КОЛЧИЦКИЙ

Николай Федорович (17.04.1890, с. Лоска Кролевецкого у. Черниговской губ.- 11.01. 1961, Москва), протопр., управляющий делами Московской Патриархии. Из семьи сельского священника. В 1911 г., по окончании Черниговской ДС, поступил в МДА. 14 сент. 1914 г., на последнем курсе обучения в академии, был рукоположен во диакона, а 25 окт.- во иерея. Окончил академию в 1915 г. со степенью кандидата богословия. Направлен на преподавательскую работу в Харьков, был законоучителем в жен. гимназии. В 1918 г. избран на штатную должность священника в харьковском Благовещенском соборе. В 1919 г. выехал с отступавшими белыми войсками в Ессентуки, где среди его духовных чад был Н. М. Зёрнов, впосл. религ. деятель рус. зарубежья. Как вспоминал Зёрнов, в то время К. «весь горел верой, жар обжигал тех, кто приближался к нему». В 1920 г. вернулся в Харьков, продолжил служить в Благовещенском соборе. В 1922 г. возведен в сан протоиерея. В 1923 г. был арестован в Харькове, 2 месяца содержался в тюрьме. Освобожден без предъявления обвинения, после чего уехал в Москву (видимо арест был связан с борьбой клира харьковского Благовещенского храма против обновленчества, поддерживаемого властями). В Москве К. был зачислен в штат храма Богоявления в Елохове (см. Богоявления собор в Елохове). 27 дек. 1924 г. патриарх свт. Тихон (Беллавин) назначил К. настоятелем храма.

14 апр. 1931 г. К. был арестован и заключен в Бутырскую тюрьму по обвинению в «систематической антисоветской агитации», однако уже 25 апр. решением особого совещания при Коллегии ОГПУ освобожден, поскольку «в процессе следствия предъявленное обвинение не подтвердилось». Продолжил службу в Богоявленском храме в Елохове, одном из немногих, избежавших закрытия в 30-х гг. В это время Елоховская ц. имела особое значение в церковной жизни, вблизи нее стали располагаться учреждения Московской Патриархии (Бауманский пер., 6). К. стал одним из наиболее деятельных сотрудников патриаршего местоблюстителя митр. Сергия (Страгородского). В 1938 г., после закрытия кафедрального Богоявленского собора в Дорогомилове, в Богоявленский храм в Елохове фактически была перенесена кафедра Московских Первосвятителей. В том же году К. было присвоено звание кафедрального протоиерея.

1 апр. 1941 г. К. был назначен исполняющим должность управляющего делами Московской Патриархии. С окт. того же года К. находился в эвакуации в Ульяновске вместе с патриаршим местоблюстителем митр. Сергием. В мае 1942 г. назначен управляющим делами Патриархии. Служил в ульяновском Казанском соборе. В авг. 1943 г. вернулся к настоятельству в Богоявленском храме в Елохове. На Архиерейском Соборе РПЦ 8 сент. 1943 г., избравшем митр. Сергия на Патриарший престол, К. был введен в состав Свящ. Синода в качестве временного члена. На церемонии интронизации патриарха Сергия в Елоховском Богоявленском соборе К. перед началом Божественной литургии огласил деяние Архиерейского Собора об избрании патриарха. После кончины патриарха Сергия († 15 мая 1944) К. принял деятельное участие в работе Архиерейского Собора РПЦ 21-23 нояб. 1944 г., на к-ром он делал доклад о порядке избрания патриарха, а также в подготовке и проведении Поместного Собора РПЦ 31 янв.- 2 февр. 1945 г., избравшего патриарха Алексия I (Симанского).

25 февр. 1945 г. К. был возведен в сан протопресвитера. Как управляющий делами Московской Патриархии, являлся одним из наиболее влиятельных церковных деятелей. 10 апр. 1945 г. он участвовал вместе с патриархом Алексием I и Крутицким и Коломенским митр. Николаем (Ярушевичем) во встрече с главой Советского государства И. В. Сталиным, на к-рой обсуждались важнейшие вопросы государственно-церковных отношений. В мае-июне того же года К. входил в состав делегации во время патриаршего визита на Св. землю, потом посетил с митр. Николаем Великобританию. Зёрнов, увидевшийся там с К. впервые после гражданской войны, сказал о нем: «Теперь - потухший вулкан. Как и тогда, это был исключительный человек, волевой, умный, но отныне закрытый непроницаемой броней». Летом того же года К. вел в Москве переговоры о возвращении в правосл. Церковь главы обновленцев А. И. Введенского, к-рый, однако, отказался от предложенного ему принятия после покаяния в мирском чине. В сент.-окт. 1945 г., во время визита в Германию, К. сыграл большую роль в воссоединении с РПЦ находившегося ранее в юрисдикции К-польского Патриархата Брюссельского архиеп. Александра (Немоловского; впосл. митрополит), временно управлявшего рус. правосл. приходами в Германии. В дальнейшем К. продолжал активно участвовать во внешнецерковной деятельности, входил в состав делегаций РПЦ во время визитов на Ближ. Восток (1946) и в Болгарию (1948).

Нек-рое время К. совмещал пастырскую и церковно-административную работу с преподавательской деятельностью. Он стоял у истоков возрождения Московских духовных школ, студенты которых первое время посещали службы в Елоховском храме. 9 июня 1944 г. К. был включен в штат преподавателей Московского православного богословского ин-та и Богословско-пастырских курсов. Входил в состав Ученого совета Богословского ин-та, преподавал в качестве доцента литургику на пастырских курсах с 1944 по 1946 г. После преобразования в авг. 1946 г. Богословского ин-та в МДА К. продолжил преподавание литургики в течение следующего, 1946/47 уч. г., в конце к-рого подал в Совет МДА прошение о предоставлении ему чтения лекций по пастырскому богословию. Это прошение не было удовлетворено. 12 дек. 1947 г. К. был освобожден по собственной просьбе от обязанностей преподавателя Московской ДС. После кончины главы Учебного комитета при Свящ. Синоде Ленинградского митр. Григория (Чукова; † 5 нояб. 1955) К. был назначен в 1956 г. председателем Учебного комитета. Согласно воспоминаниям, принимал участие в выпускных экзаменах в МДАиС.

В качестве настоятеля патриаршего собора К. привлекал верующих образцовым вдохновенным богослужением. Он был выдающимся проповедником и попечительным духовным отцом своей паствы. В то же время современники отмечали его импульсивный, сложный характер, развившийся вслед. тяжелой хронической болезни (сахарный диабет). Однако даже самые ярые недоброжелатели К. не могли не отметить его высокий интеллект и искреннюю любовь, которую испытывали к нему его многочисленные духовные чада.

В связи со своей административной деятельностью К. заслужил противоречивые оценки со стороны современников. Так, известный церковный писатель А. Э. Левитин-Краснов в воспоминаниях обвинял К. в тесных связях с гос. структурами и проведении в Церкви линии Советского гос-ва. Бывший профессор ЛДА и в последующем ренегат А. А. Осипов, напротив, указывал в секретной информационной записке в Совет по делам РПЦ на определенную опасность К. для советских властей; он был представлен как «умный и осторожный дипломат, крепко преданный интересам Церкви». В переговорах с представителями гос. властей К. настойчиво отстаивал церковные интересы, что стало особенно актуальным во 2-й пол. 50-х гг., когда началось новое наступление на Церковь. Получил известность случай, когда К. заявил высокопоставленному сотруднику Совета по делам РПЦ, что если власти не примут мер по снижению повышенных налогов на приходы и священнослужителей, то придется информировать иностранцев о бедственном положении Церкви в СССР. 10 дек. 1959 г. К. участвовал вместе с патриархом и митр. Николаем во встрече с председателем Совета по делам РПЦ Г. Г. Карповым, на к-рой была сделана попытка остановить нарастающую волну гонений на Церковь.

Отпевание 12 янв. 1961 г. возглавил патриарх Алексий I. К. был похоронен в ограде Преображенского храма в Лукине (Патриаршее подворье Троице-Сергиевой лавры близ пос. Переделкино под Москвой).