Энциклопедия издается по благословению Патриарха Московского и всея Руси Алексия II
и по благословению Патриарха Московского и всея Руси Кирилла
Как приобрести тома "Православной энциклопедии"
опубликовано: 13 июня 2012г.ДИОГНЕТУ ПОСЛАНИЕ
[греч. Πρὸς Ϫιόϒνητον, лат. Epistula ad Diognetum], памятник раннехрист. письменности; представляет собой ответ на просьбу высокопоставленного язычника Диогнета дать разъяснения относительно христ. веры.
По содержанию и характеру изложения Д. п. относится к лит-ре апологетов раннехристианских и является скорее небольшим апологетическим и увещательным трактатом, чем посланием (слово «послание» было добавлено при 1-м издании - см.: Marrou. 1951. P. 91-93). Имя автора, как и личность адресата, неизвестно. Д. п. не цитируется и не упоминается ни одним из отцов Церкви и древних церковных писателей.
Рукописная традиция и основные издания
Текст Д. п. восходит к единственному манускрипту XIII-XIV вв., известному под названием «Страсбургский кодекс» (Codex Argentoratensis, от древнелат. названия Страсбурга - Argentoratum), в котором он находился среди творений, надписанных именем мч. Иустина Философа. Кодекс был открыт в 1436 г. в К-поле молодым лат. клириком Фомой д'Ареццо, приехавшим изучать греч. язык в визант. столицу, найден на рынке среди груды бумаг и куплен за незначительную сумму. Впосл. он уступил рукопись доминиканскому богослову (впосл. кардинал) Иоанну Стойковичу, собравшему большую коллекцию греч. и лат. рукописей, к-рый привез манускрипт из К-поля в Базель. Позднее эта рукопись, судя по оставленной на ней заметке, принадлежала И. Рейхлину (1455-1522). В 60-70-х гг. XVI в. она находилась в эльзасском аббатстве Мармутье (близ Саверна, совр. деп. Н. Рейн, Франция). Между 1793 и 1795 гг. рукопись была включена в состав Страсбургской б-ки (Argentor. gr. 9); 24 авг. 1870 г. она погибла в огне вместе с др. сокровищами б-ки во время бомбардировки эльзасской крепости прусской артиллерией.
В кон. XVI в. с рукописи были сделаны 3 копии: 1-я, осуществленная Б. Хаусом ок. 1579 г., хранится в университетской б-ке Тюбингена (Msc. Tüb., M. b. 27); 2-я, выполненная А. Этьенном в 1586 г., находится в Лейдене (Voss. gr. 40 30); 3-я, сделанная И. Бойрером в 1590 г., была утрачена. Копия Этьенна легла в основу подготовленного им 1-го издания Д. п. (P., 1592), вышедшего вместе с фрагментом «К эллинам» в качестве неизвестных творений мч. Иустина Философа, а также 2-го издания Д. п., выпущенного Ф. Зильбургом в Собрании творений мч. Иустина (Hdlb., 1593, перепечатано Ф. Морелем - P., 1615, 16362, 16863), и ряда последующих изданий; утраченная копия Бойрера известна по нек-рым чтениям в изданиях Этьенна и Зильбурга. Последующие издания, восходящие к изданию Этьенна, осуществили: П. Маран (P., 1742; Venise, 17462, это издание было воспроизведено А. Галланди (Venise, 1765), Ф. Обертюром (Würtzburg, 1737) и использовано Ж. П. Минем (PG. 2. Col. 1168, 1185)); Г. Ольсхаузен (B., 1822), Г. Бёль (B., 1826) и К. Й. фон Гефеле (Tüb., 1839, 18422, перепечатано А. Гренфеллом - L., 1844).
Важным этапом для текстологии Д. п. стало изучение Страсбургского кодекса: в 1842 г. рукопись была тщательно исследована Э. Куницем для критического издания греч. апологетов под ред. Й. Отто, где Д. п. было опубликовано во 2-м т. творений мч. Иустина Философа (1843), и Э. Ройссом, в 1861 г. сличившим с рукописью текст Д. п. из 2-го издания Отто (1849),- результаты его работы были учтены в 3-м издании (1879). Одновременно с изданиями Отто К. фон Бунзен выпустил др. издание Д. п., подготовленное при помощи К. Лахмана (L., 1854). В изданиях Ф. Функа (Tüb., 1878, 19012), опиравшегося на 3-е и 4-е издания Гефеле (1847, 1855), была учтена копия Хауса, открытая К. Нойманом.
Лучшее на сегодняшний день научное издание текста Д. п. выполнено А. И. Марру (P., 1951, 19652), по подсчетам к-рого его издание было 67-м (в ряду как полных, так и частичных публикаций).
Датировка
Отсутствие упоминания Д. п. древними авторами (такими как Евсевий Кесарийский, блж. Иероним Стридонский, свт. Фотий, патриарх К-польский) послужило поводом для нек-рых ученых ставить под сомнение его первохрист. происхождение. Тем не менее отдельные мысли и выражения памятника встречаются во мн. раннехрист. сочинениях (у сщмч. Иринея Лионского, Афинагора Афинского, Климента Александрийского, Тертуллиана, Арнобия Старшего и др.). Кроме того, ряд элементов (антииудейская полемика, неупоминание имени Христа, стиль, богословские черты) указывают на принадлежность Д. п. к лит-ре раннехрист. апологетов. Большинство исследователей относят время написания Д. п. ко II в., хотя высказывались гипотезы как о более раннем (I в.- Л. С. Тиймон), так и о более позднем происхождении памятника (постконстантиновское время (IV-V вв.) - Ф. Овербек, эпоха Возрождения (XVI в.) - Дж. Доналдсон; подробную сводку гипотез см.: Marrou. 1951. P. 242-243). Согласно Марру, Д. п. было написано между 120 и 310 гг., вероятнее всего ок. 200 г., в Александрии (Ibid. P. 244-265; ср.: Idem. 19652. P. 294). Вопрос о датировке Д. п. остается дискуссионным (Baumeister. 1988).
Личность автора и адресата
Авторство Д. п., приписанное мч. Иустину Философу на основании рукописного свидетельства в 1-м и ряде последующих изданий, впервые было поставлено под сомнение Тиймоном (Tillemont. Mémoires. Vol. 2. P. 372), указавшим на заметное стилистическое отличие Д. п. от творений мч. Иустина. В числе предполагаемых авторов памятника назывались Аполлос, ап. от 70-ти, сщмч. Климент Римский, апологеты Кодрат и Аристид, свт. Мелитон Сардийский, сщмч. Ипполит Римский, Пантен, сщмч. Мефодий Патарский, Маркион и его последователь Апеллес, визант. историк Никифор Каллист Ксанфопул и даже Этьенн. Гипотеза о его принадлежности Кодрату, к-рый в нач. II в. обратился с апологией к имп. Адриану, была поддержана П. Андриссеном на основании того, что фрагмент из апологии Кодрата о чудесах исцеления и воскрешения, совершенных Христом, цитируемый Евсевием (Euseb. Hist. eccl. IV 3), удачно встраивается в лакуну Diogn. 7. 8 (Andriessen. 1946). Особое внимание исследователей привлекла близость первых 10 глав Д. п. как в отдельных выражениях, так и в содержании к апологии Аристида, что дало возможность некоторым ученым связать авторство Д. п. с именем этого афинского философа и апологета (А. Дульсе, Г. Кин, Х. Крюгер).
О личности адресата Д. п. высказывались различные мнения. Так, Андриссен приводит ряд цитат из Д. п., к-рые позволили ему отождествить Диогнета с имп. Адрианом (Andriessen. The Authorship. 1947). Марру высказал гипотезу о том, что адресатом Д. п. мог быть прокуратор Египта Клавдий Диогнет, современник Пантена (Marrou. 1951. P. 266-268). Впрочем, не исключено, что под именем Диогнет скрывается лит. персонаж.
Проблема подлинности 11-й и 12-й глав
В исходной рукописи текст под заголовком «К Диогнету» был разбит на 3 фрагмента 2 лакунами, отмеченными на полях переписчиком. Из них 1-я приходится на конец 7-й гл. (Этьенн, разбивший текст на главы, не учел эту лакуну); в следующем за ней тексте (главы 7-10) темы, поднятые в предыдущих главах, раскрываются довольно полно. Однако текст, помещенный за 2-й лакуной (главы 11-12), завершающий Д. п., значительно отличается от предыдущего: он обращен не к одному Диогнету, но ко всем, «кто становится учеником истины» (Diogn. 11), причем предполагается знакомство адресатов со Свящ. Писанием и христ. вероучением. Автор в главах 11-12 выступает как «учитель язычников» и «ученик апостолов». По содержанию этот фрагмент имеет явно антигностическую направленность.
Уже Этьенн в своем издании указал, что эти главы представляют собой часть др. произведения, случайно присоединенную к Д. п., к-рое в действительности заканчивалось 10-й гл. Впосл. неоднократно высказывались предположения, что главы 11-12 составляют позднейшую прибавку и являются фрагментом из неизвестной гомилии к оглашаемым. Относительно авторства этого фрагмента выдвигались различные гипотезы. В сер. XIX в. Бунзен предположил, что фрагмент представляет собой утраченное заключение антигностического трактата сщмч. Ипполита Римского «Опровержение всех ересей» («Философумены»). Предположение было поддержано И. Дрезеке, А. ди Паули, Р. Х. Коннолли. Г. Н. Бонвеч собрал значительное количество свидетельств из параллельных мест в произведениях сщмч. Ипполита, подтверждающих, что главы 11-12 взяты из какого-то утраченного сочинения этого автора, с чем согласился А. фон Гарнак Однако ряд исследователей выступили против таких гипотез, утверждая либо цельность Д. п. вместе с главами 11-12 (Кин, М. Рицци), либо александрийское происхождение этого фрагмента (Дж. Б. Лайтфут, Б. Ф. Уэсткотт). Л. Барнард полагала, что обе части Д. п.- 2 разных текста одного автора (Barnard. 1965. S. 137); ее аргумент был поддержан Дж. Тьерри (Thierry. 1966). Р. Грант разделял мнение К. Боннера о том, что авторство глав 11-12 восходит к свт. Мелитону Сардскому (ABD. T. 2. P. 201), С. Нильсен также видела их малоазийские истоки, однако в качестве возможного автора рассматривала сщмч. Поликарпа Смирнского (Nielsen. 1970. P. 90).
Содержание
Д. п. может быть разделено на 4 тематических блока: главы 1-4 представляют собой апологию против язычества и иудаизма; в 5-й и 6-й главах разъясняется место и роль христиан в мире; положительное раскрытие христ. вероучения содержится в главах 7-10; заключительные главы 11-12 - увещательные.
Ответы на вопрошания Диогнета, пожелавшего узнать о богопочитании (θεοσέβεια) христиан (о Боге, в Которого они веруют, об их религ. обрядах, о презрении мира и смерти, об отвержении эллинских «богов» и иудейского суеверия (δεισιδαιμονία), а также о любви, к-рую они питают друг к другу), предваряются призывом очиститься от всех помыслов, владеющих умом, и соделаться «новым, как бы заново рожденным человеком» (ὥσπερ ἐξ ἀρχῆς καινὸς ἄνθρωπος), способным воспринимать «новое учение». Т. о., с самого начала подчеркивается необходимость внутреннего сообразия, преображения, без к-рого невозможно восприятие христ. истин (ср.: Theoph. Antioch. Ad Autol. I 2).
Отношение к язычеству и иудаизму
В языческой религии автор Д. п. видит исключительно грубое идолопоклонство, высмеивает почитание в качестве богов бездушных изделий из «тленной материи», которое не только противоречит здравому смыслу, но и является скорее выражением пренебрежения и оскорбления, чем почитания (Diogn. 2). Подобным образом и в языческой философии, по мнению апологета, нет ничего, кроме «пустых и вздорных изречений», «лжи и обольщения обманщиков» (Ibid. 8). Такая резко отрицательная позиция в отношении к «внешнему» любомудрию близка к позиции Татиана и Ермия.
Несмотря на то что иудеи воздерживаются от идолослужения и веруют в единого Бога, признавая Его «Владыкой всего», обрядовая сторона их религии, согласно автору Д. п., сближается с язычеством: если эллины оказывают почести бесчувственным идолам, неспособным их принять, то иудеи, принося жертвы, проливая кровь животных, совершая всесожжения, полагают, что Бог, сотворивший все, имеет в этом нужду (Ibid. 3). Суетный ритуализм, выражающийся в мелочных предписаниях относительно пищи, «суеверии о субботе» (περ τὰ σάββατα δεισιδαιμονίαν), «бахвальстве обрезанием» и в др. признаках «безумия», а не «благочестия» (Ibid. 4), практически уравнивает в представлении автора иудаизм и язычество. Следов., делает вывод автор Д. п., христиане правильно поступают, удаляясь как от языческого суеверия и обольщения, так и от иудейской суетной заботливости и заносчивости (Ibidem).
Христианство и мир
Тайна христ. богопочитания не может быть разъяснена людьми (Ibidem), поскольку христианам передано не некое «земное изобретение», они хранят не вымысел кого-либо из смертных, им вверено не «распоряжение человеческими тайнами» (ἀνθρωπίνων οἰκονομίαν μυστηρίων), но Сам незримый Бог, Вседержитель и Творец всего, утвердил и запечатлел в их сердцах небесную Истину и Свое святое и непостижимое Слово (Ibid. 7). Отсюда следует исключительное положение христиан в мире, описание к-рого, выдержанное в возвышенных, поэтических сопоставлениях, представляет собой шедевр раннехрист. апологетики (Ibid. 5-6). Христиане не отличаются от проч. людей ни страной (ϒῇ), ни языком (φωνῇ), ни одеянием, однако, проживая в эллинских и варварских городах, они являют «парадоксальное устроение своего жития» (παράδοξον ἐνδείκνυνται τὴν κατάστασιν τῆς αυτῶν πολιτείας): «Обитают в своем отечестве, но как пришельцы (ὡς πάροικοι); участвуют во всем как граждане, но терпят все как чужеземцы, всякая чужбина им отечество, и всякое отечество - чужбина... Во плоти пребывают, но не по плоти живут. На земле находятся, но на небе жительствуют (ἐν οὐρανῷ πολιτεύονται - т. е. являются «гражданами неба».- М. Н.). Подчиняются установленным законам, но своей жизнью превосходят законы. Любят всех, но всеми преследуются. Незнаемы, но осуждаемы; умерщвляемы, но оживотворяемы. Нищенствуют, но обогащают многих; всего лишены, но во всем изобилуют». Такое «неотмирное» пребывание христиан на земле не способны понять иудеи и эллины - ненавидя христиан, они не могут объяснить причины своей вражды (Ibid. 5).
Исходя из евангельского положения о том, что христиане являются «солью земли» и «светом миру» (Мф 5. 13, 14), и стремясь приблизить идеал Нагорной проповеди Спасителя к сознанию образованного эллина, автор Д. п. прибегает к широко распространенному в античной философии противопоставлению души и тела как враждебных начал, а также к понятию Души мира, к-рой он уподобляет христиан: «...что в теле душа, то в мире христиане». «Душа рассеяна (ἔσπαρται) по всем членам тела, и христиане - по городам мира. Душа обитает в теле, но она не от тела; и христиане, хотя и обитают в мире, но они не от мира. Незримая душа хранится в темнице (φρουρεῖται) зримого тела, так и христиане, пребывая в мире, известны, но богопочитание их остается незримым». Плоть ненавидит душу, потому что душа препятствует ей предаваться удовольствиям. «Ненавидит и мир христиан, от которых он не терпит никакой обиды, за то, что они вооружаются против его удовольствий. Душа любит ненавидящую ее плоть и члены [тела]; так и христиане любят ненавидящих их. Душа, хотя и заключена в теле, сама содержит (συνέχει) тело; так и христиане заключены в мире, как в темнице, сами же содержат мир. Бессмертная душа обитает в смертном жилище; так и христиане обитают, как пришельцы (παροικοῦσιν), в тленном мире, ожидая нетления на небесах» (Diogn. 6).
Вероучение
Богословское содержание Д. п. охватывает гл. обр. тему домостроительства спасения, понимаемого преимущественно в аспекте Богооткровения. Бог возлюбил людей, сотворил для них мир, подчинил им все земное, даровал разум (λόϒος) и ум (νοῦς), только людей Он создал по Своему образу и обратил их взоры к небу (Ibid. 10). Будучи неизменно добрым, единственно благим, незлобивым, истинным, Бог Отец, Владыка и Создатель всего, по Своей доброте и кротости послал в мир Своего Единородного Сына, Которым Он привел в бытие вселенную и Кому все подчинено. Сын Божий посылается в мир, с одной стороны, как Царь и Бог, с др.- как Человек к человекам, для спасения и вразумления, но не для принуждения (автор Д. п. не употребляет имен Иисус и Христос, называя иногда Сына, как и мн. апологеты, Отроком - Παῖς). До Его пришествия не было подлинного богопознания: никто из людей не видел и не познал Бога, пока Он Сам не явил Себя, причем явил «через веру», посредством которой только и возможно «увидеть Бога» (Θεὸν ἰδεῖν - Ibid. 8).
На вопрос, почему Царство Божие так поздно явилось на земле, автор отвечает, что необходимо было привести людей к сознанию невозможности достигнуть спасения собственными силами. Свой великий и неизреченный замысел (ἔννοια), или «премудрый совет» (τὴν σοφὴν βουλήν), о спасении людей Бог Отец сберегал в великой тайне, сообщив о нем только Сыну (Ibid. 8). Когда же «исполнилась мера нашей неправды» и «обнаружилось бессилие нашего естества к достижению Жизни», Отец открыл людям Свой замысел и позволил им стать «причастниками Его благодеяний» (Ibidem). По беспредельному человеколюбию Бог Отец явил Свою благость и силу, «принял на Себя наши грехи», «отдал Своего Сына в искупление за нас: Святого - за беззаконных, Непричастного злу - за злых, Праведного - за неправедных, Нетленного - за тленных, Бессмертного - за смертных» (Ibid. 9). Только в Сыне Божием возможно оправдание беззаконных и нечестивых, лишь Его праведность покрывает грехи.
В главах 11-12 автор затрагивает темы церковного Предания (παράδοσις) и истинного познания (ϒνῶσις), столь актуальные для эпохи борьбы Церкви с «лжеименным гносисом». Он подчеркивает, что передает учение, полученное от апостолов. Изначальное Слово явилось миру, чтобы язычники уверовали в Него. Посредством Слова верные познали таинство Отца, Само же вечное Слово ныне познается «как Сын, через Которого обогащается Церковь и возрастает благодать»; т. о. «сохраняется предание апостольское и ликует благодать Церкви» (Ibid. 11). Только в Церкви возможно подлинное познание откровения Слова, при этом познание неотделимо от любви к Слову. Пребывающий в такой любви является плодовитым деревом в восстановленном раю. Апологет указывает на теснейшее единение познания и жизни: «...нет ни жизни без познания, ни твердого познания без истинной жизни» (Ibid. 12), поэтому не случайно в раю были посажены рядом древо познания и древо жизни - всякий, кто полагает, что знает что-либо без истинного ведения, засвидетельствованного жизнью, ничего не познал (Ibidem).
