ДУРЫЛИН

Сергей Николаевич (14.09.1886, Москва - 14.12.1954, пос. Болшево Московской обл.), свящ., поэт, прозаик (псевдоним Сергей Северный, С. Раевский и др.), искусствовед, историк лит-ры и театра, археолог, этнограф. Род. в семье купца 1-й гильдии, по матери предположительно принадлежал к роду кн. Дашковых. Детство провел в городской купеческой усадьбе, летом вместе с семьей ездил на богомолье в Тихонову калужскую в честь Успения Пресв. Богородицы пуст., Троице-Сергиеву лавру, Угрешский во имя свт. Николая Чудотворца мон-рь. В 1897-1904 гг. обучался в 4-й московской муж. гимназии. Летом 1900 г., проживая близ Рыбинска, записывал народные песни, зарисовывал старинную утварь. 1-я публикация - стихотворение «Памяти В. А. Жуковского», изданное в 1902 г. в «Московских ведомостях». Весной 1903 г. вошел в кружок земского врача А. С. Буткевича, знакомого с Л. Н. Толстым. Листовки революционно-народнического толка, получаемые Буткевичем из-за границы, воспринимались Д. с энтузиазмом, в Буткевиче он видел учителя жизни. Д. приобщился к революционным идеям и отошел от веры в Бога. Досрочно вышел из гимназии, заявив, что постыдно пользоваться привилегиями, к-рые дает образование, и что само образование он считает ложным и вредным.

В 1903-1905 гг. каждое лето жил близ Рязани, «входя» в народную жизнь. В 1904-1907 гг. неоднократно подвергался обыскам, трижды был арестован, сидел в тюрьме в Москве. Тогда же Д. осознал, что его призвание - лит-ра, поэзия. Написал сб. стихов «Первые песни». В 1905 г. (по др. данным, в 1904) принят в штат изд-ва «Посредник», был занят подготовкой материалов для народного журнала. Начал собирать свой архив. Поражение декабрьского вооруженного восстания 1905 г. в Москве пережил как личную трагедию. Летом 1906 г. предпринял 1-ю поездку на Север - в Олонецкую губ., в Архангельск, на Соловки. По возвращении, узнав о гибели своего друга, члена боевой дружины М. К. Языкова, погрузился в глубокий духовный кризис. В дневнике (Троицкие записки. Ркп. // Архив Дурылина) называл период 1906-1909 гг. «годами моей погибели». «В 907 г. я все время думал о самоубийстве»,- писал он. В письме к Буткевичу в ответ на его призыв «дело делать» обвинил старшее поколение в том, что оно «натаскивает» молодежь на революционную деятельность, не дав ей времени выработать свою философию жизни. Человеку, считал он, даны и иные устремления - «к высшему познанию мира, Вселенной, Бога, красоты мира, предвечных тайн бытия». Осенью 1907 г. редактор «Посредника» И. И. Горбунов-Посадов пригласил Д. работать в создаваемый им ж. «Свободное воспитание». В том же году вышла 1-я кн. Д. «В школьной тюрьме: Исповедь ученика» (М., 1907). В журнале он вел рубрику «Из книги и жизни», собирал и обобщал опыт школ, работающих по принципу свободного воспитания. Параллельно вел частную педагогическую практику. В 1913 г. Д. выступил с открытым письмом к редактору журнала с призывом противопоставить постулату Ж. Ж. Руссо («воспитывай, не воспитывая») воспитание в христ. нравственном законе. В июле 1908 г. побывал в Соловецком в честь Преображения Господня мон-ре, был потрясен силой веры монахов. 20 окт. 1909 г. по приглашению Горбунова-Посадова посетил Ясную Поляну, беседовал с Л. Н. Толстым. Испытав определенное влияние толстовства, Д. сделал иной выбор, обратившись к святоотеческой лит-ре. В письме к этнографу Г. С. Виноградову он определил 1910 г. как переломный в своей жизни: «Я вернулся к «вере отцов», и тут создалось у меня в душе и мысли некое хранительное ощущение Руси, вера в ее пребывающий незримый град».

С 1908 г. Д. слушал лекции в Московском археологическом институте. В 1910 г. поступил в институт на фак-т археографии (специальность - «история литературы и искусства»), изучал древнерус. иконопись. В 1911 г. по командировке ин-та отправился в поездку по Северу, посетил Архангельск, Соловки, Кандалакшу, совершил 200-верстный переход через Лапландию в Кемь и далее к берегам Норвегии. Описал древний Кандалакшский вавилон (лабиринт), составил кн. путевых очерков «За полуночным солнцем» с этнографической главой о лопарях (М., 1913), завершил исследование «Древнерусская иконопись и Олонецкий край» (Петрозаводск, 1913). В 1913 г. избран членом Об-ва изучения Олонецкой губ. В следующем году окончил ин-т, выпускную работу посвятил иконографии Св. Софии.

В 1908 г. вошел в кружок литераторов и художников «Сердарда», где встречался с Ю. П. Анисимовым, Б. А. Садовским, С. П. Бобровым и др. В пасхальную ночь того же года познакомился с Б. Л. Пастернаком, между ними завязалась дружба. Опубликовал статьи о В. М. Гаршине (1908), Н. В. Гоголе, к-рого считал 1-м русским мыслителем-писателем (1909), М. Ю. Лермонтове и религ. истоках его поэзии (1914). В марте 1910 г. Д. начал посещать только что созданное изд-во «Мусагет», лекции А. Белого, Э. К. Метнера, В. И. Шенрока, Эллиса (Л. Л. Кобылинского) и др., занимался в семинаре Белого, где изучались ритмика и пластика стиха А. С. Пушкина, Лермонтова, Ф. И. Тютчева. В 1911 г. в поэтической «Антологии» изд-ва опубликовал 3 сонета, посвященные католич. св. Франциску Ассизскому. В том же году в «Вагнеровском кружке» у скульптора К. Ф. Крахта прочитал доклад «Рихард Вагнер и Россия», в к-ром говорил о путях искусства и Китеже как о символе рус. народного религ. и философского сознания (опубл.: М., 1913). В изд-ве Д. близко сошелся с Эллисом, поэтом С. М. Соловьёвым, А. А. Сидоровым, увлекся символизмом, в котором видел стройную и целостную теорию познания. В 1913 г. вместе с Анисимовым, Бобровым, Сидоровым и С. Я. Рубановичем основал изд-во «Лирика», выпустил альманах под тем же названием, в к-ром Д. принадлежат 2 стихотворения: «Св. Себастьян» и «Сорок мучеников». Это были части задуманного им народного календаря - «поэтической антологии русского народа».

В 1911-1913 гг. Д. сблизился с добролюбовцами П. П. Картушиным и Н. Г. Сутковым - сторонниками учения А. М. Добролюбова о «невидимой Церкви», о прямом, без обрядов и таинств, общении с Богом. «Китежскую ночь» с 22 на 23 июня 1912 г. провел на оз. Светлояр. Итогом его размышлений явилась кн. «Церковь невидимого града: Сказание о граде Китеже». Д. не стал добролюбовцем, но интерес к их учению не терял. В 1913-1915 гг. совершал поездки по старообрядческим местам Заволжья и Калужской губ. В 1913-1914 гг. участвовал в издании на средства Картушина книг «Цветочки св. Франциска Ассизского» (написал вступительную статью), «Дао дэ цзин» (Тао-те кинг) (составил примечания) и др. Предполагалось издать Житие прп. Серафима Саровского, написанное Д. Остался незавершенным предпринятый им перевод с латыни «Зерцала совершенства» (Speculum perfectionis).

С осени 1912 по июнь 1918 г. был секретарем Религиозно-философского общества памяти Вл. Соловьёва. Вошел в круг религ. философов, друзей Вл. С. Соловьёва, среди к-рых были кн. Е. Н. Трубецкой, С. Н. Булгаков, свящ. П. А. Флоренский, В. Ф. Эрн. Д. разделял учение Соловьёва о Вселенской Церкви, но полагал, что тот уделил мало внимания «невидимой Церкви». В дек. 1913 г. Д. выступил на заседании об-ва с докладом «Н. С. Лесков: Опыт характеристики личности и религиозного творчества». Начал работу над книгой о Лескове для серии «Русские мыслители» изд-ва «Путь». Замыслил ее в 3 частях: личность, творчество, религия, из к-рых успел закончить 1-ю. В 1915 г. на закрытом заседании общества прочел доклад «Град Софии: Царьград и св. София в русской народном религиозном сознании». Рассматривая собор Св. Софии как образ Вселенской Софии, он говорил, что рано или поздно К-поль должен перейти к России, а Москва - стать Третьим Римом во главе всех правосл. народов. С Д. не согласились гр. Ю. А. Олсуфьев, Булгаков, М. А. Новосёлов (см. Михаил, мч.), В. А. Кожевников, Вяч. И. Иванов. В 1916 г. Д. начал заниматься творчеством К. Н. Леонтьева, изучал его философию истории, религ. взгляды. Считал, что восточные повести ставят его в ряд с Пушкиным, Лермонтовым, Тютчевым. Собирал материалы для книги о Леонтьеве. В окт. 1918 г. по завещанию свящ. Иосифа Фуделя, с к-рым Д. был близок, получил все права на издание произведений Леонтьева и его архив. Д. был членом Братства святителей Московских, «Кружка ищущих христианского просвещения».

В мае 1913 г., на Пасху, Д. с матерью, А. В. Дурылиной, впервые посетил Оптину пуст., исповедовался у иеросхим. прп. Анатолия (Потапова). По приезде написал, что в Оптиной молитва «кажется короче» и легче произносятся слова «смирения, простоты и беспомощности»; это «место, куда можно прийти плакать о себе и о всем мире, где мне... вспомнилось и помянулось молитвенно все дорогое и милое... и все, что верилось и желалось вокруг России» (Буткевич Т. А. Восп. Ркп. // Архив Дурылина). Смерть матери 11 нояб. 1914 г. на фоне начавшейся войны стала для Д. потрясением. Через неск. дней после похорон, а также предположительно в янв. 1915 г. он ездил в Оптину пуст. в состоянии, близком к нервному истощению, просил у старца Анатолия благословения поступить в мон-рь. Старец (со слов И. А. Комиссаровой-Дурылиной) ответил: «Носи монастырь в сердце своем, а время покажет, в какой монастырь тебе идти». В июле 1915 г. Д. писал: «Я был на пороге двух аскетизмов: в юности рационалистического, интеллигентского, теперь стою на пороге полумонашеского... И я знаю, что должен стоять,- постояв, переступить этот порог и уйти... А во мне борется что-то, я люблю молодость, красоту, вот это самое тело» (Там же). По возвращении из Оптиной пуст. в 1916 г. в ст. «Начальник тишины» (1916) Д. цитировал слова Гоголя об Оптиной и продолжал от себя: «Да, быть в Оптиной,- быть в ней всегда, когда пишешь, учишься, работаешь, страдаешь, умираешь далеко от нее...» (Русь прикровенная. С. 317). К этому времени Д. был духовным сыном старца Анатолия. Начиная с 1915 г. собирал материалы по истории Оптиной и ее старчества, особенно интересовался личностью прп. иеросхим. Амвросия (Гренкова). Письменные источники дополнял беседами с насельниками мон-ря, еп. бывш. Уфимским Михеем (Алексеевым), схиигум. Феодосием (Поморцевым) и др.

Февральскую революцию 1917 г. Д. встретил с воодушевлением. После восстановления Патриаршества надеялся на духовное возрождение Церкви. Писал статьи для религиозного ж. «Возрождение». В 1917 г. отправился в свою последнюю поездку по Северу, в том же году побывал в Оптиной пуст. В нач. марта 1918 г. получил приглашение участвовать вместе со свящ. П. Флоренским, Новосёловым и С. П. Мансуровым в разработке программы пастырских уч-щ, к-рые должны были заменить духовные семинарии. Тесно общался с В. В. Розановым, Олсуфьевыми, Мансуровыми, Новосёловым. Присутствовал на заседаниях Комиссии по охране памятников искусства и старины Троице-Сергиевой лавры, готовил к изданию опись лавры XVII в. В апр. 1919 г. Д. прочитал в Даниловом мон-ре цикл лекций об иконе для слушателей богословских курсов, был намечен план семинара об Оптиной пуст. В Москве пытался убедить власти сохранить Оптину пуст. хотя бы как музей. В 1920 г. вступил во Всероссийский союз писателей.

В марте 1918 г. перенес тяжелую операцию, в мае-июне жил в Оптиной пуст., затем в Сергиевском посаде, по благословению старца Анатолия исполнял «полумонашеский обиход» (молитвы, церковные службы, чтение Евангелия, Апостола). Переписывался со старцем (сохранилось 13 писем старца к Д. за 1917-1919), посещал Оптину летом 1919 г. дважды и во время Великого поста 1921 г. Вел дневник «Троицкие записки». На весну 1919 г. был намечен постриг Д. Отвечая на вопрос, можно ли в самом себе совместить монашество и художественное творчество, делал вывод: «Нельзя двоякого вынести... Сожги одно или другое, но сожги». Однако старец Анатолий не советовал поступать в Оптину пуст., будущее к-рой не было определено, предлагал отложить постриг и обратиться к Волоколамскому еп. Феодору (Поздеевскому), управляющему Даниловым во имя прп. Даниила Столпника московским мон-рем.

Большое влияние на Д. оказал прот. прав. Алексий Мечёв, благословивший его не идти в монахи и принять священство. Старец Анатолий также благословил его на этот шаг. 15 марта 1920 г. в Троицком храме Данилова мон-ря еп. Феодор рукоположил Д. во иерея (целибат). Служил в Москве, в ц. Николая Чудотворца в Клённиках, настоятелем к-рой был прот. Алексий. Служба в большом приходе оказалась для Д. слишком тяжелой. В 1921 г. он был переведен настоятелем в Боголюбскую часовню у Варварских ворот. Жил при часовне, в келье в Варварской башне Китай-города. В 1922 г. назначен настоятелем ц. Воскресения Христова в Кадашах, но не успел занять место.

В ночь с 11 на 12 июля того же года Д. был арестован. В авг. переведен во Владимирскую тюрьму. В ночь на 28 окт. участвовал в богослужении в камере № 17, где вместе с ним оказались Крутицкий архиеп. Никандр (Феноменов), Астраханский архиеп. сщмч. Фаддей (Успенский), Суздальский еп. Василий (Зуммер), иером. священноисп. Афанасий (Сахаров; впосл. епископ Ковровский) и др. О смягчении участи Д. ходатайствовали его духовные дети и друзья, пользуясь своими широкими связями. В частности, архит. А. В. Щусев обратился к наркому просвещения А. В. Луначарскому. Д. был приговорен к адм. высылке в Курган на 2 года, но был выслан в Челябинск. Прот. Алексий благословил Д. на отъезд, подарил ему Евангелие с надписью (впосл. передано в музей Троице-Сергиевой лавры) и отправил с ним в качестве помощницы И. А. Комиссарову из сестринской общины ц. Николая Чудотворца в Клённиках.

В этот период духовная жизнь Д. протекала незаметно для других, он не носил рясу. Встречающиеся в лит-ре сведения о том, что Д. снял с себя сан, документально не подтверждены. Сохранились свидетельства о его тайном священнослужении (в частности, о том, что в Челябинске он тайно отпевал расстрелянных, тела к-рых монахи вылавливали из реки). Худож. М. В. Нестеров, по словам его дочери Н. М. Нестеровой, до конца жизни считал Д. своим духовником.

10 янв. 1923 г. Д. был принят в готовящийся к открытию Челябинский губ. краеведческий музей на должность ученого археолога, зав. отделом археологии и этнографии. При помощи Луначарского получил у Главнауки средства на раскопку курганов, 1-й был раскопан под его рук. в июне 1924 г. Начал составлять книгу о Нестерове, вышедшую посмертно в 1965 г. Осенью 1924 г. высылка была досрочно прекращена, в дек. того же года Д. вернулся в Москву. Устроился работать в ГАХН сверхштатным сотрудником. Жил в Москве и в Муранове.

В янв.-февр. 1926 г. Нестеров писал портрет Д. в черном подряснике под названием «Тяжелые думы», отражающим его душевное состояние в тот период. Размышляя о том, что Церковь оказалась бессильна предотвратить социальную катастрофу, видел причину в упадке веры и несоответствии священнослужителей требованиям времени. Лето 1926 г. провел в Коктебеле, где подружился с М. А. Волошиным.

10 июня 1927 г. вновь арестован, в нояб. того же года выслан в Томск. 28 июля 1930 г. ссылка заменена разрешением проживать в 7 областях и округах сроком на 3 года. Д. поехал в Киржач. Ожидание нового ареста привело его на грань нервного срыва. В 1931 г. к Д. приехал врач-невропатолог свящ. С. А. Никитин (впосл. Стефан, еп. Можайский). 29 июля 1933 г. Д. зарегистрировал брак с Комиссаровой, сопровождавшей его во время обеих ссылок.

В 1933 г. Д. переехал в Москву. В 1934 г. стал членом Союза советских писателей, в 1935 г.- старшим научным сотрудником Музея Малого театра. С 1939 г. работал в ИМЛИ в Лермонтовской и Толстовской группах, участвовал в подготовке академических изданий собраний сочинений Гоголя, А. Н. Островского. В 1944 г. Д. была присвоена степень д-ра филологических наук по совокупности работ. С 1945 г. профессор, зав. кафедрой рус. и советского театра в ГИТИС и старший научный сотрудник Ин-та истории искусств АН СССР (сектор истории театра). Участвовал в создании ряда обобщающих трудов по истории театра, написал серию творческих биографий артистов Малого, Художественного театров (М. С. Щепкина, П. М. Садовского, В. Н. Пашенной и др.), капитальную монографию о М. Н. Ермоловой. Автор ок. 800 работ. Считался влиятельным театральным критиком.

Еще в 1936 г. в связи с резким ухудшением здоровья Д. поселился в пос. Болшево (Московская обл.). Есть свидетельства, что в его доме хранился антиминс. Дом Д. стал центром притяжения театральной Москвы, артистов Малого, Художественного театров, писателей, художников, музыкантов. Д. оставил записки «В своем углу», к-рые вел в 1924-1932 гг. Относился к ним как к историческому документу, вкладывал в них письма друзей и др. материалы. С 1930 г. создавал автобиографический цикл, из к-рого успел написать (не полностью) 1-ю кн. «В родном углу» в 4 частях.

В 1949 г. награжден орденом Трудового Красного Знамени.

В Москве Д. отпевали как мирянина, в Киеве, где был похоронен его дед, прошло заочное отпевание Д. как священника. Похоронен в Москве на Даниловском кладбище. В 1993 г. был создан Дом-музей Д. в Болшеве.