БРЕЖНЕВ

Род. в семье рабочего-металлиста. С 1915 г. учился в классической гимназии, преобразованной в 1918 г. в трудовую школу, после ее окончания (1921) работал на заводе, учился в металлургической профшколе, землеустроительном техникуме в Курске, где стал членом комсомола. В 1927-1930 гг. работал по специальности в Курской обл., Белоруссии, на Урале. В 1931-1935 гг. был студентом Металлургического ин-та в Каменском, получил специальность инженера-теплосиловика. В 1931 г. вступил в ВКП(б), являлся парторгом фак-та, затем секретарем парткома ин-та. В 1935-1936 гг. учился в бронетанковой школе в Забайкальском военном округе, затем служил политруком танковой роты. В мае 1937 г. Б. был назначен заместителем председателя исполкома Днепродзержинского горсовета, через год перешел на работу в Днепропетровский обком партии, сначала зав. отделом, затем секретарем по пропаганде, позднее руководителем отдела оборонной промышленности. В годы Великой Отечественной войны - на политработе в Советской Армии (участие Б. в Южно-Озерейской операции весной 1943 отражено в его кн. «Малая земля»). После окончания войны в течение года возглавлял политуправление Прикарпатского военного округа.

В авг. 1946 г. Б. стал 1-м секретарем Запорожского обкома Коммунистической партии Украины (КПУ). Возглавлял работу по восстановлению заводов Запорожсталь, Днепроспецсталь и Днепрогэс, о чем издал позднее кн. «Возрождение». В нояб. 1947 г. вернулся в Днепропетровск на должность 1-го секретаря Днепропетровского обкома партии, 1-м секретарем ЦК КПУ в то время являлся Н. С. Хрущёв, покровительствовавший Б. Летом 1950 г. Б. был направлен руководить Молдавской парторг-цией. В качестве ее представителя принимал участие в работе XIX съезда ВКП(б), был избран членом мандатной комиссии, секретарем ЦК ВКП(б) и членом Президиума ЦК. После смерти И. В. Сталина (5 марта 1953) были упразднены новый Секретариат и Президиум ЦК, Б. назначили заместителем начальника Главного политического управления Советской Армии и Военно-Морского флота, но очень скоро по рекомендации Хрущёва Б. был направлен на новую работу - руководить освоением целинных земель Казахстана. В февр. 1954 г. Б. стал 2-м секретарем, в авг. следующего года - 1-м секретарем ЦК КП Казахстана (этому периоду посвящена книга Б. «Целина»).

На ХХ съезде КПСС (февр. 1956) Б. был избран членом ЦК КПСС, на состоявшемся в то же время Пленуме ЦК КПСС - кандидатом в члены Президиума ЦК КПСС и секретарем ЦК КПСС, курировал работу оборонной промышленности, тяжелой промышленности, капитальное строительство, ему был поручен также контроль над любимым детищем Хрущёва - космонавтикой. В момент столкновения Хрущёва с большинством Политбюро на Пленуме ЦК КПСС летом 1957 г. Б. поддержал Хрущёва. В том же году Б. стал членом Президиума ЦК КПСС. В 1960 - июле 1964 г. занимал пост Председателя Президиума Верховного Совета СССР, т. о. являясь главой Советского гос-ва. В 1963 г. вновь стал секретарем ЦК КПСС и 2-м лицом в партии. Б. не был инициатором заговора против Хрущёва, но знал о нем и принимал непосредственное участие в подготовке Октябрьского пленума 1964 г., на к-ром было принято решение о смещении Хрущёва с поста 1-го секретаря ЦК КПСС и председателя Совета Министров СССР, на должность 1-го секретаря был избран Б. Возвышение Б. внутри «коллективного руководства» было оформлено на состоявшемся в 1966 г. XXIII съезде КПСС, на к-ром он был избран Генеральным секретарем ЦК КПСС. В течение неск. лет Б. сумел упрочить свою власть и устранить из руководства тех политиков, к-рые могли бы угрожать его положению, отправляя неугодных ему людей на пенсию или на др. работу с понижением, и в то же время активно продвигал людей, преданных ему. В последние годы жизни Б. перенес неск. инфарктов и инсультов. Похоронен на Красной пл. у Кремлёвской стены.

Характерной чертой общественно-политической жизни в эпоху Б. является переход в идеологической сфере от агрессивно-наступательной тактики к обороне, что создало ситуацию идеологического «застоя» и стало причиной нек-рого смягчения внутриполитической линии. Выдвинутая Хрущёвым в 1961 г. программа строительства коммунизма в 20-летний срок при Б. переродилась в концепцию «развитого социализма», согласно к-рой главной задачей становилось всестороннее совершенствование существующего строя. Стремление к стабильности, к сохранению и укреплению основ социализма, нетерпимость к явлениям, угрожавшим подорвать эти основы, были свойственны всему «коллективному руководству» и лично Б. Во 2-й пол. 60-х гг., особенно после чехословацких событий 1968 г., охранительные настроения еще более усилились, их выражением стали не только «доктрина Брежнева» (право вмешательства во внутренние дела страны, оказавшейся перед угрозой контрреволюции), но и укрепление социализма внутри страны: в 70-х гг. была свернута критика «культа личности» Сталина, настойчиво возвеличивалась личность самого Б., запретной темой стали политические репрессии 30-50-х гг. В Конституции СССР 1977 г. была закреплена руководящая и направляющая роль КПСС - ядра советской политической системы.

имела двойственный характер. Ее генеральной линией оставалась борьба с религией, в то же время гос. курс был существенно скорректирован, что позволило выстроить гос.-религ. отношения на принципах компромиссов и стабильности.

Основными средствами борьбы с религией в эти годы являлись сокращение числа общин, недопущение открытия новых приходов и духовных учебных заведений, противодействие притоку новых членов в религ. объединения и тотальный контроль над деятельностью общин. Религ. объединения были стеснены в решении вопросов своей внутренней жизни. Любое собрание верующих, от членов приходской «двадцатки» до Поместного Собора РПЦ, могло состояться лишь после получения разрешения от властей, гос. органы контролировали назначение священнослужителей и выборы руководителей религ. объединений. Обучение детей религии было сильно затруднено действовавшим законодательством: организованные формы обучения детей религии были запрещены, формально родители имели такое право, в то же время, согласно Основам законодательства СССР и союзных республик о народном образовании, родители обязаны были воспитывать детей в духе коммунистической нравственности; имели место случаи преследования родителей, учивших детей религии, вплоть до лишения их родительских прав. Нередко действия местных органов власти и представителей общественности выходили за рамки закона.

Социальная деятельность религ. объединений была запрещена законодательно. Запрет объяснялся тем, что подобная деятельность не имеет отношения к удовлетворению религ. потребностей; кроме того, декларировалось, что Советское гос-во успешно решило все социальные проблемы. Религ. проповедь не была прямо запрещена советскими законами. В соответствии со ст. 52 Конституции СССР 1977 г. граждане СССР имели право на «свободу совести, то есть право исповедовать любую религию или не исповедовать никакой, отправлять религиозные культы или вести атеистическую пропаганду». Однако свобода совести понималась в СССР прежде всего как право отказа от исповедания религии, как право на атеизм. Советские идеологи видели в этом превосходство советской трактовки права на свободу совести над буржуазной. Попытки открытой религ. проповеди вне храма пресекались, особенно жестко преследовалась проповедь, содержавшая критику Советского гос-ва (дело свящ. Димитрия Дудко). Необходимо отметить, что факты столкновения верующих с властями, как и политическое «диссидентство» священнослужителей, не были массовым явлением. Священноначалие РПЦ, занимая осторожную позицию в вопросах церковно-гос. отношений, всячески старалось уклоняться от обсуждения религ. ситуации в стране; выступления верующих или духовенства, имевшие политический характер, никогда не поддерживались руководством Русской Церкви. Руководители др. религ. объединений также придерживались по отношению к гос-ву принципа лояльности.

Для поддержания стабильности внутри страны и укрепления позиций СССР на международной арене гос-во приняло ряд мер для нормализации гос.-религ. отношений. Гос-во не могло игнорировать тот факт, что, несмотря на долгие годы гонений и антирелиг. пропаганды, религ. верования искоренить не удалось. Более того, лояльные гос-ву религ. объединения уже не могли считаться орудиями контрреволюции, напротив, они в известном смысле стали частью советского об-ва. Стремление укрепить авторитет СССР на международной арене обязывало советское руководство прилагать усилия к созданию образа демократического гос-ва и не давать повода к упрекам в явном нарушении прав человека. Подписав в 1975 г. Хельсинкский акт, СССР принял на себя дополнительные обязательства по соблюдению прав человека, существование религ. объединений призвано было демонстрировать соблюдение в СССР принципа свободы совести. Кроме того, руководство СССР использовало религ. объединения и для поддержки своих внешнеполитических инициатив.

Одним из первых шагов, предпринятых властью для стабилизации гос.-религ. отношений, стало исправление ситуации, сложившейся после агрессивных хрущёвских акций в отношении Церкви. В янв. 1965 г. было принято постановление Президиума Верховного Совета СССР «О некоторых фактах нарушения социалистической законности в отношении верующих», позволившее мн. верующим вернуться из лагерей и избежать уголовного преследования за религ. убеждения. 30 сент. Президиум ВС СССР принял секретный указ «О снятии ограничений по спецпоселению с участников сект «свидетели иеговы», «истинно-православные христиане», «иннокентьевцы», «адвентисты-реформисты» и членов их семей», в соответствии с к-рым «сектанты» могли вернуться в родные места при условии получения разрешения от местных властей. Значительное улучшение правового положения религ. объединений произошло в 1975 г.: указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 июня были внесены изменения в основной юридический документ, определявший правовое положение религ. объединений,- Постановление ВЦИК и СНК от 8 апр. 1929 г. Положительным нововведением в Постановлении 1975 г. стало возвращение религ. объединениям частично статуса юридического лица, формулировка ст. 3 в редакции 1929 г., гласившая, что религ. об-ва и группы верующих не пользуются правом юридического лица, была исключена. Религ. об-вам было разрешено приобретать церковную утварь, предметы культа, транспортные средства, арендовать, строить и покупать строения для своих нужд в установленном законом порядке; церковные здания продолжали оставаться в собственности гос-ва.

8 дек. 1965 г. в результате объединения Совета по делам РПЦ и Совета по делам религ. культов, действовавших при СМ СССР, был образован Совет по делам религий при СМ СССР, к-рому было предоставлено исключительное право принимать решения о регистрации и снятии с регистрации религ. объединений, об открытии и закрытии молитвенных домов и зданий, а также право проверять деятельность религ. орг-ций в части соблюдения ими советского законодательства о культах. Местные Советы могли только рассматривать ходатайства религ. орг-ций о регистрации и направлять их в Совет по делам религий. В союзных и автономных республиках, краях и областях Совет имел своих уполномоченных, при исполкомах местных советов народных депутатов действовали общественные комиссии содействия контролю за соблюдением законодательства о культах. Бессменным председателем Совета по делам религий при СМ СССР в 1965-1984 гг. являлся В. А. Куроедов.

В 1965-1982 гг. на территории СССР легально действовали следующие религ. орг-ции. Наибольшее число верующих объединяла в себе Русская Православная Церковь, против к-рой в первую очередь была направлена репрессивная политика гос-ва. Число приходов РПЦ постепенно уменьшалось, сократившись с 7523 в 1966 г. до 7007 в 1981 г., офиц. поводом для закрытия храмов служило в основном сокращение населения деревень. Число епархий сократилось с 73 в нач. 60-х гг. до 67 в 1974 г. при числе правящих архиереев в 1974 г.- 58. Грузинская Православная Церковь имела к нач. 80-х гг. 45 приходов, расположенных на территории Грузинской ССР. К нач. 70-х гг. в СССР насчитывалось более 300 старообрядческих приходов. Католич. церковь в СССР в 60-70-х гг. имела общины (в 1976 - 1070) в основном в местах компактного проживания католиков - в Литве и Латвии, зап. областях Белоруссии, Украины и Молдавии. Армянская Апостольская Церковь имела приходы на территории Армении, Азербайджана, Грузии, РСФСР (в нач. 80-х гг.- 38 действующих храмов). В 1961 г. произошел раскол Всесоюзного совета евангельских христиан-баптистов (ВСЕХБ), вызванный несогласием нек-рых общин с политической линией руководства ВСЕХБ. «Инициативники» обвинили руководство в соглашательстве с властями и вышли из ВСЕХБ, образовав Совет церквей евангельских христиан-баптистов (СЦЕХБ), к-рый не был признан властями. В 70-х гг. во ВСЕХБ входило ок. 3 тыс. общин, в СЦЕХБ - свыше 400. Приходы Евангелическо-лютеранской церкви действовали в основном на территории Латвии, Эстонии и Литвы (в сер. 80-х гг.- 580 общин). К нач. 80-х гг. в СССР существовало 86 зарегистрированных реформатских общин, представлявших Евангелическо-реформатскую церковь Литовской ССР и Реформатскую церковь Закарпатской обл. Украинской ССР. Методистская церковь в СССР действовала на территории Эстонии (в сер. 80-х гг.- 15 приходов). Общины меннонитов объединяли этнических немцев, проживавших в ряде областей Зап. Сибири и республиках Ср. Азии; к сер. 80-х гг. действовали 53 общины, число незарегистрированных общин составляло ок. 100. К сер. 80-х гг. в СССР насчитывалось 235 зарегистрированных орг-ций христиан веры евангельской - пятидесятников, число незарегистрированных общин многократно превышало число действовавших легально. В 1981 г. произошло объединение общин адвентистов седьмого дня, действовавших на территории СССР, число общин увеличилось со 159 в 1968 г. до 342 к сер. 80-х гг. К сер. 70-х гг. в СССР было зарегистрировано 181 объединение иудаистов, столько же общин действовало без регистрации, 2 орг-ции буддистов (ок. 15 существовали без регистрации).

2-й по численности верующих конфессией в СССР являлся ислам. В 1968 г. в СССР действовала 1091 зарегистрированная мечеть, в мусульм. регионах (Поволжье, Ср. Азия, Кавказ и Закавказье) существовало большое число незарегистрированных общин, домашних мечетей и медресе, действовавших под видом чайхан и домов для гостей. На религ. ситуацию в мусульм. регионах существенное влияние оказывал национальный фактор. Во-первых, исповедание ислама способствовало сохранению национальной самоидентификации населения в тех областях, где мусульмане исторически подверглись ассимиляции, напр. в Поволжье. Во-вторых, в мусульм. регионах в значительной степени сохранялись традиц. культура и обычаи. Это обеспечивало относительную устойчивость ислама в условиях атеистического об-ва. Кроме того, сохранявшиеся в ряде мусульм. регионов кланово-родственные отношения существенно нейтрализовали жесткость генеральной линии центрального руководства страны.

В 60-70-х гг. в СССР нелегально действовали общины свидетелей Иеговы, истинно-правосл. христиан, иоаннитов, иннокентьевцев, адвентистов-реформистов, хлыстов. Массовых гонений на них не было, однако до сер. 80-х гг. борьба с нелегальными религ. орг-циями и группами продолжалась. В рамках контроля над соблюдением законодательства о культах власти предпринимали против них меры адм. и уголовного характера: штрафы, обыски, аресты, судебные процессы, идеологические кампании со стороны партийных и общественных органов.

Несмотря на давление, к-рое оказывалось на религ. объединения и на верующих, годы пребывания у власти Б. были для религ. объединений лучшим временем за весь «коммунистический» период истории России (за исключением времени крушения советской системы в период «перестройки»). На брежневскую эпоху приходится появление таких положительных тенденций в религ. жизни страны, как увеличение численности духовенства, омоложение кадров священнослужителей и прихожан, повышение образовательного уровня верующих. Религ. объединения восстанавливали заграничные контакты, возрождали богословские традиции.