одеяний Спасителя и одра Богоматери; мастер не располагал большим количеством золота. Подобный же извод праздника Успения «со облачными» был на ряде икон: из местного ряда Никольской монастырской ц. (Французова. 2002. С. 361; см. также: Яблоков. 1906. С. 25), на местной иконе собора Зилантова мон-ря (Заринский. Церковные древности. 1877. С. 22; Рощектаев. 2004. С. 84).
Вход Господень в Иерусалим. Икона. 60-е гг. XVI в. (ГМИИРТ)
Несколько позднее 12 праздничных икон были созданы еще 7: 6 икон Страстного цикла и «Св. Троица» («Гостеприимство Авраама») (сохр. «Омовение ног», «Положение во гроб» и «Св. Троица» - в ГМИИРТ). Мастер, создавший эти иконы, принадлежал к той же художественной школе, что и автор основного числа праздничных икон, но его манера письма отлична: лики молодых персонажей и жен нежнее, их рельеф сложнее, пластичнее, архитектура проста, цветовая гамма из теплых охр с редкими вкраплениями киновари, драпировки тканей насыщены складками, создающими эффект сверхтелесного, духовного движения. На иконе «Св. Троица» повторен извод иконы Андрея Рублёва из Троице-Сергиева мон-ря. В композиции «Положение во гроб» мастер воспроизводит детали, близкие к деталям икон нач. XV в., но отказывается от чрезмерной эмоциональности в образах апостолов и жен.
Св. Иоанн Предтеча. Икона. 1-я треть XVIII в. (ГМИИРТ)
Кроме икон в иконостасе в Успенском соборе с первых лет его существования находилось собрание небольших икон-пядниц, к-рые не сохранились. Анисимов отметил 2 «небольшие иконы (пядницы), 16 в… в угрожающем состоянии» - иконы Спаса Нерукотворного и прор. Иоанна Крестителя; видимо, были частью 3-фигурного Деисуса (Анисимов. 1920. С. 32). Возможно, их размещение над южными и северными дверями иконостаса было обусловлено их древностью или связями с его основателем. В писцовых книгах 1565-1567 гг. среди пядничных икон Успенского собора упоминается «Деисус на празелени три иконы пядницы» (Французова. 2002. С. 359).
Снятие с креста. Фрагмент плащаницы. 1560–1652 гг. (НМРТ)
Положение во гроб. Плащаница из Спасо-Преображенского мон-ря в Казани. 60-е гг. XVI в. (НМРТ)
Преображение Господне. Пелена. 1565 г. (НМРТ)
Богоматерь «Знамение». Пелена (покровец). 60-е гг. XVI в. (НМРТ)
Следует отметить интересный аспект, связанный с рус. присутствием на Казанской земле. Взятие Казани оказало воздействие на политическую жизнь, дворцовый церемониал и духовную жизнь рус. людей, к-рые и ранее заимствовали татар. оружие и моду (ст. «О тафьях безбожного Бахметя» в Стоглаве; см.: Емченко Е. Б. Стоглав: Исслед. и текст. М., 2000. С. 301-302; Суслова С. В. О тюрко-татарских заимствованиях в традиционной культуре русских // Мат-лы краевед. чт., посвящ. 135-летию Об-ва естествоиспытателей при КазГУ, 110-летию со дня рожд. М. Г. Худякова, 22-25 марта 2004 г. Каз., 2004. С. 426-431). Присоединение Казанского царства дало рус. дипломатам возможность настаивать на царском титуловании рус. государя. В составе царских регалий появился венец под названием «Казанская шапка» (ок. 1553, ныне в ГОП). Каково бы ни было место изготовления венца (Казань или Москва), несомненны его связь с вост. ювелирным искусством и важная роль в московских обрядах венчания на царство 2-й пол. XVI-XVII в. (см.: Постникова-Лосева М. М. Золотые и серебряные изделия мастеров Оружейной палаты XVI-XVII вв. // Гос. Оружейная палата Моск. Кремля: Сб. науч. тр. М., 1954. С. 157-159; Худож. сокровища Гос. музеев Моск. Кремля / Авт.-сост.: И. Ненарокомова, Е. Сизов. М., 1978. С. 100, 101; Мартынова М. В. Царские венцы первых Романовых // Искусство средневек. Руси / Отв. ред.: Л. А. Щенникова. М., 1999. С. 296-297. (ГММК: Мат-лы и исслед.; 12); Вера и Власть: Эпоха Ивана Грозного: [Кат.] / ГММК. М., 2007. Кат. 1. С. 34-35). Попавшая в царскую казну после 1552 г. драгоценная посуда также получила название «казанская», напр. казанская чарка царя Иоанна IV (Стерлигова И. А. Казанская чарка Ивана Грозного // Сб. в честь М. П. Крамаровского (в печати)). В 60-х гг. XVI в. в ризнице Спасо-Преображенского мон-ря хранилось «полотенцо шито шелком татарской узор» (Невоструев. 1877. С. 30), которое наряду с полотняными «кукотями» (палатками), предназначенными для крещения инородцев, свидетельствует о миссионерской деятельности обители с ее основания.
Св. князья Феодор, Давид и Константин, ярославские чудотворцы. Роспись Успенского собора Свияжского мон-ря. Ок. 1605 г.
По мн. качествам программа этих фресок уникальна не только для К. и Т. е. (после свияжских росписей новые опыты монументальной живописи относятся к кон. XVII в.), но и для столицы Московской Руси. Она включает новые сюжеты и идеи, получившие распространение в рус. искусстве в эпоху свт. Макария Московского (1542-1563) (подробнее см.: Сарабьянов В. Д. Иконографическое содержание заказных икон митр. Макария // Вопросы искусствознания. М., 1993. Вып. 4. С. 262, 265-266, 270; Преображенский. О фресках. 2009. С. 24, 26; Самойлова. 2009; Квливидзе. Фрески. 2009. С. 59-60). Росписи покрывают все поверхности стен, сводов и арок, различные циклы соотносятся друг с другом композиционно и по смыслу, композиции соподчинены архитектуре, а расположение циклов соотнесено с пространственной иерархией сводов, арок и стен. В программе фресок выделены цикл «Бытие» (сотворение мира и история первых людей) на сводах и арках, Богородичный (на сюжеты из Протоевангелия и апокрифов, повествующих об Успении Пресв. Богородицы) в верхнем и евангельский - в нижнем регистре сев. и юж. стен (Квливидзе. Сотворение мира. 2009). Кроме того, отдельным циклом предстают самостоятельные композиции, напр. «Собор Богородицы» на зап. стене (Она же. 2008; Она же. Фрески. 2009. С. 39). Расположение фресок в пространстве храма, по мнению ученых, соответствует тем изменениям, к-рые произошли в русском искусстве во 2-й пол. XVI в. В них подчеркивается иерархическое устройство архитектуры: красной огранкой не только разделены сюжеты, но и выделены архитектурные формы - своды и щеки арок, а также фоны для фигур на столбах, подобные киотам сложных очертаний. Выделены зоны пространственного креста, где размещены монументальные композиции, превосходящие другие размерами и посвященные Богородичным праздникам: «Рождество Пресв. Богородицы» - на юж. стене, «Введение во храм Пресв. Богородицы» - на сев. стене, «Успение Пресв. Богородицы» - на восточной и «Собор Пресв. Богородицы» - на зап. стене (Она же. Фрески. 2009. С. 40). В росписях отсутствуют традиционно подробные повествовательные циклы. Евангельская история представлена отдельными композициями иконографии Богоматери. Тема Страстей Христовых передана сюжетом «Не рыдай Мене, Мати, во гробе зрящи…» над порталом в юж. стене. Эти изображения развивают тему Воплощения и Домостроительства, в к-рых основное значение имеет образ Пресв. Богородицы. Во мн. композициях использованы не только детали, традиционные для визант. искусства, но и западноевроп. мотивы (Там же. С. 44, 45, 51), впервые введенные в рус. искусство в эпоху митр. Макария и получившие у современников характеристику «латинские мудрования» (Сарабьянов. 1999. С. 201-204; Пуцко. 1999). Составители программы были новаторами: в росписях проиллюстрированы те сочинения св. отцов, к-рые ранее не использовали. Напр., композиция «Что Ти принесем, Христе (Собор Пресв. Богородицы)» на зап. стене, по мнению Н. В. Квливидзе, иллюстрирует «Слово на Рождество Христово» свт. Иоанна Златоуста (Квливидзе. 2008; Она же. Фрески. 2009. С. 53-60), по мнению Т. Е. Самойловой - 2 одноименных сочинения на этот сюжет из ВМЧ свт. Макария Московского (Самойлова. 2009. С. 74-75).
Особую роль в программе получает изображение литургических сцен, к-рым отводится все пространство алтаря: «Великий вход» - в алтаре, «Чин вознесения панагии (Преломление хлеба ап. Петром)» и «Поклонение жертве» - в жертвеннике, «Собор 12 апостолов (Апостольская лоза)» - в диаконнике (Сарабьянов. 1999. С. 187, 197; Квливидзе. Фрески. 2009. С. 60-64). Мастера хорошо знали иконы, иллюстрирующие богословские тексты с толкованиями на литургию (Сарабьянов. 1999. С. 202), и росписи столичных храмов, прежде всего Благовещенского собора Московского Кремля, но по-новому развивали их в своих работах (Самойлова. 2009. С. 80). Им были известны редкие для русского искусства изображения, возможно заимствованные из искусства поствизантийского мира, напр. св. воинов Николая Нового, Феофила, Евстафия Плакиды с детьми (Саенкова Е. М. Редкие изображения святых воинов в системе росписей Успенского собора Свияжского монастыря // Свияжские чт. 2009. [Вып.] 1. С. 43-48).
Объектом научной дискуссии остается датировка фресок. Анализ письменных источников, стиля и иконографии, реконструкция «летописной» надписи, предпринятые А. С. Преображенским, позволяют сократить широкий отрезок между 1567 и 1613 гг. (Кочетков И. А. Росписи Успенского собора Свияжска: Реставрация и исследования // ДРИ. М., 1980. [Вып.:] Монументальная живопись XI-XVII вв. С. 370-378) до более узкого - времени правления свт. Ермогена, митр. Казанского и Свияжского, и скорее всего времени патриарха Игнатия Грека (ок. 1605) (Преображенский. О фресках. 2009. С. 31). Затруднения связаны с неравномерной сохранностью фресок в наосе храма, наличием разновременных записей (наиболее сохранны фигуры св. воинов на гранях столпов). Очевидны отличия, характерные для послемакариевского времени, напр. отсутствие цикла евангельских сцен и праздников, кроме Богородичных и связанных с посвящением храма (Там же. С. 25). Последовательное сравнение с точки зрения стиля свияжских фресок и памятников монументальной живописи сер.- 2-й пол. XVI в., предпринятое Преображенским, выявило близость их к памятникам 90-х гг. XVI - нач. XVII в. (Он же. К вопросу. 2009; Он же. О стиле. 2009; Он же. О фресках. 2009. С. 24, 26-28). Монументализм, широкие силуэты, крупные фигуры, выдвинутые на 1-й план, Преображенский рассматривает как попытку вернуться к ценностям византийского искусства, когда пространство передавалось в изображениях и отдельных образах, обращенных к молящемуся (Он же. О фресках. 2009. С. 30-31). В качестве ближайших аналогий в иконографии, в сопоставлении сюжетов и композиций, а также принципов построения композиций и живописных приемов рассматриваются росписи годуновского времени, напр. в соборе в честь Благовещения Пресв. Богородицы в Сольвычегодске (1600-1601) (Он же. О стиле. 2009. С. 276-277; Он же. О фресках. 2009. С. 24-25, 29). Подтверждением являются данные писцовых книг 1565-1567 гг. и монастырской описи 1613 г., а также отсутствие фресок под конструкцией высокого иконостаса, сходство стиля с иконами праотеческих рядов не только в Успенском соборе и в свияжском Троице-Сергиевом мон-ре, но и с фреской «Св. Троица, преподобные Сергий и Никон Радонежские» на зап. портале ц. во имя прп. Сергия в Троице-Сергиевом мон-ре (1604) (Он же. О фресках. 2009. С. 30-31).
О художественной жизни К. и Т. е. после 1568 г. из-за отсутствия письменных источников можно судить лишь по нек-рым произведениям, с осторожностью относимым к 70-80-м гг. XVI в., и кратким упоминаниям в лит-ре. Даже в писцовые книги 1565-1567 гг. попали сведения не о всех драгоценных предметах: не упоминается изысканное серебряное кадило, подаренное свияжскому Успенскому монастырю М. М. Лыковым, окольничим и казанским землевладельцем (упом. в описи сент. 7122(1613) г.; см.: Опись. 1863. Стб. 558-559). Для развития церковных искусств в К. и Т. е. важным моментом было обретение чудотворной иконы Божией Матери в Казани. В 70-80-х гг. XVI в. продолжается украшение свияжских обителей: создание пророческого ряда икон для иконостаса собора Успенского монастыря (Вайсфельд. 2009. С. 189); 3-й четв. XVI в. датируют иконы праздников, Деисуса и пророков из иконостаса Троицкой ц. Троице-Сергиева мон-ря (Сорокатый. 2000. С. 479; ныне в ГМИИРТ). Образы успенского и троицкого пророческих рядов наделены необычайной мощью и монументальны: фигуры занимают почти все поле средника, имеют крупные головы, ладони и ступни, их пластика несколько угловата (художник резко выделяет изгиб коленей или складки одежд, образованные при шаге), колорит темный. Необычны иконы столпников, чрезвычайно узкие и вытянутые в длину, с изображениями столпов в виде крепостных башен и полуфигурами молящихся святых наверху. Отличительные детали для пророков - эффект меняющихся по цвету одежд, напр. у прор. Моисея, а также многослойные одеяния, напр. желтое одеяние, наподобие античной тоги, помимо платья и плаща у прор. Даниила.
Свт. Алексий, митр. Московский. Икона из Троицкой ц. Троице-Сергиева мон-ря в Свияжске. Сер. XVI в. (ГМИИРТ)
Жены-мироносицы у Гроба Господня. Икона. 3-я четв. XVI в. (ГМИИРТ)
Св. Троица. Пелена (сударь). 60-е гг. XVI в. (НМРТ)
Для возводимых в казанских монастырях каменных соборных храмов (в кремлевском Спасо-Преображенском и посадском Богородицком на месте обретения чудотворной иконы Божией Матери (освящены в окт. 1595) (Баталов. 1996. С. 43-45, 236-237)) потребовались новые иконы и утварь. Иконы присылали из Москвы. В кон. XIX в. в Богородицком мон-ре почитались 2 местные иконы в теплой церкви (Богородицком соборе): «Спас Вседержитель» с подписью о вкладе в 1595 г. царем Феодором Иоанновичем и икона Божией Матери «Смоленская» (Заринский. Церковные древности. 1877. С. 20; Малов. 1879. С. 25-26; Спутник по Казани. 1895. С. 160). 4 окт. 1595 г., во время закладки нового соборного здания, было произведено вскрытие гробниц святителей Гурия и Варсонофия, погребенных в соборе, их тела были обретены нетленными и мироточили (согласно Сказанию, составленному свт. Ермогеном, митр. Казанским; см.: Платон (Любарский). 1868. С. 30-32). Тогда же, вероятно, были созданы и первые их иконные изображения, среди которых историки XIX в. рассматривали несохранившуюся 2-стороннюю икону из придела во имя свт. Варсонофия, еп. Тверского, и Гурия, Казанского чудотворца, в Преображенском соборе Спасо-Преображенского мон-ря (Заринский. Очерки. 1877. С. 104-105; Он же. Церковные древности. 1877. С. 7; Лебедев. 1895. С. 47; Спутник по Казани. 1895. С. 160). На лицевой ее стороне находилось изображение Божией Матери «Тихвинская», на обороте - образы святителей Гурия и Варсонофия. О древности свидетельствовали иконография святых и оклад - тонкий, чеканный, басменный и золоченый, с венцами, к к-рым крепились привесы в виде гривенок, украшенных бирюзой и лалами, а также «изумрудики с жемчужинами» из жен. серег. Оба святителя были представлены в фелонях, с тонкими белыми омофорами. М. Пинегин отмечал, что они изображены в невысоких митрах - шапках с белыми опушками, точно такими же, как митра свт. Германа, в к-рой он был положен в гроб (в 1592 г.- М. М.), хранившаяся в свияжском мон-ре (Пинегин. 1890. С. 359-360). Возможно, на этой иконе святители были изображены в облачениях, напоминавших обретенные на их мощах и оказавшиеся «новых крепчае» (Платон (Любарский). 1868. С. 31). Напоминали о событиях 1595 г. и новые святыни - миро и частицы мощей, а также предметы, извлеченные из гробов первых Казанских чудотворцев при их обретении или при перенесении в новые раки. Не исключено, что на рубеже XVI и XVII вв. в соборной ризнице сформировался комплекс предметов, связанных с памятью о 1-м предстоятеле К. и Т. е., так же как в Спасо-Преображенском мон-ре - с памятью об основателе и 1-м игумене.
Синодик Свияжского Успенского мон-ря. XVI–XIX вв. (НМРТ)
Св. Троица (Отечество). Икона из Успенского собора Свияжского мон-ря. Кон. XVI — нач. XVII в. (ГМИИРТ)
В сюжетах, избранных для росписи фасадов Успенского собора, прославляли Св. Троицу и Богоматерь (перечень см.: Опись. 1863. Стб. 550; Яблоков. 1907. С. 35). На одновременность создания наружных фресок и некоторых местных икон указывает использование одинаковых названий для их иконографии. Согласно описи сент. 1613 г., «на правой стороне», т. е. над южным порталом Успенского собора, размещалась композиция «Господь Саваоф в Троицы, седяй во свете неприступнем» (Опись. 1863. Стб. 550). В местном ряду иконостаса в юж. части находилась икона «Господь Саваоф седяй во свете неприступнем» (Там же. Стб. 552), у правого клироса - «Образ местной Господь Саваоф; седяй во свете неприступном» на золоте (Там же. Стб. 555). К 1613 г. в монастырском соборе было 12 минейных икон на золоте в киотах, располагавшихся по сторонам клиросов («писаны минеи месяшные святые» - Там же). В алтаре и иконостасе собора находилось более 60 икон небольшого размера, пядниц в серебряных золоченых окладах и с драгоценными венцами (Там же. Стб. 553).
Святые Борис и Глеб в молении Господу Саваофу. Икона. Нач. XVII в. (ГМИИРТ)
О том, что церковное строительство и устроение храмов в Казани и Свияжске в эпоху Годунова составляли целую программу, может свидетельствовать такой драгоценный предмет, как напрестольный крест с мощами, исполненный в 1603 г. для свияжского Успенского мон-ря (Яблоков. 1907. С. 119). Особенности техники (серебряный, позолоченный) и изображений («белочеканное» Распятие с предстоящими, с чеканными ликами 2 ангелов вверху и головой Адама под крестом) не оставляют сомнения, что именно этот крест был вложен в свияжский Успенский монастырь при Борисе Годунове. Именно такой крест упомянут первым и в монастырской описи, составленной в сент. 7122(1613) г. (Опись. 1863. Стб. 556). Не исключено, что крест 1603 г. повторял воздвизальный крест, вложенный в монастырь основателем, архим. Германом, известный по писцовым книгам 1565-1567 гг. («дцки серебряны, выкованы, спояны» - Французова. 2002. С. 359). Воздвизальный крест архим. Германа к нач. XVII в. был вторым по ценности среди крестов (Опись. 1863. Стб. 556; Яблоков. 1906. С. 82). В оба креста были вложены частицы мощей. Драгоценное исполнение воздвизального креста 1603 г., а также его подражание воздвизальному кресту, вложенному архим. Германом, наводят на мысль, что подобный вклад мог быть приурочен к повторному освящению храма (по мнению А. С. Преображенского, это косвенное указание на создание всех росписей Успенского собора Свияжска в годуновское время - Преображенский. О стиле. 2009. С. 295).
В XVII в.
предметы церковного быта, иконы и утварь изготовлялись местными мастерами, к-рые достигали высокого художественного уровня. Казанские иконописцы и ювелиры работали в Москве, на их произведения влияли традиции др. художественных центров. В XVII в. в К. и Т. е. формировалось почитание местных святынь, оказывающее прямое воздействие на культурную и художественную жизнь, потребность в произведениях изобразительного искусства разных видов и техник.
В церкви. 1875 г. Худож. А. Черногоров (ГМИИРТ)
Явление Казанской иконы Божией Матери в Казани. Клеймо иконной рамы. 1-я пол. XVII в. (ГМИИРТ)
Наиболее богатые вклады в храмы К. и Т. е. в нач. XVII в.- это произведения столичных мастеров, напр. Ефремово Евангелие из казанского Благовещенского собора - дар митр. Казанского и Свияжского Ефрема (ныне в НМРТ). Кодекс из тиража, напечатанного в 1606 г. в Москве печатником А. М. Радишевским, украшают 4 миниатюры с образами евангелистов и заставки. Иллюминация, согласно надписи на листе с миниатюрой «Ап. Иоанн Богослов с Прохором на Патмосе», была выполнена «по благословению смиренаго Ефрема митрополита Казанского и Свияжского» и являлась работой «государева мастера» Парфения, «пореклу Богдана Перфирьева сына», служившего в Посольском приказе (Яблоков. 1909. С. 35-36; Анастасий (Александров). 1913; Дульский. 1914. С. 42-47; Калишевич З. Е. Художественная мастерская Посольского приказа в XVII в. и роль золотописцев в ее создании и деятельности // Русское гос-во в XVII в. М., 1961. С. 394; Лисейцев Д. В. Посольский приказ в эпоху Смуты. М., 2003. С. 190). Тончайшие орнаменты и краски столичного живописца могут служить подтверждением того, что кодекс был пожалован митр. Ефрему после венчания на царство молодого царя Михаила Феодоровича Романова (июль 1613). В храмы К. и Т. е. попали предметы, некогда принадлежавшие др. представителям новой правящей династии: напр., в ризнице кафедрального собора находился серебряный ковш 1629 г., предназначенный для храма Пресв. Богородицы и Ростовских чудотворцев (ныне в НМРТ, по типологии - корчик; упоминания см.: Пинегин. 1890. С. 364 (указание, что этот ковш патриарх Филарет Никитич пожертвовал в Ростовский собор); Спутник по Казани. 1895. С. 115; Яблоков. 1909. С. 38).
Свт. Николай Чудотворец. Икона. XVI (?), XIX вв. (Петропавловский собор в Казани)
Возобновились драгоценные вклады от мирян. В 1621 г. в кафедральный собор митрополичий боярин С. Т. Аристов вложил лицевую пелену с образом свт. Николая Чудотворца в житии (по нек-рым деталям иконографии и стиля близкую к типу икон свт. Николая Чудотворца (Николы Великорецкого), ныне в НМРТ; см.: Яблоков. 1909. С. 39; Завьялова, Каргалова. 1995. Ил. 8. Примеч. 19. С. 77, 79, 81; Каргалова. 2002. С. 203; Маханько. 2012). На его же средства была «построена» серебряная рака для мощей свт. Гурия, которые в 1630 г., при митр. Матфее, были перенесены из Спасского мон-ря в Благовещенский собор (Платон (Любарский). 1868. С. 62-63; Покровский. 1906. С. 218; Яблоков. 1909. С. 28). В связи с перенесением мощей свт. Гурия в кафедральный собор кн. Б. И. Черкасский подарил покров (1633): «темно-синяя голь, подложен темно-желтой материей» (Яблоков. 1909. С. 39). Видимо, на нем было сделано изображение свт. Гурия (Он же. 1906. С. 83). Он был выставлен в экспозиции древнерусского искусства Центрального музея ТАССР в сер. 20-х гг. XX в. (Корнилов. 1927. С. 3; со ссылкой на упоминание в работе А. П. Яблокова), но дальнейшая история этого лицевого покрова неизвестна.
Шапка свт. Гурия Казанского. XVI в. (НМРТ)
Напрестольный крест. XVII в. (НМРТ)
Вклады мирян украшали не только кафедральный собор, но и церкви в окрестностях Казани. Так, в архиерейском с. Савинове близ Казани в нач. XX в. в деревянной церкви сохранялись царские врата с «глубокой резной вязью» и с вкладной надписью в нижней части на обеих сторонах. Из нее известно, что церковь имела посвящение Софии Премудрости Божией, царские врата были созданы в правление царя Михаила Феодоровича по заказу подьячего Григория Амирева, в 1620-1621 гг. в документах названного дозорщиком дворцовых сел Казанского у. (Дульский. 1914. С. 162, 164, 166; Харлампович. 1915. С. 11-12). Традиции деревянной резьбы имели глубокие корни в К. и Т. е. Еще в 60-х гг. XVI в. в свияжской ц. в честь Усекновения главы прор. Иоанна Предтечи, поставленной на средства царя, был резной иконостас, включавший деисусный, праздничный и пророческий ряды (Французова. 2002. С. 347). Еще одним примером можно считать деревянные пластинки-дробницы с фигурными изображениями на одной из старых митр из Успенского Зилантова мон-ря (Рощектаев. 2004. С. 144-146).
Избиение монахов в пустыне на Желтых водах. Клеймо иконы «Прп. Макарий Унженский, в житии». Сер. XVII в. (ГМИИРТ)
В сер. XVII в. в Казани было много иконописцев, работавших для разных заказчиков. В Переписной книге 1646 г. упомянут ряд имен посадских иконописцев с домочадцами и учениками, уроженцев Казани и Елабуги, живших в Федоровской слободе и слободе Преображенского мон-ря, в вотчине того же мон-ря с. Плетени (Писцовые книги г. Казани. Л., 1932. С. 37, 41, 44, 49, 52, 56, 64, 72, 76, 77, 94, 96, 97, 160, 164; Ключевская. 2009. С. 25, 47, 48, 53, 63). Меньше сведений о мастерах, работавших в уездных городах, за исключением сведений об иконописце Ефреме Васильеве Емельянове, сыне священника свияжской ц. Благовещения Василия Емельянова. Ефрем Васильев написал местный образ Тихвинской Божией Матери (1672) для деревянной ц. Тихвинской иконы Божией Матери г. Цивильска, в 1675 г. исполнил для Тихвинского мон-ря того же города список Тихвинской иконы Божией Матери из Троицкого собора Цивильска, к-рая почиталась чудотворной.
Мн. казанские иерархи заботились о великолепии храмов, давали средства на их украшение и привлекали мастеров различной специализации. Митрополичьи мастера известны по переписи Т. Ф. Бутурлина и подьячего А. Грибоедова (Переписная книга 1646 г.): «...дворы митрополичьих слобожан… Васька Анисимов сын иконник с братом Володькою да с учеником с Кускою Тарасовым да с Елисейком Кузьминым, да сосед митрополичий слобожанин Гришка Микинин сын иконник... двор Ивашко Гаврилов сын иконник с сыном с Ивашком да с братом с Мишкою, у него ученик Артюшка Семенов»; в Петровской слободе - «двор митрополичьего иконника Васильева сына Рябухина» (Покровский. 1906. Прил. С. 51-52).
Свт. Николай Чудотворец. Икона. Сер.— 2-я пол. XVII в. (ГМИИРТ)
При митр. Лаврентии II, принявшем постриг в новгородском Вяжищском мон-ре и сохранявшем интерес к святыням сев. обителей, в К. и Т. е. могли появиться мастера из сев. провинций или произведения, стиль к-рых близок к северным письмам. К памятникам подобного рода следует отнести прежде всего икону с оглавным образом свт. Николая Чудотворца, происходящую из Успенского Зилантова мон-ря (сер.- 2-я пол. XVII в., ГМИИРТ), или царские врата из неизвестной церкви (XVII в.- правая створка, под записью XIX в. (?) - левая створка; НМРТ). Икона с оглавным образом свт. Николая, архиеп. Мирликийского, отличается чрезвычайной декоративностью: одежды святого испещрены «жемчугом», «камнями» или рисунком в виде «вышивки» (по краю омофора), нимб изображен в виде растительного узора с разноцветным фоном. Средник и поля украшены тиснением по левкасу с использованием растительных орнаментов или мотива «волны» в подражание басменным чеканным окладам; особенности украшения иконы резьбой по левкасу и яркость орнамента, близкая к деревянной посуде, были отмечены прот. П. Заринским (Заринский. Церковные древности. 1877. С. 24). Рисунок нек-рых элементов лика имеет декоративное свойство: брови святого изображены в виде мелких «косичек». По пропорциям, линейным ритмам и выражению икона чрезвычайно близка к произведениям сер. XVII в. (см. икону «Свт. Никола Великорецкий, с избранными святыми» из ц. Преображения Господня дер. Ирмы (Шекснинского р-на Вологодской обл.), 1669, Череповецкое музейное объединение). Живопись царских врат отличается характерной для сев. иконописи любовью к светлым холодным красочным оттенкам (желтым, серо-голубым, кирпично-терракотовым) и предпочтением узорочья: белильный «пунктир» рассыпан по складкам одежд ап. Иоанна Богослова и Прохора и переходит в жемчужные «россыпи» на их сиденьях. Легенды о сев. происхождении нек-рых почитаемых икон К. и Т. е. бытовали и позднее: согласно преданию, почитаемая в XVIII - нач. XX в. в селах Остолопово и Рыбная Слобода резная икона свт. Николая Чудотворца была произведением соловецкого инока прп. Елеазара Анзерского, хотя по облику она была подобна др. резным образам из К. и Т. е. и Нижегородского края (Грузинцев В. Паломничество в с. Остолопово за образом св. Николая Чудотворца: (Из истории местного края). Каз., 1916. С. 3, 17). К тому же пласту произведений принадлежит икона с поясным образом свт. Николая Чудотворца, с Никейским чудом (сер. XVII в., серебряный оклад 1796, НМРТ): лик святого чрезвычайно похож по исполнению на лики на иконах из ГМИИРТ Череповца.
В Москву призывали не только иконописцев, но и серебряников. Из документов известны 12 мастеров серебряного дела различных специальностей, вызванных в 1652 г. из Казани и Свияжска в Москву; среди них были стрельцы, жители посада, митрополичьей слободы и слобод близ Казани (Троицкий. 1920. С. 12; Ключевская. 2009. С. 71, 82-86, 88-92). Традиц. центрами серебряного дела начиная со 2-й пол. XVI в. были Казань, Свияжск и с. Рыбная Слобода. Широкое развитие получили резьба по серебру, финифтяное, черневое и особенно сканое и чеканное дело. Помимо посадских мастеров в штате Казанского архиерейского дома состояли и серебряники. В Переписной книге 1623-1624 гг. упомянуты «с Воскресенской улицы в переулок в Петропавловской слободы» дворы серебряников Н. Петрова, И. Кривочурова, Я. Иванова и сусальщика С. Степанова, работавших для архиерейского дома. Дважды упомянут в расходной книге архиерейского дома 1706 г. домовый серебряник Степан Григорьев, у которого было куплено «про домовый расход ломаного серебра» и «на дело иконных окладов серебра… и то серебро отдано на дело иконных окладов, которыми иконами благословляет преосвященнейший митрополит начальных людей» (Ключевская. 2009. С. 83).
Свт. Николай Чудотворец. Икона. Сер. XVII в. (НМРТ)
С 40-х гг. XVII в. началось прославление святынь, обретенных в землях черемисов (мари). С 1647 г. известна чудотворная икона св. Жен-мироносиц, к-рую носили в Москву (АИ. Т. 4. № 20; Елисеев. 1849. С. 62-63; Стариков, Левенштейн. 2001. С. 10, 47-49). В 1644 г. был написан «по вере Козмодемьянска города всяких людей» Нерукотворный образ Спасителя, хранившийся в Стрелецкой часовне г. Козмодемьянска, на берегу Волги (Обозрение. 1898. С. 300; Стариков, Левенштейн. 2001. С. 31). По преданию, автором иконы был Григорий Чёрный, московский мастер, написавший 2 чудотворных образа Божией Матери, чтимых в Нижегородской епархии и на соседних с ней чувашских землях,- Владимирской-Оранской (1629) (Щенникова Л. А. Владимирская икона Божией Матери // ПЭ. 2005. Т. 9. С. 34) и Палецкой-Страстной (1641). Стрелецкая часовня на протяжении веков получала значительные дары: напр., по преданию, медное литое паникадило с двуглавым орлом было, вероятно, подарено имп. Петром I (Обозрение. 1898. С. 300). Древнейшие святыни в рус. городах, построенных на земле мари, были, согласно преданиям, принесены стрельцами в XVII-XVIII вв.: храмовый образ из ц. в честь Владимирской иконы Божией Матери в с. Владимирском, образ Спасителя из Воскресенского собора Царёвококшайска, резная скульптура «Христос в темнице» из Троицкой ц. Царёвококшайска с надписью: «От стрельца 1695 году», «вымененная» в Киеве козмодемьянскими стрельцами Киево-Печерская икона Божией Матери из ц. Богоявления (каменная с 1734) Козмодемьянска (Стариков, Левенштейн. 2001. С. 10, 19, 34, 81).
Период после 1654 г. был для К. и Т. е. тяжелым; от эпидемии в Казани погибла большая часть населения. Как мольбы о спасении и обетные приношения следует рассматривать редкие произведения этого времени, напр. палицу, вложенную боярином И. Морозовым в кафедральный собор (1654, НМРТ). На ней вышиты и обнизаны жемчугом композиция «Благовещение», образ Господа Саваофа в небесном сегменте, символы евангелистов и небольшие фигуры в рост святителей Гурия и Варсонофия по сторонам (Завьялова, Каргалова. 1995. С. 79. Ил. 9). Почти неразличимые по облику Казанские чудотворцы предстают на небольшой палице хранителями города и всех христиан. Совместное изображение святителей Гурия и Варсонофия как «святой двоицы», заступников К. и Т. е., с этого времени известно в вариантах. Они могут быть представлены в позе моления, как на лицевой пелене из казанского Богородицкого монастыря (сер. XVII в., НМРТ). Похожие друг на друга фигуры, в фелонях (разных по цвету), митрах, с Евангелиями, молящиеся образу Божией Матери «Воплощение» в небесном сегменте, представлены в святительском чине. Парное изображение святителей Гурия и Варсонофия Казанских было на оборотной стороне Смоленской иконы Божией Матери в Благовещенском храме Чебоксар (освящен в 1689; см.: Обозрение. 1898. С. 335).
Саккос митр. Лаврентия. 60-е гг. XVII в. (НМРТ)
Не только строгановские шитые предметы пополняли ризницы храмов К. и Т. е. В качестве вкладов в ризницы поступали произведения столичных мастерских, напр. пелены с иконой Казанской Божией Матери и со «Спасом Еммануилом» (НМРТ; Завьялова, Каргалова. 1995. Ил. 7. С. 79, 80; Каргалова. 2002. С. 202), стиль к-рых близок к стилю произведений ярославского мастера 70-х гг. XVII в. Силы Савина. Сохранились сведения о местных традициях лицевого шитья. Еще в нач. XX в. в ризнице Зилантова мон-ря хранился набор литургических покровов: большой воздух с изображением лежащего Христа и 2 служащих ангелов и 2 сударя - с изображением Божией Матери «Воплощение» (для потира) и служащих ангелов по сторонам дискоса со звездицей и лежащего Младенца, а также с образом Саваофа вверху (для дискоса) (Заринский. Церковные древности. 1877. С. 27-28; Денике. 1917. С. 7-9 (фотографии); Рощектаев. 2004. С. 147-148). По мнению Денике, эти произведения были связаны с возведением монастырского собора в камне (Денике. 1917. С. 10; см. также: Завьялова, Каргалова. 1995. С. 81. Примеч. 18). Из этого набора сохранился покровец на дискос (НМРТ); рисунок отличается чрезвычайной простотой: к минимуму сведены разделка одежд, ликов, упрощены контуры фигур. Еще свящ. П. Заринский отмечал сходство плащаницы и воздухов (покровцов) из Зилантова монастыря с воздухами вклада И. Верёвкина, сделанного 27 июля 1673 г. в Спасо-Преображенский мон-рь (Заринский. Церковные древности. 1877. С. 28; Лебедев. 1895. С. 58-59). Судя по описанию, плащаница и 2 покровца, вложенные Верёвкиным на помин себя и родных, были шиты из желтого атласа, края - из зеленого атласа (Заринский. Церковные древности. 1877. С. 10-11). Они имели общую вкладную надпись краской на обороте; при иконографическом и композиционном сходстве они отличались от литургических покровов из Зилантова мон-ря. Шитье ликов, напр. тени вокруг глаз в виде своеобразных очков, находит аналогию в шитье палицы с образом Св. Троицы (1681, НМРТ; Завьялова, Каргалова. 1995. Ил. 6. С. 79, 80), с вкладной надписью и тропарем, к-рая происходит, вероятно, из Благовещенского собора, в ризнице которого уже находилось собрание архиерейских епигонатиев. Возможно, уже в Казани местными мастерицами были вышиты фигуры святых на подоле саккоса митр. Лаврентия II, к-рые по технике шитья и рисунку более просты и трафаретны, нежели фигуры в композициях.
Кафедральный собор в сер. XVII в. получил новые предметы богослужения. При митр. Корнилии была сделана серебряная ладанница с вкладной надписью (1656, НМРТ). Митр. Лаврентий прилагал мн. усилий для украшения соборной ризницы, старых и новых мон-рей. В Зилантовом мон-ре самый древний напрестольный крест в драгоценном окладе (серебряная басма с чеканным изображением Распятия и предстоящих, с 2 красными лалами и крупной бирюзой) был сделан в 1665 г., по преставлении архим. Иоасафа (Буянова) (Рощектаев. 2004. С. 140). В ризнице Зилантова мон-ря хранились древняя серебряная дарохранительница (Шпилевский. 1873. С. 14; Спутник по Казани. 1895. С. 118) и ковш с фигурой трубящего витязя в окружении орлов, гирлянд и лавров (Шпилевский. 1873. С. 14; Пинегин. 1890. С. 341), по др. версии, с изображением человека, пьющего из рога (Спутник по Казани. 1895. С. 118), с заздравной надписью по краю, а также 3 старинных креста XVI-XVII вв. Драгоценная утварь создавалась местными мастерами для Спасо-Преображенского монастыря: в 1668 г. на средства монастырской казны по инициативе архим. Мисаила была сделана большая серебряная с позолотой водосвятная чаша, украшенная по верхнему краю надписью с именем мастера: «Труд же серебряника Сергия Плетеневца» (Заринский. Церковные древности. 1877. С. 6; Лебедев. 1895. С. 56; Ключевская. 2009. С. 89). Вкладывали, вероятно, произведения ювелиров-иностранцев. Так, в Богородицкий мон-рь была вложена чаша для теплоты или ладана в виде широкой плоской раковины с 2 ручками и надписью: «Antoni Cristians ds. Anno 1672» (Малов. 1879. С. 76). Владыка Лаврентий занимался украшением первых деревянных храмов Раифской пуст., для убранства к-рых им были пожертвованы напрестольное Евангелие 1657 г. в драгоценном окладе (Он же. 1880. С. 74) и набор драгоценных служебных сосудов, созданный в 1670 г. на средства из личной казны митрополита, «по своей убогой душе и своих родителех в вечное поминовение» (Там же. С. 84). В ц. Божией Матери Печерской в Ямской слободе митр. Лаврентий вложил напрестольный крест (1671, НМРТ), в котором сочеталось неск. техник: ковка, гравировка, чеканка.
Богатство иконных уборов в храмах старых центров К. и Т. е. возрастало на протяжении позднего средневековья. Несохранившиеся иконы Рождественского собора в Свияжске Анисимов относил к XVII в. и отмечал их искусно чеканенные ризы и жемчужные обнизи: «...житийные иконы прор. Иоанна Предтечи и св. Марии Египетской, как Нерукотворного Спаса и Смоленской Богоматери… закрыты ризами и прописью» (Анисимов. 1920. С. 31). Драгоценная утварь поступала не только в старые, прославленные храмы и мон-ри. Серебряное кадило было сделано, согласно вкладной надписи, при митр. Корнилии для ц. Св. Троицы в Ямской слободе (1651, НМРТ; Малов. 1884. С. 116; Ключевская. 2009. С. 77; ямщики, жившие в особой слободе, несли «государеву службу» и могли успешно судиться с именитыми людьми Строгановыми; см.: Введенский. 1962. С. 287). В нем применено неск. техник (ковка, чеканка, золочение); по типологии и мотивам оформления (в виде храма с «куполком» на барабане, с чередованием позолоченных и серебряных «ложек», с крестообразными прорезями, с растительным орнаментом) оно близко к работам московских или ярославских мастеров сер.- 2-й пол. XVII в. В Успенском соборе в той же слободе некогда находилось кадило, созданное в 1676 г., при митр. Иоасафе, для ц. во имя Печерской Пресв. Богородицы на средства из государевой казны и мирского сбора; согласно мнению свящ. Е. Малова, оно было сходно с кадилом из ц. Св. Троицы той же слободы (Малов. 1884. С. 92, 116).
Новый расцвет художественной жизни К. и Т. е. пришелся на время правления митр. Маркелла (1690-1698), образованного и деятельного иерарха. Покровительство мн. храмам и мон-рям продолжал оказывать патриарх Адриан (1690-1700), сделавший много вкладов. В этот период связи К. и Т. е. со столицей способствовали знакомству с новыми художественными тенденциями и появлению неординарных произведений. С ростом благосостояния посадского населения можно связать активное каменное строительство. Потребность в иконах для новых храмов и для раздачи паломникам сопровождается расцветом иконописания, появлением большого числа мастеров.
В кон. XVII в., при митр. Маркелле, происходит обновление кафедрального Благовещенского собора, сильно пострадавшего от пожаров в 1672 и 1694 гг. (Платон (Любарский). 1868. С. 81; Яблоков. 1909. С. 8). Был установлен новый иконостас с резными колоннами, сплошь позолоченный; новые иконы имели греч. подписи, в чем можно видеть солидарность с «грекофильскими» настроениями патриарха Адриана. Ок. 1694 г. датируются древнейшие росписи собора (Никанор (Каменский). 1909; Яблоков. 1909. С. 8; Сорокатый, Сорокатый. 1998). О его первоначальной программе можно судить по остаткам росписей, к-рые были поновлены к 1870 г. артелью Н. Л. Сафонова (восстановлены в 2005; см.: Разумов. 1871). Сохранились отдельные композиции и фигуры: «Богоматерь Благодатное Небо» с Христом Великим Архиереем и со святыми в молении - на своде сев.-зап. камеры наоса; «Отечество (Троица Новозаветная)» - в крестовом своде зап. камеры; фигуры 2 св. князей и херувима - на откосе окна на сев. стене. По описанию П. М. Дульского известны композиции в др. ячейках сводов: в северном - «Иисус Христос с чашей в руках, окруженный святыми и ангелами»; в южном - «Господь Саваоф в ореоле»; на своде юго-зап. камеры - «престол, вокруг которого святые, и над ними Спаситель» (Дульский. 1913. С. 52). Уже тогда в программу росписей (в зап. части трапезной) были включены сюжеты из местной церковной истории: «Проводы царем Иоанном Васильевичем первосвятителя Гурия», «Обретение мощей святого Гурия», «Обретение иконы Казанской Богоматери». В цветовой гамме фресок преобладают красные, кирпичные оттенки, возможно как результат пожара; присутствуют холодные голубые и синие тона в исполнении одежд. Композиции на сводах имеют столичные протографы. Образ Богоматери с Младенцем в изводе «Благодатное Небо» восходит к иконографии местной иконы того же названия в Архангельском соборе Московского Кремля (1681; Щенникова Л. А. О двух чтимых Богородичных иконах Архангельского собора // Архангельский собор Моск. Кремля: Сб. ст. М., 2002. С. 290-301). Однако отличия - руки Богоматери не скрещены, но сложены перед грудью, левая указывает на Младенца; облачения Младенца разного цвета, Он без короны, держит в руках свиток, а не Евангелие - указывают на самостоятельную разработку почитаемого образа. Эти детали близки к изводу иконы Божией Матери «Одигитрия»; появление над мандорлой полуфигуры благословляющего Христа в архиерейских одеждах (Великого Архиерея) подчеркивает единство земной и небесной Церкви; святые внизу и вокруг Богоматери на облаках молятся за род человеческий. Влияние столичных протографов, заимствующих мотивы зап. искусства, можно видеть и в «Св. Троице»: симметричные позы и движения фигур Бога Сына и Бога Отца, инсигнии (скипетр и держава с золотыми звездами), лучи-языки пламени внутри нимбов.
К тому же периоду можно отнести иконы-таблетки, написанные для кафедрального храма. 24 двухсторонние иконы (в целом 48 композиций) представляли великие праздники, дни Страстной седмицы и минеи. Еще в 1920 г. все иконы находились на вост. грани сев.-зап. столба, т. е. были обращены к центру храма. Яблоков называл их «святцы Строгановского письма»; поскольку они располагались в киоте рядом с ракой свт. Гурия, ученый относил их ко времени жизни святого, «пред которыми угодник молился в своих келлиях» (Яблоков. 1909. С. 8). По мнению Анисимова, их миниатюрное письмо представляло «хорошие традиции древней иконописи» (Анисимов. 1920. С. 29). Сохранилось 4 иконы-таблетки (ГМИИРТ) с композициями «Благовещение. Рождество Христово», «Сретение. Богоявление» (Гос. музей. 1997. С. 37, 48. Ил. 37-38), «Вход Господень в Иерусалим. Воскрешение Лазаря», «Преображение. Вознесение Господне».
Композиции на таблетках напоминают драгоценные миниатюры и обозначают тот стиль, к-рый получил повсеместное признание на рубеже XVII и XVIII вв. В этом стиле отразились хорошее знание европ. произведений и приемов «живоподобного» личного письма, любовь к светлым, сияющим краскам, «золотопробельное письмо» в одеяниях, пейзаже и архитектуре. Мастер может отходить от приемов традиц. иконописи в нек-рых деталях ради создания эффекта природного пространства: в «Богоявлении» вода Иордана светлее тела погруженного в нее Христа, что придает композиции свечение и прозрачность.
Для кафедрального собора не только создавались новые украшения и детали внутреннего убранства. Проходили работы по «реставрации» древних памятников: в 1698 г. благодаря помощи кн. П. Л. Львова был обновлен воздух, шитый в мастерской кнг. Тёмкиной-Ростовской (Яблоков. 1909. С. 39).
Св. Троица. Роспись Благовещенского собора в Казани. Ок. 1694 г.
В кон. XVII в. формируется основа для совместного почитания 3 святителей Казанских, в т. ч. и иконографическая. 6 окт. 1695 г. по воле патриарха Адриана митр. Маркелл освидетельствовал мощи свт. Германа в Успенском соборе Свияжска, они были переложены в новую раку, обитую тонкими листами серебра (см.: Яблоков. 1906. С. 72). На боковой стенке раки в 3 медальонах на золоченом фоне были помещены надписи на слав., греч. и лат. языках - цитаты из Послания к Галатам и духовные стихи (Там же. С. 73-74). Возможно, в это время был создан и лицевой «покров от раки святителя Германа с вышитым изображением угодника Божия в весь рост в облачении: святитель сложенными именословно пальцами правой руки благословляет, в левой держит св. Евангелие» (Там же. С. 83). По сведениям Яблокова, этот покров был подобен покровам на раках Казанских митрополитов - свт. Гурия в Благовещенском соборе и свт. Варсонофия в Спасо-Преображенском мон-ре (местопребывание неизв.).
Ризницы казанских храмов пополнялись драгоценной утварью работы местных и столичных мастеров. Для Благовещенского кафедрального собора в 1686 г. были сделаны серебряные сосуды на средства келейной казны митр. Маркелла; ладанница с вкладной надписью митр. Адриана (1688, НМРТ); в 1694 г. сосуды пожертвованы патриархом Адрианом (Он же. 1909. С. 37); в 1689 г. им же пожертвован золотой напрестольный крест, украшенный эмалями и алмазами (Платон (Любарский). 1868. С. 80; Пинегин. 1890. С. 364; Яблоков. 1909. С. 32). Распятие на лицевой стороне было выполнено белой эмалью, фигуры предстоящих - цветной. В эмалевых клеймах на обороте были упомянуты частицы мощей из Св. земли, вероятно полученные из патриаршей ризницы. По использованию эмали с росписью напрестольный крест кафедрального Благовещенского собора напоминает крест, происходящий из московского Успенского собора (кон. XVII в., ГММК; см.: Мартынова. 2002. Кат. 319. С. 256-259). Драгоценные вклады в соборную ризницу поступали от горожан: напр., серебряный ковш с чеканным орлом на внутреннем поддоне, пожалованный, судя по надписи, царями Иоанном и Петром Алексеевичами с царевной Софией Алексеевной в 1682 г. посадскому человеку Алексею Третьякову «за пробир Казанской таможни».
Напрестольное Евангелие из казанского Петропавловского собора. 1-я четв. XVIII в. (НМРТ)
Блюдо. 1678 г. (НМРТ)
Палица с лицевой пеленой «Успение Пресв. Богородицы» XVI в. Шитье. XIX в. (НМРТ)
Помимо вкладов патриарха Адриана для Кизического мон-ря важны были дары патриаршего служителя иером. Стефана (Сахарова) - «дома святейшего патриарха Протосиггел тоя обители протоктитор монах Стефан иеродиакон Сахаров» (Там же. С. 14-15, 41, 103-104; Покровский. 1906. С. 215). В 1692 г. иером. Стефан вложил в Кизический мон-рь кн. «Спирида» («Кошница»), где были изложены Служба девяти Кизическим мученикам, Слово об их мучениях и история основания казанского Кизического мон-ря (Никанор (Каменский). 1891. С. 3, 15, 58). На его средства из драгоценного металла был сделан оклад на икону мучеников с частицами мощей, присланную из Москвы. Оклад был украшен виршами, возможно сочиненными иером. Стефаном. В них прославлялись Пресв. Богородица и Кизические мученики как Ее служители. Др. вклады иером. Стефана - драгоценный ковчег для частиц мощей Кизических мучеников; неск. напрестольных крестов, в т. ч. крест с частицей Креста Господня, частицами мощей св. Стефана, греч. и рус. святых и вкладной надписью, к-рый хранился за престолом в футляре (Там же. С. 41, 47; упоминания о кресте см.: Дульский. 1917. С. 20), напрестольный крест средней величины с частицами мощей и вкладной надписью о ктиторстве иером. Стефана и вкладе в марте 1694 г., малый крест (без мощей) в серебряном окладе, вложенный им в сент. 7201(1692) г. (Никанор (Каменский). 1891. С. 47-48); сосуды с вкладными надписями, серебряное кадило (1693) (Там же. С. 49; опубл.: Дульский. 1917. С. 19, 24), серебряный ковш для теплоты с надписью о вкладе иером. Стефана (Сахарова); по работе ему соответствуют другие серебряные сосуды и еще одно кадило без подписей (Никанор (Каменский). 1891. С. 49); дароносица (Дульский. 1917. С. 19). Другие вклады - напрестольное Евангелие, вложенное 1 февр. 1695 г. (Никанор (Каменский). 1891. С. 16, 48), с упоминанием в записи цесаревича Алексея Петровича. Иером. Стефан, видимо, вложил также часть личных сокровищ и свой портрет (персону). Среди достопримечательностей монастыря в 1833 г. упоминается священнический пояс, сотканный из шелка, с греч. надписью и пришитым к нему ремнем, надпись на к-ром сообщала: «Сий пояс - мера Гроба Господня из святого града Иерусалима, при первом игумене Ипатии прислан в Кизицы. Стефан писал» (пояса не было уже в 1891; см.: Там же. С. 50. Примеч. 1; возможно, на основании надписей с этого пояса казанский историк Н. Баженов полагал, что иером. Стефан (Сахаров) совершил паломничество в Св. землю - см.: Баженов. 1847. Ч. 2. С. 50). Портрет иером. Стефана (Сахарова) (Никанор (Каменский). 1891. С. 16; Дульский. 1917. С. 19), вероятно, был 1-й парсуной на территории К. и Т. е. Он находился в парадном зале на верхнем этаже 3-этажного монастырского здания (1839), прилегавшего к братскому корпусу (Никанор (Каменский). 1891. С. 65). На портрете было много надписей и символических изображений, напр. горящее сердце в левой руке иером. Стефана (Там же. С. 16). Столичное произведение, созданное под влиянием европ. образцов, предшествовало появлению подобных парсун в 1-й четв. XVIII в. Видимо, иером. Стефану принадлежал также небольшой образок с изображением мученичества архидиак. Стефана («Убиение св. Стефана»), хранившийся в монастырской ризнице (Там же. С. 54-55). Имя «Стефана архидиакона Сахарова» стоит первым в синодике мон-ря (Там же. С. 61). Судя по антиминсу 1714 г., упомянутому в описных книгах мон-ря 1746 г., на его территории была некогда ц. во имя архидиак. Стефана. По преданию, она находилась на месте Успенской ц., была разобрана в 1833 г. «за ветхостию», обращена в часовню, а в 1882 г. вновь переделана в церковь (Там же. С. 35). Подобное строительство в мон-ре обозначает наступление новой эпохи, когда древняя традиция личного благочестия приобретает большую индивидуализацию.
XVIII - нач. XX в.
В правление митр. Тихона (Воинова) (1699-1724) велось активное строительство в центрах и в епархии, особенно каменное,- в Казани, Чебоксарах, Свияжске, Раифском мон-ре. При митр. Тихоне К. и Т. е. обладала нек-рыми из величайших святынь христ. мира. Они были связаны с груз. царем Арчилом II (1645-1713), к-рый подарил небольшую золотую икону Божией Матери иеродиак. Тихону, бывшему в нач. 90-х гг. XVII в. ризничим в доме патриарха Адриана (Платон (Любарский). 1868. С. 82). Эту икону с надписью о даре царя Арчила Тихон, митр. Казанский и Свияжский, в самом нач. XVIII в. вложил во Введенский собор Чебоксар, где в кон. XIX в. ее упоминают как образ Божией Матери «Смоленская» (Обозрение. 1898. С. 322). Митр. Тихон принимал в 1716 г. и хранил в кафедральном соборе Казани гвоздь Господень (Христианские реликвии в Московском Кремле: Кат. / Ред.-сост.: А. М. Лидов. М., 2000. С. 77. Кат. № 18 (автор описания - Л. А. Беляев)). Святыня принадлежала имеретинским правителям, в 1681 г. царь Арчил II привез ее в Россию. В Астрахани гвоздь Господень и др. сокровища царской казны пострадали от пожара, после чего царь Арчил создал для Страстной реликвии новый («вторицею») драгоценный ковчег (Там же; см. также: Пятницкий Ю. А. Грузинская реликвия в России // Никодим Павлович Кондаков: 1844-1924: Личность, научное наследие, архив: К 150-летию со дня рождения. СПб., 2001. С. 87; о вкладах груз. правителей в рус. храмы и мон-ри см.: Белоброва О. А. О нек-рых грузинских вкладах в рус. мон-ри и храмы // ГММК: Мат-лы и исслед. М., 1999. Вып. 12: Искусство средневековой Руси. С. 287-294). Гвоздь был привезен в Казань посланцами вдовы царя Арчила, царицы Екатерины, монахами Панкратием и Арсением, к-рые путешествовали в свите А. П. Волынского, рус. посла в Персию. Узнав о миссии монахов, Волынский известил об этом столицу, и по указу Петра I от 20 апр. 1716 г. митр. Тихону было предписано хранить святыню в кафедральном соборе Казани (Платон (Любарский). 1868. С. 96). Она была помещена в покоях владыки, откуда ее переносили в Благовещенский собор, а также забирали для народного поклонения 21 мая 1716 г., «в день самых тех обретших Христов крест и гвозди благочестивых царей и равноапостольных в понедельник Св. Духа». Митрополит в полном облачении «изнесе той гвоздь Христов со престола в церковь на главе с кандилы и со свещами и с рипиды и полагает на амвоне на уготованном налое и на антиминсе, ради удобнаго зрения всего народа» (Там же. С. 95).
Штат Казанского архиерейского дома при митр. Тихоне был многочислен. Художественным центром была «мастеровая палата», включавшая иконописцев, резчиков и серебряников, как жалованных, так и «безжалованных», живших в вотчинных митрополичьих селах и деревнях; все они состояли в ведении казначея домовых дел, стряпчего и главных монахов-служебников. Жалованные мастера получали не только денежное, но и т. н. хлебное жалованье (продуктами). Если мастера работали на собственном материале, его стоимость включалась в общую сумму оплаты.
Имена нек-рых мастеров известны по расходной книге митр. Тихона за 1706 г.: иконописец Калмак Григорий Антипин, получивший 28 нояб. плату за «письмо из масла архиерейского орлеца», а 16 марта - «за письмо архиерейского места, которому быть в Раифской пустыни» (здесь мастер назван живописцем); иконописец Фома Денисов, к-рому 29 апр. были даны средства на материалы для подготовки «иконных дерев… которые иконы отданы ему писать для благословения архиерейского кто приходит к Преосвященнейшему митрополиту из господ и из приказных, из приезжих людей, которые бывают в Казани за государевыми делами»; «домовый безжалованный» иконописец Иван Фёдоров, к-рому были оплачены 26 февр. «6 икон казанских чудотворцев золотопробельных» (Покровский. 1906. С. 227). В окладной книге «всякого чину людям годового денежного жалования» за 1706 г. упоминается домовый иконописец Оксентий (Авксентий) Тарасов, его денежное жалованье - 4 р. в год и компенсация за покупку «красок на письмо домовых икон». Жалованье 3 р. получал иконописец Федор Яковлев (Там же. С. 198). В документах одного мастера нередко называли иконописцем и живописцем, как Калмака Григория. Один и тот же мастер писал иконы и портреты-парсуны, расписывал храмы и «убирал комнаты живописным художеством», поновлял иконы и живописные полотна, иллюстрировал рукописи, составлял проекты иконостасов и иллюминаций, обучал учеников. Митр. Сильвестр (Холмский) (1725-1732) присылал губернатору Волынскому для отделки квартиры своих мастеров.
Основным в работе архиерейских иконописцев оставалось писание икон - домовых и вкладных, а также для благословения высоких гостей. Икона Казанских святителей была подарена митр. Тихоном имп. Петру I во время посещения Казани (май 1722). Личное собрание митр. Тихона насчитывало до 50 икон. Позднее духовные лица владели иконописным и живописным мастерством: напр., диакону казанской Никольской ц. (Николо-Гостиной) Михаилу Васильеву было оплачено исполнение в честь приезда в Казань имп. Екатерины II (1767) 7 «прозрачных картин» с изображением российского герба и ученических инструментов для иллюминации (НАРТ. Ф. 87. Оп. 1-1767. Л. 17; Харлампович. 1915. С. 7). В расходных книгах митр. Тихона за 1706 г. упоминаются серебряники Степан Григорьев; «Андреян» Лаврентьев, к-рому было заплачено 3 февр. «за припой соборной церкви серебряного блюда поврежденного места за его серебро»; Егор Иванов, у к-рого «мая 23 день куплено про домовой архиерейской подносной расход… иконной серебряной оклад позолоченный». Для написания икон в 8-ярусный иконостас кафедрального Успенского собора Астрахани в 1704 г. был нанят митрополичий иконописец Тихон Попов вместе с товарищами - домовым иконописцем купца Г. Д. Строганова Иваном Андреевым, нижегородским посадским человеком Романом Бобылёвым и свящ. Иоанном Петровым из Балахнинского у. Вероятно, работу митрополичьего иконописца в одной артели с нижегородскими и со строгановскими иконописцами можно расценивать как показатель уровня иконописной школы Казанского архиерейского дома. В кругу мастеров Казанского архиерейского дома складывался особый иконографический извод икон Казанских чудотворцев Гурия, Германа и Варсонофия, представленных в молении образу Благовещения Пресв. Богородицы на фоне Казанского кремля с собором, со святительским и с государевым дворами (икона нач. XVIII в. из НМРТ, икона казанского протодиак. Григория Терентьева, 1712, ПГХГ; см.: Чугреева. 2010. С. 11, 19). Подобные иконы свт. Тихон, митр. Казанский и Свияжский, посылал казанцам, выведенным для жительства на новые земли, напр. в Троицкий-на-Таганроге (ныне Таганрог) (позднее икона хранилась в Казанской ц. Павловска Воронежской губ., см.: Преображенский А. С. Воронежская и Борисоглебская епархия. Церковное искусство // ПЭ. 2005. Т. 9. С. 390).
Благовещение Пресв. Богородицы. Икона. 1-я треть XVIII в. (ГМИИРТ)
Свт. Герман Казанский. Клеймо рамы для Тихвинской иконы Божией Матери. Нач. XVIII в. (ГМИИРТ)
Среди произведений XVIII в. сохранились иконы 7-ярусного иконостаса Петропавловского собора (кроме храмовой иконы апостолов Петра и Павла поновлены в 1824-1825 живописцем В. С. Туриным, в 1864-1865 - Н. А. Мензитовым), к-рые отчасти написаны под влиянием нового понимания иконного образа, насыщенного декоративностью в стиле позднего барокко. Иконостас включал большое количество икон апостольского чина - ряды стоящих фигур напоминают укрупненные образы многочастных итал. алтарей. В 1-й пол. XVIII в. старинные церкви Свияжска были перестроены в камне, что потребовало много новых икон. Свияжское происхождение (из неизвестных церквей Свияжска или Свияжского у.) имеют ок. 100 икон XVI-XIX вв. в собрании ГМИИРТ, однако их принадлежность к определенным церквам не выявлена. Иконы «Апостол Петр», «Апостол Иоанн Богослов» и апостолов Андрея и Марка на одной доске из апостольского чина (1-я треть XVIII в., ГМИИРТ) отличаются пластичностью форм, особенно заметной в обнаженных ступнях учеников Спасителя, и яркой красочностью одежд.
Тихвинская икона Божией Матери, со святыми на полях. XVIII в. (ГМИИРТ)
Влияние барочной культуры проявляется не только в усвоении зап. художественной и архитектурной стилистики, но и в синтезе иконного изображения с текстами, к-рые получают самостоятельное оформление наряду с изобразительными элементами. Об этом свидетельствуют популярность и распространение таких икон, как «Распятие («Плоды страданий Христовых») (1-я пол. XVIII в., ГМИИРТ), повторяющая композицию, известную по иконам и гравюрам московских мастеров, напр. Василия Андреева (нач. 80-х гг. XVII в., ГИМ). Казанскую икону отличают подчеркнуто страдальческая поза провисшего тела Господня и затемненный колорит. На иконе «Рождество Христово» с композицией поклонения волхвов на 1-м плане, образом Вифлеемской базилики вдали много картушей с текстами рождественских гимнов. Среди портретов «с виршами» сохранился портрет имп. Петра I (тип Каравакка) (1-я четв., НМРТ). Наследие московских изографов рубежа XVII и XVIII вв. дополнилось влиянием укр. иконописи, напр., цветные фоны и «живоподобное» личное письмо на парных иконах прор. Иоанна Крестителя и Божией Матери «Неувядаемый цвет», на иконе «Богоматерь Тихвинская, с предстоящими святыми на полях» (1-я треть XVIII в., все в ГМИИРТ). С помощью тиснения и раскраски по левкасу мастера стремились воспроизвести прототип - икону в драгоценном окладе, напр. «Христос Царь Царем» (кон. XVII - нач. XVIII в., ГМИИРТ), где Спаситель представлен в короне, далматике; корона и узоры на фоне сделаны тиснением по грунту. Вероятно, при архиереях-малороссах в деревянной ц. Св. Троицы свияжского Троице-Сергиева мон-ря появились царские врата с подписями не только на церковнославянском, но и на латинском языке (ныне ГМИИРТ; см. также: Юдин. 1897. С. 32). Повторением европейских архитектурных мотивов, напоминающих голл. жанровые пейзажи, украшена икона «Рождество Христово», написанная, судя по врезной надписи на тыльной стороне доски, в Алатыре (1746, ГМИИРТ).
Среди мон-рей К. и Т. е. митр. Тихон уделял особое внимание Раифской обители, продолжая отстраивать ее в камне после пожара (1689). В обители появились новые храмы, ризница обогатилась драгоценной утварью, напр. митрой (к-рую как особую ценность отмечали уже исследователи кон. XIX в.; см.: Обозрение. 1898. С. 50). Потир с вкладной надписью митр. Тихона, «осыпанный жемчугом и дорогими камнями, с резным распятием на янтаре» имел чеканные изображения в 4 клеймах на чаше; в середине звездицы - изображение Новозаветной Троицы в технике финифти; на дискосе было 16 клейм с изображениями (Малов. 1880. С. 80-85). Мон-рь считался летней резиденцией архиерея, митр. Тихон имел здесь домовую церковь во имя Пяточисленных мучеников (над зданием ц. во имя Преподобных отцов, в Синае и Раифе избиенных) и завещал похоронить себя в обители. При нем создавали иконы-списки раифской святыни - иконы Божией Матери «Грузинской»: для деревянной Троицкой ц. свияжского Троице-Сергиева мон-ря в 1701 г. была написана икона с вкладной надписью на оборотной стороне, расположенной в центре и заключенной в круг, в к-рой упомянуты имена царя, иерархов и схим. Корнилия, его «рачительством» эта икона была создана (Юдин. 1897. С. 17-18).
Помимо чудотворных икон в К. и Т. е. почитались иконы, происхождение к-рых было связано с историческими лицами, напр. икона Божией Матери «Неопалимая Купина» из домовой церкви казанского тюремного замка. Она была вложена губернским прокурором Г. И. Солнцевым (ранее была подарена имп. Петру I в Киеве (1706) и сопровождала его в Персидском походе - Шпилевский. 1873. С. 61; Спутник по Казани. 1895. С. 193). На иконе был изображен двуглавый орел, посередине - икона Божией Матери «Неопалимая Купина», по окружности - лики святых. Эти детали сближают несохранившуюся историческую реликвию с др. барочными изводами 1-й четв. XVIII в., в которых использовалась гос. символика (см., напр., Азовская икона Божией Матери; см. также: Красилин М. М. Рус. икона XVIII - нач. XX вв. // История иконописи: Истоки. Традиции. Современность. М., 2010 2. С. 215).
Бравурный живописный стиль европ. барокко, усвоенный рус. живописью после создания АХ, нашел отражение в памятниках иконописи К. и Т. е. Яркое, красочное исполнение икон, лики с горящим румянцем, сочетание чистых тонов лазури, киновари, светлая, объемная живопись характерны для произведений этого периода (все - ГМИИРТ): «Арх. Михаил, с предстоящими» (посл. треть XVIII в.). На небольшой иконе «Вмц. Параскева Пятница» (посл. четв. XVIII в.) изображение святой помещено внутрь рамы рокайльных очертаний; влияние новых веяний стиля рококо проявляется на иконе «Собор апостолов» (1756), где расположенные на разных ярусах святые с атрибутами мучений напоминают фарфоровые фигурки. О создании иконостасных комплексов, сохраняющих приверженность европ. образцам, свидетельствуют иконы из праздничного чина с 2 сюжетами на одной доске - «Рождество Богородицы. Введение во храм» и «Сретение Господне. Богоявление» (2-я пол. XVIII в.). В сер.- 2-й пол. XVIII в. мастера повторяли иконные изводы, разработанные еще во 2-й пол. XVII в. московскими изографами, напр. «Спас Нерукотворный» (сер. XVIII в.), восходящий к иконам Симона Ушакова сер.- 2-й трети XVII в.
Влияние укр. культуры сказывается в искусстве 1-й пол.- сер. XVIII в. Назначение в К. и Т. е. получают ряд выпускников Киево-Могилянской академии: Иларион (Рогалевский) (1732-1735), Лука (Конашевич) (1738-1755) и Вениамин (Пуцек-Григорович) (1762-1782). Возможно, что благодаря им мастера К. и Т. е. лучше узнали произведения зап. или укр. искусства, напр. гравюры («фряжские листы»). На нек-рых казанских произведениях появляются зап. мотивы: композиция «Коронование Богоматери» или сияние в виде языков пламени, окружающее фигуру воскресшего Христа на окладе Евангелия (1700, НМРТ). Не только сложные форматы икон (напр., трапециевидные), предназначенные для барочных иконостасов, но и выбор святых, напр. лики св. преподобных Печерских Феодосия, Антония и Никона на иконе из иконостаса (1-я треть XVIII в., ГМИИРТ) или характерный для малороссийских икон облик святой на храмовой иконе вмц. Варвары в одноименной церкви у Сибирской заставы (ныне территория Казани) (1-я пол. XVIII в.), свидетельствует о расширении художественного кругозора мастеров. Возможно, зап. влиянием объясняется появление необычных по названию чудотворных икон: напр., в ц. во имя прп. Кирилла Белозерского с. Каймары под Казанью (поместье М. Н. Кудрявцева, в XIX в.- семьи Боратынских (Баратынских)) почиталась чудотворная Краковская икона Божией Матери; по преданию, в 40-х гг. XVIII в. обретена в лугах свящ. Тимофеем Вороновым и крестьянином Симоном, празднование ее было 26 сент. (Обозрение. 1898. С. 270; Харлампович. 1909. С. 7).
В К. и Т. е. продолжали не только украшать прославленные чудотворные иконы, но и поновлять другие чтимые. Вероятно, в 1737 г. была поновлена икона Николы Тульского - чтимый образ свт. Николая Чудотворца, с деяниями, из одноименной церкви в казанском Богородицком монастыре (Малов. 1879. С. 53-56; Указатель. 1890. С. 15; Вознесенский, Гусев. 1899. С. 560-561). В каменном храме во имя прп. Кирилла Белозерского в с. Каймары (1723), возведенном в поместье ген.-майора М. Кудрявцева и освященном митр. Тихоном, были приделы во имя св. кн. Александра Невского и св. Мефодия Патарского (святого патрона строителя церкви), храмовые иконы к-рых имели вложения с мощами. Эта церковь, судя по надписи на одном из древних серебряных напрестольных крестов, существовала уже в 1717 г. (Обозрение. 1898. С. 269). В семьях хранились портреты новопрославленных святых. Они могли быть привезены в Казанскую губ. из др. мест и со временем становились частью церковного убранства храмов: напр., в каменной ц. в честь Рождества Пресв. Богородицы (освящена в 1830, не сохр.) с. Аркадия (ныне Хотня Арского р-на Республики Татарстан) хранился образ свт. Тихона, еп. Воронежского, написанный на холсте (4 на 5 четв.),- подаренный им воронежской купчихе Н. Бородиной, в доме к-рой святитель бывал. В 1-й четв. XIX в. дочь Бородиной М. И. Перцева привезла этот портрет в Казанскую губ., а после открытия мощей св. Тихона заказала сделать на образе венец краской и надпись: «Сей портрет преосвященного епископа Тихона который погребен бысть в задонском монастыре месяца августа 13 дня 17… (далее разобрать нельзя)» (1783.- Авт.) (Историко-стат. описание церквей и приходов Казанской еп. Каз., 1916. Вып. 3: Казанский у. (Алаты-Ивановское). С. 77-78). В семье Крупенниковых в Казани хранился в нач. XX в. прижизненный портрет прп. Серафима Саровского (1831, известен по репродукциям; см.: Зеленина Я. Э. От портрета к иконе: Очерки рус. иконографии XVIII - нач. XX вв. М., 2009. С. 165, 168, 170. Ил. 139, 140).
Сохранились сведения о работах серебряника Казанского архиерейского дома Семена Дмитриева. Его драгоценный крест с частицами мощей имел надпись, в которой сообщалось, что крест был «построен» для Спасо-Преображенского монастыря при архим. Симеоне в 1691 г. августа в 5 день по заказу «по себе в поминовение своих родителей» таможенного подьячего И. Амвросиева (Заринский. Церковные древности. 1877. С. 3; Лебедев. 1895. С. 54; Ключевская. 2009. С. 83-84). Др. работа Дмитриева - чеканка и покрытие эмалью Распятия («тело Спасово с подписями») на изготовленном для окольничего кн. П. Л. Львова серебряном напрестольном кресте (1698, ГРМ; «сканью художество» выполнил мастер Иван Юркин). В 1705 г. оклад его работы украсил икону - точный список чудотворной Казанской иконы Божией Матери письма протодиак. Григория Терентьева, созданный по заказу бывших жителей Казани (стала одной из святынь г. Павловска Воронежской губ., см.: Преображенский А. С. Воронежская и Борисоглебская епархия. Церковное искусство // ПЭ. 2005. Т. 9. С. 390). В расходных книгах 1706 г. отмечено, что 29 нояб. С. Дмитриеву было заплачено за изготовление 5 венцов «в своем серебре на чудотворцевы на 5 икон». Известно описание исполненного им в 1707 г. оклада на икону свт. Николая Чудотворца, устроенного, согласно надписи, по заказу уфимского протопр. Стефана «по некоему в чудесах его (свт. Николая.- Авт.) явлению», а также вкладного малого напрестольного креста 1711 г. с мощами в казанской Никольской (Николо-Вешняковской) ц. с надписью внизу рукояти о том, что мастер создал его «художеством своим и из своего прииждивения в сохранение дома своего и во благословение детям своим» (Малов. 1884. С. 59).
Произведением, вобравшим традиции благочестия и ювелирного искусства К. и Т. е., был оклад на напрестольное Евангелие печати 1689 г. казанского Богородицкого мон-ря. Он был создан в Казани в 1712 г. под рук. Григория Софонова «с клевреты» (Заринский. Церковные древности. 1877. С. 14-17; Малов. 1879. С. 60-63; Спутник по Казани. 1895. С. 160). По набору и типологии украшений оклад не знал себе равных и более всего походил на произведения московских ювелиров кон. XVII в., созданные для царской семьи. На поверхности крышки помещены иконы, резанные на драгоценных камнях (в центре панагия с сапфиром, на к-ром сделан образ Спасителя, и резной яхонт на одном из золотых крестов), а также образы Спасителя, размещенные под хрусталями и цветными стеклами. Их окружали драгоценные запоны (17 золотых разного размера, с разным количеством драгоценных камней, в т. ч. турецкие и 36 серебряных позолоченных), привозные драгоценные камни и украшения (кит. лалы, греч. алмазец, нем. серьги). По принципу размещения драгоценностей и обилию тур. запон оклад 1712 г. напоминает оклад Евангелия работы 1693 г., вложенного царицей Наталией Кирилловной в Успенский собор Московского Кремля (ГММК; см.: Мартынова. 2002. Кат. 300. С. 17, 239-230). В отличие от столичных мастеров казанские ювелиры во главе с Григорием Софоновым придерживались более традиц. типа оклада Евангелия: изобразительные элементы - иконы-панагии с образами Христа; чеканные фигуры евангелистов, Деисуса, апостолов и святителей размещены на лицевой стороне; на обороте - только мишень с вкладной надписью и подписью мастера (Малов. 1879. С. 63). В Феодоровском монастыре Евангелие печати 1698 г. было обложено по инициативе игум. Ефрема (Золотарёва) драгоценным окладом при митр. Тихоне, вероятно ок. 1721 г., поскольку во вкладной надписи Петр назван императором, а также упомянуты его сыновья Алексей и Петр и внук Петр Алексеевич (Заринский. Церковные древности. 1877. С. 21).
С 20-х гг. XVIII в. деятельность серебряников регламентировалась серебряным цехом, тогда же были введены городские клейма-именники с инициалами мастеров (в Казани - клеймо с изображением змея Зиланта, утвержденным в 1781 на городском гербе). Первое известное клеймо Казани сохранилось на чеканном окладе к Казанской иконе Божией Матери (1742, ГМИИРТ) - клеймо пробирного мастера Спиридона Рукавишникова - «С. Р.»; известен оклад работы этого же мастера для Казанской иконы Божией Матери с орнаментикой в стиле рокайль (1768, ГМЗРК; Рус. серебро XVIII в. 2009. Кат. 79. С. 110). На иконе Вседержителя на горнем месте в свияжской Троицкой ц. чеканные венцы и корона беспробного серебра имели клеймо казанского герба с датой 1769 г. (Юдин. 1897. С. 32). Известны произведения с вкладными надписями, как, напр., напрестольный крест, изготовленный в Казани по заказу «посадского человека» слободы Вязники (ныне город Владимирской обл.) М. Г. Лупновского «в дом к себе» (1726, ГМЗРК; см.: Рус. серебро XVIII в. 2009. Кат. 43. С. 64-65), из серебра, с применением чеканки, канфарения, золочения, с Распятием и предстоящими, с орудиями Страстей на лицевой стороне, с тонкими чеканенными растительными узорами и надписями в овальных картушах на обороте. Риза на иконе Тихвинской Божией Матери в церкви с. Вознесенского (ныне в черте Казани) имела авторскую подпись с датой 1783 г. и именем «казанского цехового Якова Михайловича Дукова» (Ключевская. 2009. С. 84, 85). В XVIII в. казанские серебряники работали в стилистике XVII в.: об этом свидетельствуют напрестольный крест (1-я пол. XVIII в.), вклад Е. И. Михляевой в Троицкую ц. Суконной слободы; ковш (1768), вклад А. Сатирина в Петропавловский собор; чеканный оклад Евангелия (1700) и чеканные оклады икон монограммистов «М. М.» (90-е гг. XVIII в.) и «П. М.» (1789-1797) (все в НМРТ). Среди мастеров серебряного дела 2-й пол. XVIII в. известен Василий Толмачёв - автор подписного «татищевского сосуда», серебряного, вызолоченного под чернью потира, вложенного казанским губернатором Н. П. Татищевым в Богородицкий мон-рь Казани. Композиции «по верхней части изображения сделаны точно по насыпному песку», по вкладной надписи даты создания: «1771 года месяца мая 2 дня сосуды сии начаты… окончены 1772 года марта 24 дня». К «татищевским» вкладам, техника исполнения которых аналогична технике исполнения подписного сосуда, принадлежали: «крест под чернью, со множеством мощей» 1770 г.; большая серебряная вызолоченная дарохранительница 1807 г., украшенная чернью, стразами, эмалью; 2 блюда (Малов. 1879. С. 73-75). Вероятно, они также были сделаны Толмачёвым. Сложные композиции с фигурами среди пышного, густого высокорельефного орнамента из цветов, плодов и завитков в стиле рококо отличают оклады икон и книг XVIII в. Высота чеканного рельефа на них порой достигала 2-3 вершков и т. о. приближалась к круглой скульптуре. Чеканные оклады Богородичных икон имели клейма с сюжетами, жемчужные уборы, придававшие «сочность и скульптурность» всему образу, как отмечал Анисимов по поводу оклада иконы Божией Матери Седмиезерной, были с «богородичными сюжетами» на полях (Анисимов. 1920. С. 31). Распространению стилей барокко и рококо способствовал импорт иноземных изделий, а также работа в Москве серебряников из Германии и Швеции.
Иконостас Петропавловского собора в Казани. 1-я четв. XVIII в. Фотография. Нач. ХХ в. (ГПИБ)
XIX - нач. XX в.
Казань оставалась крупным центром изобразительного искусства: известны более 70 имен казанских живописцев и иконописцев. Сохранились сведения о позднеакадемических по стилю ансамблях 1-й пол. XIX в.: об иконах и о росписях в соборе казанского Богородицкого мон-ря, в ц. Воздвижения Креста Господня в Казанском имп. ун-те, в домовой ц. вмц. Александры Родионовского ин-та благородных девиц, в храме-памятнике памяти убиенных рус. воинов при взятии Казани в честь Нерукотворного образа Спасителя. Об этих ансамблях можно судить по фотографиям нач. XX в. и кратким описаниям в лит-ре. В их создании принимали участие живописцы разной профессиональной подготовки, совмещавшие преподавательскую и творческую деятельность. В. С. Турин (1780 - не ранее 1834) окончил АХ по классу исторической живописи под рук. И. А. Акимова и Г. И. Угрюмова. Им были написаны иконы для главного 3-ярусного иконостаса собора казанского Богородицкого мон-ря и для иконостаса придела во имя св. кн. Александра Невского (после 1802), для Крестовоздвиженских церквей 1-й Казанской мужской гимназии (роспись стен сделана В. М. Марковым, пенсионером АХ) и Казанского имп. ун-та, для домовой ц. вмц. царицы Александры при Родионовском ин-те (1839-1841). Турин поновлял иконы в иконостасах кафедрального Благовещенского (1817-1821) и Петропавловского соборов (1824-1825), пострадавших от пожара 1815 г. Единственное сохранившееся произведение Турина - тондо «Архангел Гавриил» из собрания казанского коллекционера А. Ф. Лихачёва (ГМИИРТ; Русское искусство. 2005. С. 171; Ключевская. 2009. С. 60-61 (в соавторстве с Я. Е. Вайсфельдом)) - выполнено в типовой академической манере. Л. Д. Крюков (1783-1843), обучавшийся живописи в доме Д. Г. Левицкого в С.-Петербурге и в московской частной школе, в течение 35 лет руководил рисовальным классом в Казанском ун-те, писал иконы в ц. Крестовоздвижения при ун-те, иконы для иконостаса, царские врата, аналойные иконы праздников, расписал запрестольный выносной крест и хоругви (1839-1841) для домовой ц. вмц. Александры при Родионовском институте. Поясное в 2 медальонах «Благовещение» для царских врат по стилю было близко к знаменитому тогда образу «Благовещение» кисти В. Л. Боровиковского на царских вратах Казанского собора в С.-Петербурге (Ермолаева. 1916; см. также: Малов. 1884. С. 46, 52; Ключевская. 2009. С. 39-40). Прот. А. И. Нечаев (1779-1851), профессор богословия, активно занимался иконописью, обучался у одного из казанских мастеров и по окончании курса был оставлен при КазДА учителем иконописи. Являясь впосл. духовником в Казанском ун-те, он «большую память оставил по себе своим иконописным искусством»: им были написаны для университетской Крестовоздвиженской ц. храмовая икона «Воздвижение Креста Господня» и 12 праздников, 20 икон для студенческих комнат и др. помещений ун-та (Биографический словарь профессоров и преподавателей Имп. Казанского университета (1804-1904): В 2 ч. / Под ред. Н. П. Загоскина. Каз., 1904. Ч. 1. С. 13-14; Смирнов А. В. Крестовоздвиженская церковь при Имп. Казанском университете. Каз., 1904; Ключевская. 2009. С. 47). Сохранились упоминания о написании Нечаевым икон для приходской ц. во имя вмц. Варвары, роспись к-рой исполнил в 1837 г. А. Ф. Бомьин (Историко-археол. очерки. 1913. С. 23). При перестройке и обновлении убранства старых храмов Казани или возведении новых церквей в стиле зрелого либо позднего классицизма нек-рые произведения воспроизводили облик древних: композиция «Положение во гроб» на плащанице казанского Богородицкого мон-ря, шитая по малиновому атласу и с каймами светло-зеленого атласа (кон. XVIII в., НМРТ), повторяла композицию древней плащаницы XVI в.; храмовая икона ц. в честь Нерукотворного образа Спасителя близ Зилантова мон-ря была сделана «по образу и подобию» чтимой иконы со Спасской башни Казанской крепости (не сохр.; Рощектаев. 2004. С. 134).
Уникальный художественный характер имел ансамбль Крестовоздвиженской ц. Казанского ун-та. Живописные иконы работы В. Ф. Чухломина в традициях рус. академизма были написаны с картин итал. мастеров. Темные фоны, пластичные фигуры, выступающие на 1-м плане, подобно статуям, сложные световые эффекты напоминали римскую живопись позднего Возрождения (20-е гг. XVI в.) или эпохи Караваджо (нач. XVII в.). Этот иконостас, необычный по строению и составу образов, произвел на местных художников большое впечатление. В Казани в ряде сохранившихся иконостасов XIX в. сень над царскими вратами украшена композицией «Тайная вечеря», восходящей к фреске Леонардо да Винчи из трапезной мон-ря Санта-Мария-делле-Грацие в Милане (1495-1498): в иконостасе главного престола ц. Ярославских чудотворцев на Арском кладбище, в иконостасе Никольского (Николо-Низского) собора на ул. Б. Проломная (ныне ул. Баумана). Воспроизведение фрески Леонардо также получило чрезвычайное распространение в искусстве малых форм: с 30-40-х гг. резные деревянные иконы на подобный сюжет выпускали мастера Киево-Печерской лавры, а позднее и подмосковного Сергиевского Посада (ныне г. Сергиев Посад) (см.: Давыдова Е. В. Миниатюрная резьба мастеров Сергиева Посада кон. XIX - нач. XX вв.: худож. и технологические особенности // ИХМ. 2004. Вып. 8. С. 227).
Особое место занимает убранство казанской ц. во имя Ярославских чудотворцев на Арском кладбище. Каменный храм с 2 престолами возник в 1796 г., в 1831 и 1843-1844 гг. был перестроен и приобрел 3 престола - во имя Ярославских князей-чудотворцев, во имя свт. Николая Чудотворца, во имя свт. Льва, папы Римского (Пинегин. 1890. С. 409; видимо, позднее этот престол был посвящен также прав. Марфе, и появился престол во имя свт. Никифора, патриарха К-польского, см. описание работы Е. В. Липакова: Республика Татарстан: Правосл. памятники. 1998. С. 20-21). Храм не был закрыт, и в нем сохранились иконы 2-й четв. XIX в. С кон. 20-х гг. XX в. в храм были перенесены мн. святыни К. и Т. е. (рака свт. Гурия, Казанского чудотворца, иконы из городских и монастырских церквей Казани, Свияжска), из-за чего были изменены составы старинных иконостасов в приделах. Стиль икон из сохранившихся придельных иконостасов близок к академическим живописным традициям рубежа XVIII и XIX вв.: светлые фоны с голубыми небесами, симметричные композиции с антикизирующей архитектурой голубых и розовых оттенков, сложный колорит одежд с применением фиолетовых, малиновых, кремовых тонов, тонкая и обильная разделка золотым ассистом. На иконах фигуры древних святителей К-поля и Рима, папы Льва и патриарха Никифора отличаются стройностью, благообразием, святые смотрят вверх, спокойны и полны достоинства.
Внутренний вид ц. Ярославских чудотворцев на Арском кладбище. Фотография. 2011 г.
Крещение евреев в Казани в 1845, 1846 и 1847 гг. Фрагмент иконы. 40-е гг. XIX в. (НМРТ)
Вероятно, с периодом романтизма в русской культуре связано появление портретных галерей в крупных монастырях. Из настоятельского корпуса казанского Богородицкого монастыря происходят портреты патриарха Иоасафа (XIX в.?) и поясная персона инокини Марфы с надписью: «Матушка убиеннаго царевича Демитрия Иоанновича, Мария Федоровна» (XIX в.). Не исключено, что оттуда же происходят живописные портреты XVIII-XIX вв. настоятелей К. и Т. е.- архиеп. Амвросия (Подобедова), митр. Филарета (Амфитеатрова), архиеп. Владимира II (все - ГМИИРТ; Русское искусство. 2005. № 806, 830, 848, 910. С. 210, 212, 215, 219, 230).
В числе крупных художественных событий 2-й пол. XIX в. следует назвать монументальные росписи кафедрального Благовещенского собора в Казани, исполненные артелью Н. Л. Сафонова в академической манере (1869-1870, восстановлены в 2001-2005). Тогда же были открыты остатки росписей кон. XVII в.; их изводы оказали влияние на росписи др. храмов: изображение Троицы Новозаветной в виде «Сопрестолия» повторено на своде трапезной ц. во имя Ярославских чудотворцев на Арском кладбище. В духе академической живописи были исполнены росписи Никольского (Николо-Низского) храма (освящен в 1887), среди композиций, посвященных чудесам и деяниям свт. Николая Чудотворца, встречается повторение картины И. Е. Репина «Спасение трех мужей от казни». Иконы писали в стиле академической живописи, испытавшей влияние искусства передвижников, напр. «Благовещение, с евангелистами и символами» с надписью на обороте: «В память 31 марта 1878 года» (НМРТ). На рубеже XIX и XX вв. настоятели К. и Т. е. принимают меры, чтобы разместить в храмах епархии изображения местных святынь и чудотворцев. Вероятнее всего, что эта инициатива исходила от архиеп. Арсения, совершившего ряд поездок по епархии (1897-1898; см.: Обозрение. 1898) и отправившего письмо с отчетом в Святейший Синод. К числу таких разработанных «стандартных» изображений почитаемых Казанских святых и казанских святынь можно отнести образы, написанные в академической живописной манере: идентичные изображения свт. Гурия в росписи трапезной свияжского Успенского собора и на иконе из Спасо-Преображенской ц. в с. Б. Кабаны (Лаишевский р-н Республики Татарстан), а также икона мч. Авраамия Болгарского (Успенский Зилантов мон-рь).
Благовещение Пресв. Богородицы, с евангелистами и их символами. Икона. 2-я пол. XIX в. (НМРТ)
Рождество св. Иоанна Предтечи, с деяниями. Икона. XVIII в. (НМРТ)
Иконописные мастерские и школы существовали в 6 жен. мон-рях: казанском Богородицком, свияжском Иоанно-Предтеченском, козмодемьянском Троицком (основан в 1877) и Богородице-Сергиевском (основан в 1886, ныне территория Йошкар-Олы), Введенском Вершино-Сумском в Козмодемьянском у. (основан в 1898, ныне в Горномарийском р-не Республики Марий Эл), Куженерском Свято-Никольском (основан в 1901, на территории совр. пос. Куженер Республики Марий Эл). Школы при мон-рях создавались не только для нужд обители (написание раздаточных икон богомольцам и паломникам, подарки высоким особам, посетившим монастырь), но и для церквей, гл. обр. сельских, а также для создания богослужебных предметов. Во 2-й пол. XIX в. крупнейшая школа существовала при казанском Богородицком мон-ре: живописная с чеканным отделением, золотошвейная, ризошвейная, белошвейная (открыта в 1867; см.: Малов. 1879; Ключевская Е. П. Рукодельная школа Казанского Богородицкого жен. мон-ря // ПС. 2010. Вып. 2(20). С. 154-158). В 1878 г. здесь было 50 учениц; мастерские выполняли заказы для храмов и монастырей К. и Т. е. В 1876 г. руководившей живописным классом Е. З. Мандрыке была объявлена признательность епархиального начальства «за усердие» (единственное сохранившееся произведение Е. З. Мандрыки - полотно «Монахиня» (1871, ГМИИРТ - см.: Рус. искусство. 2005. С. 43). В разные годы живописной мастерской мон-ря заведовали: рясофорная послушница из дворян Н. А. Таршина (воспитанница мон-ря с 1886) и мон. Анатолия (в миру Анна Васильевна Уськова, с 1909 монахиня). Ризошвейной мастерской руководила мон. Людмила (в миру Татьяна Петровна Хашева, в мон-ре с 1891). В живописной мастерской были исполнены иконы для иконостаса домовой ц. Введения во храм Пресв. Богородицы при земской школе для образования народных учительниц (освящена в 1877), нек-рые иконы для монастырской больничной Крестовоздвиженской ц., для бронзовых царских врат кафедрального Благовещенского собора; в 1870 г. поновлялись иконы 4 евангелистов, «писанные на железе», в простенках 3-го яруса монастырской колокольни; писали иконы для сельских церквей. Мастерицами казанского жен. Богородицкого монастыря была исполнена «небольшая, но драгоценная плащаница живописной работы, убранная серебряной парчою, камнями и жемчугом» для церкви 1-й казанской муж. гимназии. Архиеп. Арсению при посещении живописной мастерской (3 марта 1898) были поднесены 2 иконы: «писаная по золотому чекану от старших мастериц» и «писаная масляными красками - от младших» (Изв. по Казанской епархии. 1898. № 1. С. 299; Обозрение. 1898. С. 56). На Казанской научно-промышленной выставке (1890) от Богородицкого монастыря были представлены светские и церковные предметы: икона Казанской Божией Матери с шитой золотом ризой, шитый золотом переплет книги с вензелем, содержащий описание явления иконы Казанской Божией Матери, которые с благословения свт. Павла, архиеп. Казанского и Свияжского, были поднесены Императорской чете. Мастерские получали такие награды выставочного комитета, как почетный отзыв «За превосходную работу риз и шитье золотом» и большую серебряную медаль «За хорошее качество живописи на иконах». Меньше сведений о работах монахинь свияжского Иоанно-Предтеченского (бывш. Троице-Сергиева) монастыря. В расходной монастырской книге за 1838-1862 гг. под 20 июня 1850 г. упоминается о выдаче послушнице Ирине Ивановой «за употребление ею золота и других материалов при вышивке воздухов по малиновому бархату денег серебром 25 р.» (НАРТ. Ф. 310. Оп. 13. Л. 1, 62). В иконописной мастерской писали иконы прп. Сергия Радонежского по подобию чудотворной иконы сер. XVI в. (1873, ц. святых Константина и Елены, Свияжск). По сведениям монастырских ведомостей (70-е гг. XIX - 20-е гг. XX в.), в казанском Богородицком монастыре 11-14 монахинь и послушниц несли живописное послушание, в свияжском Иоанно-Предтеченском - менее 10 (НАРТ. Ф. 310. Оп. 64. Д. 2. Л. 18-38).
Среди профессиональных художников, работавших по церковным заказам во 2-й пол. XIX в., были выпускники АХ, преподаватели Казанской художественной школы - И. А. Денисов (1867-1928), Г. А. Медведев (1868-1944) (Ключевская. 2009. С. 28, 45). Денисов исполнил роспись Крестовоздвиженской ц. 1-й мужской гимназии, вместе с Медведевым расписал ц. во имя святых Кирилла и Мефодия. В 1901 г. Медведев писал иконы в ц. свт. Варсонофия при Новых университетских клиниках. О характере этой церковной живописи сведений не сохранилось. Е. П. Фирсов, окончивший живописное отделение Казанской художественной школы в 1899 г., создал эскизы для росписи часовни у Спасской башни Казанского кремля (ныне в ГМИИРТ) в «национальном» направлении стиля модерн - единственный пример в К. и Т. е.
Свт. Гурий Казанский. Фрагмент иконы «Святители Варсонофий, Гурий». 1-я пол. XIX в. (НМРТ)
Со 2-й пол. XIX в. мн. храмы в К. и Т. е. (как и по всей России) получали, как правило, в дар от частных жертвователей или в благодарность за приношения иконы, созданные в художественных мастерских афонских монастырей. В Троицкий собор женского монастыря в Царёвококшайске была прислана икона Божией Матери «Скоропослушница» из афонского монастыря Дохиар на благословение вновь открытой женской обители (Стариков, Левенштейн. 2001. С. 82). Были востребованы иконы с образом вмч. Пантелеимона, написанные в Русском Пантелеимоновом мон-ре. Такая икона с частицей мощей, к-рая была вложена в золоченый ящичек, вделанный в доску, была прислана в Черемисский Михаило-Архангельский мон-рь (Там же. С. 59), в Макариевский муж. мон-рь близ Свияжска (ныне в казанской ц. Ярославских чудотворцев на северной стене трапезной). В Казанско-Богородицком мон-ре Цивильска почитали икону вмч. Пантелеимона из Русского Пантелеимонова мон-ря, присланную в память чудесного спасения имп. Александра III и августейшей семьи 17 окт. 1888 г.; перед ней каждую пятницу местный причт служил молебен с чтением акафиста вмч. Пантелеимону (Обозрение. 1898. С. 364). В Черемисский Михаило-Архангельский мон-рь в 1876 г. была прислана по просьбе игум. Паисия икона Божией Матери из Русского Пантелеимонова мон-ря (Стариков, Левенштейн. 2001. С. 59). Настоятелю К. и Т. е. из Грузии архиеп. Павлом (Лебедевым), бывшим еп. Кахетинским и Карталинским, экзархом Грузии (1882-1887), была привезена икона «Апостол Павел» из поясного деисусного чина (ГМИИРТ), вероятно визант. мастера XIV в. (согласно надписи красным карандашом на обороте). В собрании (ГМИИРТ) сохранился живописный «Проскинитарий» (1842), написанный в Иерусалиме с изображением ряда св. мест и храма Гроба Господня.
Иконы 2-й пол. XIX - нач. XX в. свидетельствуют о почитании в К. и Т. е. святых и чудотворных икон, особо чтимых в др. регионах. В верхнем храме казанского Петропавловского собора, у левого клироса, находится икона Божией Матери «Взыскание погибших» в киоте, в изданиях 2-й пол. XIX в. названная как «новая» и «Споручница грешных» (Малов. 1884. С. 23; Пинегин. 1890. С. 375). Особенности ее извода указывают на повторение иконографии образа, почитавшегося в самарском Раковском жен. мон-ре или в московской ц. Рождества Христова в Палашах: соприкосновение ликов, переплетенные пальцы рук Богоматери, обнимающих Младенца Христа, сидящая поза Богородицы (подробнее см. «Взыскание погибших» икона Божией Матери). Стиль иконы отличается утонченностью рисунка и колорита, напоминает работы не столько мастеров московской Оружейной палаты XVII в., сколько итал. Проторенессанса. Икона была написана в Москве по заказу Д. Н. Бонческула, к-рый прислал ее в Казань как список с принадлежавшей ему иконы «Споручница грешных» (1847, во 2-й пол. XIX в. в московской ц. Николы в Хамовниках) и просил не накладывать на икону ризы. В столице, вероятно, была написана икона «Праведная Анна Кашинская» (нач. XX в., НМРТ), связанная с прославлением древней святой в 1909 г. Особое значение иконы подчеркивает то, что она имела драгоценный оклад и бархатную «сорочку».
В нач. XX в. в К. и Т. е., как и в целом по России, получили широкое распространение расхожие «подфолежные» и хромолитографированные иконы, а также иконы на жести фабрик А. Жако и В. Бонакера (Москва), что привлекло внимание к вопросам сохранения традиций национального правосл. художественного наследия. Эти задачи собирались решать, создав в Казани «Школу-мастерскую возрождения русской иконописи им. Н. К. Рериха» по инициативе А. Ф. Мантеля, художника, художественного критика и коллекционера, не раз анонсировавшего ее открытие в местной периодической печати. Известно о переписке Мантеля с Н. К. Рерихом, но сведений о деятельности школы не найдено.
Сохранились сведения об иконах XVIII - нач. XX в., включавших мощи. В каменном храме во имя прп. Кирилла Белозерского в с. Каймары (1723), возведенном в поместье ген.-майора М. Н. Кудрявцева и освященном митр. Тихоном, теплый храм имел приделы во имя кн. Александра Невского и свт. Мефодия Патарского (св. патрона строителя церкви), в храмовые иконы были вложены мощи (Обозрение. 1898. С. 269). Иконы с мощами присылали в городские храмы и новые монашеские обители. В казанской Никольской (Николо-Гостиной) ц. находилась икона прп. Сергия Радонежского, написанная в Троице-Сергиевой лавре худож. И. М. Малышевым; в изображение епитрахили была врезана часть от гроба святого (Малов. 1884. С. 36). В Богородицкую ц. при больнице на ул. Грузинской в Казани ктитором Таршиным была в 1859 г. пожертвована небольшая икона свт. Митрофана Воронежского с частицей мощей, вставленная в раму с клеймами чудес от его мощей (Там же. С. 67-68). Иконы-мощевики предназначались для 2 кряшенских (крещено-татарских) общин - муж. Трехсвятительского скита при казанском Спасо-Преображенском мон-ре в Лаишевском у. (с 1911 - отдельный мон-рь) и жен. Покровской просветительской общины в Мамадышском у. (официально с февр. 1911), созданных стараниями еп. Мамадышского Андрея (Ухтомского). Драгоценным достоянием этих монастырей стали иконы с образами свт. Иоанна Златоуста и вмц. Параскевы Пятницы с мощами, которые носили в крестные ходы (Молчанов Н. Порядок следования святых икон с частицами св. мощей в Покровскую просветительную крещено-татарскую жен. общину Мамадышского у. Казанской губ. // Изв. по Казанской епархии. 1909. № 17. Офиц. отд. С. 480-481; Алексеев. 2010. С. 56-58). О важном значении обители на рубеже XIX и XX вв. свидетельствуют и др. иконы: икона Казанской Божией Матери «живописной работы», подаренная прп. Иоанном Кронштадтским в 1908 г. через еп. Андрея (Ухтомского); образ ап. Андрея Первозванного с частицей его мощей; образ свт. Иоанна Златоуста с частицей мощей (пожертвован Н. П. Оброниальской), образ вмц. Параскевы Пятницы с частицей мощей (пожертвован М. Е. Трефиловой), образ молящегося на камне прп. Серафима Саровского, написанный «на том самом камне, на котором он молился» (некогда полученный из Дивеевского мон-ря и ставший келейным для свт. Владимира, архиеп. Казанского). Бытовали иконы, освященные на мощах новых святых, напр. образ свт. Феодосия Черниговского, пожертвованный в 1909 г. А. П. Косых (Отчет о Покровской просветит. крещено-татарской жен. общине. Каз., 1910. С. 10-11; Алексеев. 2010. С. 56); подобная же икона св. Феодосия Черниговского, «новоявленного чудотворца, освященная на его гробнице» была написана на средства купца Н. П. Курбатова в кон. XIX в., находилась в Казанско-Богородицком монастыре г. Цивильска (Обозрение. 1898. С. 364-365).
Серебряников в Казани XIX в. работало много: в 1839 г. было учтено 36 серебряников, 9 ювелиров и 1 бриллиантщик. Мастерская Ф. Е. Чернышёва работала в 1824-1876 гг. По сведениям К. В. Харламповича, архиерейский служитель Василий Голубев создал серебряные ризы для икон в Георгиевской ц. и ц. арх. Михаила. Ряд монограммистов известны по чеканным окладам икон в собрании музеев и действующих церквах Казани. Среди них были люди разных сословий: купцы, мещане, крестьяне. Как правило, они владели небольшими мастерскими (не более 6 учеников и подмастерьев). Не прекращались работы по украшению казанских и свияжских храмов. В 3-й четв. XIX в. на средства благотворительницы Н. И. Саврасовой для свияжского Успенского собора было сделано серебряное облачение на престол чеканной работы с различными изображениями весом 1,5 пуда «с лишком» и, кроме того, серебряные ризы на иконы в «царских вратах» и все «местные» иконы (Яблоков. 1907. С. 84-85). Постепенно были обновлены многие храмы Казани, пострадавшие от пожара 1815 г.: в Успенском соборе было собрано горелого серебра 1 пуд 5 фунтов (Малов. 1884. С. 88). Облачения и утварь поступали в качестве пожертвований из др. епархий: в кафедральный Благовещенский собор - от вятского кафедрального собора. Металлическое облачение изящной чеканной работы на главный престол собора было сделано на пожертвования Н. И. Саврасовой московским мастером Орловым. Бронзовый позолоченный футляр с зеркальными стеклами работы того же мастера был выполнен на средства казанского купца И. Т. Лихачёва. Согласно описанию, облачение на престол украшали композиции на сюжеты НЗ, фигуры св. отцов, Казанских святителей и древних рус. святых - князей Бориса и Глеба, преподобных Антония и Феодосия Печерских (Никанор (Каменский), архиеп. Казанский сб. статей. Каз., 1909. С. 431).
Во 2-й пол. XIX - нач. XX в. ювелиры и серебряники в Казани составляли 1,4 % общего числа ремесленников (иконописцы составляли 0,15%), старшиной серебряного цеха был И. А. Фатьянов. По «Книгам для записи торгово-промышленных заведений с золотыми и серебряными изделиями Казанского пробирного округа» значится более 60 мастерских, в которых мастера-серебряники работали с наемными рабочими и учениками (НАРТ. Ф. 377, 298). В ассортименте продукции мастерских наряду с ювелирными изделиями и столовым серебром важное место занимало производство церковной утвари и иконных риз. Материал (золото и серебро) приобретался гл. обр. в Москве, реже - за границей. Среди наиболее крупных мастерских были мастерская А. Н. Рукавишникова (1865-1918), к-рая была награждена большой серебряной медалью Казанской научно-промышленной выставки 1890 г. «За хорошее производство серебряных изделий»; мастерская И. Е. Разумова (1877-1918), имевшая золотую медаль той же выставки; мастерская А. А. Прохорова (1898-1915), награжденная бронзовой медалью Казанской научно-промышленной выставки 1880 г.; мастерская И. М. Коренкова (1862?), получившая малую серебряную медаль Казанской научно-промышленной выставки 1890 г. «За высокое качество риз на образа». Целиком на чеканке риз и изготовлении церковной утвари специализировались казанские мастерские Андрея Петрова, Василия Ганюхина, Арсения Прохорова, Федора Павлова, Александра Рукавишникова, Валериана Каменского, Михаила Крупорушникова. Их произведениям присущи черты т. н. русского или визант. стиля.
Мастерские серебряников были в уездных городах: в Чистополе - 6, в Елабуге - 2, в Свияжске, Тетюшах, Бугульме - по 2. По количеству работы уездные мастера значительно уступали казанским, зачастую мастера не имели «именников», работы производили гл. обр. по заказам церквей, технология производства была архаичной. В XIX в. конкуренцию казанским мастерским составляли крупные московские фирмы. Нередко в церковных описях упоминаются сосуды, Евангелия, кресты «сазиковской работы»: в дворцовой Введенской ц. в Казанском кремле, в Петропавловском соборе, в Николо-Гостиной ц., во Владимирском соборе (Малов. 1884. С. 9, 33, 49). Благотворители, напр. свияжская помещица Н. И. Саврасова, предпочитали московских мастеров.
В кон. XIX в. производство дешевых серебряных изделий приобрело характер промысла в ряде уездов Казанской губ.: Мамадышском, Козмодемьянском, Лаишевском. Давним центром развития ювелирного и серебряного дела было с. Рыбная Слобода. В производстве было занято большое число работников, мужчин и женщин: по данным 1886 г., только серебряников было более 150 чел. Население Рыбной Слободы составляли переселенцы из Новгорода и Рязани, видимо принесшие с собой исконные технологические и художественные приемы обработки металла. Промысел со временем приобрел семейный характер - мастерство передавалось по наследству, напр., династия ювелиров Яриных существовала более 350 лет. Значительное место в ассортименте изделий занимало изготовление крестов для «инородцев». В 1909 г. в Рыбной Слободе Казанским губ. земством была учреждена учебная художественно-ремесленная мастерская (Ключевская Е. П. Рыбнослободская художественно-ремесленная мастерская // Татарская энциклопедия. Каз., 2010. Т. 5. С. 163-164). Одно из заседаний Центрального совета по мелкой промышленности Казанского губ. земства (12 дек. 1913) было посвящено обсуждению развития промысла церковной утвари в с. Рыбная Слобода (НАРТ. Ф. 81. Оп. 1. Д. 54).
Среди уникальных иконостасов был иконостас домовой Крестовоздвиженской ц. Казанского ун-та (утрачен в нач. 20-х гг. XX в.): рама в форме лат. креста размещалась над царскими вратами и была заполнена живописными картинами работы петербургского худож. В. Ф. Чухломина (Малов. 1884. С. 44-45). По желанию М. Л. Магницкого (попечителя Казанского учебного округа) архитектурное решение должно было повторять облик домовой церкви министра народного просвещения А. Н. Голицина, для чего в С.-Петербург был командирован архит. П. Г. Пятницкий (Дульский. 1914. С. 143). Им же исполнен иконостас храма-памятника в честь Нерукотворного образа Спасителя в виде 4-колонного дорического портика - яркий образец стиля ампир (Памятник над братской могилою воинов, павших при взятии Казани в 1552 г.: Ист. очерк / Сост.: П. А. Пономарев. Каз., 1910 2). К др. примерам стиля ампир относился несохранившийся иконостас домовой церкви Родионовского ин-та благородных девиц в Казани, сооруженный по проекту архит. И. П. Бессонова (1839-1841) (Ермолаева. 1916).
Для исполнения особо ответственных заказов на иконостасные работы обращались к услугам мастеров из др. городов. При восстановлении после пожара 1815 г. иконостаса кафедрального Благовещенского собора при архиеп. Амвросии иконостас и резьбу для него выполнял московский мастер Быковский, позолоту и окраску - Гавриил Львов (1817) (Яблоков. 1909. С. 19). Резной с позолотой иконостас Троицкого собора Раифского мон-ря (1832) был сооружен по проекту губ. архитектора А. К. Шмидта арзамасским резчиком Алексеем Гавриловым Старогородским, к-рый позже делал в Раифском монастыре иконостасы в 3-престольном храме во имя иконы Грузинской Божией Матери (1841) (Малов. 1880. С. 25).
Нередко иконостасы возводились на средства жертвователей, в числе к-рых были представители купеческих фамилий: вызолоченный иконостас Успенского собора в Казани (1854) был устроен на средства купца Никитина; иконостас ц. во имя иконы Божией Матери «Неопалимая Купина» при земской больнице (1854) пожертвован С. Е. Александровым; 3-ярусный, с витыми колонками и резьбой иконостас Германовского придела в соборе свияжского Успенского мон-ря сооружен на средства Н. И. Саврасовой. В университетскую ц. Крестовоздвижения (1825) или Никольскую ц. Порохового завода (1853) иконостасы были присланы из С.-Петербурга. По преданию, иконостас придельного храма в честь Нерукотворного образа Спасителя теплой Никольской (Николы Тульского) ц. в казанском Богородицком мон-ре, пожертвованный обер-прокурором Святейшего Синода кн. А. Н. Голициным, «был устроен из одного сияния, или золотых лучей, исходящих от иконы «Воскресения Христова», помещавшейся в верхней части иконостаса» (Малов. 1884. С. 21).
Иконостасное дело носило характер цехового ремесла. В XIX - нач. XX в. были известны местные мастера: А. А. Баташов, автор резного с позолотой иконостаса (1902) домовой ц. во имя кн. Александра Невского при Александровской больнице; Х. Безруков, согласно книге для записи расхода церковных сумм свияжского Иоанно-Предтеченского монастыря, в 1847 г. перестроил в Иоанно-Предтеченском приделе Сергиевской ц. иконостас с позолотой и с прорезными клеймами, покрасил и покрыл лаком иконы этого придела, расписал весь придел красками, для месячных святцев исполнил «тумбу с резной и вызолоченной рамой и еще две вызолоченные рамы»; в 1848 г. исполнил для храмовой иконы Иоанна Предтечи «тумбу с рамой вызолоченной на полимент» (НАРТ. Ф. 310. Оп. 13. Д. 1. Л. 34 об., 37 об., 40). М. И. Гуситников, согласно расходной книге того же мон-ря за 1854 г., очищал в Сергиевском храме 2 иконостаса и покрывал их «серебряной землей», а также золотил 2 большие рамы «в коих помещены иконы Нерукотворного Спаса и Божией Матери» (Там же. Л. 98). Мастер Прянин в 1901 г. исполнил иконостас для вновь выстроенного храма в с. Бирлибашах Свияжского у. (ныне с. Берлибаш Кайбицкого р-на Республики Татарстан). Иконостасные мастерские становились экспонентами Казанских научно-промышленных выставок, завоевывали почетные отзывы и медали разного достоинства.
Прор. Захария. Икона. 1-я четв. XVIII в., 2-я пол. XIX в. (Петропавловский собор в Казани)
В 30-х гг. XX в. подавляющее число иконостасов было утрачено. Сохранились иконостасы XIX в.: в казанских ц. во имя Ярославских чудотворцев на Арском кладбище, в Никольском (Николо-Низском) соборе, в Петропавловском соборе, в Казанско-Богородицкой ц. пос. Царицыно (в черте Казани), в Смоленско-Богородицкой ц. с. Аркатова Пестречинского р-на, в Казанско-Богородицкой ц. в с. Б. Фролово Буинского р-на, в Спасо-Преображенской ц. в с. Б. Кабаны Лаишевского р-на, в Иоанно-Предтеченской ц. в с. Костенееве Елабужского р-на, в Петропавловской ц. в пос. Гари (в черте г. Зеленодольска). Среди мастеров «иконоуборных дел», позолотчиков, мастеров шитья известны В. Богомолов, А. М. Русаков, П. Брусьянов, А. Гаврилов, М. Поляков, А. П. Чеботарёв, И. А. Колокольников, награжденный малой серебряной медалью Казанской научно-промышленной выставки 1890 г. «За хорошую работу шитых золотом богослужебных предметов». Иконоуборный мастер А. С. Спепанов экспонировал церковную утварь и ризы для икон на XVI Всероссийской выставке 1896 г. в Н. Новгороде (Ключевская. 2009. С. 99).
Интересное явление в развитии церковного искусства представляли собой мастерские казанского Богородицкого мон-ря (Там же. С. 100-101). Игумении заботились о художественном облике обители, развивали традиц. рукоделия. «Попечением» игум. Софии (Болховской) соборный храм в 1807 г. «строением, иконостасом, иконным и стенным расписанием совершенно окончен, и как ризницей весьма богатой, напрестольною одеждой, лампадами, подсвечниками, так и всей утварью церковной тогда же снабжен и местные образа дорогими каменьями, жемчугом и окладом золотым украшены». Под рук. мон. Софии (Болховской) в 1789 г. для ризы на чудотворную икону Грузинской Божией Матери в Раифском мон-ре были употреблены персид. и кафимский жемчуг, бриллианты и алмазы для короны, из более чем 50 уральских цветных камней (аметистов, яхонтов и др.) сделаны звезды в убрусе и др. украшения. Эта риза не раз обновлялась и всегда - мастерицами казанского жен. Богородицкого мон-ря: в 1829 г. «усердием и трудами» игум. Евпраксии, воспитанницы арзамасского Алексеевского мон-ря, риза на чудотворной иконе была вновь перенизана «с большим против прежнего искусством и прочностью». Ей же игум. Амвросий Раифского мон-ря после обновления Троицкого собора (1834) поручил снизать жемчужные ризы на заклиросные иконы Казанской, Смоленской, Тихвинской и Виленской Божией Матери. Заботами игум. Евпраксии об устройстве иконостаса в теплой монастырской Никольской ц. (Николы Тульского) приглашены были мастера из Арзамаса (Малов. 1879. С. 20-21). В 1867 г. при мон-ре была открыта рукодельная школа, выполнявшая заказы для мн. храмов и мон-рей К. и Т. е. По монастырским ведомостям 10-х гг. XX в., ок. 30 монахинь несли послушание в золотошвейной мастерской и менее 10 - в чеканной (НАРТ. Ф. 484. Оп. 67. Д. 1).
Бытование не только разнообразных колоколов, очепных, средних, зазвонных, но и «самобойных» часов в Свияжске и Казани зафиксировано в 60-х гг. XVI в. Ни в XVI в., ни позже Казань не принадлежала к центрам колокололитейного дела. Когда в «пожарное время» (1672) были разбиты колокола Благовещенского собора, для переливки их были присланы в 1675 г. мастера, по-видимому, из Москвы, среди них - «мастер Харитонко Иванов с ученики: с Якушком Мясниковым, да с Мишкой Павловым, да с Григорием Евфимовым, да с Якушкой Леонтьевым» (Платон (Любарский). 1868. С. 79). Известно, что пострадали 12 колоколов, из к-рых большой был вылит при митр. Матфее, воскресный, жалованный Иоанном IV, литой, сделанный при митр. Ермогене в 108 (1600) г., повседневный, жалованный Иоанном IV, 5 красных, 3 зазвонных. На рубеже XVII и XVIII вв. в Казани также не было колокольных литейщиков. На указ Петра I описать в Казани и округе колокола с указанием их веса протопресвитер Благовещенского собора Иван Степанов с причтом отвечали, что «на колоколах вес не обозначен, в соборных бумагах записей о том нет, самим им тех колоколов сметить не в обычай», ибо они велики, «а колокольных мастеров в Казани никого нет и сметить некому» (Ключевская. 2009. С. 112).
В нач. XIX в. было 2 колокололитейных завода братьев Астраханцевых. На заводе Ивана Астраханцева были отлиты колокола для Владимирского собора (в 1804 - Малов. 1884. С. 141), Георгиевской и Грузинской Божией Матери церквей в Казани. Илья Астраханцев делал колокола для Варваринской и Воскресенской церквей в Казани, для Введенской ц. в с. Девликееве Казанского у., после пожара 1815 г. переливал колокол для казанского Богородицкого мон-ря. Отрывочные сведения сохранились о колоколах завода П. Н. Корюкова (40-е гг. XIX в.) и Л. С. Рукавишникова (30-е гг. XIX в.) (Ключевская. 2009. С. 113). Подавляющее число бытовавших в церквах К. и Т. е. колоколов было произведено на ярославских, нижнеломовских, чебоксарских, московских заводах; много было колоколов, изготовленных на заводе Бакулевых в г. Слободском Вятской губ.). В 1898 г., спустя год после открытия архитектурного отделения, под рук. К. Л. Мюфке в Казанской художественной школе были созданы ученические проекты колоколов по заказу одного из местных литейных заводов. В кон 20-х - нач. 30-х гг. XX в. с закрытием и разрушением церквей большинство колоколов было утрачено. Единственный колокол, по сведениям краеведа Г. В. Фролова, не покидавший своего места,- вечевой всполошный колокол Спасской башни Казанского кремля.
