Энциклопедия издается по благословению Патриарха Московского и всея Руси Алексия II
и по благословению Патриарха Московского и всея Руси Кирилла
Как приобрести тома "Православной энциклопедии"
опубликовано: 3 февраля 2025г. 
РАЗДЕЛЕНИЕ ЦЕРКВЕЙ
(Великая схизма, Раскол 1054 г.), условное название событий в К-поле в 1054 г., в результате которых полностью прекратилось евхаристическое общение между Римско-католической Церковью и Константинопольской Православной Церковью. Несмотря на то что разрыв церковных отношений между Римом и К-полем произошел задолго до 1054 г., а в указанных событиях непосредственно участвовали лишь послы папы Римского св. Льва IX (к тому времени покойного) во главе с кард. Гумбертом и патриарх К-польский Михаил I Кируларий (1043-1058), в совр. лит-ре Р. Ц. считается вехой, отделившей весь католич. мир от полноты Православия.
Источники
Информация о церковном конфликте 1054 г. содержится гл. обр. в письмах К-польского патриарха Михаила I, папы Льва IX, кард. Гумберта, патриарха Антиохийского Петра III (1051/52 - не позже 1057), архиеп. Аквилейско-Градского Доминика (список: Michel. 1924-1930. Bd. 1. S. 1-4), а также из полемических сочинений Льва, архиеп. Охридского, Никиты Стифата и некоторых др. текстов. Одним из основных источников, отражающих т. зр. Римской Церкви на Р. Ц., является «Памятная записка» (Commemoratio), составленная кард. Гумбертом. Визант. историки XI-XII вв. об этих событиях не сообщают; краткие упоминания о них можно найти в речи Михаила Пселла, посвященной Михаилу Кируларию, а также в приписке XIII в. к «Хронике» Георгия Кедрина (Cedrenus G. Comp. hist. Vol. 2. P. 555).
Предпосылки Р. Ц.
Лат. и греч. христианство изначально развивались на различной культурной основе, что отражало двойственную природу греко-рим. цивилизации. Даже в святоотеческую эпоху единая правосл. кафолическая Церковь на лат. Западе и на греч. Востоке имела свои литургические, канонические и богословские особенности. Сочинения даже самых известных греч. богословов мало переводились на лат. язык, а наиболее авторитетный автор зап. патристики, блж. Августин Аврелий, еп. Гиппонский, стал широко известен в Византии только в XIII в. Зап. церковные деятели в основном были юристами или политиками, тогда как на Востоке образованные иерархи имели риторическое, филологическое и философское образование. Культурные и цивилизационные отличия значительно усилились в VI-VII вв., после распада Римской империи и последующей «варваризации» Зап. Европы и «эллинизации» Византии. В 691-692 гг. на Трулльском Соборе (см. в ст. Вселенский VI Собор) были зафиксированы и осуждены особенности лат. церковной традиции, представлявшиеся в К-поле неприемлемыми: пост по субботам во время Четыредесятницы (см. Великий пост), целибат всех клириков, совершение конфирмации исключительно епископом. На Западе неприятие вызывали не только еретические учения, возникавшие на Востоке (монофелитство, иконоборчество), но и практика поставления мирян в епископский сан после формального проведения их через степени диакона и пресвитера (при этом в Римской Церкви считалось допустимым поставление диакона непосредственно во епископа). Различались и бытовые обычаи, в т. ч. отношение к бритью бороды и стрижке, кулинарные предпочтения, именослов. Но самые важные разногласия возникли в догматической сфере (учение о двойном исхождении Св. Духа, см. Filioque) и экклезиологии (учение о примате в Церкви).
Обострению межцерковных отношений способствовала политическая конкуренция Византии и самого сильного гос-ва Запада - Франкского королевства, к-рое с сер. VIII в. стало покровителем отделившегося от К-поля Папского гос-ва, а после имп. коронации Карла Великого (800) превратилось в основу «возрожденной» папами Римской империи. Франко-визант. противостояние особенно активно протекало на Балканах и в Юж. Италии, где с VIII в. существовали епархии К-польского Патриархата. Самым заметным церковным конфликтом стало противостояние К-поля и Рима при свт. Фотии I (858-867, 877-886) и папе св. Николае I (858-867), в ходе которого на первый план вышла проблема внесения в Никео-Константинопольский Символ веры формулы «и от Сына», касавшейся исхождения Св. Духа (примечательно, что в это время вопрос о включении указанной формулы в Символ не был окончательно решен в самой Римской Церкви, см., напр.: Ratio Romana de symbolo fidei // Das Konzil von Aachen, 809 / Hrsg. H. Willjung. Hannover, 1998. S. 287-294. (MGH. Conc.; T. 2. Suppl. 2)). Конфликт удалось уладить дипломатическими средствами, и в нач. X в. отношения Рима и К-поля развивались с относительным успехом: так, на Соборе 907 г. легаты папы Римского Сергия III выступали арбитрами в конфликте патриарха К-польского свт. Николая I Мистика и имп. Льва VI Мудрого, заняв сторону последнего, что привело к церковной смуте в Византии и кратковременному разрыву церковного общения между Римом и К-полем (см. в ст. Константинопольские Соборы), а в 933 г., в понтификат Иоанна XI, папские представители совершили поставление Феофилакта, 16-летнего сына имп. Романа I Лакапина, в патриарха К-польского.
Создание Священной Римской империи (962) и систематическое избрание предстоятелей Римской Церкви под давлением герм. правителей также нанесли ущерб отношениям К-польского Патриархата и Рима. В Византии не признали избрание папой Сильвестра II (999-1003), а Иоанн XVIII (1003-1009) стал последним понтификом, имя которого поминалось в диптихах К-польскими патриархами. В правление имп. Василия II Болгаробойцы (976-1025) поминовение пап в К-поле было прекращено. Причины этого не вполне ясны и не были известны уже последующим визант. хронистам; возможно, интронизационное послание, направленное папой Римским Сергием IV (1009-1012) патриарху К-польскому Сергию II (1001-1019), содержало учение об исхождении Св. Духа «и от Сына», что и вызвало конфликт (см.: Runciman. 1955. P. 33-34; ср.: Jugie. 1941. P. 166-167). По всей видимости, неизбежным разрыв стал после офиц. включения слов «и от Сына» в Символ веры, санкционированного папой Бенедиктом VIII в 1014 г. по случаю имп. коронации Генриха II (Siecienski A. E. The Filioque: History of a Doctrinal Controversy. Oxf., 2010. P. 113).
Характерно, что в 1054 г. Михаил Кируларий заявил в письме Петру Антиохийскому, что возношение имени папы за богослужением якобы было прекращено на Востоке «со времен Шестого Вселенского Собора» по причине отказа папы Вигилия анафематствовать послания Феодорита, еп. Кирского, и Ивы, еп. Эдесского (Acta et scripta. 1861. P. 178-179). В своем ответе Петр III указывал Михаилу I на явную путаницу Соборов, к-рая содержалась в письме К-польского патриарха, и вспоминал, что лично был свидетелем поминовения папы Иоанна XVIII в Антиохии и в К-поле «45 лет назад», т. е. в 1008/09 г. (Ibid. P. 191-193).
В 1-й пол. XI в. в Риме развернулась борьба между группировками Кресценциев и графов Тускуланских (Тусколо), к-рые контролировали Папский престол соответственно в 1003-1012 и 1012-1046 гг. Герм. короли, прибывавшие в Рим на имп. коронацию, в свою очередь стремились возвести на кафедру города своих ставленников, что приводило к конфликтам с местными итал. группировками. В 1049 г. папой был избран Бруно из Эгисхайма, принявший имя Лев IX, выходец из эльзасской аристократической семьи, представители к-рой находились в родственных отношениях с Франконской (Салической) династией. Соответственно в правление герм. королей Конрада II (1024-1039; император с 1027) и Генриха III (1039-1056; император с 1046) в Римской Церкви значительно усилилось влияние заальпийского (франко-германского) духовенства. Широкая программа нравственного оздоровления и канонической нормализации церковной жизни, начатая клюнийской реформой и впосл. развившаяся в григорианскую реформу, в это время получила полную поддержку как папской, так и имп. власти. Лев IX собрал вокруг себя группу активных сторонников церковных преобразований, в которую входили его земляки: Гумберт (с 1050 г. титулярный архиепископ занятого арабами о-ва Сицилия, затем кард.-епископ Сильва-Кандиды), Гильдебранд (впосл. папа Григорий VII) и Петр Дамиани. Для преодоления недостатков церковной жизни реформаторы опирались на авторитет Римского престола.
В 1041-1043 гг. в Юж. Италии был нарушен неустойчивый баланс сил между Византией, Свящ. Римской империей, папским Римом и местными правителями. Впечатляющие успехи визант. войск в борьбе с арабами на о-ве Сицилия были перечеркнуты внутриполитической нестабильностью в К-поле. На территории фемы Лонгивардия (Лангобардия) вспыхнуло восстание под рук. Аргира (сына лидера антивизант. движений Мелуса из Бари), поддержанное т. н. норманнами - рыцарями из Нормандии, осевшими в Юж. Италии. Визант. полководец Георгий Маниак подавил восстание, однако вскоре сам поднял мятеж против нового имп. Константина IX Мономаха (1042-1055) и вовлек норманнов в борьбу за престол. После гибели Маниака в битве под Фессалоникой (1043) норманны начали бесконтрольный захват визант. владений в Юж. Италии, а еще осенью 1042 г. они провозгласили своего предводителя Вильгельма де Отвиля графом Апулии. Через нек-рое время кн. Гваймарий (Гвемар) IV Салернский официально признал его правителем отторгнутых у Византии земель. В 1047 г. брат и преемник Вильгельма, Дрогон, получил в Риме инвеституру от имп. Генриха III с титулом графа норманнов в Апулии и Калабрии. Для борьбы с норманнами имп. Константин IX в 1051 г. назначил Аргира, перешедшего к этому времени на сторону империи и получившего сан магистра, вестом и дуксом Италии и приказал ему заключить военный союз с папой Львом IX, владения к-рого также подвергались нападениям.
Военно-политическое сближение Рима и Византии в Италии требовало нормализации их межцерковных отношений. В 1051/52 г. избранный на Антиохийскую кафедру выходец из К-поля Петр III отправил - возможно, по поручению императора (L'Huiller. 1954. С. 160) или по просьбе Аргира (Michel. 1924-1930. Bd. 2. P. 23; Idem. 1955. S. 368) - интронизационное послание (синодику) папе Льву IX. В нем ставился вопрос о причинах, по которым «великий преемник великого Петра, пастырь старшего Рима откололся и отделился (διασχίζοιτό τε κα διατέμνοιτο) от божественного тела Церквей». Как указывал Петр, святые отцы не одобряют разделения, вызванные вещами маловажными, нарушений же догматов он у своих не наблюдает, а от папы не ожидает, учитывая авторитет Римской Церкви. В поисках точного ответа новопоставленный патриарх решил прибегнуть к «древней традиции»: он отправил папе исповедание веры, прося и того прислать в ответ свое (Michel. 1924-1930. Вd. 2. S. 450-454). В ответном письме Лев IX изложил развернутый Символ веры (с Filioque) и указал на свою строгую приверженность церковному единству, заявив о главенстве престола ап. Петра над всеми Церквами мира и посоветовав патриарху «не допускать умаления достоинства» Антиохийской Церкви (Acta et scripta. 1861. P. 168-171). В дальнейшем Петр Антиохийский, к авторитету которого взывали как патриарх Михаил Кируларий (Ibid. P. 172-188), так и лат. прелат Доминик Маренго, патриах Аквилеи-Градо (Ibid. P. 205-228) оставался сторонником церковного примирения с Римом и призывал не обращать внимания на второстепенные обрядовые различия, отстаивая, впрочем, принципиальную недопустимость внесения формулы «и от Сына» в Символ веры.
Более радикально был настроен Михаил I Кируларий, выступивший главным действующим лицом Р. Ц. со стороны правосл. Церкви. Заняв непримиримую позицию по вопросу совершения Евхаристии на опресноках, К-польский патриарх, по его собственным словам, неоднократно «отгонял от причастия» Аргира, к-рый защищал традиции Римской Церкви, и прежде всего необходимость использования опресноков (Ibid. P. 177). Резко негативное отношение к опреснокам, не фиксируемое на более ранних этапах греко-лат. взаимодействия, развилось в Византии, по всей вероятности, в ходе полемики с Армянской Апостольской Церковью. Эта полемика активизировалась в 1-й пол. XI в. в связи с включением основной части Армении в состав империи. Вскоре после присоединения Анийского царства (1045) католикос Петрос I Гетадардз (1019-1058) был депортирован в К-поль, где находился в 1049-1053 гг. Переговоры с ним повлекли за собой обсуждение особенностей арм. традиции, в т. ч. использования не квасного, а пресного хлеба, что визант. богословы связывали с их христологическим учением, к-рое отождествлялось с монофизитством. Согласно общепринятому в совр. науке мнению, использование опресноков на лат. Западе действительно являлось нововведением, восходящим к рубежу VIII и IX вв. и далеко не сразу получившим широкое распространение (см.: Кунцлер М. Литургия Церкви. М., 2001. Т. 2. С. 110-111; Snoek G. J. C. Medieval Piety from Relics to the Eucharist: A Process of Mutual Interaction. Leiden etc., 1995. P. 40); тем не менее оно не имело отношения к иудейскому влиянию и не отражало христологических заблуждений.
Вопрос об опресноках не обсуждался в ходе греко-лат. конфликтов до сер. XI в. (очевидно, в связи с недостаточной распространенностью практики служения на пресном хлебе в предшествующий период); из прежних спорных тем внимание первоначально уделялось только субботнему посту и целибату, тогда как ключевые догматические и экклезиологические различия зап. и вост. традиций долгое время воспринимались как второстепенные вопросы (хотя внесение доктрины об исхождении Св. Духа и от Сына в Символ было предано анафеме Кируларием; см.: Acta et scripta. 1861. P. 158-160). Тем не менее именно расхождения в сфере вероучения и церковного устройства в конечном счете стали причиной того, что локальный церковно-дипломатический инцидент перерос в крупнейший в истории христианства внутрицерковный конфликт.
Периодизация
Начало полемики (1053 - сер. 1054)
Летом 1053 г., пользуясь гибелью гр. Дрогона Апулийского (1051) и его патрона Гваймария IV Салернского (1052), римско-византийская коалиция в Италии перешла в наступление. Однако оно развивалось неудачно. 18 июня 1053 г. папская армия, двигавшаяся в Апулию для соединения с силами Аргира, была разбита при Чивитате соединенными силами норманнов во главе с графами Ричардом I Аверсским и Гумфредом Апулийским, а также с братом последнего Робертом Гвискаром. Папа Римский Лев IX, сопровождавший войско, сдался в плен и был с почетом сопровожден норманнскими воинами в Беневенто. Лишь через 8 месяцев, 12 марта 1054 г., заключив мир с норманнами, понтифик отправился в Рим, где вскоре умер (19 апр. 1054). Т. о., главные события Р. Ц. разворачивались во время пребывания предстоятеля Римской Церкви у норманнов и вскоре после его кончины.
Вслед за папским войском в сер. 1053 г. норманнами была разбита и визант. армия. Для получения помощи Аргир направил в К-поль Иоанна, еп. г. Трани в визант. Апулии, путь к-рого проходил через Охрид, где Иоанн, по всей видимости, и получил от архиеп. Льва полемическое послание для передачи «всем архиереям франков и самому почтеннейшему папе» (Acta et scripta. 1861. P. 51-64; см.: Бармин. 2006. С. 128-130). Не позднее лета 1053 г. гонение на опресноки, начатое в ходе дискуссии с армянами, распространилось также на лат. церкви и мон-ри К-поля (Acta et scripta. 1861. P. 80-81, 153-154, 256; см.: Avvakumov. 2002. S. 69-74; Бармин. 2006. С. 123-124). Стремясь предупредить жалобы на указанные действия и при этом не осознавая в полной мере серьезность возникшей проблемы, визант. иерархи во главе с патриархом попытались донести свою позицию до зап. собратьев. В послании Льва Охридского, написанном, очевидно, по поручению Михаила Кирулария (или даже самим патриархом, см.: Michel. 1922; Idem. Die Echtheit. 1941), впервые официально осуждалось использование латинянами опресноков. По мнению автора, Господь Иисус Христос, хотя и совершал на опресноках иудейскую Пасху, затем на Тайной вечере преподал апостолам обычный хлеб и вино, как Первосвященник «по чину Мелхиседека» (Евр 5. 10; Пс 109. 4; см. также: Евр 5. 6; 7. 17). Опреснок, «символ страдания и горя» иудеев в Египте, архиеп. Лев сравнивает с бездушным камнем и глиной, тогда как «живительный, одушевленный и дающий теплоту» квасной хлеб «возвышает человека до небес». Т. о., ἄρτος (хлеб) сближается в послании со словом αἴρω (поднимать). Поскольку «с переменою священства необходимо быть перемене и закона» (Евр 7. 12), предписанное ВЗ употребление опресноков должно прекратиться. То же касается и зап. обычая поститься по субботам в Великий пост, противоречащего канонам (Ап. 64; Трул. 55). Веруя во Христа, но сохраняя опресноки и субботы, «франки» оказываются ни иудеями, ни «чистыми христианами». Далее автор осуждает зап. обычай употреблять в пищу удавленину (дичь, пойманную в силки), что запрещено апостолами (Деян 15. 20, 29; 21. 25). Осуждается также исключение пения Аллилуия из богослужений Великого поста. Критикуя эти «заблуждения», Лев Охридский считает, что они проникли в Римскую Церковь извне; самих «франков», в т. ч. своего адресата еп. Иоанна, он именует «людьми Божиими». Несмотря на дипломатичный тон, именно это сочинение, крайне болезненно встреченное в Италии, обычно считается исходным пунктом в череде событий, завершившихся Р. Ц. (см.: Бармин. 1996).
Вернувшись в Италию, Иоанн Транийский ознакомил с посланием кард. Гумберта, к-рый перевел его на лат. язык как совместное письмо патриарха Михаила I К-польского и архиеп. Льва (Acta et scripta. 1861. P. 61-64). В кон. 1053 г. папа Римский Лев IX (или от его имени сам Гумберт, см.: Michel. 1924-1930. Bd. 1. S. 66-73) написал послание-памфлет (libellus), адресованное «епископам Михаилу и Льву» (Acta et scripta. 1861. P. 65-85; см.: Бармин. 2006. С. 130-137). Послание представляет собой апологию лат. традиции с особым вниманием к главенству престола св. Петра над всеми Церквами мира и к его абсолютной неподсудности, в связи с чем привлекаются (впервые в греко-лат. полемике) подложный канон Никейского Собора и Константинов дар, целиком вставленный в текст. Далее автор перечисляет ереси, к-рые возникли в К-поле и с к-рыми боролись папы (к заблуждениям отнесено и «скандальное» присвоение патриархами титула «Вселенский»); осуждает допускаемые греками рукоположения евнухов; сетует на закрытие лат. церквей и мон-рей, в то время как греч. обряды в Италии допускаются и даже поощряются. Памфлет, однако, едва ли был отправлен в К-поль (см.: Бармин. 2006. С. 135-137).
Др. ответом на обвинения Льва Охридского, к-рый, вероятно, также был составлен в кон. 1053 г., стал «Диалог римлянина и константинопольца» (приписывается в источниках кард. Гумберту; Acta et scripta. 1861. P. 93-126; см.: Бармин. 2006. С. 139-142). Римлянин обвиняет оппонента в том, что он и его единомышленники превзошли наглостью всех еретиков, безумно навязывая собственное мнение «первому и апостольскому престолу с наложением анафемы (cum interpositione anathematis)», хотя и в греч. оригинале, и в лат. переводе послания архиеп. Льва анафема отсутствует. Далее последовательно опровергаются обвинения, содержащиеся в послании, а также выдвигаются встречные претензии к визант. традиции. В ответ на попытку усмотреть в опресноках и субботнем посте влияние иудеев греки обвиняются в общении с «яковитами» и «теопасхитами» (сирийцами и армянами) и в том, что они сами уподобляются иудеям, отменяя пост в субботу словно в праздник. Противопоставление ВЗ и НЗ автор сравнивает с ересью Маркиона и манихейством. Последнее он усматривает и в противопоставлении «бездушных» опресноков «живому» хлебу, допуская использование квасного хлеба для Евхаристии, но утверждая, что именно опресноки использовались Господом на Тайной вечере. Элементы опресноков (мука, вода и огонь) толкуются как прообразы плоти, разумной души и Божества Христова. Римлянин критикует литургические обычаи византийцев: вырезание евхаристического Агнца на проскомидии, к-рое сравнивается с иудейским обрезанием, погружение Тела Христова в чашу и причащение с помощью лжицы (что, по его сведениям, не практикуется в Иерусалимской Церкви). Запрет на удавленину объявляется со ссылкой на слова ап. Павла (1 Кор 10. 25) временным. Отказ от пения Аллилуия в течение 9 недель до Пасхи толкуется как напоминание о том, что человек, призванный хвалить Бога вместо падших ангелов, сам пал и был восстановлен в достоинстве лишь Христом. В конце греч. священники обвиняются в закапывании или бросании в колодец непотребленных Св. Даров, в служении литургии после супружеского общения, в недопуске к причастию женщин в период нечистоты, в т. ч. рожениц, в отказе в крещении младенцев до 8-го дня даже при угрозе смерти, в изображении мирян у Распятия и в попирании ногами Св. Таин.
«Диалог» кард. Гумберта, возможно, входил в число лат. полемических сочинений, доставленных в нач. 1054 г. в К-поль бенедиктинским аббатом Базилием и Николаем, архиеп. Бари. В ответ Никита Стифат, иеромонах столичного Студийского монастыря, известный визант. богослов и активный участник полемики с армянами, на основе своего 5-го противоарм. «Слова» составил «Слово об опресноках, субботнем посте и браке иереев», к-рое сохранилось в пространной, сокращенной и краткой редакциях (᾿Εκκλησιαστικὴ βιβλιοθήκη. Τ. 1. Σ. 18-36; Michel. 1924-1930. Bd. 2. S. 320-342; о соотношении редакций см.: Schweinburg. 1934; Michel. 1935; Gemeinhardt. 2002; Бармин. 2006. С. 142-153). Обращаясь к «благочестивым римлянам» и их «первой и великой Церкви верных, от которой воссиял великий Константин», автор подчеркивает отличие духовных христ. обрядов от «законнических» иудейских, к последним он относит и опресноки. Прп. Никита повторяет те же самые обвинения, что и в «Слове против армян», однако уже не именует вкушение пресного хлеба на литургии «ересью». Новым стало добавление пасхалистического аргумента: в 5534 г. от сотворения мира (26 г. по Р. Х.) иудейская Пасха пришлась на пятницу, следов., Тайная вечеря была не пасхальной, а предпасхальной трапезой, на которой не могло быть опресноков. Кроме того, на Трулльском Соборе ни легаты папы Римского свт. Агафона (678-681), ни свт. Григорий, еп. Акраганта (ныне Агридженто, Италия), который, согласно житийной традиции, активно участвовал в соборных заседаниях, не возражали против запрета вкушать от «иудейских опресноков» (Трул. 11). Далее автор порицает пост по субботам, полные литургии в Великий пост и запрет на браки священников. Впрочем, прп. Никита Стифат не сомневается в благочестии римлян и все «искажения» приписывает неким застарелым иудейским влияниям.
Книжная полемика не мешала тесным дипломатическим контактам Рима и К-поля. В кон. 1053 г. папа Римский Лев IX получил письма от имп. Константина IX Мономаха и патриарха Михаила I Кирулария. Судя по сохранившимся ответам, оба призывали Льва крепить единомыслие против «франков» (норманнов). При этом патриарх, не упоминая об опресноках и др. спорных вопросах, предложил восстановить поминание имени папы «во всем мире» (in toto orbe terrarum) на условиях взаимности. В янв. 1054 г. Лев IX составил вполне дипломатичные ответы императору и патриарху (Acta et scripta. 1861. P. 85-92; см.: Бармин. 2006. С. 155-156). Папа именует Константина Мономаха «желанным блюстителем мира», радуется обещанной поддержке в борьбе с норманнами для возвращения владений Римского престола в Юж. Италии и жалуется на Михаила Кирулария, к-рый «анафематствовал всех служащих на опресноках» и пытается подчинить своей власти Александрийского и Антиохийского патриархов. В ответ Лев IX хвалит Михаила за стремление к «согласию и единству», но порицает за восхождение на престол прямо из мирян, за попытки лишить древних привилегий вост. патриархов и присвоение себе титула «Вселенский», наконец, за дошедшие до него слухи об анафемах причащающимся на опресноках. Предложение «дражайшего брата» восстановить взаимное поминовение папе кажется «чудовищным» (quid hoc monstri est?); Римская Церковь не только не «одинока», но есть «глава и мать Церквей», и любой «народ» в мире, не находящийся с ней в согласии, есть «сборище еретиков, скопление схизматиков и синагога сатаны».
Взаимные анафемы (июль 1054)
Вернувшись в марте 1054 г. в Рим, Лев IX направил в К-поль посольство, к-рое возглавили апокрисиарии (нунции) Гумберт, кард.-еп. Сильва-Кандиды, Петр, архиеп. Амальфи, а также папский библиотекарь и канцлер Фридрих Лотарингский (впосл. Стефан IX (X), папа Римский). Они везли с собой письма Льва IX и некие полемические сочинения. В К-поле нунциев встретили радушный прием со стороны имп. Константина IX Мономаха, заинтересованного в укреплении военно-политического союза с Римом, и полное неприятие со стороны патриарха Михаила I Кирулария, к-рый, узнав о кончине понтифика, отказался считать Гумберта и его спутников законными представителями папы. Впосл. в письме патриарху Антиохийскому Петру III Михаил Кируларий, назвав почившего понтифика «добродетельным, благородным и сведущим» и своим единомышленником в деле искоренения «пресловутых тамошних соблазнов, касающихся православной веры», попытался представить нунциев как агентов Аргира, задумавшего интригу с целью ослабить власть Византии в Италии. Злокозненный магистр будто бы перехватил письма патриарха папе и, сфальсифицировав ответ, вручил его 3 своим доверенным лицам и направил их в К-поль под видом папских послов (Acta et scripta. 1861. P. 175-176).
В К-поле нунции перевели краткую версию трактата прп. Никиты Стифата на лат. язык (Ibid. P. 127-136), и кард. Гумберт написал его опровержение в крайне резком тоне (Ibid. P. 136-150). Автор сразу же объявляет Никите об отлучении и в дальнейшем не скупится на гневные выражения, обнаруживая глубокие расхождения зап. и вост. богословия (см.: Jugie. 1937; Бусыгина. 1991). По настоянию послов имп. Константин Мономах организовал в день рождества Иоанна Предтечи, 24 июня 1054 г., богословский диспут в Студийском мон-ре. Согласно «Памятной записке» Гумберта, в ходе спора прп. Никита признал правоту латинян, анафематствовав и свое сочинение, и всех, отрицающих, что Римская Церковь есть «первая среди всех Церквей», и обвиняющих в чем-либо ее «всегда православную веру». После этого по просьбе нунциев император приказал сжечь «Слово об опресноках». На следующий день, придя к послам во дворец, находившийся в пригороде Пиги, и получив «совершенное решение своих вопросов», прп. Никита Стифат вновь объявил «клятвенную анафему» всему «сказанному, сделанному или задуманному против апостольского престола», после чего был принят нунциями в общение и стал их «близким другом» (Acta et scripta. 1861. P. 150). Затем Гумберт сообщил, что все речи и писания нунциев против «провинностей греков», особенно в опровержение сочинений Михаила Кирулария, Льва Охридского и Никиты Стифата, по приказу императора были переведены на греч. язык (Ibidem). Сообщение Гумберта о «покаянии» прп. Никиты критиковалось архим. Андроником (Димитракопулосом) и рядом других правосл. ученых (᾿Εκκλησιαστικὴ βιβλιοθήκη. Τ. 1. Σ. 5; со ссылками на патриарха Иерусалимского Досифея II Нотару (1669-1707) и митр. Афинского Мелетия II (1703-1713)), однако в целом его рассказ считается достоверным (Χρήστου. 1966; Бармин. 2006. С. 144).
На 1-м этапе полемики визант. богословы не акцентировали внимание на Filioque. При этом указанная проблема, ставшая, вероятно, основной причиной прекращения формального церковного общения между Римом и вост. Патриархатами ок. 1009 г., была прекрасно известна в Византии; на первом же приеме апокрисиариев папы Льва IX в К-поле имп. Константин IX попросил их дать разъяснения по данному вопросу. В ответ кард. Гумберт, опираясь на труды блж. Августина, Алкуина и др. авторов, от имени нунциев подготовил «Доказательства исхождения Святого Духа от Отца и Сына» (Michel. 1924-1930. Bd. 2. S. 97-111; см.: Gemeinhardt. 2002. S. 360-367; Бармин. 2006. С. 163-165). Автор именует всех противников Filioque сторонниками ереси духоборчества, лишенными надежды на спасение (ср.: Мф 12. 31-32), хотя и признаёт, что «мятежные и неверные гречишки (graeculi)» предъявляют «матери Церквей» греч. и лат. текст Символа веры (без этой вставки) на медной доске за алтарем рим. базилики св. ап. Павла. В свою защиту Гумберт приводит слова папы Льва IX, на Соборе в Бари сравнившего Лица Св. Троицы с источником, рекой и озером, а также греч. цитату, приписанную свт. Иоанну Златоусту, архиеп. К-польскому. Дошло ли это сочинение до адресата, неизвестно, однако византийцы обратились к теме Filioque уже после того, как это сделали послы.
Несмотря на удачный для латинян студийский диспут, патриарх Михаил Кируларий, конфликтовавший как с императором, так и со студийскими монахами, идти на уступки не собирался и по-прежнему отказывался общаться с нунциями. Послы, убедившись в отсутствии у Кирулария и его сторонников серьезной поддержки, решились пойти на открытый конфликт. Утром 16 июля 1054 г., перед субботней литургией, Гумберт, Петр и Фридрих явились в храм Св. Софии и на глазах клира и народа положили на главный алтарь отлучительную грамоту против патриарха (Acta et scripta. 1861. P. 151). Иподиаконы попытались вернуть документ послам, однако последние отказались его принять и удалились из храма. Документ, брошенный на пол, пошел по рукам, и патриарх забрал его себе, «дабы не обнародовать содержавшиеся там богохульства» (Ibid. P. 161). 18 июля послы, запретив местным латинянам под угрозой анафемы принимать причастие из рук греков, хулящих лат. мессу, с имп. подарками выехали в обратный путь. 19 июля призванные патриархом переводчики (римлянин протоспафарий Косма Пир и испанец мон. Иоанн) представили греч. перевод грамоты, к-рый не мог не произвести шокирующее впечатление.
Текст, адресованный «всем сынам кафолической Церкви», начинался с заявления о том, что «первому и апостольскому» Римскому престолу принадлежит, «как главе», обычай особого попечения обо всех Церквах. Далее говорилось, что сам город (civitas, πόλις) является «христианнейшим и православным», поскольку речь идет о «столпах империи, почтенных и мудрых гражданах», а Михаил, «незаконно называемый патриархом», и «поборники его глупости» обличаются как сторонники едва ли не всех известных ересей (симониане, приверженцы арианства, донатизма, николаиты, севириане, духоборцы, манихеи, назаряне), кроме того, они порицаются за отращивание волос и бороды. Затем Михаил Кируларий обвинялся в том, что не только не послушал призывов папы (в греч. перевод добавлено: «...и добрых советов императоров и мудрецов»), но и «среди своих сынов анафематствовал апостольский престол, вопреки которому он до сих пор пишет себя Вселенским патриархом». В заключительной части записки содержится анафема «самовольному патриарху-неофиту», а также Льву Охридскому, патриаршему сакелларию Константину, «топтавшему латинское жертвоприношение», и всем их последователям (Ibid. P. 153-154, 161-165; Успенский. История. 1997. Т. 2. С. 506). Т. о., папские послы вовсе не объявляли о разрыве церковных отношений между Римом и К-полем: напротив, они пытались противопоставить правую веру большинства византийцев во главе с императором «ереси» Михаила Кирулария и его сторонников. Среди обвинений в адрес патриарха К-польского и его единомышленников особенно характерно их причисление к «духоборцам, или богоборцам» за то, что они якобы «убрали из Символа исхождение Святого Духа от Сына» (sicut Pneumatomachi vel Theumachi absciderunt a symbolo Spiritus sancti processionem a Filio) (Acta et scripta. 1861. P. 153, 162). Это обвинение, нелепое с историко-догматической т. зр., показало всю глубину взаимного непонимания сторон.
Ознакомившись с содержанием записки, патриарх немедленно доложил о нем императору и попросил вернуть Гумберта и его спутников для объяснений. 20 июля послы, успевшие доехать до Силимврии, были спешно возвращены в К-поль (Ibid. P. 152, 166). В тот же день патриарх Михаил Кируларий созвал в катихумениях Св. Софии экстренный Собор из 17 митрополитов и 5 архиепископов для рассмотрения дела «о подбрасывании римскими послами на святой алтарь записки (πιττάκιον) против Святейшего патриарха». Однако легаты категорически отказались идти на суд и, как объявил епископам через сановников Константин IX, предпочли «скорее умереть, чем явиться на Собор». Император (на Собор не приглашенный) отказался применять силу и, опасаясь за жизнь легатов, отпустил их домой, объявив патриарху, что не властен над иностранными подданными, выполняющими дипломатическую миссию (Ibid. P. 166). Тогда, по словам Гумберта, патриарх возбудил против Константина толпу, обвиняя его в потворстве латинянам. Император был вынужден схватить лат. переводчиков, Петра и его сына Смарагда, к-рых обвинили в фабрикации анафемы, ослепили, обрили и выдали Собору. Кроме того, были арестованы зять и сын Аргира, объявленный инициатором всей этой провокации (Ibid. P. 152, 167).
В воскресенье, 24 июля 1054 г. (Kaplan. 1995. P. 157), К-польский Собор принял решение «анафематствовать нечестивую записку, а также положивших ее, написавших и приложивших какое-либо содействие или совет к ее созданию». В соборном оповещении (σημείωμα), составленном на основе «Окружного послания» свт. Фотия, были перечислены «заблуждения» латинян (в т. ч. Filioque), приведен греч. перевод записки легатов; в то же время Гумберт и его спутники были объявлены самозванцами, подосланными Аргиром, а не послами папы (Ibid. P. 155-168; Успенский. История. 1997. Т. 2. С. 507-509). Записка легатов была сожжена, а ее «прототип» помещен на хранение в Патриаршую б-ку. В кон. июля Михаил Кируларий отправил свое «Окружное послание» трем вост. патриархам, где сообщил о случившемся.
Позже, по уверению кард. Гумберта, имп. Константин IX получил «из города руссов (a civitate Russorum)» (имеется в виду г. Русион во Фракии, лежащий на обратном пути легатов) точный текст отлучения и доказал народу, что греч. перевод сфальсифицирован. Это вызвало конфликт между императором и патриархом и повлекло за собой удаление от двора близких к Кируларию лиц (Acta et scripta. 1861. P. 152). В янв. 1055 г. имп. Константин скончался.
Содержание обвинений против Западной Церкви
И легаты, и К-польский Собор подчеркивали частный характер налагаемых ими анафем, причем в последнем случае «именные» анафемы легатам не выносились. Главные участники конфликта вскоре сошли со сцены. Патриарх Михаил I Кируларий в 1058 г. был низложен, арестован и вскоре погиб. Кард. Гумберт умер в 1061 г. Аргир оставался визант. наместником в Италии и поддерживал дружеские отношения с преемниками Льва IX, в т. ч. со Стефаном IX, одним из участников посольства 1054 г. На фоне бурных событий 2-й пол. XI в. частный конфликт послов папы и патриарха К-польского остался незамеченным визант. историками. Тем не менее процесс Р. Ц. был запущен и оказался необратим. Его подлинная причина заключалась вовсе не в ссорах и капризах отдельных лиц, а в глубинных факторах, обусловивших нараставшее отчуждение лат. и греч. традиций. Важнейшим из этих факторов стала григорианская реформа, в ходе к-рой была резко усилена давняя тенденция к универсальному характеру власти папы. Римская Церковь, объединившая весь лат. мир, оказалась самодостаточной и объективно не заинтересованной в примирении с греч. Востоком, который стал рассматриваться на лат. Западе как «схизматический». Все последующие попытки визант. императоров восстановить церковные отношения с Римом наталкивались либо на молчание папства, либо на жесткие условия «воссоединения», фактически понимавшегося как инкорпорирование др. Церквей в «материнское лоно» католич. Церкви путем заключения унии. В свою очередь византийцы воспринимали церковное отчуждение Запада как результат его «варваризации» и были склонны рассматривать Р. Ц. не столько в догматическом, сколько в общекультурном контексте. Характерно, что в антилат. полемике весьма активную роль играли рус. церковные деятели XI в.: митрополиты Киевские Ефрем (1061 - нач. 1062), Георгий (ок. 1062 - после 1073) и Иоанн II († после 1089), а также митр. Переяславский Леон (Леонт, Лев; † до 1076) и прп. Феодосий Печерский.
К кон. XI в. сложился относительно устойчивый перечень «латинских вин», обозначенный уже в послании Михаила Кирулария к Петру Антиохийскому (1054). В трактате «Веруемое и совершаемое франками вопреки обычаю», к-рый ложно приписывается Кируларию, этот перечень выглядит следующим образом (Чельцов. 1879. С. 368-370): 1) Filioque; 2) возглашение: «Един Свят, един Господь Иисус Христос во славу Бога Отца чрез Духа Святаго»; 3) опресноки; 4) лобзание священника вместо причастия; 5) пост в субботы Четыредесятницы; 6) вкушение удавленины и скверной пищи; 7) отсутствие сырной седмицы; 8) вкушение монахами сала, а епископами мяса при болезни; 9) бритье бород священниками; 10) принуждение священников к безбрачию; 11) перстни у епископов в знак обручения с Церковью; 12) участие епископов в войнах; 13) разрешение брака 2 братьев с 2 сестрами; 14) ежедневная полная литургия в Великий пост; 15) опущение пения Аллилуия в Великий пост; 16) перевод фразы «малая закваска квасит все тесто» (1 Кор 5. 6) как «малая закваска портит все тесто»; 17) отсутствие почитания святителей Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста; 18) крещение через однократное погружение; 19) отсутствие миропомазания при крещении; 20) наполнение солью уст крещаемых; 21) наречение имен не по святцам; 22) непочитание мощей; 23) непочитание икон; 24) именование Пресв. Богородицы Девой Марией (якобы подобно сторонникам несторианства); 25) крестное знамение 5 пальцами («подобно монофелитам»); 26) служение в один день на одном алтаре 3 и более литургий; 27) допуск в алтарь всех желающих, в т. ч. женщин; 28) отпущение грехов через помазание слюной; 29) пост в Господские праздники; 30) вытягивание рук покойников вдоль бедер вместо скрещивания на груди и заливание воском их ноздрей и ушей; 31) задержка на 3 дня с началом Великого поста; 32) вкушение рыбы, яиц и молока в Страстную седмицу; 33) кормление младенцев молоком и сыром в Великий пост.
К этим пунктам могли добавляться и др. обвинения, иногда довольно экзотичные (сидение и разговоры во время богослужения; ежедневный обряд очищения и окропления от злых сил; продажа индульгенций (упом. уже в ПВЛ в рассказе о крещении вел. кн. Киевского равноап. Владимира (Василия) Святославича); содержание наложниц епископами; музыка в церквах; цветные облачения духовенства; еда из одной посуды с собаками и кошками; питье мочи; вкушение черепах, медвежатины и проч. скверной пищи и др.). Подавляющее большинство этих «вин» не имеет отношения к догматике. В ответ на послания Михаила Кирулария патриарх Петр Антиохийский призывал не драматизировать «заблуждения франков», считая недопустимым только один пункт - Filioque (Acta et scripta. 1861. P. 189-204). Он и оказался впосл. в центре внимания визант. полемистов. Между тем для зап. полемистов именно неприятие греками абсолютной верховной власти в Церкви являлось главным и достаточным основанием для признания их отколовшимися от «церковной полноты» (см.: Попов. 1875; ПСРЛ. Т. 1. Стб. 114-115; Чичуров. 1997).
Закрепление Р. Ц.
Долгое время церковный разрыв между Римом и К-полем оставался не закрепленным документально: прекращение поминания папы с 1009 г. не оставило памяти в истории, а анафемы 1054 г. не касались отношений между Церквами. Отсутствие канонического оформления Р. Ц. позволяло рассматривать его как временный разрыв церковного общения и регулярно возобновлять переговоры о воссоединении. В XI-XIV вв. визант. императоры как никогда активно заключали брачные договоры с представителями зап. династий; в правосл. Руси в этот же период, несмотря на повторявшиеся запреты духовенства на общение «с латиною», династические связи князей со странами католич. Европы были намного сильнее, чем с правосл. Византией; в 1075 г. изгнанный во 2-й раз из Киева вел. кн. Изяслав (Димитрий) Ярославич обещал папе Григорию VII в обмен на помощь привести свой народ «в лоно Римской Церкви»; в 1089 г. делегация Русской Церкви участвовала в Соборе в Бари по случаю освящения церкви над гробницей свт. Николая, архиеп. Мир Ликийских, мощи к-рого были тайно вывезены в Италию из Византии в 1087 г., и праздник перенесения мощей святителя «в град Бар» (9 мая) закрепился в рус. правосл. традиции. В 1089 г. в ответ на жалобу папы Римского Урбана II (1088-1099) имп. Алексей I Комнин (1081-1118) поручил выяснить причины отсутствия имени папы в диптихах; К-польский Собор с участием 22 архиереев (включая митрополита Руси (Ρωσίας)) признал факт «разделения» Римской и К-польской Церквей, однако объявил, что оно не является «каноническим» ввиду отсутствия к.-л. соборных актов по этому вопросу, и согласился возобновить поминание папы сразу после получения от него «здравого» исповедания веры (см. в ст. Константинопольские Соборы). Указанное предложение Урбан II не принял, но и не отверг (Holtzmann. 1928). В течение нек-рого времени после 1054 г. общение с Римом сохраняли др. вост. патриархи.
Гораздо большее значение, чем формальные обвинения, имели политические факторы. В период крестовых походов, инициированных Урбаном II при активном участии имп. Алексея I Комнина как помощь «братьям, обитающим на Востоке» перед лицом нашествия сельджуков (Заборов. 1977. С. 49), в захваченных крестоносцами Антиохии и Иерусалиме были созданы латинские Патриархаты, что канонически закрепило факт Р. Ц. В 1107 г. Боэмунд Тарентский, кн. Антиохии, впервые объявил крестовый поход против Византии как гос-ва «схизматиков». Символом окончательного отчуждения лат. Запада и греч. Востока стало разграбление К-поля крестоносцами в 1204 г., за к-рым последовали временная ликвидация Византийской империи и перенос в Никею правосл. К-польского Патриархата (Там же. С. 214-243).
В период Ватиканского II Собора, 7 дек. 1965 г., одновременно в Риме и Стамбуле папа Римский Павел VI (1963-1978) и патриарх К-польский Афинагор I (Спиру) (1949-1972) объявили о том, что события 1054 г. «стерты из памяти и из среды Церкви» и должны быть «преданы забвению». Однако в действительности конфликт 1054 г. не был ни началом, ни окончательным оформлением Р. Ц., к-рое стало следствием длительного процесса становления зап. и вост. типов христ. цивилизации и представляет собой феномен, выходящий далеко за рамки собственно церковных отношений.
