МАКАРИЙ

26 (или 14) мая 1521 г. состоялось обретение мощей М. (ПСРЛ. Т. 8. С. 269; Т . 20. Ч. 1. С. 401; Т. 13. 1-я пол. С. 37; РГБ. Унд. № 337. Л. 7 об.- 10 об.) во время строительства в Калязинском мон-ре нового каменного храма во имя Св. Троицы. При копании рвов они были обнаружены нетленными. Игум. Иоасаф, заручившись поддержкой дмитровского кн. Юрия Ивановича, сообщил об этом в Москву митр. Варлааму (по мнению А. А. Зимина, объявление М. чудотворцем соответствовало политическим амбициям удельного князя, поскольку мон-рь находился на территории Дмитровского удела). В Калязинский мон-рь прибыл архимандрит московского Чудова в честь Чуда архангела Михаила монастыря Иона. Архимандрит, скептически относившийся к появлению нового чудотворца, пожелал потрогать мощи, но «наиде на него страх и оужас немал и вопияше оудивлением: «Воистинну ж, отче, преподобне Макарие»» (РГБ. Унд. № 337. Л. 13 об.- 14). В Москве архим. Иона подтвердил чудодейственную силу мощей М.

Мощи святого поместили в дубовую раку и перенесли в гробницу, устроенную поблизости. 9 окт. 1523 г. они были помещены в новую соборную церковь, освященную в июне. Над могилой была устроена гробница с иконами, и «по вся дни приношаху кадило со благоуханием такоже и вси прихожааху к нему на всяк день, прося от него милости и помощи, и заступления, и оставления грехов» (Там же. Л. 9 об.). У мощей М. получали исцеление люди, много лет болевшие, расслабленные, умопомраченные и бесноватые. Среди исцеленных еще при жизни М. был благородный юноша Василий Рясин. Получил исцеление у мощей М. и архимандрит Дмитровского мон-ря Варсонофий (управлял этим мон-рем после 1521 - Строев. Списки иерархов. Стб. 467).

Г. С. Гадалова в предисловии к статье об обретении мощей выявила фрагменты 12 произведений Иоанна Златоуста и Кирилла Туровского; по предположению исследовательницы, автор принадлежал к кругу книжников митр. Даниила (1522-1539). Старший список памятника на бумаге 1521 г. находится в сборной рукописи 20-40-х гг. XVI в. (РНБ. Погод. 836). Текстологических совпадений с «Запиской...» рассказа старицы Евфросинии Сказание не содержит, что косвенно свидетельствует о создании памятника до 1524 г. В Погодинском списке заглавия нет, списки после 1547 г. имеют название «Житие» (см., напр.: ГИМ. Епарх. 648. Л. 117). Т. о., между 1521 и 1524 гг. устанавливается местное почитание М.

В связи с канонизацией М. в 20-х гг. XVI в., вероятно, в Калязинском монастыре было составлено Сказание о чудесах. Сказание известно в 2 редакциях. Наиболее ранний список находится в рукописи 20-30-х гг. XVI в. и содержит описание 51 чуда (РГБ. Ф. 113. № 659. Л. 336 об.- 343), списки 2-й редакции содержат 93 чуда (91-е датировано 1539), в т. ч. указаны 3 прижизненных чуда М. Поводом для создания новой редакции Сказания о чудесах М. послужило чудо с Евдокией, дочерью крестьянки Параскевы, происшедшее 26 июня 1584 г. В том же или следующем году Сказание было дополнено описанием 91-го чуда и переработано иноком Макарием, зашифровавшим свое имя в конце произведения в анаграмме. По словам автора, новую редакцию Сказания он создал по заказу своего духовного отца Серапиона, постриженика Калязинского мон-ря, и некоего брата Филарета, «саном еклисиарха», неск. лет жившего в обители святого.

В 1547 г. на Московском Соборе состоялось общецерковное прославление М. вместе с др. особо почитаемыми рус. святыми («марта в 17 день, великому чудотворцу игумену Макарию Колязинскому пети и праздновати повсюду» - ААЭ. Т. 1. № 213. С. 203-204). В связи с этим создаются новые агиографические и литургические произведения, посвященные М.

Житие М. (нач.: «Праведник, аще постигнет скончатися…») известно в 2 редакциях - Минейной и Пространной. Оно состоит из 3 частей: собственно Жития с авторским предисловием, описания 3 прижизненных чудес и Слова о преставлении М.

Тексты наиболее раннего списка Минейной редакции кон. 40-х гг. XVI в. из Волоколамского сборника (РГБ. Ф. 113. № 632), по определению Р. П. Дмитриевой, были использованы для работы над Успенским списком Великих Миней-Четьих (ВМЧ) (Дмитриева Р. П. Агиографическая школа митр. Макария: На мат-ле нек-рых житий // ТОДРЛ. 1993. Т. 48. С. 212). Текст Минейной редакции вошел в состав ВМЧ (ГИМ. Син. № 992) вместе с новой редакцией Сказания об обретении мощей, в предисловии к к-рому «списатель» назвал себя автором Жития М.

Главное отличие Минейной редакции Жития - известие об уходе из Клобукова мон-ря одного М., тогда как в Пространной редакции, составленной после Собора 1547 г., автор упоминает об ушедших вместе с М. 7 старцах и вводит ряд дополнений (о Митрофане (Бывальцеве), о фамилии отца - Кожин, о прозвище землевладельца - Коляга, об учениках преподобного). В послесловии к Пространной редакции автор сообщил, что Житие написано в 64-й год со дня кончины М. по хранящимся в мон-ре «памятям». Автором обеих редакций Жития является один человек, возможно подвизавшийся в Калязинском мон-ре инок др. обители. Наиболее ранний список Пространной редакции находится в сборнике кон. 40-х гг. или сер. XVI в. (РНБ. ОСРК. Q.I.173). Списки Пространной редакции переписывались в сборниках с 3-м видом Сказания о перенесении мощей М., которое представляет собой статью 20-х гг. XVI в. без предисловия (нач.: «Царствующу тогда в Русскои земли благоверному великому князю Василию Ивановичю…»).

В сер. XVI в. независимо от основного было составлено Проложное Житие М., повествующее о зап. происхождении подвижника и о создании Калязинской обители первоначально вблизи Дмитрова, а уже затем на Волге (под 17 марта в изд. Пролога 1643 г.). Редакторская правка Проложного Жития была проведена в печатном издании Пролога в 1685 г.

В стишном Прологе 60-х гг. XVI в. (БАН. Тит. № 239) находится краткое Житие М., написанное, возможно, в сер. XVI в. неизвестным книжником. Редакция стишного Пролога создана на основе текста Жития, вошедшего в ВМЧ (Гадалова Г. С. Проложное Житие прп. Макария Калязинского // ДРВМ. М., 2003. № 4(14). С. 11-12).

Кроме указанных проложных редакций в рукописи кон. XVII в. (РГИА. Ф. 834. Оп. 2. Д. 1296) находятся еще 2 Проложных Жития, основанные на текстах Пространной и Сокращенной редакций Сказания об обретении мощей М. или статьи 20-х гг. XVI в.

В нач. XVIII в. появилась новая редакция Жития свт. Димитрия (Савича (Туптало)), митр. Ростовского (см., напр.: ЖСв. Кн. 7. С. 343-359). В кон. ХХ - нач. ХХI в. Житие М. впервые было переведено на совр. русский язык тверским писателем В. З. Исаковым (см.: Памятники литературы Др. Твери. Тверь, 2002. С. 58-63; Тверская классика. Тверь, 2005. С. 208-213).

В 80-х гг. XVI в., вероятно, в Троице-Сергиевом мон-ре (см. Троице-Сергиева лавра), были созданы новые произведения о святом: Слово похвальное, написанное иноком Макарием, и молитва М. В Слове похвальном калязинский подвижник уподобляется прп. Сергию Радонежскому, М. также назван великим защитником Русской земли. Текст Слова похвального М. полностью воспроизводит текст Слова похвального прп. Евфимию Суздальскому, написанного в 60-х гг. XVI в. иноком Евфимиева суздальского в честь Преображения Господня мужского монастыря Григорием. Молитва М. аналогична молитве прп. Сергию Радонежскому.

Служба М. (нач. «Радуися, священная главо…») создана до 16 янв. 1547 г., когда вел. кн. Иоанн IV Васильевич венчался на царство. Лит. образцом для составителя службы стало творение Пахомия Логофета - служба прп. Сергию Радонежскому. Слова в стихире гласа 8 «яко звезда от запада» свидетельствуют о том, что автору была известна родовая легенда Кожиных о происхождении их родоначальника якобы из Швеции. По мнению А. Е. Смирновой, автор службы был знаком с Проложным Житием. Ранние списки обоих памятников входят в рукопись сер. XVI в. (РГБ. Ф. 256. № 397). Служба на день памяти М. приходится на постные дни и не должна иметь малой вечерни, но в ряде рукописей списки разных редакций предварены службой на день обретения его мощей на малой вечерне («Вседержителною десницею укрепляем…»), созданной после Собора 1547 г. (старший список в сборнике 1548 г.- ГИМ. Епарх. № 407. Л. 86-117). Текст службы на малой вечерне почти полностью заимствован из службы прп. Варлааму Хутынскому Пахомия Логофета.

Кроме канонического текста службы на день памяти М. в ряде рукописей XVI-XVII вв. обнаружено бытование 6 списков текста др. редакции (публ.: Гадалова Г. С. Службы прп. Макарию Калязинскому // Рус. агиография. СПб., 2005. С. 396-427). В основе обеих редакций лежит один текст. Изменения прежде всего коснулись 9-й песни 1-го канона, в акростихе к-рой скрыто имя ее автора, известного гимнографа XVI в. Маркелла (Безбородого). Согласно исследованию Смирновой, Маркелл был автором обеих редакций службы (Смирнова. 2005). Участие Маркелла в составлении службы М.- 1-й опыт работы гимнографа. Др. служба М., на обретение мощей на великой вечерне («Преподобен и честен светильник божественныи и светоносныи…»), представляет собой список общей службы единому преподобному с включением в нее имени М. В XVII в. были изданы первоначальная редакция службы на день памяти святого 17 марта (см.: Трефологион. М., 1638) и полная служба на день обретения его мощей 26 мая (Минея. М., 1646. Март).

В 1599 г. царь Борис Феодорович Годунов во время посещения мон-ря сделал вклад - серебряную раку, в которую в его присутствии были перенесены мощи. В 1610 г. мон-рь был разграблен польско-литов. отрядом. Мощи были низвергнуты из раки, а сама она рассечена и увезена. В дубовой раке мощи покоились до 1699 г., когда она была заменена новой - позолоченной серебряной, устроенной на монастырские деньги и пожертвования. В 1769 г. над ракой была воздвигнута резная золоченая сень.

В 1861 г. Синод разрешил ежегодно носить 26 мая раку со св. мощами вокруг соборной церкви Калязинского мон-ря. По материалам XIX в., 26 мая после малой вечерни мощи выставлялись на середину соборной Троицкой ц. Во время всенощного бдения перед гробницей пелось величание при открытых царских вратах, прихожане прикладывались к мощам и совершалось елеопомазание. На др. день все духовенство калязинских церквей обходило мон-рь при колокольном звоне. Кроме дней общецерковного поминания память М. в мон-ре праздновали 16 нояб. (в честь тезоименитого М. св. евангелиста Матфея).

До разорения мон-ря в 1610 г., по свидетельству И. В. Кожина, по завещанию М. из мон-ря совершался крестный ход в с. Кожино к могилам его родителей для их поминовения. После восстановления мон-ря игум. Антоний хотел прекратить этот обычай, но Кожин обратился к патриарху Филарету, и тот специальной грамотой в 1632 г. возобновил крестный ход к могилам родителей преподобного. Однако спустя нек-рое время обычай был забыт. Во 2-й пол. XIX в. 1 июня ежегодно в с. Кожине служили панихиду. До сер. XVI в. в селе стояла деревянная церковь - считалось, что в ней крестился и венчался М. На ее месте возвели новую деревянную церковь, а в 1732 г. был построен каменный храм в честь Рождества Пресв. Богородицы над могилами родителей, жены и др. родственников святого и приделом во имя М. В нач. ХХ в. там хранились деревянные венцы, которые почитали как венчальные М., нательный крест святого. Скорее всего венцы, крест и икона, по преданию, принадлежавшая родителям преподобного, относятся к более позднему времени. Там же хранился золотой крест с частицами мощей нескольких святых, в т. ч. и М.

У раки под стеклом находились 2 деревянных потира, 2 блюдца и дискос, к-рые, возможно, М. использовал во время богослужения, а также подушка из нетолстого сукна, обретенная в его гробу при открытии мощей. Сохранялась и нижняя дубовая доска гроба преподобного.

Среди предметов церковной утвари в Калязинском мон-ре находились древний напрестольный крест, а также др. крест, дар Я. Н. Кожина, по преданию, находившийся в келье преподобного. В мон-ре хранились принадлежавший ранее Кожиным Пролог, к-рым пользовался М., а также картина XVIII в., на к-рой было изображено родословное древо М. (ныне в Калязинском краеведческом музее).

Известно о существовании ц. во имя прп. М. на Московском подворье Калязинского мон-ря в Черкасском пер. в Китай-городе, вблизи от Владимирской ц. Почитали М. и в Твери: в 1847 г. в тверской классической гимназии на средства дворян губернии в его честь была заложена домовая церковь.

В нач. XX в. мощи М. почивали в соборной церкви, в арке между Троицким храмом и Спасским приделом. После закрытия в 1920 г. Калязинского мон-ря рака преподобного была разграблена, а мощи М. были переданы в местный краеведческий музей. В 1988 г. мощи были переданы в тверской храм во имя Св. Троицы («Белая Троица»). В 2012 г. крестным ходом по Волге они были перевезены из Твери в Калязин и помещены в ц. в честь Вознесения Господня.

Образы М., как и др. преподобных - основателей крупных среднерус. мон-рей (Евфимия Суздальского, Иосифа Волоцкого, Пафнутия Боровского, Саввы Сторожевского), встречаются относительно редко. Это обусловлено неравномерностью почитания святого, в основном сосредоточенного в Макариевом калязинском и Никольском Клобуковом мон-рях, в Калязинском и Кашинском уездах, а также в др. районах Тверской епархии и на соседних с ней землях (напр., в Дмитровском и Угличском уездах). М. оказался как бы в тени прп. Макария Желтоводского, почитание к-рого, отраженное во множестве памятников иконографии, в XVII в. и далее имело более развитые формы, хотя сложилось позже почитания калязинского чудотворца. Так, относящаяся ко 2-й пол. XVII в. опись Кремлевской Образной палаты, где хранились семейные святыни царствующего дома и подносившиеся мон-рями иконы, упоминает лишь 19 образов М. (Церк.-археол. древлехранилище. 1902. С. 16, 18, 32, 35), а икон прп. Макария Желтоводского - 94 (Там же. С. 15, 32, 35). Скудость сведений об изображениях М. во многом объясняется плохой сохранностью художественного наследия Калязина, Кашина и тверских земель в целом, разрушением Макариева калязинского мон-ря и рассредоточением его икон и утвари по разным собраниям, немногочисленностью опубликованных письменных источников и краткостью упоминаний в церковно-археологической лит-ре. Из-за стандартной иконографии атрибуция изображений преподобного иногда становится невозможной при утрате именующей надписи; с трудом опознаётся образ М. и в многофигурных композициях.

В иконописных подлинниках М. описан (под 17 марта, реже под 26 мая) как седовласый старец в преподобнических ризах или схиме (Маркелов. Святые Др. Руси. Т. 2. С. 159-160; см. также: Гадалова. 2013. С. 83). Его внешность иногда уподобляется облику сщмч. Власия Севастийского с уточнением, что борода «поменши Власиевы, не раздвоилась» (ИРЛИ (ПД). Перетц. № 524. Л. 136; Филимонов. Иконописный подлинник. С. 295; Большаков. Подлинник иконописный. С. 81). Но обычно М. сравнивали с рус. преподобными: с Димитрием Прилуцким («сед, брада аки у Димитрия Прилуцкого, власы просты…» - РНБ. Погод. № 1931. Л. 126, под 17 марта) и особенно часто - с Сергием Радонежским, с ним же сопоставляли и прп. Макария Желтоводского (Маркелов. Святые Др. Руси. Т. 2. С. 158): «Сед, брада Сергия Радонежскаго, лоб прост, в схиме» (РНБ. О.XIII.1. Л. 123; БАН. Строг. № 66. Л. 89; ИРЛИ. Бобк. № 4. Л. 88 об.); «Сед, брада аки Сергиева, власы просты…» (РНБ. Погод. № 1931. Л. 161 об., под 26 мая); «образом и брадою аки Сергий» (ИРЛИ (ПД). Оп. 23. № 294. Л. 106, под 17 марта); «Макарий пишется якоже Сергий Радонежский» (Там же. Л. 161, под 26 мая) (об уподоблении прп. Сергию см. также: Гадалова. 2015. С. 194-200). Этим описаниям соответствуют фронтальное изображение под 17 марта в Строгановском иконописном лицевом подлиннике (кон. XVI и нач. XVII в.) (М., 1869), а также большинство древних образов святого, на которых он представлен в монашеских одеждах и с опущенным на плечи куколем. Изредка М. изображали с покрытой куколем головой (на отдельных поздних памятниках и на прорисях с икон XVI-XVII вв., ГРМ; см.: Маркелов. Святые Др. Руси. Т. 1. № 157, 255). В некоторых произведениях, как правило из старообрядческой среды, М. написан с длинной бородой, очевидно в соответствии с обликом сщмч. Власия Севастийского (этот вариант мог быть продиктован желанием устранить сходство М. с прп. Макарием Желтоводским, хорошо известным у старообрядцев и широко почитавшимся в Поволжье).

В ряде подлинников помещено описание сцены обретения мощей М., редко встречающееся в памятниках: «А обретение мощей его пишется: несут гроб в церковь, за ним идут попы и диакони, иноки и народ всяким подобием» (РНБ. Погод. № 1931. Л. 161 об.; ИРЛИ (ПД). Перетц. № 524. Л. 165; Большаков. Иконописный подлинник. С. 102). Иногда этот сюжет лишь упоминается (место подвига указано ошибочно): «В той же день обретение честнаго телеси преподобнаго отца нашего Макариа Колязиньскаго, новаго чюдотворца, составившаго великую обитель во имя Живоначальныя Троицы на Вологде» (Филимонов. 1873. С. 31).

В церковном искусстве XVIII - нач. XX в. преобладает традиц. тип иконографии М. со сравнительно недлинной округлой бородой. В этот период святого, как и др. преподобных, часто изображали с надетой поверх мантии схимой. В руководстве для иконописцев (1910) акад. В. Д. Фартусов приводит подробное описание внешности М., основанное на сведениях его Жития, дополненных индивидуальной характеристикой: «Типа русского, из бояр, великий старец 83 лет, сед, с бородой более чем средней величины, в убогой заплатанной ряске, мантии и епитрахили, лицом бледен и худ»; там же рекомендовано писать в руке святого хартию с неск. вариантами поучений, обращенных к братии и верующим (Фартусов. Руководство к писанию икон. С. 217). Современные образы М., как правило, основываются на иконографии средневек. произведений и текстах иконописных подлинников.

Древнейшие изображения М., которые должны были находиться в Калязинском мон-ре, неизвестны, неясны обстоятельства формирования его иконографии. Есть основания говорить о ее появлении в связи с обретением мощей святого в мае 1521 г. при закладке каменного Троицкого собора Макариева калязинского мон-ря и с их переложением 9 окт. 1523 г. «в новую гробницу камену» (ПСРЛ. Т. 8. С. 269; Т. 13. С. 37; Т. 22. Ч. 1. С. 518, 519). Вскоре после этих событий, за к-рыми последовали многочисленные чудеса, были написаны статья об обретении мощей, Сказание о чудесах святого и служба ему (Гадалова. 2002. С. 43-53). Уже с 20-х гг. XVI в. в монастырских актах М. именуется преподобным или новым чудотворцем и упоминается в одном ряду со Св. Троицей и святыми Борисом и Глебом, к-рым были посвящены главные храмы обители (Акты Троицкого Калязина мон-ря XVI в. / Сост.: С. Н. Кистерев, Л. А. Тимошина. М.; СПб., 2007. С. 30-36, 38, 44, 47, 49-50, 51); так же он назван в записи переписанного в обители Евангелия 1533 г. (Лебедев. 1867. С. 83). Очевидно, в эту эпоху, когда в Калязинском мон-ре активно развивалось местное почитание М., появились его иконы. На формирование иконографии преподобного могли повлиять образы прп. Сергия Радонежского. Вместе с тем авторы древнейших изображений М. могли опираться на вид его мощей при погребении, а также на сведения, полученные от учеников или современников. Косвенным подтверждением этой версии служит относящаяся к 1524 г. записка, составленная со слов допрошенной дмитровским кн. Юрием Ивановичем старицы кашинского Сретенского монастыря Евфросинии, супруги одного из родствеников преподобного: она «помнит Макариеву маму, котораа его кормила, а звали еа Еуфимиею, а жила 106 лет» (Крушельницкая Е. В. Записка о Макарии Калязинском // ТОДРЛ. 1993. Т. 46. С. 313).

О первых иконах М. (у его гробницы или на ней) сведений нет, т. к. описи Троицкого мон-ря не сохранились. Из текстов о ранних (20-30-х гг. XVI в.) чудесах от мощей преподобного известно о его иконах, к-рыми благословляли посетителей обители (РГБ. Ф. 304/I. № 692. Л. 497, 505, 507 об.; № 802. Л. 43 об., 47 об., 48 об.- 49). Так получил исцеление расслабленный Феодор, «раб» Иоанна Тимофеева Юрлова: при посещении Макариева мон-ря игумен поднес Юрлову икону преподобного. Образ М. хранился у родителей некоего Алексея, получившего облегчение от болезни после молитвы перед ним. Икона, согласно одной из редакций текста вырезанная на древе от гроба преподобного («икона рака чюдотворцова гробу а на ней нарезан образ Макариев»; Там же. № 802. Л. 49), находилась у священника обители Серапиона, исцелившего с ее помощью бесноватого Иоанна, сына Марии Дурасовой. Почитание подобных святынь и частиц мощей М. (напр., о частице, хранившейся в обложенной серебром «воротной иконе», сообщается в 1575 в описи Краснохолмского Николаевского Антониева мон-ря - Ист. б-ка Тверской епархии. Тверь, 1879. Т. 1. С. 367) было действенным способом распространения почитания святого и сведений о его иконографии. Центром почитания М., очевидно, стал Иосифов Волоцкий мон-рь, где, согласно описи 1545 г., дополнявшейся в 1547 г., находились 2 пядничные иконы преподобного (Шаблова. 2014. С. 34, 35). Одна из них была вложена старцем Марком, «Андреевским человеком Карпова» (Титов. 1906. С. 40). Появление этих образов могло быть связано с тем, что насельники мон-ря по традиции, унаследованной от прп. Иосифа Волоцкого и его ученика Даниила, митр. Московского, при к-ром были обретены мощи М., почитали преподобного. Эту гипотезу подтверждает составленный в 20-30-х гг. XVI в. Волоколамский патерик, куда вошло краткое Житие М., написанное на основе устного рассказа прп. Иосифа Волоцкого, к-рый лично знал Калязинского чудотворца.

Во 2-й пол. XVI в. имя М. получило большую известность, что объясняется причислением его к общерус. святым на Соборе 1547 г., а также визитом в 1544 г. в Калязинский монастырь вел. кн. Иоанна IV Васильевича (ПСРЛ. Т. 13. С. 146). Несмотря на крайнюю редкость относящихся к этому времени образов святого, об их существовании свидетельствуют описи имущества крупных мон-рей 2-й пол. XVI - 1-й пол. XVII в. В Иосифовом Волоцком мон-ре в описи 1572 г. числится икона М. и прп. Александра Свирского в молении Спасу, а в описи 1591 г.- 4 иконы М. без уточнения иконографии (Шаблова. 2014. С. 34, 35, 76, 82, 83, 87). Одна из них, видимо, была вложена архимандритом Симонова мон-ря Алексием (Титов. 1906. С. 56). Писцовая книга Свияжска 1565/66-1567/68 гг. упоминает пядничную икону М. в казне Богородицкого мон-ря среди образов и предметов утвари, появившихся, вероятно, при архим. Германе (Полеве), постриженике Иосифова Волоцкого мон-ря (с 1564 архиепископ Казанский) (Города России XVI в.: Мат-лы писцовых описаний / Подгот. изд.: Е. Б. Французова. М., 2002. С. 363). К 1593 г. «образ пядница меншая Макарей Калязинской, а против его во облаце Спас» существовал в соборе Спасо-Прилуцкого мон-ря (он же упом. в описи 1688 г.: Переписные книги вологодских мон-рей XVI-XVIII вв.: Исслед. и тексты / Отв. ред.: М. С. Черкасова. Вологда, 2011. С. 29, 56). В Кирилловом Белозерском мон-ре в 1601 г. находились 2 единоличные иконы М.; образ преподобного в паре с образом блж. Василия Московского был помещен на полях богато украшенной иконы Божией Матери «Умиление», вложенной старцем Иоасафом Луженым в Кирилловскую ц. мон-ря (судя по изображениям на полях, икона была написана после канонизации блж. Василия в 1588); образ М. входил в состав росписей 1585 г. в пролетах монастырских св. ворот, где он соседствовал с преподобными Сергием Радонежским, Кириллом Белозерским и Варлаамом Хутынским (Опись строений и имущества Кирилло-Белозерского мон-ря 1601 г. / Сост.: З. В. Дмитриева и М. Н. Шаромазов. СПб., 1998. С. 58, 80, 113, 219). Согласно описи 1607 г., в старицком Успенском мон-ре находился образ М., вложенный архимандритом этой обители Германом (Полевым). Хранившийся в том же мон-ре складень с образами Св. Троицы и М. был дан в 1606 г. вместе с др. иконами жившим в обители бывш. патриархом Иовом «по своем келейнике» старце Афанасии, а среди икон, оставшихся после патриарха, числились 2 образа преподобного (Описные книги Старицкого Успенского мон-ря 1607 г. // Ист. б-ка Тверской епархии. 1879. Т. 1. С. 30, 58, 77). В писцовой книге Можайска 1596-1598 гг. упоминаются образы М. и блж. Максима Московского в составе имущества Лужецкого мон-ря (Дионисий (Виноградов), архим. Можайские акты, 1506-1775. СПб., 1892. С. 54). Судя по этим данным, Калязинский преподобный довольно широко почитался насельниками крупных мон-рей, связанных с «иосифлянской» традицией, и их пострижениками, занимавшими архиерейские кафедры. Иконы М. стречались и в частных домах, о чем свидетельствует духовная грамота белозерца Леонтия Дмитриева, составленная ок. сер. XVI в. (Акты юридические, или собрание форм старинного делопроизводства. СПб., 1838. С. 444-445).

Сведения о ранних изображениях М. содержатся в источниках 1-й пол.- сер. XVII в. Образ «Макария Колязинского и иных святых», согласно описи 1627 г., находился в московском Успенском соборе (Описи моск. Успенского собора, от нач. XVII в. по 1701 г. вкл. // РИБ. 1876. Т. 3. Стб. 410). В описи ярославской ц. прор. Илии упоминаются 5 пядничных икон рус. святых иконописца Истомы Савина, в числе к-рых были образы преподобных Пафнутия Боровского, Александра Свирского и М. (Опись 1651 г. ц. Ильи Пророка / Подгот.: Я. Е. Смирнов, Т. И. Гулина // 350 лет ц. Ильи Пророка в Ярославле, 1650-2000 гг.: Ст. и мат-лы. Ярославль, 2001. С. 130). Много образов преподобного находилось в Троице-Сергиевом мон-ре: в описи 1641 г. отмечены 8 его икон, в т. ч. 2 с образом Св. Троицы «во облаце» и еще 2 - с «образом Спасовым», а также местный образ свт. Николая Чудотворца и М., находившийся в приписном Троице-Сергиевом мон-ре в Свияжске (РГБ. МДА. Доп. Ф. 173. II. № 225 (М 7397). Копия 1922 г. с подлинной ркп. СПГИАХМЗ (инв. 289). С. 38, 65, 85, 181, 195, 481, 570).

Данные письменных источников приводят к заключению о крайней редкости крупноформатных местных образов М. во 2-й пол. XVI - нач. XVII в., хотя такие произведения должны были существовать в Троицком калязинском монастыре. Гораздо чаще встречались иконы-пядницы, на к-рых М. был представлен единолично или среди др. святых. Очевидно, среди них были композиции с фронтальной фигурой преподобного по пояс или в рост; описи содержат сведения о довольно широком распространении икон М., показанного в молении перед Спасителем или Св. Троицей. Особая связь М. с образом Св. Троицы выразилась в замысле неск. произведений: складня из Успенского мон-ря в Старице и иконы из Иосифова Волоцкого мон-ря, на к-рых М. был представлен вместе с прп. Александром Свирским, свидетелем явления Св. Троицы, основателем еще одного знаменитого Троицкого мон-ря. Возможно, уже в этот период существовали совместные образы М. и прп. Сергия Радонежского. В др. случаях Калязинский святой сопоставлялся с наиболее чтимыми рус. преподобными. Изображения М. вместе с московскими юродивыми могли отражать личные предпочтения заказчиков, однако нельзя исключить, что значение греч. имени святого - «блаженный» - могло привести к совмещению образов М. и юродивых, часто наделявшихся этим эпитетом.

Немногие сохранившиеся ранние образы М. 2-й пол. XVI в. входят в состав сложных композиций или монументальных программ, соседствуя с образами других, как правило русских, преподобных. По мнению В. И. Антоновой и Н. Е. Мнёвой, М. вместе с преподобными Онуфрием Великим и Афанасием Афонским изображен на одной из 2-сторонних икон-«полотенец» («таблеток» сер. XVI в. из собрания Мараевых, ГТГ; Антонова, Мнёва. Каталог. Т. 2. Кат. 444. С. 80), однако неясно, насколько эти данные соответствуют действительности. Согласно поздней надписи, святой (с необычной для его изображений узкой длинной бородой) представлен на юж. грани сев.-вост. столба собора Спасского мон-ря в Ярославле (1563-1564), но идентификация образа, принадлежащая поновителям, может быть ошибочной. В росписи Благовещенского собора в Сольвычегодске (1600, под записью) М. вместе с прп. Никоном Радонежским (?) изображен в арке между наосом и центральной апсидой в числе поясных фигур молящихся рус. святых (в основном преподобных), обращенных к престолу. На иконе «Походная церковь» из храма Св. Троицы («Белая Троица») в Твери (посл. треть или кон. XVI в., очевидно, после 1588, ТОКМ), имитирующей структуру иконостаса с образами преподобных на алтарной преграде, М. представлен в нижнем регистре между преподобными Димитрием Прилуцким и Кириллом Белозерским (Попов Г. В. Тверская икона XIII-XVII вв. СПб., 1993. Табл. 169). Еще один образ преподобного среди избранных святых сохранился на 3-створчатом складне рубежа XVI и XVII вв. с перламутровой панагией, со сценами Шестоднева, с евангелистами и со святыми из Троице-Сергиевой лавры (СПГИАХМЗ; Николаева Т. В. Древнерус. живопись Загорского музея. М., 1977. Кат. 333. С. 175-176; Иконы Сергиево-Посадского музея-заповедника: Новые поступления и открытия реставрации: Альб.-кат. / Авт.-сост.: Л. М. Воронцова. Серг. П., 1996. Кат. 13). М. изображен на правой створке вместе с мучениками Димитрием и Феодором, 3 Московскими святителями, со свт. Леонтием Ростовским, с преподобными Зосимой и Савватием Соловецкими, Александром Свирским и блж. Василием Московским. Последние 3 образа, как и образы Св. Троицы и Радонежских святых в среднике складня, свидетельствуют о том, что этот памятник продолжает традицию изображения М. вместе с основателями Троицких мон-рей и рус. юродивыми. Серебряная крестообразная пластина раннего XVII в. с «Распятием» и со святыми (ГРМ) включает М. в более широкий круг образов вселенских и рус. чудотворцев: здесь М. изображен вместе с прп. Кириллом Белозерским, блгв. Михаилом Черниговским и прп. Антонием Римлянином (Святые земли Русской. 2010. Кат. 288).

Расцвет почитания М. приходится на кон. XVI в. В сер. 80-х гг. XVI в. по повелению царя Феодора Иоанновича «зачали делати раки серебряные кованыя многоценныя великим светильником, столпом Руския земли» для мощей 3 Московских святителей, блж. Василия Московского, преподобных Сергия Радонежского, Пафнутия Боровского, Кирилла Белозерского и М. Включение святого в этот ряд говорит об особом интересе к его личности. Рака для мощей М. была окончена уже в царствование Бориса Годунова, который в 1602 г. «ходил… в Колязин монастырь и нес раку к Макарью чюдотворцу» (ПСРЛ. Т. 34. С. 199, 203; в других источниках создание раки приписывается Борису, а переложение мощей М. датируется 1599 или упом. без даты: ПСРЛ. Т. 14. С. 56; Т. 31. С. 147). В 1610 г. раку уничтожили (или сильно повредили) и, возможно, вывезли польско-литов. интервенты, захватившие Калязинский мон-рь (ПСРЛ. Т. 14. С. 102; Т. 34. С. 254). Однако вид этого монументального реликвария можно реконструировать по сохранившимся деревянным и серебряным ракам XVI-XVII вв. или их фрагментам, а также по описаниям гробниц рус. святых в описях храмов (основные сведения см.: Соколова И. М. Древнерусские скульптурные надгробия и культ святых мощей // Древнерусская скульптура: Проблемы и атрибуции. М., 2003. Вып. 4: Россия и восточно-христианский мир: Средневек. пластика / Ред.-сост.: А. В. Рындина. С. 119-127; Журавлёва И. А. Об одном из типов драгоценных реликвариев на Руси в XVI-XVII вв. // ДРИ. 2003. [Вып.:] Русское искусство Позднего Средневековья XVI в. С. 397-416). Очевидно, на стенках раки размещались фигурные или круглые клейма с текстами из Жития преподобного и со вкладным «летописцем», а на крышке находилась чеканная (или написанная на доске и украшенная драгоценным окладом) фронтальная фигура преподобного с благословляющей десницей и со свитком в левой руке. Неизвестно, была ли эта рака восстановлена или заменена новой после окончания Смуты.

Следующие по времени данные о гробнице М. относятся к 1699 г., когда по благословению Тверского архиеп. Сергия при архим. Исаии была создана рака, обложенная позолоченным серебром, с «образом чудотворцовым», написанным «на скрывальной дске» «добрым мастерством» и украшенным серебряным позолоченным окладом (Лебедев. 1867. С. 52-56; Павел (Крылов). 1897. С. 44-50. Ил. после с. 50; сбор средств для изготовления раки начался в 1697). На стенках раки в круглых клеймах помещались надписи, сообщавшие о ее устройстве и об именах мастеров (согласно монастырским документам, над ракой работали серебряники Иван Борисов, Ермолай и Сидор). 18 сент. 1699 г. архиеп. Сергий торжественно переложил мощи преподобного в новую раку (встречающаяся в лит-ре дата события и устройства раки (1700) неверна). Не исключено, что 2 иконы святого в рост, высотой ок. 2 аршин, хранившиеся в обители во 2-й пол. XIX в., первоначально были «скрывальными дсками» этой и предшествующей рак; одна из них, в серебряном окладе 1874 г., с характерной для иконографии преподобных надписью на свитке («Разумейте убо братия, аще имам дерзновение к Богу, по отшествии моем обитель сия не оскудеет, но распространится»), стояла у гробницы М. в Троицком соборе, вторая, в окладе, пожертвованном после 1840 г. А. П. Костровой, хранилась в Сретенской (бывш. Борисоглебской) ц., а с кон. XIX в.- в Успенском храме. По нек-рым сведениям, этот древний образ был написан на крышке дубового гроба, в к-ром были обретены мощи М. (Лебедев. 1867. С. 56, 65; Павел (Крылов). 1897. С. 50, 56, 58-59).

Почитание М. активизировалось по окончании Смуты, в особенности при царе Алексее Михайловиче, чьи именины - память прп. Алексия, человека Божия,- совпадали с памятью преставления М. (17 марта). Однако еще до рождения буд. государя, согласно Чиновнику московского Успенского собора («Сказанию действенных чинов…» 1621-1622 гг.), память М. дважды - 17 марта и 26 мая - совершалась в патриаршем кафедральном храме. В неделю Торжества Православия имя М. «кликали» с амвона в составе имен наиболее почитаемых русских святых («Указ о звону и о чину в пост великий и в пятидесятницу…», 1633 г., см.: Голубцов. Чиновники московские. С. 44, 54, 93; 17 марта из-за великопостных служб память М. могли не совершать: Там же. С. 101, 179); это предполагало участие в службе иконы М. В Калязинской обители в 1617 г. на средства кашинского купца Широкого-Машкина построили каменную надвратную ц. во имя М. (время строительства, видимо, определяется по недатированному упоминанию в кормовой книге обители, помещенному после сообщения о вкладах 1617 г. (см.: Иванов. 1891. № 24. С. 636), однако к 1628-1629 церковь уже существовала (см.: Крылов. 1908. С. 21)). В 1619 г. для нее в числе проч. икон «Колязина… монастыря слуга Севрюк Григорий сын Милютин» написал «образ в деянии чудотворца Макария» (Иванов. 1891. № 24. С. 639). В эти же годы в обитель поступали вклады разных лиц, в т. ч. покровы на раку чудотворца. В 1619 г. царь Михаил Феодорович дал в обитель надгробный покров (Павел (Крылов). 1897. С. 30), «на нем шит крест серебрян плетеный», а ранее, возможно еще до восшествия на престол,- пелену «у чудотворца Макариева образа» с крестом из золотного алтабаса; в 1631 г. от него же был привезен покров с крестом из серебряного кованого кружева (Иванов. 1891. № 17. С. 477, 478). Тогда же архимандрит Троице-Сергиева мон-ря Дионисий (Зобниновский), келарь Авраамий (Палицын) и соборные иеромонахи вложили 2 надгробных покрова с нашитыми крестами (Там же. С. 638-639; Лебедев. 1867. С. 113-114). Кормовая книга обители сообщает о лицевом покрове, вложенном в 1611 г. старицей кнг. Ираидой Тулуповой («покров большой шит образ чудотворца Макария по таусинной камке венец золотой да серебрян кругом шиты слова серебром в большую строку, и тот покров кладут по праздникам на чудотворцевы мощи» - Иванов. 1891. № 24. С. 635).

Из описаний Троицкого калязинского мон-ря следует, что к кон. XIX в. там находилось 5 шитых лицевых покровов на раку М. (Павел (Крылов). 1897. С. 77). И. А. Виноградов упоминает покров, вложенный в 1593 г., при царе Феодоре Иоанновиче, и возобновленный в 1802 г., при архим. Гедеоне, покров, вложенный в 1797 г. представителями рода Баскаковых, и покров с тропарем на кайме (Виноградов. 1901. С. 60-61). С последним можно отождествить покров 1-й пол.- сер. XVII в., поступивший в ГИМ из Калязинского мон-ря в 1926 г. (Русский ист. портрет: Эпоха парсуны / ГИМ. М., 2004. Кат. 20). На покрове, едва ли не древнейшем сохранившемся единоличном изображении М., он в соответствии с рекомендациями иконописных подлинников представлен похожим на прп. Сергия Радонежского; десницей благословляет, в левой руке - свернутый свиток, над головой - небесный сегмент с образом Св. Троицы. Стилистически покров близок к шитым произведениям сер. XVII в. из мастерской Е. Ф. Милославской - супруги боярина И. Д. Милославского, тестя царя Алексея Михайловича (Силкин А. В. Мастерские лицевого шитья в доме боярина И. Д. Милославского // Церк. шитье в Др. Руси: Сб. ст. / Ред.-сост.: Э. С. Смирнова. М., 2010. С. 163-182). Поскольку в той же мастерской был вышит покров на мощи кнг. блгв. Анны Кашинской (ГИМ), почивавшие в Воскресенском соборе Кашина, можно предположить, что покров для соседнего мон-ря в Калязине, чтившегося царем Алексеем, также был вложен его свойственниками Милославскими. Сведения о лицевом покрове на раку М., вложенном Милославской, содержатся в монастырской кормовой книге под 1653 г. (Иванов. 1891. № 17. С. 480). Там же (№ 19. С. 502) говорится о данных Милославским в 1657 г. архимандричьих шапке и палице, на которой золотом и серебром был шит «образ Живоначальныя Троицы да чудотворца Макария да Алексея человека Божия». Видимо, по образцу палицы, в соответствии с рус. традицией украшения таких предметов сюжетами, связанными с посвящениями монастырских храмов и кафедральных соборов, в 1664 г. была выполнена аналогичная палица, вложенная стольником И. И. Гавреневым - членом рода, из к-рого происходил племянник М., прп. Паисий Угличский. По заказу того же вкладчика была сделана серебряная панагия с помещенными на внутренней стороне одной из створок образами святых М., Алексия, человека Божия, и Исаакия Далматского, к-рому был посвящен придел Борисоглебского храма при трапезной обители (Там же. С. 505-506; оба произведения упом. в описаниях мон-ря: Лебедев. 1867. С. 89-90 (неверно датированы 1624 г.); Павел (Крылов). 1897. С. 75). Известна еще одна палица калязинских архимандритов, относящаяся к кон. XVII в. и ныне находящаяся в мон-ре Прасквица (Черногория), куда она была передана из храма Преображения в Бечичи (Радоjковић Б. Руски надбедреник из Бечића // Старине Црне Горе. Цетиње, 1964. Т. 2. С. 53-59); на ней М. и прп. Алексий представлены припадающими к стопам стоящего Господа Вседержителя (т. н. тип Спаса Смоленского).

В 1654 г. на вклад старца Леонида Высоцкого монастырский Троицкий собор был расписан Симеоном Абрамовым, Василием Ильиным, Иваном и Михаилом Феофилактовыми и др. мастерами (встречающееся в литературе мнение реставратора П. И. Юкина, что программа росписи 1654 г. восходит к фрескам XVI в., необоснованно, т. к. отсутствуют даже косвенные данные о существовании более ранней стенописи). Роспись, почти полностью утраченная в 1939-1940 гг., включала образ М., помещенный на восточной грани юго-зап. столба вместе с образом прп. Сергия Радонежского (Антонова Л. И. Фрески Троицкого собора Макарьевского Калязина монастыря // Филёвские чт. М., 2003. Вып. 10. С. 359). На соседней грани того же столба находились фигуры прп. Алексия, человека Божия, и свт. Алексия, митр. Московского,- «ангелов» царя Алексея Михайловича и новорожденного царевича Алексея. Эта особенность программы росписи говорит об укреплении традиции совместного почитания М. и прп. Алексия, человека Божия, при царе Алексее. В 1655 г. в Калязинском мон-ре на средства келаря Иринарха была построена ц. во имя прп. Алексия, человека Божия, очевидно, в воспоминание о пребывании в обители царской семьи, спасавшейся от московской эпидемии чумы в 1654 г. Сведения о первоначальном убранстве церкви отсутствуют: вероятно, там находились изображения М. и прп. Алексия.

Кроме перечисленных произведений в Макариевом калязинском монастыре к кон. XIX в. находились недатированные изображения М., возможно созданные в XVII в.: образ прп. Сергия Радонежского и М. в молении Св. Троице (местный ряд соборного иконостаса), запрестольный крест с серебряным изображением М. на обороте, напрестольный крест с образом М. в подножии; в принадлежавшей мон-рю часовне во имя М. в правобережной части Калязина хранился образ преподобного (Лебедев. 1867. С. 46, 48, 81; Павел (Крылов). 1897. С. 39-40, 71-72). В этот же период по монастырскому заказу писались «раздаточные» иконы чудотворца, подносившиеся государю и почетным богомольцам. Они упоминаются среди икон, хранившихся в Образной палате царя Алексея Михайловича, согласно ее описи 1669 г. Вероятно, среди них преобладали образы М. в молении Св. Троице, подобные иконе «Живоначальныя Троицы и Макария чудотворца в окладе», к-рая была поднесена Тверскому архиеп. Сергию после переложения мощей святого в новую раку в сент. 1699 г. (Лебедев. 1867. Примеч. на с. 56). К этим произведениям, как показывает опись Троице-Сергиева мон-ря 1641 г., появившимся не позднее 30-х гг. XVII в., относится образ, написанный в упрощенной манере провинциальным мастером, видимо исполнявшим большие партии таких икон (посл. треть XVII в., ЦМиАР). Преподобный представлен в молении Св. Троице в облачном сегменте без свитка в руках; черты его лика и форма бороды идентичны образам прп. Сергия Радонежского, а композиция произведения напоминает иконы прп. Макария Унженского. Близкую иконографию имеет икона из собрания П. И. Щукина (сер.- 3-я четв. XVII в., ГИМ), традиционно определяемая как образ М., хотя в надписи на окладе святой именуется только как Макарий (Образы рус. святых в собр. ГИМ. М., 2015. Кат. 55 (описание Л. П. Тарасенко)). Святой показан со свитком, на к-ром помещена надпись - увещание братии. По сведениям Тарасенко, сходный по иконографии памятник сохранился в Петропавловской ц. в Кашине. Вероятно, к той же группе относились икона, упоминаемая в казначейской описи Воскресенского Новоиерусалимского мон-ря 1665 г. (Леонид (Кавелин), архим. Ист. описание ставропигиального Воскресенского, Новый Иерусалим именуемого, мон-ря. М., 1876. С. 162), икона, к-рую в 1690 г. схим. кашинского Сретенского мон-ря Марфа (Матрена Анисимова, урожд. Баскакова, помещица с. Кожина Кашинского у.) завещала в благословение И. М. Волынскому (Архангелов. 1899. С. 80), и образ из собрания Н. П. Лихачёва (ГРМ. ДРЖ-1679; по характеристике владельца, «заделан и неважный», см.: Из колл. акад. Н. П. Лихачёва: Кат. выст. СПб., 1993. С. 259. № 148/2439), а также икона «монастырских писем» из коллекции Н. М. Постникова (Каталог христианских древностей, собранных моск. купцом Н. М. Постниковым. М., 1888. С. 26. № 537). К подобным изображениям скорее всего восходит образ молящегося М. на переводе с иконы XVII в. (БАН; Маркелов. Святые Др. Руси. Ч. 1. № 158). Судя по прориси с образа XVII в. в собрании ГРМ, писались и иконы с фронтальной фигурой М. в рост (Там же. № 157).

Распространению иконографии М. способствовало освящение престолов во имя М. в зависевших от Калязинского мон-ря храмах. С 1597 г. обители принадлежало московское подворье в Китай-городе, близ Никольских ворот (Лебедев. 1867. С. 107; Крылов. 1908. С. 91-92), где в 1619 г. была построена деревянная ц. во имя М., не позже 1692 г. замененная каменной (Соловьев Н. А., свящ. Летопись моск. Троицкой, что в Полях, церкви. М., 1887. С. 311, 400-403). К 1640 г. престол во имя М. существовал при ц. сщмч. Ипатия Гангрского в с. Внукове (Елпатьевском) Дмитровского у., с 1534 г. принадлежавшем обители (Холмогоров В., Холмогоров Г. 1911. Вып. 11. С. 185-186), а к 1678 г.- при Казанской ц. с. Красного Кашинского у. (ныне Калязинского р-на Тверской обл.) (Крылов. 1908. С. 101). В Дмитровском и Кашинском уездах известны и др. престолы во имя М.: ветхая церковь упомянута под 1627 г. при Архангельской ц. в с. Яринском Дмитровского (позднее Калязинского) у. (Там же. С. 286); согласно писцовым книгам 1628-1629 гг., на погосте при Капшинском Знаменском мон-ре стоял храм во имя М. «без пения», позднее придел во имя М. существовал при Казанской ц. подмонастырского Макарьевского погоста и при сменившей храмы этого погоста и обители ц. Знамения Креста Господня с. Капшина Калязинского у. (Колоколов. 1900. С. 18-19, 24, 60, 100, 112). В 1621 г. в Кашине находились храмы вмц. Варвары и М., причем придел во имя М. сохранился и при сменившей эти постройки Покровской ц. (Завьялов. 1901. С. 11; Он же. Город Кашин, его история, святыни и достопримечательности: С кратким житием блгв. кнг. Анны. СПб., 1909. С. 52). Судя по данным о ветхости нек-рых из перечисленных храмов в 20-х гг. XVII в., некоторые престолы во имя М. и соответственно храмовые иконы могли появиться уже во 2-й пол. XVI в. Такие приделы и иконы М. были созданы по инициативе представителей семейства Кожиных, к к-рому принадлежал М. В 1732 г. в их вотчине, с. Кожине Кашинского у., Н. И. Кожин построил ц. Рождества Пресв. Богородицы с приделом во имя М. над гробами родителей, жены и родственников святого, но запись в синодике церкви и хранившийся там древний житийный образ М. свидетельствуют, что придел с таким посвящением существовал уже в XVII в. (Виноградов. 1901. С. 5, 9-10, 11). В Троицкой ц. также принадлежавшего Кожиным с. Кривец Мышкинского у. Ярославской губ. (построена в 1766 И. И. Кожиным) был придел во имя М., в храме имелась чтимая икона М. с частицей его мощей (Рыбин К. Г. Краткие сведения о мон-рях и церквах Ярославской епархии. Ярославль, 1908. С. 367).

Авторы дореволюционных церковно-археологических трудов упоминают древние изображения М., находившиеся в храмах Кашина, в окрестностях которого род. святой, и центра средневек. уезда, к которому относился Макариев мон-рь. Они существовали в Вознесенской (икона М. перенесена из упраздненного Воздвиженского храма) и Крестознаменской церквах; в Илиинско-Преображенской ц. хранился образ М. и прп. Сергия Радонежского (Завьялов. 1901. С. 56, 62, 64; Виноградов. 1901. С. 24). В кашинском Никольском Клобуковом монастыре, где святой принял постриг, в XVIII в. была возведена ц. во имя М. (в описи 1710 г. она не упом., в 1748 уже существовала), упраздненная в 1832 г. (в 1902 при монастырской ц. свт. Алексия, митр. Московского, устроен придел во имя М. и вмц. Варвары, см.: Завьялов. 1901. С. 43). Однако еще до появления этого храма, к 1710 г., в обители находились местная икона преподобного и писаная хоругвь с образами свт. Николая Чудотворца и М., припадающих к ногам Спаса (на обороте - Тверские святые в молении «Пречистой во облаце»). К кон. XIX в. в Клобуковом мон-ре хранились шитые хоругви с изображениями храмовых праздников и святых (Св. Троицы и свт. Николая Чудотворца с М. в молении Богоматери «Знамение»); поскольку эти произведения отсутствуют в описи 1710 г., их создание можно связывать со строительством ц. во имя М. (Архангелов. 1899. С. 28, 43-44, 45, 55, 93, 94). В XVIII в. изображения М. существовали в Знаменском Капшинском монастыре: опись 1710 г. сообщает об образе Св. Троицы с фигурами М. и вмц. Екатерины в подножии, а опись 1763 г.- о «новом» образе М. и прп. Нила Столобенского, а также об изображении М. на обороте запрестольной иконы Богоматери Феодоровской (Колоколов. 1900. С. 42, 76, 78). К кон. XVII-XVIII в. образы Калязинского чудотворца нередко встречались в разных храмах и мон-рях Тверской епархии, иногда в сочетании с изображениями др. местных и рус. святых. В сер. 80-х гг. XVII в. 3 «штилистовых» образа М., вероятно раздаточные иконы Калязинского мон-ря, находились в тверских Спасо-Преображенском соборе и в ц. Происхождения древ при архиерейском доме, где также стоял «образ местной благоверного князя Михаила Ярославича Тверского чюдотворца да преподобного отца Макария Калязинского чюдотворца, на красках, строение Преосвященного Симеона архиепископа Тверского и Кашинского» (1676-1681) (Писцовая и межевая книга Твери 1685-1686 гг. / Сост.: А. В. Матисон. М., 2014. С. 15, 34, 35); опись старицкого Успенского монастыря 1741 г. упоминает складень с образами Богоматери «Одигитрия», 3 Московских святителей и М. (Ист. б-ка Тверской епархии. Т. 1. С. 95). В новоторжском Борисоглебском мон-ре в качестве особой достопримечательности сохранялась икона Спасителя с помещенными на полях фигурами вмц. Параскевы, М. и 2 преподобных, к-рые подвизались на новгородских территориях, позднее вошедших в состав Тверской епархии,- Ефрема Новоторжского и Нила Столобенского. Образ считался вкладом царя Иоанна IV, о чем сообщала надпись на обороте: «Сему образу молился царь Иван Васильевич» (Илиодор, иером. Ист.-стат. описание Новоторжского Борисоглебского монастыря. Тверь, 1861. С. 67-68). Однако эти данные скорее всего имели легендарное происхождение, т. к. местное почитание прп. Нила оформилось только к кон. XVI в.

Одним из центров почитания М. был Углич, в ближайших окрестностях которого подвизался племянник М. и постриженик его обители прп. Паисий Угличский. Писцовая книга Углича 1674-1676 гг. не упоминает образы М. (Выпись с писцовых книг писма и меры стольника Михайла Феодоровича Самарина да подъячева Михайла Русинова 182 и 183 и 184 (1674, 1675 и 1676) гг. // Тр. Ярославской ГУАК. 1892. Кн. 2. Вып. 2. С. 30-412), однако следует учитывать, что в этом источнике не описан Паисиев монастырь. В XVII-XVIII вв. для местных храмов было создано несколько икон с изображениями М. и Угличских святых. Опись Паисиева мон-ря 1702 г. сообщает о находившейся в Покровском соборе запрестольной иконе Божией Матери «Одигитрия» с образами преподобных Сергия и Никона Радонежских, М., Паисия Угличского и композицией «Св. Троица» (Углич: Мат-лы для истории города XVII и XVIII ст. М., 1887. С. 170); иконография этого произведения отражала традицию уподобления М. прп. Сергию Радонежскому и их общего почитания как служителей Св. Троицы. По-видимому, именно М. вместе с преподобными Паисием Угличским, Иаковом (Железноборовским?) и Петром, царевичем Ордынским (Ростовским), был представлен на иконе (или 2 иконах), упомянутой в описи угличского Алексиевского мон-ря 1764 г. (Там же. С. 272). Согласно описи 1702 г., пядничный образ М., «вверху Спасов образ», хранился в Кассиановой Учемской пуст., стоящей на Волге между Угличем и Мышкином (Там же. С. 232). Сложностью замысла отличалась местная икона, в 1702 г. находившаяся в соборе Николо-Улейминского монастыря: на ней в молении Нерукотворному образу Спасителя были изображены святые Угличские царевич Димитрий и кн. Роман, Паисий, Кассиан и Игнатий и М. (та же икона упом. в описи 1764 г., в которой говорится о молении святых «перед Спасителевым образом», см.: Там же. С. 220, 346). Этот памятник можно сопоставить с образом неизв. происхождения из собрания УИХМ, на котором, по мнению А. Н. Горстки, кроме перечисленных Угличских святых можно увидеть прп. Варлаама Улейминского (Горстка А. Н. Иконы Углича XIV-XX вв. М., 2008. Кат. 57. Табл. 94-95). Однако изображения прп. Варлаама неизвестны даже в Улейминском мон-ре, а внешность преподобного, изображенного в правом верхнем углу иконы, позволяет считать его М. (именующая надпись не сохр.). Вероятно, М. (с более длинной, чем обычно, бородой) представлен на многорядной иконе сер.- 2-й пол. XVII в. с образами восточно-христианских и рус. святых, к-рая, судя по занимающим важное место в ее программе изображениям Угличских чудотворцев, могла быть создана в Угличе (частное собрание; Святые образы: Рус. иконы XV-XX вв. из частных собр. / Авт.-сост.: И. Тарноградский; авт. ст.: И. Л. Бусева-Давыдова. М., 2006. Кат. 40).

Источники содержат сведения о древних престолах и иконах М., находившихся далеко за пределами средневек. Кашинского у. и смежных земель. По-видимому, они были устроены заказчиками, связанными с этим регионом и с Калязинским мон-рем или почитавшими святого по иным причинам. В подмосковном с. Измайлове, принадлежавшем боярину И. Н. Романову, в 1623 г. стояла деревянная Покровская ц. с приделами во имя благоверных Михаила и Феодора Черниговских и М. (Холмогоров В., Холмогоров Г. 1887. Вып. 5. С. 34-35). В посл. трети XVII в. придела во имя М. при измайловских храмах уже не существовало, а храмовая икона М., как и образ Черниговских чудотворцев, к 1687 г. находилась в ц. св. Иоанна Предтечи приселка Ивановское (Опись дворца и хозяйственных заведений 8 марта 1687 г. // Топычканов А. В. Повседневная жизнь дворцового с. Измайлова в док-тах приказной избы посл. четв. XVII в. М., 2004. С. 254). По-видимому, придел был устроен и икона появилась еще при владельце Измайлова Н. Р. Захарьине-Юрьеве († 1585/86). К кон. 20-х гг. XVII в. придел во имя М. существовал «над келарскою» каменной трапезной палаты костромского Богоявленского мон-ря (1607-1618; Баженов. 1895. С. 12-13). Писцовая книга Костромы упоминает неск. изображений святого в Трехсвятительской ц. при трапезной обители и в самой трапезной палате (Писцовая книга г. Костромы 1627/28-1629/30 гг. Кострома, 2004. С. 315-318; убранство придела описано не полностью): на иконе «Успение Пресв. Богородицы» представлены М., свт. Николай Чудотворец и прп. Сергий Радонежский (этому празднику и святым были посвящены престолы монастырских храмов), на другой - те же святые и 3 Ростовских святителя, на 3-й - М. с 2 Казанскими святителями, прп. Евфимием (Суздальским?), блаженными Максимом и Василием Московскими, на 4-й - М. единолично (икона стояла рядом с аналогичным образом прп. Сергия Радонежского). Дробница с чеканными фигурами М., прп. Сергия Радонежского и свт. Николая Чудотворца украшала оклад напрестольного Евангелия в Богоявленском соборе обители (Там же. С. 302); Евангелие московской печати 1605 г. с несколько более поздним окладом было вложено в мон-рь кн. Волконским (воспроизведение оклада: Баженов И. В. Костромской Богоявленско-Анастасиин жен. мон-рь: Ист. очерк. Кострома, 2006п. Ненум. ил.). Еще один придел и, следов., икона М. существовали при построенной в 1670 г. надвратной ц. Положения ризы Пресв. Богородицы в казанском Спасо-Преображенском мон-ре, но уже к кон. XVII в. этот храм пострадал от пожара и впосл. был восстановлен с др. посвящением (Лебедев Е. М. Спасский мон-рь в Казани: (Ист. описание). Каз., 1895. С. 62-63, 69-70). Инициатором устройства придела во имя М. мог быть Казанский митр. Лаврентий (1657-1672), в 1655-1657 гг. занимавший Тверскую кафедру. К XVII в., возможно, восходит история придела во имя М. в Христорождественском соборе Коврова (до 1778 село, вотчина Спасо-Евфимиева монастыря; Березин В. М., Добронравов В. Г. Ист.-стат. описание церквей и приходов Владимирской епархии. Владимир, 1898. Вып. 5. С. 147; существующий каменный храм датируется кон. XVII в. или 1778).

Нек-рые изображения святого появлялись вдали от Калязинского мон-ря благодаря его постриженикам. Так, в Хлынове (Вятке) в крестовой церкви Вятских архиереев во имя прп. Алексия, человека Божия, находилась местная икона «Вседержителя, вверху ангели на облацех, а в подножии молящиеся Алексий, человек Божий, да Макарий Колязинский» (Переписная книга домовой церк. утвари преосвящ. Дионисия Вятского 1702 г.; Завойская Н. Е. К биографии Вятского архиеп. Ионы // ВЦИ. 2009. № 3/4(15/16). С. 221). Храм во имя «государева ангела» и вспоминаемого вместе с ним М. был устроен Вятским архиеп. Ионой (1674-1699), принявшим постриг в Калязинском мон-ре; пядничный образ М. в басменном окладе находился среди келейных икон владыки (Роспись преосвящ. Ионы, архиеп. Вятского и Великопермского келейным его и церк. предметам и вещам // Тр. Вятской УАК. Вятка, 1912. Вып. 1/2. С. 206). В удаленных от обители городах, где издавна существовали престолы во имя прп. Алексия, человека Божия, создавались иконы прп. Алексия и М.: подобный образ был в псковской Алексиевской ц. «с Поля», построенной в 1540 г. (Окулич-Казарин Н. Ф. Спутник по древнему Пскову (любителям родной старины). Псков, 2001. С. 232; 2-й святой назван только по имени - Макарий, скорее всего это М.). В устроенном после рождения царевича Алексея приделе во имя прп. Алексия, человека Божия, при ц. Похвалы Богородицы на архиепископском дворе в Тобольске к 1636 г. стояли местные иконы (высота 2 м) прп. Алексия, М., исп. Матфея, чье имя калязинский преподобный носил в миру (вероятно, создание образа М. было связано и с его почитанием Тобольским архиеп. Макарием, строителем Похвальской ц.) (Переписные книги 1636 г. // История Сибири: Первоисточники. Новосиб., 1994 [Вып. 4]: Тобольский архиерейский дом в XVII в. С. 106). Благодаря почитанию М. царем Алексеем Михайловичем в находившемся под его особым покровительством Саввином Сторожевском мон-ре к 1667 г. среди аналойных икон избранных святых были образы прп. Алексия, человека Божия, и М. (в описи монастырской ризницы обе числятся под 17 марта: Описи Саввина Сторожевского мон-ря XVII в. (Мат-лы для истории Звенигородского края) / Сост.: С. Н. Кистерёв, Л. А. Тимошина. М., 1994. Вып. 2. С. 33). Прочная связь между образами 2 святых позволяет предположить, что именно М., а не прп. Макарий Унженский представлен рядом с прп. Алексием на подольнике саккоса, пожалованного царем Алексеем патриарху Никону (1655, ГММК; Маясова Н. А. Древнерус. лицевое шитье: Кат. М., 2004. Кат. 108).

Среди немногих сохранившихся образов М. 2-й пол. XVII - нач. XVIII в. находятся произведения, свидетельствующие об устойчивости традиции совместных изображений М. и др. рус. преподобных - основателей Троицких мон-рей. На иконе посл. трети XVII в. (ЦАК МДА) он представлен в молении Св. Троице вместе с прп. Александром Свирским; на иконе рубежа XVII и XVIII вв. (частное собрание) - припадающим к стопам Христа Вседержителя вместе с прп. Сергием Радонежским (происхождение обоих памятников неизв., они могут быть связаны с кашинско-калязинскими землями). Иногда образ М. включался в более сложные композиции и соседствовал с образами преподобных Макария Желтоводского, Димитрия Прилуцкого, Кирилла Белозерского, Александра Свирского и Кирилла Новоезерского, а также св. князей и прп. Алексия, человека Божия (2-рядная икона 2-й пол. XVII в., ГРМ; Святые земли Русской. 2010. Кат. 294. Ил. 135). По сходному принципу подобраны изображения преподобных на шитой в мастерской А. И. Строгановой пелене из новгородского Антониева монастыря (50-е - 60-е гг. XVII в., НГОМЗ; Силкин А. В. Лицевое шитье строгановских мастерских. М., 2009. Кат. 142): на ней представлены преподобные Димитрий Прилуцкий, Александр Свирский, М., Макарий Желтоводский и Авраамий Ростовский. В обоих случаях образ М. соседствует с образами святых, подвизавшихся в разных регионах России, однако по традиции он сопоставляется с основателями Троицких мон-рей, а также с Поволжскими святыми. Известны прориси с иконы М. с Верхневолжским прп. Геннадием Костромским и Любимоградским и М. со свт. Стефаном Пермским (Маркелов. Святые Др. Руси. Т. 1. Рис. 87, 255); вероятно, выбор святых основывался на пожеланиях заказчиков этих произведений.

Образы М. входят в состав неск. ансамблей храмовых росписей XVII в. Кроме упоминавшегося изображения 1654 г. в Троицком соборе Калязинского мон-ря они сохранились в диаконнике собора Рождества Пресв. Богородицы в Суздале (1635, под записью XIX в.), в главном алтаре собора Рождества Пресв. Богородицы Саввина Сторожевского мон-ря (1649-1650, под записью XIX в.), в одном из окон сев. стены Успенского собора Троице-Сергиевой лавры (1684), в жертвеннике Троицкого собора Ипатиевского мон-ря в Костроме (1684). Возможно, изображения М. есть и в др. стенописных ансамблях XVII в., но не идентифицированы из-за поновлений и утраты надписей.

В Новое время мн. древние престолы во имя М. уже не существовали и ареал почитания преподобного и распространения его изображений несколько сузился, в основном он был ограничен Тверской епархией, включая те территории, к-рые ранее управлялись Новгородскими архиереями, и охватывал соседние земли В. Поволжья. Образ М. как одного из самых чтимых Тверских святых помещался на иконах и в храмовых росписях вместе с др. местными чудотворцами, в т. ч. со святыми некогда новгородских Торжка и Осташкова; иногда он составлял пару с прп. Нилом Столобенским. В описях старицкого Успенского мон-ря 2-й пол. XVIII - 1-й пол. XIX в. упоминаются образы свт. Арсения и блгв. кн. Михаила Тверских, М. и прп. Нила Столобенского, а также икона, на которой к этим святым были добавлены фигуры преподобных Ефрема и Аркадия Новоторжских (Ист. б-ка Тверской епархии. Т. 1. С. 153-155, 178, 207, 214). Аналогичную программу имеет образ нач. XIX в. (ок. 1801-1804) из местного ряда иконостаса ц. прор. Илии в Старице (Музей русской иконы, Москва; Иванникова А. П. Возрожденные из небытия // Русское искусство. М., 2012. № 3(35). С. 66-73. Ил. на с. 70; сохр. 5 икон местного ряда, в т. ч. сходный по композиции образ св. Иоанна Предтечи, 3 К-польских святителей, преподобных Антония и Феодосия Печерских). Святые представлены в молении Христу Вседержителю; М. и Нил Столобенский изображены в верхней части композиции на 2-м плане. Сохранились данные и о др. иконах, в к-рых образ М. соседствовал с образами Тверских святых и рус. преподобных, в т. ч. прп. Сергия Радонежского: в кладбищенском храме кашинского Сретенского девичьего мон-ря, сооруженном в 1863 г., находилась икона преподобных Сергия Радонежского, Нила Столобенского и М., а на парном образе были представлены свт. Арсений и блгв. кн. Михаил Тверские, а также супруга последнего кнг. прп. Анна Кашинская; в ту же обитель кашинский купец И. И. Осекин вложил аналойную икону святителей Иоанна Златоуста и Арсения Тверского, М. и ангела-хранителя с мощами свт. Арсения и М. (Лебедев А. Н. Описание кашинского Сретенского жен. 2-кл. мон-ря и его пустынно-кладбищенской церкви Тверской епархии. Ярославль, 1866. С. 71-72, 77-78). На рубеже XIX и XX вв. для Троицкой ц. в Кашине была написана икона «Собор Тверских святых и местночтимых угодников Божиих», снимок с к-рой был прислан известному агиологу Казанскому (бывш. Тверскому) архиеп. Димитрию (Самбикину) старостой храма И. Я. Кункиным (см.: Димитрий (Самбикин), архим. Тверской патерик: Кр. сведения о тверских местно чтимых святых. Каз., 1908. С. 3-4. Ил. на с. 2). На этой иконе, отличавшейся полнотой подбора святых, связанных с Тверской епархией, М. представлен в 5-м снизу ряду справа, среди преподобных, рядом со своим племянником прп. Паисием Угличским; мн. преподобные держат в руках макеты храмов основанных ими мон-рей.

В XVIII-XIX вв. образы святого продолжали создавать для Калязинского и кашинского Клобукова мон-рей: в 1797 г. представителями рода Баскаковых был вложен лицевой покров на мощи святого (Виноградов. 1901. С. 61); образ М. в числе др. святых находился на полях Тихвинской иконы Божией Матери, пожертвованной в 1838 г. калязинским купцом А. М. Полежаевым и поставленной в местном ряду соборного иконостаса; вместе со Св. Троицей и сценой Благовещения он был изображен на большом монастырском колоколе, отлитом в 1807 г. ярославским купцом И. Г. Чарышниковым (Лебедев. 1867. С. 45, 72; Крылов. 1908. С. 39); кроме того, в обители хранилась картина с родословным древом М. (Крылов. 1908. С. 77), однако неясно, был ли он на ней представлен. Отлитый в 1873 г. на заводе ярославского купца С. Д. Чарышникова большой колокол Клобукова мон-ря был украшен изображениями храмовых праздников обители (Св. Троицы) и образами М., свт. Николая Чудотворца и праотцев Иоакима и Анны (Архангелов. 1899. С. 46). В 1859 г. была освящена ц. во имя М. в здании Тверской муж. гимназии; при закладке в 1847 г. архиеп. Григорий (Постников) благословил образом М. тверское дворянство, сооружавшее здание; этот образ был отправлен губ. предводителем И. Н. Кожиным директору уч-щ Тверской губ. для сохранения и перенесения в буд. храм (Церковь Макария, игум. Калязинского, в здании Тверской муж. гимназии // Тверские ЕВ. 1877. Ч. неофиц. № 10. С. 180-181). Писались иконы и для других посвященных святому церквей (напр., в 80-х гг. XVIII в. на кладбище второй, или Никольской, части Калязина был построен каменный храм Вознесения с приделами во имя М. и в честь Тихвинской иконы Божией Матери; в дальнейшем храм неоднократно перестраивался и украшался). В церквах и домах жителей Калязинского и Кашинского уездов находились иконы преподобного, чьи мощи были главной святыней этого региона; довольно много икон М. хранится в церковных, музейных и частных собраниях.

Изображения М. часто встречаются в росписях храмов Тверской епархии XIX - нач. XX в., обычно вместе с образами др. тверских святых. Они уцелели в церквах Нерукотворного образа Спасителя в Бежецке (рубеж XIX и XX вв.- М. представлен вместе с прп. Нилом Столобенским), Рождества Христова в с. Рождествене Калининского р-на (рубеж XIX и XX вв.- вместе с преподобными Сергием Радонежским и Нилом Столобенским), Пятницкой в с. Байкове Кесовогорского р-на, Благовещения в с. Апухтине (кон. XIX в.), Казанской иконы Божией Матери в с. Красном (росписи 90-х гг. XIX в.; изображен в храме и трапезной с прп. Сергием Радонежским) и Преображения в с. Спасском (90-е гг. XIX в.) (все 3 - Калязинского р-на), Смоленской иконы Божией Матери в дер. Кочемли, Всемилостивого Спаса в с. Славкове и Нерукотворного образа Спасителя в дер. Спасское (Стельково) (все 3 - Кашинского р-на), Рождества Христова в с. Хабоцком Краснохолмского р-на и в др. О существовании образов М. в росписях храмов Ярославской епархии свидетельствуют стенописи ц. Феодоровской иконы Божией Матери в угличском Богоявленском мон-ре (исполнены в 1822-1824 живописцем из с. Тейкова (ныне город в Ивановской обл.) Е. А. Медведевым; в 1862 сильно поновлены ярославцем Е. Дьяковым; М. представлен рядом с прп. Макарием Желтоводским). Преподобный в числе других рус. святых иноков был представлен в росписи хор храма Христа Спасителя в Москве (освящ. в 1883), исполненной П. Ф. Плешановым; М. изображен в рост вместе с прп. Феодосием Потемским (Мостовский М. Ист. описания храма во имя Христа Спасителя в Москве. М., 1883. С. 137). Эти и подобные образы написаны в разных вариантах академической стилистики; иконография святого в целом соответствует средневек. традиции, но, как и иконография др. преподобных, нередко видоизменяется в духе церковного искусства XIX в. М. может изображаться с выразительными молитвенными жестами (с руками, прижатыми к груди, или с отведенной в сторону десницей и т. д.); иногда он держит четки. Сходным образом М. часто предстает на иконах, эмалевых образках и гравюрах XIX в. (ср. гравюру в кн.: Крылов. 1908. Ил. между с. 8 и 9). Довольно часто он представлен со свитком, иногда коленопреклоненным.

Очевидно, только ок. сер. XVIII в. М., как основателя и покровителя Троицкого калязинского мон-ря, стали изображать на фоне обители и окружавших ее построек. Не исключено, что 1-й композицией такого рода стала гравюра на меди, исполненная в Москве в 1754 г. по заказу архим. Варлаама М. Н. Нехорошевским (Ровинский. Народные картинки. Кн. 4. № 1533А. С. 764-765; известна еще одна гравюра - по мнению Д. А. Ровинского, подносной лист с образом М. в молении Спасителю, Богоматери, св. Иоанну Предтече и 2 архангелам, с цитатой из Книги Товита или сценой встречи Товии с ангелом; Там же. Кн. 3. № 1704. С. 710). В среднике листа с 10 сценами Жития преподобного в обрамлении и с текстами тропаря и кондака М. преподобный был представлен с видом мон-ря. Скорее всего именно это произведение копирует житийный образ сер. XVIII в. (местонахождение неизв.), исполненный в барочной манере и также включающий 10 клейм Жития, дополненных картушем с текстами тропаря и кондака. В его среднике представлен коленопреклоненный М. со свитком в левой руке и с воздетой десницей, обращенной к Св. Троице («Сопрестолие»), Которая окружена несомым ангелами картушем (между картушем и образом святого видна идущая по вертикали строка - вероятно, текст молитвы святого или ответа, ниспосланного ему свыше). Мон-рь показан с юж. стороны; справа от него видна р. Волга со стрелой, обозначающей направление ее течения, а слева - озеро за зап. стеной; перед св. вратами видна каменная ц. Рождества Христова в подмонастырской слободе (1708). Панорама передает облик обители после строительных работ 50-х гг. XVIII в. (Лебедев. 1867. С. 66-67, 69, 76, 120; Павел (Крылов). 1897. С. 56, 62, 108): изображены восьмерики, надстроенные над надвратной ц. во имя М. после бури 1750 г., колокольня больничной Алексиевской ц. (1752), 2-этажные наместнические кельи перед зап. входом в собор (1752), главная монастырская колокольня 1636 г., вероятно надстроенная в тот же период, и фигурные завершения башен. Эти особенности памятника подтверждают его связь с гравюрой 1754 г., скорее всего увековечившей обновление монастырских построек архим. Варлаамом. К среднику житийного образа близка икона 1792 г. письма М. Былинина из Троицкой ц. при Мин-ве имп. двора в С.-Петербурге (ГРМ; Святые земли Русской. 2010. Кат. 193. Ил. 88), на к-рой святой также представлен в молении Св. Троице, но не коленопреклоненным, а стоящим. Этот иконографический тип с различными вариациями (с изображением Св. Троицы и без Нее; с фигурой стоящего и коленопреклоненного преподобного, иногда - с посохом в руке, с разными текстами на свитке) продолжал использоваться иконописцами XIX в., очевидно в первую очередь местными мастерами, часто работавшими в технике масляной живописи. Одна из таких икон, возможно заказанных мон-рем для раздачи и продажи паломникам, относящаяся к 1-й трети XIX в., находится в собрании Ф. Бигацци (Печчоли, Италия; Образы Св. Руси: Иконы из собр. Ф. Бигацци: Кат. выст. СПб.; Mil., 2000. N 5. P. 52-53). Мн. произведения этой группы созданы после строительства новой колокольни Калязинского монастыря (1818-1822), которая изображалась как одна из главных примет архитектурного ансамбля обители (икона 2-й четв. XIX в., частное собрание; Pforte des Himmels. 2008. N 181. S. 199; образ 2-й четв.- сер. XIX в., Калязинский краеведческий музей; Чертовских. 2006. С. 4). Той же иконографии следовали ростовские финифтяники, писавшие эмалевые образки М. по монастырскому заказу (образок 2-й пол. XIX в. c М. в молении Спасителю, частное собрание; Russische Heilige in Ikonen. 1988. S. 74-75), а также мастера (возможно, из Холуя), исполнявшие небольшие скорописные иконы преподобного в молении Св. Троице с крайне упрощенно трактованной панорамой обители (встречаются и аналогичные по стилю образы М. вместе с прп. Алексием, человеком Божиим, без вида мон-ря). Известна икона кон. XIX в., на которой к образу М. с мон-рем добавлен образ сщмч. Ипатия Гангрского, что позволяет связать этот памятник с храмом с. Внукова (Елпатьевского) Дмитровского у., где существовали престолы во имя обоих святых. На основе того же иконографического извода в 1867 г. была издана литография с видом мон-ря и фигурой коленопреклоненного М. на облаках перед Св. Троицей, к Которой он обращается с молитвой за свою обитель (ИИМК РАН; Салимов А. М. Средневек. зодчество Твери и прилежащих земель. XII-XVI вв. Тверь, 2015. Т. 2. С. 253. Ил. 721). Среди поздних образов преподобного, выполненных в традициях академического иконописания, сохранились поясные изображения М. с иконой Св. Троицы в руках (1904, Калязинский краеведческий музей; Чертовских. 2006. Ил. на с. 9); существовали и иконы, исполненные в упрощенном варианте стилистики мстёрской иконописи, с образом прямолично стоящего или молящегося М. и условным видом его обители.

Изображения М. довольно часто встречаются на старообрядческих иконах XIX в. Нек-рые из них имели патрональное значение, однако в распространении образов М. в старообрядческой среде, вероятно, сыграло свою роль существование общин староверов в разных регионах В. Поволжья, в частности в соседнем с Калязином Угличе. Так, на выносном кресте, исполненном в 1814 г. иконописцем И. Калининым по заказу угличского купца И. И. Серебреникова (НГОМЗ), М. представлен рядом с прп. Игнатием Угличским; на московской (?) иконе «Преображение Господне, с избранными святыми» в окладе (1800, Музей русской иконы, Москва) он изображен рядом с ярославскими князьями святыми Феодором, Давидом и Константином, что может указывать на происхождение владельца образа из Ярославской губ., где традиционно почитался М. На этой и др. иконах, выполненных в традиц. стилистике и связанных со старообрядческими кругами, а также на иконах, написанных ориентировавшимися на вкусы староверов мастерами из Мстёры, М. имеет необычную длинную остроконечную бороду («Деисус с тремя святителями и Макарием Калязинским», сер. XIX в., частное собрание; «Ангел-хранитель, свт. Николай Чудотворец, вмч. Димитрий Солунский и прп. Макарий Калязинский», кон. XIX в., М. И. Дикарёв, частное собрание; MacDougall's: Russian Icons and Works of Art: Thursday 2, Dec. 2010. L., 2010. N 706; 2012. N 517). Мн. иконописцы-старообрядцы ориентировались на подлинники, где облик М. уподоблялся облику сщмч. Власия Севастийского. Той же традиции следовал и И. С. Чириков, в кон. XIX в. написавший единоличный образ М. на пейзажном фоне, входивший в состав обширного цикла минейных икон рус. святых, который был исполнен мастерами мстёрского происхождения для церкви с.-петербургского Мраморного дворца (ГМИР; Бусева-Давыдова И. Л. Иконопись и монументальная церк. живопись // История рус. искусства. М., 2014. Т. 17. Ил. 323. С. 307). Однако существовали образы, соответствовавшие общепринятому облику святого,- напр., М. на поле оплечного образа Христа Вседержителя 1875 г., работы московского иконописца, старообрядца белокриницкого согласия И. Д. Краузова (Юхименко, Горшкова. 2012. Кат. 59). Среди поздних образов преподобного традиц. стилистики следует выделить икону из собрания Н. П. Лихачёва, к-рая, по свидетельству собирателя, была написана иконописцем Н. С. Рачейсковым († 1886), принадлежавшим к филипповскому согласию (ГРМ, ДРЖ-2382; Из колл. акад. Н. П. Лихачёва. СПб., 1993. С. 268. № 135/2802).

Образ М. присутствует в сложных многофигурных произведениях с изображениями рус. святых, исполненных в разных старообрядческих центрах, включая Романов-Борисоглебск (ныне Тутаев) и пос. Невьянский Завод (ныне Невьянск) (3-створчатые складни и створка киота посл. четв.- кон. XVIII в., ГРМ; Святые земли Русской. 2010. Кат. 305, 306, 310). Он входит в состав композиции «Образ всех святых Российских чудотворцев», разработанной в Выговском поморском общежительстве не позднее 30-х гг. XVIII в. и довольно широко распространившейся среди старообрядцев-беспоповцев. На таких иконах, к-рых сохранилось не менее 8 (по 2 иконы в собраниях ГРМ и ГТГ, икона в МИИРК, образ в собрании Г. В. Лепса, 2 иконы в зарубежных частных собраниях), М. представлен среди рус. преподобных. Его образ с короткой округлой бородой повторяет традиц. иконографию, но в нек-рых случаях (икона письма П. Тимофеева, 1814, ГРМ) отличается от большинства древних произведений тем, что голова преподобного покрыта куколем, а на иконе из собрания Лепса святой показан с длинной бородой (Маркелов. Святые Др. Руси. Т. 1. Рис. 227. С. 455; Russische Heilige in Ikonen. 1988. S. 144-145; Icônes russes: Les saintes / Fondation P. Gianadda. Martigny (Suisse). P.; Lausanne, 2000. N 52, 53; Образы и символы старой веры: Памятники старообр. культуры из собр. Рус. музея. СПб., 2008. Кат. 62, 70; Pforte des Himmels. 2008. N 175. S. 194; Юхименко, Горшкова. 2012. Кат. 34).

Приблизительно с рубежа XVI и XVII вв. изображения М. встречаются на минейных иконах, как правило на март, рядом с образом прп. Алексия, человека Божия: напр., на поновленной иконе нач. XVII в. (Музей икон в Рекклингхаузене, Германия), по-видимому, на иконе 1-й трети XVII в. из ц. вмч. Димитрия Прилуцкого на Наволоке в Вологде (ВГИАХМЗ; представлен с длинной бородой), на святцах XVII в. из Никольского единоверческого монастыря (Гурьянов. 1904. С. 22, 52), на иконе из минейного комплекта 1-й пол. XVIII в. в петербургском Сампсониевском соборе (Русская икона XVII-XVIII вв. в собрании Гос. музея-памятника «Исаакиевский собор»: Лицевые святцы из Сампсониевского собора. СПб., 2003. С. 18-19) и на гравированных святцах И. К. Любецкого 1730 г. (Ермакова, Хромов. Рус. гравюра. Кат. 35.6, 35.8). Иногда изображения М. помещены дважды, под 17 марта и 26 мая (двусторонние «таблетки», 1701, ГТГ; Рождение времени: История образов и понятий: Кат. выст. М., 2000. Кат. 56), в ряде случаев - только под 26 мая (минейный цикл в росписи четверика ц. св. Иоанна Предтечи в Толчкове в Ярославле, 1694-1695). Известны минейные циклы, в к-рых образ М. отсутствует (гравированные святцы Г. П. Тепчегорского, 1714, 1722; Ермакова, Хромов. Рус. гравюра. Кат. 33.7, 33.9, 34.7, 34.9). Отдельные поздние минейные циклы включают сюжетные сцены преставления М. и обретения его мощей (оба сюжета присутствуют на минейных иконах 1-й пол. XIX в. письма Т. И. Гагаева (?) из бывш. собрания М. Е. Елизаветина, см.: Комашко Н. И., Преображенский А. С., Смирнова Э. С. Русские иконы в собр. Михаила Де Буара (Елизаветина): Кат. выст. М., 2009. Кат. 135.7, 135.9).

Житийные образы М. крайне редки. Сцена обретения мощей, описанная в некоторых иконописных подлинниках, появляется на миниатюре Лицевого летописного свода 70-х гг. XVI в., иллюстрирующей рассказ о событиях 1521 г. (Шумиловский том - РНБ. F.IV.232. Л. 830 об.). Первые сведения о житийных иконах святого относятся только к 1619 г., когда «Севрюк Григорий сын Милютин» написал «образ в деянии чудотворца Макария» для надвратной ц. во имя М. Калязинского монастыря (Иванов. 1891. № 24. С. 639). Этот памятник, состав клейм которого неизвестен, мог быть не первым произведением такого рода, созданным для обители. Вероятно, иконография житийного цикла образа 1619 г. была близка к древней, но не имеющей даже косвенной даты иконе из ц. Рождества Христова на родине преподобного - в с. Кожине. Согласно описанию И. А. Виноградова, в среднике (11/4 аршина × 1 аршин 2 вершка) был представлен в рост М., вокруг - 24 клейма. В центре верхнего поля находился образ Св. Троицы (это может свидетельствовать о создании иконы не ранее рубежа XVI и XVII вв., когда возникла традиция включать сюжеты универсального содержания непосредственно в житийные циклы рус. святых). В др. клеймах - рождество и крещение преподобного, приведение во учение, обучение Свящ. Писанию, беседа с родителями о бракосочетании, обручение, преставление и погребение супруги, получение благословения от игумена, приход в Клобуков мон-рь, пострижение, поиск «в пустыне» места для основания обители, моление М. к Богу и водружение креста, строительство деревянной ц. Св. Троицы и келий, моление братии о принятии М. священства, иерейская хиротония, исцеление расслабленного ногами, чудо с татями, укравшими монастырских волов, моление братии к преподобному о принятии игуменства, моление М. в «пустыни» с изгнанием беса, приход к М. боярина, преставление преподобного и обретение его мощей (Виноградов. 1901. С. 9-10). Иконография житийного цикла была довольно развитой, но не включала сцены посмертных чудес святого. Возможно, образ воспроизводил житийную икону, находившуюся в Калязинском мон-ре. В росписи Троицкого собора 1654 г. сцены Жития отсутствовали, однако известно, что одновременно с храмом были расписаны 2 его придела и св. ворота обители (Иванов. 1891. № 19. С. 503). Сведений о сюжетном составе их декора нет, но можно предположить, что росписи включали изображения деяний М.

Поздние житийные циклы М. представлены упомянутой гравюрой Нехорошевского с 10 сценами деяний преподобного, исполненной в 1754 г. по заказу калязинского архим. Варлаама. Судя по житийной иконе сер.- 3-й четв. XVIII в. с образом М. на фоне мон-ря в среднике, видимо копирующей гравюру, цикл включал лишь сюжеты, относящиеся к монашескому периоду жизни М.: поиск места для обители, моление перед крестом, строительство деревянного храма, приход др. насельников, моление братии к М. о принятии сана иерея, поставление во иерея, исцеление расслабленного, чудо с татями, укравшими волов, преставление святого и обретение его мощей (в виде процессии с телом святого). Похожий состав клейм (9 сцен) имеет рама 2-й пол. XIX в. вокруг образа свт. Николая Чудотворца и М. в молении Св. Троице (частное собрание). Небольшая житийная икона преподобного XVIII-XIX вв. находилась в собрании Н. П. Лихачёва (ГРМ, ДРЖ-671; Из колл. акад. Н. П. Лихачёва. СПб., 1993. С. 272. № 44/2936). Известен житийный образ М. нач. XIX в. из частного собрания.