ГЕННАДИЙ

Летом 1483 г., когда решался вопрос о вдовствовавшей Новгородской кафедре, Г. был одним из кандидатов на ее замещение. 12 дек. 1484 г. он был хиротонисан во архиепископа Новгородского и Псковского, хиротонию возглавил митр. Геронтий. Г. стал первым с XII в. Новгородским архиереем, поставленным без традиц. избирательной процедуры, сопровождавшейся положением жребиев на престол. Судя по всему, др. кандидатуры на кафедру не рассматривались. Позднее Г. писал о своей хиротонии, что его посвящение произошло «не по моему достоиньству, еже не ослушати ми ся было своего господина и отца Геронтиа, митрополита всея Руси» (цит. по: Казакова, Лурье. Антифеодальные еретические движения. С. 316). Однако, учитывая то обстоятельство, что отношения между Г. и митрополитом не отличались взаимным доверием, в Г. следует видеть в большей степени ставленника вел. кн. Иоанна III (это подтверждает свидетельство синодального списка Псковской 2-й летописи о Г.: «От князя великого и от митрополита Геронтиа поставлен» (Псковские летописи. Вып. 2. С. 66)). Нек-рые современники упрекали Г. в том, что он «принял имением сан святительскый или мирских князей помощию». В послании волоцкому кн. Борису Васильевичу 1485 г. архиерей, оправдываясь, писал, что «от обоего того зазора чюжд есмь» (РИБ. Т. 6. № 113. Стб. 754-755). В одном из списков Типографской летописи, отражающей независимое от митрополичьей кафедры ростовское летописание XV в., о поставлении Г. сказано: «Тое же зимы поставлен Генадей Новугороду архиепископом, а дал от того две тысячи рублев князю великому» (ПСРЛ. Т. 24. С. 235; ср. с. 204).

Г. прибыл в Новгород в нач. 1485 г. Первым известным его деянием в качестве Новгородского архиерея стала попытка наладить отношения с Псковом - почти независимым в церковном отношении от Новгорода. Г. «на масленои недели присла во Псков свою грамоту благословеную, и даде в дар псковичем туреи рог окован златом, да икону локотницу на злате» (Псковские летописи. Вып. 2. С. 66). Тем не менее отношения архиерея с Псковом были напряженными в течение почти всего времени его управления Новгородской кафедрой. Гл. обр. это было связано с новой податной политикой Новгородских архиепископов, обусловленной конфискациями имений кафедры, к-рые проводила высшая светская власть. Еще предшественник Г. Сергий, избранный в Москве «из руце» вел. князя, резко увеличил подати с псковского духовенства и ввел новые, пытаясь пополнить софийскую казну, опустошенную, после того как в 1478 г. Новгородская кафедра лишилась 10 волостей, а 6 крупнейших мон-рей епархии потеряли половину земель. Возможно, к сер. 80-х гг. XV в. относилась грамота вел. кн. Иоанна III Г. с запретом приобретать земли - «грамота жаловалная Генадью архиепископу на села и на дворы, да в той же грамоте что ему земель не купити» (Описи царского архива XVI в. и Посольского приказа 1614 г. М., 1960. С. 32).

В 1486 г. Г. прислал в Псков в качестве своего наместника игум. Евфимия - бывш. псковского ларника (хранителя городского архива) Есипа, в этой должности причинившего «много зла народу», приговоренного к публичному наказанию, затем сбежавшего в Новгород и принявшего там постриг. Евфимий должен был провести перепись псковских церквей и мон-рей и тем способствовать установлению реальной власти архиепископа в псковской части епархии. Псковичи не подчинились Евфимию, поскольку издавна обладали правом избрания наместника из своей среды. В янв. 1487 г. в Псков прибыл сам Г. Он оставался в городе 3 недели, в конце своего пребывания, «пришед на вече, народ благослови и многи словеса учителная простер, вдасть грамоту», но ничего от псковичей не добился (Псковские летописи. Вып. 2. С. 69).

Возможно, с попыткой переписи церквей в Пскове следует связывать появление «семисоборной росписи» новгородских храмов, к-рую датируют 1466-1508 гг. (Янин В. Л. «Семисоборная роспись» Новгорода // Он же. Средневековый Новгород: Очерки археологии и истории. М., 2004. С. 393-401; Андреев В. Ф. Новый список «Семисоборной росписи» Новгорода // НИС. Л., 1989. Вып. 3 (13). С. 219-223). Ее составление могло быть вызвано стремлением Г. к укреплению своей власти над храмами Новгорода, находившимися под патронатом городских концов, улиц, боярских семейств. Возможно, теми же намерениями (желанием ослабить влияние горожан на духовенство) объясняется тот факт, что Г. не печаловался вел. князю о выселенных из Новгорода в 1487-1488 гг. горожанах - купцах, боярах и «житьих людях» (только в 1487 более 7 тыс. чел.).

В 1485 г. Г. пытался вернуть Новгородской кафедре земли в Волоке Ламском (РИБ. Т. 6. № 113. Стб. 758). 30 нояб. 1485 г. архиерей подтвердил установленный архиеп. св. Евфимием II (Вяжицким) порядок недельных служб духовенства 6 городских соборов в Софийском соборе с уплатой софийскому священнику, к-рый замещал на приходе служившего в соборе иерея, гривны; за неуплату ее полагался штраф, в т. ч. 2 р. в пользу архиерея (Макарий (Миролюбов). Грамоты. № 2. С. 2-3).

Г. проявлял заботу по отношению к мон-рям и их основателям. 15 марта 1491 г. он освободил от уплаты пошлин приписной к Соловецкому мон-рю храм свт. Николая в Варзуге (Акты Соловецкого монастыря: 1479-1571 гг. / Сост. И. З. Либерзон. Л., 1988. С. 20-21. (АСЭИСР)), в 1501/2 г. подтвердил жалованную грамоту архиеп. Феофила Соловецкому мон-рю на Бобровую гору (ГВНиП. № 99. С. 155).

В Житии прп. Корнилия Комельского говорится, что преподобный, обходя мон-ри, пришел в Новгород к Г. и «пребысть у него немало». Г. убедил его принять священнический сан и хотел оставить у себя, но по настоянию святого отпустил его безмолвствовать в пустынь. Г. часто вызывал прп. Корнилия к себе для духовных бесед, снабжал Корнилиеву Комельскую пуст. всем необходимым и однажды сам посетил ее (РГБ. Троиц. № 676. Л. 512-512 об.; по др. сведениям, прп. Корнилий принял сан священства от митр. Симона (Коноплёв Н. Святые Вологодского края // ЧОИДР. 1895. Кн. 4. С. 87)).

Отношения сотрудничества и покровительства сложились у Г. с прп. Иосифом, основателем Иосифова Волоколамского в честь Успения Пресв. Богородицы мон-ря, располагавшегося на территории Новгородской епархии. В своих посланиях прп. Иосиф называет вклады, данные Г. в Волоколамскую обитель,- «селцо Мечевьское, да две деревни, да сельцо Чемесово в Рузе, да колокол во сто рублев», «владыка Новогородцкой Генадей всего дал боле двухсот рублев» (Послания Иосифа Волоцкого. М.; Л., 1959. С. 210). Согласно Житию прп. Иосифа Волоцкого, написанному неизвестным ок. сер. XVI в., Г. находился с прп. Иосифом в переписке («любяше и зело и часто к нему посылаше») и сделал его своим наместником в Волоке («наместника своего церквам волоцким сотвори, и вся оправданиа и вины церковныа [суд.- Авт.] вручи ему... от доход церковных некая манастырю даровав вся лета епископьства своего») (Житие Иосифа, сост. неизвестным // ЧОИДР. 1903. Кн. 3. Отд. 2. С. 32). Во вкладной книге Иосифова Волоколамского мон-ря было записано поминание Г. с указанием данных им вкладов (Титов А. А. Вкладные и записные книги Иосифова Волоколамского мон-ря XVI в. и упраздненные мон-ри и пустыни в Ярославской епархии. М., 1906. С. 16).

При участии Г. в новгородских землях велась агиографическая работа. Г. благословил написание Жития преподобных Зосимы и Савватия Соловецких. Очевидно, архиерей был инициатором создания 2-й редакции Жития прп. Михаила Клопского, в к-рой усилилась промосковская тенденция (Дмитриев Л. А. Житие Михаила Клопского // СККДР. Вып. 2. Ч. 1. С. 304). Архиерей содействовал установлению церковного почитания прп. Евфросина Псковского. Ок. 1486 г. во время беседы с игум. Спасо-Елеазарова мон-ря Памфилом Г. благословил «образ святого отца на иконе написати, житие изложити» (Кушелев-Безбородко. Памятники. Вып. 4. С. 103).

В 1487 г. архиерей объявил об обнаружении им в Новгороде ереси жидовствующих («жидовская мудръствующих»). Еретики отрицали Св. Троицу, Божественную природу Иисуса Христа, отвергали церковные установления: таинства, иерархию, монашество, почитание святых, икон. Г. принадлежит неск. посланий о ереси, адресованных иерархам Русской Церкви: Сарскому еп. Прохору (1487), Суздальскому еп. Нифонту (янв. 1488), бывш. Ростовскому архиеп. Иоасафу (Оболенскому) (февр. 1489), митр. Зосиме (окт. 1490), Собору епископов (окт. 1490). Возможно, Г. принадлежит послание неизвестному о ереси, сохранившееся в отрывке (после 1 сент. 1492; публ.: Казакова, Лурье. Антифеодальные еретические движения. С. 388-391). Сочинения Г. о жидовствующих послужили одним из источников для прп. Иосифа Волоцкого при написании отдельных полемических Слов против еретиков и «Книги на новгородских еретиков» («Просветителя»). По предположению А. И. Клибанова, Г. является автором 3 сказаний о «скончании седьмой тысящи» (1-е составлено ок. 1492), вошедших затем в «Книгу на новгородских еретиков» Иосифа Волоцкого в качестве 8-10 Слов (Клибанов. Реформационные движения. С. 207-210).

Посещение свт. Геннадия Досифеем и работа над Житием преподобных Зосимы и Савватия. Кон. XVI в. (ГИМ. Вахр. № 71. Л. 86)

Посещение свт. Геннадия Досифеем и работа над Житием преподобных Зосимы и Савватия. Кон. XVI в. (ГИМ. Вахр. № 71. Л. 86)

Помимо сочинений святителя известны др. материалы, связанные с расследованием им дела о еретиках. В 1487 г. Г. послал в Москву грамоты вел. князю и митрополиту, а также «подлинник» следственного дела о еретиках, основанный на показаниях некоего свящ. Наума (документы не сохр.). В февр. следующего года Г. были направлены посвященные той же проблеме грамоты Иоанна III и митр. Геронтия. В 1490 г., накануне церковного Собора против жидовствующих, Г. благословил записать и отослать в Москву список с «речей» Г. фон Турна (Юрия (Георгия) Делатора), посла императора Свящ. Римской империи, о действиях испан. инквизиции против «ересеи жидовскыих». В окружении Г. на основе «Беседы Козмы Пресвитера» - соч. болг. писателя X в., направленного против ереси богомилов,- была составлена компилятивная антиеретическая статья.

В послании митр. Зосиме Г. пишет, что ересь получила распространение после появления в Вел. Новгороде в 1470 г. кн. Михаила Олельковича, к-рого сопровождал некий «жидовин еретик», совративший в ересь часть новгородского, преимущественно белого, духовенства. Наиболее обстоятельно сущность ереси Г. изложил в послании Сарскому еп. Прохору. Новгородский архиерей обвинял еретиков в следовании маркианству и мессалианству, в молении и «мудрствовании» «по-жидовски», поругании икон, хулении Господа Иисуса Христа, святителей, чудотворцев, отцов Церкви, недостойном священнодействии, сокрытии своего еретичества и объявлении себя православными. В последующих посланиях, а также в соборном приговоре 1490 г., составленном на основе «подлинника» следственного дела, присланного Г., эти обвинения были дополнены и конкретизированы. Г. не только трактовал ересь как уклонение в иудаизм (как чистое «жидовство» характеризовал ересь позднее прп. Иосиф Волоцкий), но и применял к ней др. определения, заимствованные из разнообразной антиеретической лит-ры.

В посланиях Г. касался эсхатологических вопросов, что также было связано с распространением ереси жидовствующих. Активизации еретической пропаганды способствовало усиление апокалиптических настроений на Руси в связи с ожидавшимся наступлением конца света в 7000 г., согласно визант. летосчислению от сотворения мира, что соответствовало 1492 г. по Р. Х. По мнению еретиков, 1492 г. по Р. Х. соответствовал не 7000-й, а 5228 год существования мира и не нужно было ожидать Пришествия Христова. О своих опасениях в отношении возможного усиления ереси, «егда скончаются лета, а животом еще прибавит Бог мир», Г. писал архиеп. Иоасафу в февр. 1489 г. Новгородский свящ. Наум, рассказавший Г. о еретиках, принес ему переведенную с еврейского кн. «Шестокрыл» (сочинение Иммануила бен Якоба, 1356), по к-рой еретики собирались исчислять фазы Луны, после того как закончится правосл. пасхалия, рассчитанная до 1492 г. Перевод «Шестокрыла» был по указанию архиепископа скопирован и более 10 лет хранился при владычной кафедре. Г. проанализировал его в посланиях еп. Прохору и архиеп. Иоасафу. Поначалу Г. нашел в нем «ересь» (летосчисление, не совпадающее с принятым в правосл. Церкви), но затем смягчил оценку, признав сочинением по астрономии. Впосл. ссылка на это произведение была включена в календарный раздел Геннадиевской Библии (ГИМ. Син. № 915. Л. 907). В 1486 или 1488/89 г. Новгородскому архиепископу было адресовано послание, написанное, как установил А. Д. Седельников, боярином Д. М. Траханиотом (Седельников. Очерки. С. 17). Траханиот отвечает на вопросы Г. о трегубой аллилуии, 31-м псалме и летосчислении. Ссылаясь на Свящ. Писание и отцов Церкви, он отвергает «помышлениа» о конце мира в 7000 и 7007 гг.

Г. надеялся на помощь центральных светской и духовной властей при искоренении ереси, о чем писал еп. Прохору и митр. Зосиме. (Вероятно, на представления Г. о методах борьбы с ересью оказали влияние «речи» Г. фон Турна. В письме митр. Зосиме Г. писал: «Ано фрязове по своей вере какову крепость держат! Сказывал ми посол цесарев про шпанского короля, как он свою очистил землю!» (Казакова, Лурье. Антифеодальные еретические движения. С. 378).) В янв. 1488 г. Г. просил Суздальского еп. Нифонта воздействовать на вел. князя и митрополита, чтобы они приложили больше усилий к искоренению ереси, поскольку «обыск... не крепок чинитца», «еретикам ослаба пришла» (Там же. С. 313). Благодаря усилиям Г. в нач. 1488 г. в Москве был созван Собор, на к-ром рассматривались присланные святителем сведения о еретиках, Новгородский архиепископ в Соборе не участвовал. О соборном решении Г. сообщили в посланиях вел. кн. Иоанн III и митр. Геронтий. По-видимому, центральная власть (как духовная, так и светская) не придала особого значения этому делу. Бо́льшая часть упомянутых в «списке» Г. новгородцев не была осуждена за недостатком свидетельств. Лишь 3 новгородца (2 священника и диакон) были признаны виновными в ереси и в осквернении икон, за что их «биша... по торгу кнутьем» (ПСРЛ. Т. 6. Вып. 2. Стб. 324; Т. 23. С. 186).

Г. продолжал борьбу. (Писец Тимофей Вениаминов, работавший на владычном дворе, отметил в дек. 1488 в приписке к «Словам против ариан» свт. Афанасия I Великого (РГБ. Волок. № 437. Л. 237-237 об.) заслуги Г. в обнаружении ереси: «Исплънися о Бозе благодати Духа Святааго пресвященный архиепископ Генадие, обнажил их еретичества злодеиство».) К следующему, 1489, году с помощью новгородских наместников Якова и Юрия Захарьичей Г. провел новое расследование. В послании архиеп. Иоасафу Новгородский архиерей выражал недовольство тем, что в Москве, очевидно, не придавали серьезного значения начатому им делу. Г. просил архиеп. Иоасафа, находившегося в Ферапонтовом мон-ре, пригласить в Новгород игум. Спасо-Каменного мон-ря Паисия (Ярославова) и прп. Нила Сорского для обсуждения с ними вопросов о ереси и об ожидаемом многими конце мира в 7000 г. По мнению издателей РФА, впосл. эти иноки писали Г. о «бесконечности обращения пасхалии» с пояснениями о ее вычислении (РФА. Ч. 3. № 45. С. 695-696; др. т. зр.: Романова. Древнерус. календарно-хронол. источники. С. 176-177). Пока шел розыск, мн. новгородцы, обвиненные Г. в ереси, бежали в Москву.

По благословению Г. в Новгороде создавались или переписывались предназначенные для борьбы с ересью книги, к-рые рассылались по мон-рям. В послании архиеп. Иоасафу Новгородский владыка интересовался, есть ли в заволжских мон-рях определенные библейские и богословские книги, в т. ч. антиеретические, «зане же те книги у еретиков все есть» (Казакова, Лурье. Антифеодальные еретические движения. С. 320). В кон. 80-х - 90-х гг. XV в. перепиской и рассылкой рукописей по обителям руководил владычный архидиак. Герасим Поповка. При содействии Г. в 90-х гг. XV в. перепиской четьих книг в Новгороде по заказу Досифея, впосл. игум. Соловецкого мон-ря, было положено начало монастырской б-ке. Одной из книг, посланных игум. Досифеем из Новгорода на Соловки, была «Минея новым чудотворцам - кануны да и жития собраны» (Сол. № 537/518), включавшая службы и жития рус. святых.

После Собора 1488 г. Новгородский архиерей находился в сложном положении. Вел. князь под влиянием дьяка Посольского приказа Ф. Курицына поддерживал еретиков. Его покровительство еретикам простиралось даже на Новгородскую епархию: мон. из Немчинова мон-ря Захара, утверждавшего, что епископы поставляют священников «по мзде», поэтому у священников нельзя причащаться, Г. хотел отправить «в пустыню» на покаяние, но вел. князь приказал «наказати его духовне» и отпустить в мон-рь. Оттуда Захар бежал в Москву и стал рассылать по городам грамоты с обвинениями Г. в ереси. Вел. князь запретил Г. присутствовать на поставлении митр. Зосимы, состоявшемся 26 сент. 1490 г. Новопоставленный митрополит потребовал от Г. нового исповедания веры, что последний справедливо расценил как выражение недоверия к себе. Ранее, в кон. 1488 г., Новгородский архиепископ также не был позван в Москву для обсуждения вопроса об уходе с кафедры Ростовского архиеп. Иоасафа.

В послании к митр. Зосиме, а затем и к Собору епископов Г. выступил с резким протестом против действий высшей светской власти, указав на главного покровителя еретиков в Москве - дьяка Курицына. Святитель настаивал на созыве Собора для суда над еретиками и применения санкций ко всем, кто с ними сослужили. Благодаря усилиям Новгородского архиепископа 17 окт. 1490 г. по повелению вел. князя митр. Зосима созвал 2-й Собор на еретиков. Хотя Г. не был допущен к участию в нем, Собор руководствовался указаниями Новгородского архиерея: «Митрополит Зосима, и епископи, и весь священныи Собор обыскав их ереси по архиепископовым по Генадьевым подлинным списком, еже присылал к Геронтию митрополиту, и от святыя церкви отлучиша, и в заточенье их розослаша» (ПСРЛ. Т. 25. С. 331-332; см. также: Т. 4. Ч. 1. Вып. 2. С. 528-529; Т. 6. Вып. 2. Стб. 328-329; Т. 8. С. 220-221; Т. 23. С. 187-188 и др.). На Соборе еретики «на Генадиа архиепископа многиа... хулы говорили», обвиняя его в применении пыток и присвоении их собственности (соборный приговор и разосланное после Собора поучение митр. Зосимы см.: Казакова, Лурье. Антифеодальные еретические движения. С. 382-386). Однако требование Г. об осуждении Курицына и священнослужителей, сослуживших с еретиками, на Соборе выполнено не было. Зачинателем ереси был объявлен не некий «жидовин» (в написанных позднее сочинениях прп. Иосифа Волоцкого называемый Схарией) и не Курицын, а мон. Захар.

Согласно Новгородской 2-й (Архивской) летописи XVI в., сохранившей нек-рые уникальные известия за XV в., мн. осужденных еретиков направили в Новгород, где они были подвергнуты наказанию: «Повеленьем великого князя Ивана Васильевича всея Руси и по благословению пресвященнаго митрополита Зосимы Генадеи владыка овех велел жечи на Духовском поли, а инех торговои казни предали, а овех в заточении посла, а инии в Литву збежали, а инии в Немцы» (ПСРЛ. Т. 30. С. 200). Летописное сообщение дополняет прп. Иосиф Волоцкий, в «Сказании о новоявившейся ереси» повествующий о том, что прежде казни архиепископ велел за 40 верст от города посадить осужденных на лошадей лицом к хвосту. Еретики были одеты в вывернутую наизнанку одежду, на головах у них были берестяные шлемы с мочальными хвостами и венки из сена и соломы, на каждом из осужденных была надпись: «Се есть сатанино воиньство». «И повеле их водити по граду, и сретающимь их повеле плевати на них, и глаголати: «Се врази божии и христианьстии хулници!»» (Казакова, Лурье. Антифеодальные еретические движения. С. 472). Сожжение еретиков в Новгороде в 1490 г. стало 1-м опытом внедрения на Руси зап. инквизиционной практики, не свойственной ранее восточнохрист. Церкви.

Через месяц после Собора, 18 нояб., в Москве был хиротонисан Коломенский еп. Авраамий, «а Новгородцкии архиепископ Генадии грамоты своя полныя не прислал на его благословение» (ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. Вып. 2. С. 529). Г. опасался поставления кого-либо, кто служил и причащался с еретиками, и советовал не совершать хиротонию Коломенского владыки (имени к-рого он не знал) до окончания дела жидовствующих. Мнение Г. в Москве было, однако, проигнорировано.

Свт. Геннадий, архиеп. Новгородский. Собор Новгородских святых. Икона. 60-е гг. XX в. (ц. ап. Филиппа в Вел. Новгороде). Фрагмент

Свт. Геннадий, архиеп. Новгородский. Собор Новгородских святых. Икона. 60-е гг. XX в. (ц. ап. Филиппа в Вел. Новгороде). Фрагмент

В сент. 1492 г., по сведению позднейшего Хронографа С. И. Кубасова (РНБ. Собр. ОСРК. Q.IV.216. Л. 311, 2-я пол. XVII в.), в Москве состоялся Собор с участием Г., на к-ром «начяша святой миротворный круг». В нояб. митр. Зосима «соборне» (не исключено, что в присутствии Г.) изложил новую пасхалию на 20 лет, продолжившую старые, к-рые закончились в 7000 г. В дек. 1492 г. по просьбе митр. Зосимы Г. составил собственную пасхалию на 70 лет. В послании новгородскому духовенству, примыкающем во мн. списках к «Началу пасхалии», он писал, что митр. Зосима прислал к нему свою пасхалию, составленную на 20 лет, и «велел к себе прислати так же написав пасхалью, на колко лет възможем. И мы послали к своему отцю митрополиту... и отец наш Зосима митрополит к нам отписал, что нет розни никакиа нашей пасхальи с его пасхальею». Г. повелел переписывать и распространять пасхалию среди православных (РИБ. Т. 6. № 119. Стб. 801-803). Пасхалия Г. помещалась в рукописных Уставах, следованных Псалтирях, сборниках смешанного состава. О составлении Г. пасхалии на 70 лет и ключа к ней на 533 года сообщает Новгородская 2-я летопись (ПСРЛ. Т. 30. С. 200; ср.: Т. 4. Ч. 1. Вып. 3. С. 610). Г. использовал труд своего предшественника архиеп. Василия Калики - «альфу» (сохр. в списке ГИМ. Син. № 915. Л. 908 об.).

В тесной связи с борьбой против ереси жидовствующих стоит просветительская деятельность Г. В сложившемся при архиерейском доме лит. кружке были созданы или переведены (с латыни или немецкого) произведения на библейские, богословские темы, а также агиографические, календарно-хронологические, грамматические, естественнонаучные, публицистические и художественные произведения; шла активная переписка книг. По-видимому, первоначальным импульсом к этой деятельности была борьба с ересью, но со временем активность лит. кружка вышла далеко за эти рамки. Наиболее значительными представителями кружка были архидиак. Герасим Поповка, его брат Д. Герасимов («Митя Малый»), Власий Игнатов, братья Траханиоты, возможно, сын Д. М. Траханиота Юрий (в 1522-1525 он принял постриг в Чудовом мон-ре с именем Геннадий), любекский печатник Б. Готан, католич. мон. Вениамин, каллиграф Тимофей Вениаминов, возможно также Н. Булев. Полный состав участников кружка неизвестен, объем выполненной лит. работы был чрезвычайно велик, методы работы были общими для всех членов кружка, поэтому определение авторства затруднено. В переводческой деятельности основополагающим был принцип букв. следования оригиналу (следствием этого принципа было большое число иноязычных вкраплений и заимствований в языке переводов, зачастую нарушение грамматических норм и неясность в передаче содержания).

Одним из наиболее важных для рус. культуры свершений было создание при дворе Г. в 90-х гг. XV в. первого полного рус. библейского кодекса - Геннадиевской Библии. Кодекс был выстроен по образцу лат. Вульгаты, книги разделены на главы, недостающие в слав. переводе тексты переведены с латыни, как и предисловия к ним блж. Иеронима и отдельные толкования. Основным переводчиком с латыни был мон. Вениамин. В 1498 г. Власий Игнатов перевел надписания псалмов из нем. Псалтири (по изданию: Köln, 1478), в 1500 г. эту работу продолжил Герасимов. Псалтирь занимала особое место в трудах новгородских книжников. В Чудовском собрании ГИМа сохранилась написанная кириллицей лат. Псалтирь, происходящая из Новгорода. За псалмами в ней следуют библейские песни и молитвы, сначала в составе, характерном для лат., а потом для правосл. Псалтири. Лат. тексты библейских песен и молитв сопровождаются межстрочным переводом, а широкие расстояния между строками всей рукописи позволяют утверждать, что предполагалось т. о. выполнить весь текст Псалтири. В неск. списках Геннадиевской Библии помещено краткое Житие блж. Иеронима, переведенное с неизвестного лат. оригинала (публ.: Ромодановская В. А. Рассказ о блаженном Иерониме в русской рукописной Библии XV в. // ТОДРЛ. Т. 57 (в печати)).

Публицистическая деятельность Геннадиевского лит. кружка была непосредственно связана с борьбой против еретиков. С этой целью был выполнен перевод 2 лат. антииудейских трактатов: в 1501 г.- «Против коварства иудеев» (Contra perfideam judeorum) Николая Лиры, в 1504 г.- «Обличение на иудейские блужения» (Epistola contra Judaeorum errores) Самуила Евреина. Трактат Николая Лиры, переведенный Герасимовым (лат. текст и пер. опубл.: Николай де Лира. Доказательство пришествия Христа: Лат. теолог. трактат и его церковнослав. пер., выполн. Дм. Герасимовым, кон. XV в. / Пер. на рус. яз., предисл., аналитич. обзор, указ. слов и словоформ Е. С. Федоровой. М., 1999. 2 т.), был извлечен из 4-томного издания Библии с толкованиями Николая Лиры (в издании: Nürnberg, 1485 или 1487), к-рое было принято за образец для составления рус. библейского кодекса. Сочинение Самуила Евреина переведено с издания: Köln, 1493 г. Характерно, что неск. годами ранее рус. перевода этот же трактат был переведен и на нем. язык (известен по изданию: Nürnberg, 1498). Переводчиком «Обличения» считается Герасимов (его имя сохр. нек-рые списки сочинения). Неск. десятилетиями позже прп. Максим Грек написал «Возражение против глав Самуила Евреянина», называя переводчиком Булева (Максим Грек, прп. Сочинения в русском переводе / ТСЛ. Серг. П., 1910. Ч. 2. С. 23-28).

В ходе работы над составлением пасхалии в Геннадиевском кружке в кон. XV в. был создан ряд календарно-хронологических сочинений: введение к пасхалии, ст. «О летах седьмой тысящи» (автор - Д. М. Траханиот), а также перевод 8-й кн. трактата В. Дюрана «Rationale Divinorum officiorum», озаглавленной «Совещание Божественных дел» (перевод был сделан в 1495 со страсбургского издания 1486, безосновательно приписывался Булеву или Вениамину, единственный сохранившийся список - РНБ. Погод. № 1121, 30-е гг. XVII в.). В «Совещании» рассматривается строение календаря, понятия солнечного и лунного годов, циклов индикта, олимпиад, луструма, объясняется методика расчета 1-го дня недели для любого месяца и методы вычисления даты Пасхи. Обращение к лат. трактату спустя 3 года после составления новой пасхалии опровергает возможность влияния католич. времяисчисления на созданную в Новгороде пасхалию и подчеркивает исследовательский интерес сотрудников Геннадиевского кружка к европ. научной лит-ре. Несмотря на то что перевод трактата Дюрана не получил распространения в древнерус. книжности, переработки отдельных его фрагментов были очень популярны. К последним, в частности, относятся статьи «О индикте», «Аще восхощеши обресть день високосный», «О днях египетских», «О часех немецких, како бьют», «От латинские книги осмыя части о днех собачьих», «Указ и учение из осмыя части, како чтется годовое, и месячное, и дневное, и часовое», а также «Предисловие святцам», включающее Притчу о царе-годе, Притчу о 4 временах года и комплекс календарных статей: «О году солнечном», «О двенадцати зодиях», «О четырех временах года», «О солнечном статии», «О месяцех», «О календах, нонах и идусех», «О седмице», «О дни», «О часех», «О днях египетских» и «О днях собачьих».

Важнейшим памятником борьбы против покушений гос. власти на церковные имения стало «Събрание от Божественнаго писания от Ветхаго и Новаго на лихоимцев» («Слово кратко противу тех, иже в вещи священные... соборные Церкви вступаются»; публ.: Попов А. Н. Библиографические материалы. М., 1901. Вып. 21). А. Д. Седельников доказал, что сочинение было написано по заказу Г. Вениамином на латыни, затем переведено на рус. язык предположительно Герасимовым.

В окружении Г. был сделан перевод с нем. языка одного из диалогов жизни и смерти, в первоначальной редакции озаглавленный «Двоесловие живота и смерти, сиречь стязание животу со смертью», а в большинстве списков и в научной лит-ре получивший название «Прение живота и смерти» (публ.: Повести о споре жизни и смерти / Исслед. и подгот. текстов Р. П. Дмитриевой. М.; Л., 1964). Оригиналом его послужило стихотворение, напечатанное в Любеке в типографии Б. Готана не позднее 1494 г. и впосл. привезенное им в Новгород. Я. С. Лурье и Р. П. Дмитриева полагали, что перевод «Двоесловия» был вызван борьбой с ересью жидовствующих и особой актуальностью эсхатологических сочинений. Первоначальный вариант перевода сохранился в единственном списке 1-й четв. XVI в., однако в переработанном виде текст получил чрезвычайно широкое распространение в древнерус. лит-ре.

Для деятельности Геннадиевского лит. кружка большое значение имел интерлинеарный перевод «Грамматики» Доната, выполненный Герасимовым либо в годы обучения в Ливонии (возможно, первоначальный вариант), либо в Новгороде в непосредственной связи с переводческой практикой и обучением сотрудников Г. лат. языку (о том, что таковое имело место, свидетельствует запись в Казанском списке «Грамматики»: «Архиепископ наш пречестнейший звал на заутрее к милости своего отечества на брак наместников новогородских: «Приидете ко мне, аз хощу услышати чтениа ваша, приступите ко мне, отроцы, хощу испытати латины вашея»» (Ягич И. В. Донатус в рус. переводе Дмитрия Толмача и других // Он же. Рассуждения южнославянской и русской старины о церковнославянском языке. Berlin, 1896. С. 620)). В окружении Г., по-видимому, интересовались и греч. языком. Показательна печать Г. с его именем в центре - ГЕNАДIЕ, вокруг идет надпись греч. минускулом: «Божьей милостью архиепископ Великого Новгорода» (Белецкий С. В. Загадки печатей Геннадия Гонозова // Сов. арх. 1988. № 2. С. 174; ученый отмечает, что минускульная надпись на печати - «явление совершенно уникальное»).

Кроме названных произведений, имеющих бесспорную связь с Геннадиевским кружком, ряд текстов может быть атрибутирован сотрудникам Г. с большей или меньшей долей вероятности. Не исключена возможность создания в окружении Г. краткой редакции «Повести о новгородском белом клобуке», появившейся между 1507 и 1525 гг. (публ. наиболее раннего списка: Жучкова И. Л. Древнейший список «Повести о белом клобуке» // Славяне и их соседи. М., 2004. Вып. 11: Славянский мир между Римом и Константинополем. С. 266-269).

В единственном списке 1-й четв. XVI в. сохранилось переводное компилятивное сочинение, составленное из фрагментов 3 трактатов Лактанция: «De ira Dei», «De opificio Dei, vel formatione hominis» и «De Divinis Institutionibus» (публ.: Ромодановская В. А. Сочинения Лактанция в переводе русских книжников рубежа XV-XVI вв. // ТОДРЛ. 2003. Т. 54. С. 407-434). Оригиналом для перевода послужило издание сочинений Лактанция, выпущенное в Ростоке в 1476 г. К произведениям Геннадиевского кружка этот текст можно отнести по лингвистическим особенностям. Древнерус. текст был одним из первых переводов Лактанция на национальный язык в Европе.

В кон. XV или нач. XVI в. был выполнен перевод «Троянской истории» Г. де Колумна (Historia destructionis Troiae) (публ.: Троянские сказания: Средневековые рыцарские романы о Троянской войне по рус. рукописям XVI-XVII вв. / Подгот. текста и ст. О. В. Творогова; коммент. М. Н. Ботвинника и О. В. Творогова. Л., 1972). Оригиналом для него послужило страсбургское издание 1485 г. На основании особенностей языка перевода Н. В. Геппенер выдвинул предположение, что работа могла быть осуществлена Герасимовым или кем-либо из его круга (Геппенер Н. В. К истории перевода повести о Трое Гвидо де Колумна // Сб. ст. к 40-летию ученой деятельности акад. А. С. Орлова. Л., 1934. С. 351-360). Неск. десятилетиями ранее был выполнен перевод романа на нем. язык, неоднократно впосл. переиздававшийся.

По предположению Д. Миллера, в Геннадиевском кружке была переведена с нем. оригинала одна из наиболее популярных в Зап. Европе народных «энциклопедий» - «Луцидариус» (Златой бисер) (публ.: Архангельский А. С. К истории древнерусского Луцидариуса: Сличение славяно-рус. и древне-нем. текстов. Каз., 1899); перевод выполнен с любекского издания 1485 г. Однако Н. С. Тихонравов (Соч. М., 1898. Т. 1. С. 300-307) относил перевод этого произведения к более позднему времени, А. Л. Хорошкевич высказала мнение, что перевод мог быть сделан до 1518 г. Ю. Д. Траханиотом (Хорошкевич А. Л. Русское государство в системе международных отношений кон. XV - нач. XVI в. М., 1980. С. 246-247).

По способу перевода и языковым особенностям предположительно можно связывать с деятельностью Геннадиевского кружка нек-рые др. переводные тексты, не привлекавшие к себе внимания исследователей. В списках XVI-XVII вв. сохранился перевод «Географии» Помпония Мелы (осуществлен с одного из 3 венецианских изданий XV в.); с новгородскими переводами его сближает, в частности, «греческое» прочтение лат. собственных имен, характерное для переводов лат. книг Геннадиевской Библии. Также в списках XVI-XVII вв. сохранился отрывок «Теологии» (известны 3 сочинения с таким названием на нем. языке, изданные в кон. XV - нач. XVI в.), прочтение собственных имен в этом сочинении также сходно с чтениями Геннадиевской Библии. В неск. десятках списков известен рус. перевод с латыни «Прения Афанасия Великого с Арием», оригиналом к-рого послужила последняя часть приписанного свт. Афанасию Великому соч. «Contra haereticos et gentiles» (изд. в Виченце в 1482).

Возможно, в Новгороде на рубеже XV-XVI вв. велось летописание. По гипотезе Лурье, одним из источников Новгородской хронографической летописи кон. XV в. стала особая редакция великокняжеского свода, составленная при дворе Г. (Лурье Я. С. Из истории русского летописания конца XV в. // ТОДРЛ. 1955. Т. 11. С. 176-178; он же. Две истории Руси XV в. СПб., 1994. С. 203). О. Л. Новикова выдвинула гипотезу о составлении в 1500-1501 гг. краткой Новгородской летописи, ставшей источником свода 1513 г. (Новикова О. Л. Новгородские летописи нач. XVI в.: Текстол. исслед. // НИС. СПб., 2003. Вып. 9 (19). С. 228-234).

При архиепископском дворе велась также активная иконографическая работа, во многом определившая развитие рус. церковного искусства в XVI в. Из иконописной владычной мастерской в кон. XV в. вышли созданные для Софийского собора новгородские таблетки, стиль к-рых сочетает московские и новгородские черты, а в иконографии их отразились старые традиции и новые элементы. Софийские иконы-святцы оказали большое влияние на последующую новгородскую живопись. На них ориентированы праздничные иконы софийского иконостаса (1508-1509). В период управления Г. Новгородской епархией для Софийского собора была создана новая храмовая икона Софии, Премудрости Божией, иконографическая программа к-рой, отразившая богословие прп. Иосифа Волоцкого, вероятно, была разработана при участии Г. При Новгородском архиеп. Макарии, лит. и иконописная деятельность к-рого продолжила начинания Г., образ Софии Премудрости был воспроизведен над зап. вратами собора.

В условиях перехода Русской Церкви в XV в. от Студийского богослужебного устава к Иерусалимскому, отличающемуся многообразием служб суточного круга, важное значение имела деятельность Г. по кодификации богослужения. Ключом к практическому применению Иерусалимского устава стал составленный Г. «Окозрительный устав» («Последование церковного пения и собрания вселетняго»). В 40 главах этого труда объяснено значение 40 знаков, использовавшихся в уставах для обозначения типов праздников и особенностей богослужения. Описанию знаков в «Окозрительном уставе» предшествует месяцеслов (числа по месяцам с указанием условного знака); в «Окозрительном уставе» приведены также богослужебные указания относительно двунадесятых и нек-рых избранных праздников.

14 июня 1497 г. Г. «описал... как пети на молебнех каноны, на весь год: в неделю - Благовещению и Петру митрополиту; в понедельник - архангелам и Алексию митрополиту; во вторник - Пречистой Одигитрии и Леонтию Ростовскому; в среду - Пречистому Покрову, Знамению, Владимерской Пречистей или Сретению («пременяа») и Варламу чюдотворцу; в четверг - Пречистому Успению да Николаю чюдотворцу; в пятницу - Крестовоздвижению и Сергию чюдотворцу; в субботу - акафист Пречистой и Кириллу Белоезерскому» (Абрамович Д. Софийская библиотека. СПб., 1905. Вып. 1. С. 106-107; Строев. Словарь. С. 57-58). По сообщению Зиновия Отенского, Г. причислил к двунадесятым праздник Успения Пресв. Богородицы («Геннадий же архиепископ премысли: един от двоюнадесять праздников праздновати повеле Успение Богородицы» - Макарий (Веретенников), архим. Инок Зиновий Отенский - новгородский богослов ХVI в. // АиО. 1997. № 1 (12). С. 149). В «Повести о белом клобуке» говорится о совершении Г. чина шествия на осляти в Вербное воскресенье - это самое раннее упоминание о данном чинопоследовании. Г. является автором молитвы ко Пресв. Богородице.

Святитель обращал серьезное внимание на образование и нравственное состояние новгородского клира, как священнослужителей, так и низших клириков (пономарей, чтецов, иподиаконов), заботился об образовании пастырей, выступал против посвящения в сан неграмотных. В послании митр. Симону Г. просил его ходатайствовать перед вел. князем об учреждении уч-щ для духовенства, поскольку значительная часть кандидатов в священники (видимо, не в крупных городах епархии, таких как Новгород или Псков, а в сельской местности) не умели даже читать. Святитель решительно выступал против совершения богослужений клириками-двоеженцами. В мае 1504 г. (датировка издателей РФА) Г. направил митр. Симону грамоту, где, в частности, говорилось о правилах поставления иподиаконов; возможно, вместе с этим посланием Г. отправил в Москву выписки из Кормчей о поставлении священников, диаконов и иподиаконов. К нояб. 1503 - маю 1504 г. относятся формулярные изводы ставленых грамот Г. чтецу, пономарю.

В 90-х гг. продолжали оставаться напряженными отношения Новгородского архиерея с Псковом. Во время поездки туда в февр.- марте 1495 г., по всей видимости, Г. вновь не удалось добиться проведения переписи церквей с целью их обложения налогом в пользу владычной казны. В том же году псковских священников и диаконов псковское вече укоряло за сопротивление введению налога с церковных земель для снаряжения ратных людей. Архиепископ, судя по всему, не вступился за псковское духовенство, поскольку вече в данном случае следовало политике вел. князя. По мнению Н. К. Голейзовского, во время визита в Псков в 1495 г. архиерей вступил в спор с местными иконниками во главе с Большим Переплавом (Голейзовский. Два эпизода. С. 130-140; впрочем, этот спор мог произойти и при посещении Г. Пскова в 1499). О дискуссии сообщил Герасимов в 1518-1519 гг. в послании псковскому дьяку М. Г. Мунехину (Мисюрю) (ГИМ. Син. № 322. Л. 252 об.; ср.: [Горский А., прот.]. Максим Грек Святогорец // ПрТСО. 1859. Ч. 18. С. 190-192). Г. посчитал одну из псковских икон (как можно думать, на сюжет «Ты иерей по чину Мельхиседекову») неканонической. Иконники же утверждали, что они пишут «с мастерских образов старых, у коих есмя училися, а сниманы с греческих». Вопрос рассматривался на вече с участием посадников, и псковичи, по словам Герасимова, «тогды паче послушали иконников, а не архиепископа».

В следующий приезд Г. в Псков, 30 мая 1499 г., псковский посадник Яков Офанасьевич, «со иными посадники и со псковичи здумав», не допустил архиерея служить в псковском кафедральном соборе Св. Троицы. После долгих споров с псковскими властями Г. все-таки совершил богослужение в соборе; уезжая, он получил все положенные ему пошлины. Причиной конфликта было нежелание псковичей признать власть сына Иоанна III Василия, провозглашенного 21 марта 1499 г. вел. князем Новгорода и Пскова, в то время как последний сохранял формальную независимость от Москвы. Ликвидация псковской государственности вел. кн. Василием III Иоанновичем в 1510 г. оправдывалась, в частности, неподчинением Пскова Новгородскому архиерею: «Вина их (псковичей.- Авт.) такова была, что был архиепископ Генадеи во Пьскове, и пьсковичи своим попом троицкым не велели с владыкою служить, а проскурницам проскур про владыку не велели печи» (ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. Вып. 2. С. 469). Зимой 1500/01 г. псковское вече согласилось на давно требуемую Г. перепись церквей.

17 нояб. 1495 г. Г. торжественно встречал в Новгороде вел. кн. Иоанна III. Однако после победы придворной партии кнг. Елены Волошанки Новгородский архиепископ попал в немилость. Г. не был приглашен на состоявшееся 4 февр. 1498 г. венчание провозглашенного наследником Димитрия Иоанновича, внука вел. князя, хотя во время торжественного обряда в Успенском соборе присутствовал весь освященный Собор. В Москве хорошо знали о симпатии Г. придворной группировке, возглавляемой вел. кнг. Софией Фоминичной и княжичем Василием, к-рые также отсутствовали на венчании. (Г. поддерживал тесные связи с братьями Траханиотами, входившими в свиту вел. кнг. Софии, обвинял в ереси дьяка Курицына - влиятельного сторонника партии кнг. Елены Волошанки и Димитрия внука. В кон. 1504 - нач. 1505, вероятно не без влияния сведенного уже с кафедры Г., в Новгороде был сожжен архим. новгородского Юрьева мон-ря Кассиан, ранее при поддержке братьев Ф. и И. Курицыных пользовавшийся большим влиянием в Новгородской епархии.)

В янв. 1499 г. в Новгородской земле после 20-летнего перерыва возобновилось изъятие у Церкви недвижимой собственности (с 1491/92 велось описание Новгородской земли московскими писцами, с 1495/96 сохр. писцовые книги отдельных новгородских пятин - Писцовые книги Новгородской земли. М., 1999. Т. 1). Только в Деревской пятине Новгородской земли кафедра лишилась 75% владений, мон-ри и церкви потеряли 27% земель, но получили частичную компенсацию (Фролов. Конфискации вотчин. С. 60). Одновременно ряд новгородских мон-рей был освобожден от подсудности архиепископу и от уплаты налогов в софийскую казну, архиерейским слугам запрещалось въезжать в монастырские владения, ставить там на прокорм архиерейских коней. В 1499 г. Иоанн III пожаловал грамоты с такими льготами Клопскому и Коневскому мон-рям, в следующем году - Успенскому Волотовскому мон-рю. Ранее, в февр. 1492 г., «повелением великого князя Ивана Васильевича» из Новгородской епархии Пермской кафедре были переданы храмы в Вологде (см. Вологодская и Великоустюжская епархия).

В 90-х гг. Г. был вынужден нести большие расходы по строительству каменного кремля в Новгороде («на две чясти великого князя денги шли, а треть владыка делал своими деньгами» - ПСРЛ. Т. 4. Вып. 2. С. 459; Т. 43. С. 209). По мнению В. Л. Янина (Янин В. Л. О продолжительности строительства Новгородского кремля конца XV в. // Сов. арх. 1978. № 1. С. 259-260), постройка кремля завершилась в кон. 1499 г. По мнению М. И. Мильчика, поддержанному Э. А. Гордиенко (Мильчик М. И. Итальянские мастера - строители Ивангородской крепости // НИС. СПб., 1995. Вып. 5 (15). С. 186-188, 201; Гордиенко Э. А. Новгород в XVI в. и его духовная жизнь. СПб., 2001. С. 49, 100), кремль был построен к 1490-1491 гг. (что совпадает с летописной датой). В дек. 1499 г. Г. прошел дважды крестным ходом «около города новаго каменного» и «около города старого... деревеного» с молением «о государех великих князех (об Иоанне III и о его сыне Василии.- Авт.), и о всем православном христианстве» (ПСРЛ. Т. 30. С. 152-154).

Геннадий, архиеп. Новгородский. Прорись прот. Вячеслава Савиных. Нач. 80-х гг. XX в.

Геннадий, архиеп. Новгородский. Прорись прот. Вячеслава Савиных. Нач. 80-х гг. XX в.

20 февр. 1503 г. Г. после более чем 10-летнего перерыва приехал в Москву по повелению вел. князя. Это случилось вскоре после окончательной победы в 1502 г. придворной партии вел. кнг. Софии и Василия Иоанновича. В авг.- нач. сент. 1503 г. Новгородский архиепископ участвовал в работе созванного митр. Симоном в Москве Собора. Известны 2 соборные грамоты. 1-я предписывает овдовевшим священнослужителям принимать монашество и запрещает проживание в одном мон-ре монахинь и монахов. 2-я грамота запрещает взимание ставленнической пошлины с духовенства, а также подтверждает возрастной ценз рукополагаемых (РФА. Ч. 3. Прил. № 24, 25. С. 658-662).

По мнению большинства исследователей, Собор выступил также против отчуждения гос-вом церковного недвижимого имущества. Об участии Г. в соборной полемике по этому вопросу говорится в «Слове ином», созданном в 1-й трети XVI в. Заявив, что он уже был «ограблен... прежде сего», архиерей отказывался от выступления на эту тему, затем «нача глаголати противу великому князю о церковных землях», что вызвало резко негативную реакцию Иоанна III, к-рый «многим лаянием уста ему загради» (Бегунов. «Слово иное». С. 352). 6 сент. 1503 г. Г. вместе с митр. Симоном и епископами участвовал в освящении нового собора в честь Чуда арх. Михаила в Хонех в Чудовом мон-ре. В Новгород Г. вернулся 12 нояб. и вскоре «остави (отстави? - Авт.) попы и диаконы вдовые от церкве» (ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. Вып. 3. С. 611).

В 1504 г. Г. по распоряжению вел. князя и митрополита был удален с кафедры и поселился в московском Чудовом мон-ре. В офиц. великокняжеском летописании причинами были названы «немощь» архиерея, а также тот факт, что Г., вернувшись после Собора в Новгород, «начят мзду имати у священников от ставлениа наипаче перваго, через свое обещание, съветом единомысленаго своего любовника диака Михаила Иванова сына Алексеева» (ПСРЛ. Т. 8. С. 244; Т. 12. С. 258). Однако можно думать, что удаление Г. с кафедры стало следствием его позиции в вопросе о церковной собственности. Отреченная грамота Г. («своея ради... немощи оставил есмь свою архиепископию») датируется 26 июня 1504 г. Покидая Новгород, Г. мог взять с собой в Москву нек-рые рукописи, сохранившиеся в Чудовском собрании ГИМа (Розов Н. Н. Библиотека Сильвестра // Исследования источников по истории рус. языка и письменности: Сб. ст. / Ред. Л. П. Жуковская. М., 1966. С. 200).

По сведениям, приведенным в рукописи РНБ. Соф. № 984 (л. 213), незадолго до смерти Г. принял схиму с именем Галактион. Архиерей был погребен в правом предалтарии собора в честь Чуда арх. Михаила, в могиле, где покоились мощи митр. св. Алексия до перенесения их в посвященный святителю храм (Леонид (Кавелин). Св. Русь. С. 135; Описание о российских святых. С. 262). Архиеп. Сергий (Спасский) пишет о нетленности останков Г. (Сергий (Спасский). Месяцеслов. Т. 2. С. 375). После уничтожения собора в 1929 г. погребение Г. было утрачено.

С кон. XV в. встречаются свидетельства о почитании «премудрого Генадия», «исправляющего и научающего» Церковь. В приписке к Евангелию, написанному в кон. ХV в. на Валааме (Евангелие Закхея, или Валаамское), сообщается о создании рукописи во время архиерейства Г., «егоже благословением архиепископиа его мир глубок приемлет, церкви же Божиа православна одеждею свыше истинною одеяся, исправлением его и научением и светлеется паче солнечных зарей и напаяется, яко от источника приснотекуща» (цит. по: Смирнова. Лицевые рукописи. С. 364). «Книга степенная царского родословия» нач. 60-х гг. XVI в. восхваляет просветительские труды Г. (ПСРЛ. Т. 21. Ч. 2. С. 367). «Русский временник» 20-х гг. XVII в. возглашает вечную память «премудрому Генадию, и преподобному Иосифу, и всем благочестия поборником» (цит. по: Насонов А. Н. История русского летописания ХI - нач. ХVIII в.: Очерки и исслед. М., 1969. С. 432).

Память Г. особо чтилась в Соловецком мон-ре. В соловецкий синодик XVII в. был включен помянник Г., содержащий 1045 имен. Соловецкий писатель сер. XVII в. инок Сергий (Шелонин) в 8-й песни канона рус. святым прославляет Г. вместе с др. святителями: «Макария, блаженьству тезоименитаго, святителем славу, со Афанасием Филиппа, и Геронтия, и Даниила, с ними же и Геннадия воспоем, животныя светилники» (Сергий (Шелонин), инок. Канон всем русским святым / Подгот. текста О. В. Панченко // АиО. 2002. № 2 (32). С. 176). В Похвальном слове рус. святым (40-е гг. XVII в.) инок Сергий называет Г. борцом с ересью (Сергий (Шелонин), инок. Похвальное слово русским преподобным / Подгот. текста О. В. Панченко // АиО. 2001. № 2 (28). С. 176; Панченко О. В. Из археографических разысканий в области соловецкой книжности. [Ст. 1]: «Похвальное слово русским преподобным» - соч. Сергия Шелонина (вопросы атрибуции, датировка, характеристика авторских редакций) // ТОДРЛ. 2003. Т. 53. С. 579).

Имя Г. среди Новгородских святых встречается в «Описании о российских святых» (Барсуков. Источники агиографии. Прил. Стб. III; Описание о российских святых. С. 261-262). В «Алфавите русских святых» старообрядческого мон. Ионы Керженского (1807-1811) о Г. записано: «И в древлеписьменных месяцесловах почитается он во святых» (ЯМЗ. № 15544. Л. 205 об.). Е. Е. Голубинский называет Г. среди Новгородских владык, к-рые стали почитаться в Новгороде после Собора 1549 г. (Голубинский. Канонизация святых. С. 350). Канонизация Г. подтверждена включением его имени в Собор Новгородских святых, празднование к-рого было возобновлено 10 июля 1981 г. (Собор установлен ок. 1831), в Собор Московских святых, в Собор Карельских святых (установлен в 1974).

Наиболее ранние изображения Г. известны в цикле миниатюр Лицевого летописного свода 70-х гг. XVI в. (Шумиловский том), включающих события из жизни святителя, напр.: хиротония Г. во архиепископа Новгородского, Г. посылает «повольную» грамоту на поставление митр. Зосимы, передает вологодские церкви в Пермскую епископию, поездка вел. кн. Иоанна III в Новгород, молебен в соборе Св. Софии и обед у Г., сведение Г. с новгородской кафедры, преставление Г. и др. (РНБ. F. IV. 232. Л. 385 об., 414, 434 об., 441 об., 465, 523-523 об., 640 об.- 642), а также посвященных розыску и обличению новгородских еретиков: наказание «новгородских попов» кнутом и возвращение их в Новгород в 1488 г., «смятение в людях» Новгородской земли по поводу ереси «жидовствующих», прп. Иосиф Волоцкий с помощью Г. составляет обличительные «слова» (Л. 413 об.- 414, 436, 441) и др. Г. представлен, как правило, в архиерейской мантии и белом клобуке (черный - в миниатюрах последнего периода жизни) или в богослужебном облачении, с седой окладистой бородой, без портретных особенностей и нимба, иногда в соответствии с повествованием дважды в композиции (см., напр.: Житие прп. Нила Сорского, Белозерского чудотворца. М.; Вологда, 2001. С. 102, 120). Подобная иконография встречается и в лицевой рукописи Повести о преподобных Зосиме и Савватии Соловецких кон. XVI - нач. XVII в. (ГИМ. Вахром. 71. Л. 86), в рассказе о составлении Досифеем жития соловецких первоначальников (Г. в черном клобуке беседует с монахами).

Имя святого без указания дня памяти и описания внешности упомянуто в тексте иконописного подлинника кон. XVIII в. (БАН. Строг. 66. Л. 152 об.). Икона Г. вместе со свт. Иоанном Новгородским, сер. XIX в., находилась в Спасо-Преображенском Валаамском мон-ре (впосл. в ц. свт. Николая Чудотворца в Ваасе, Финляндия). В одном из клейм образа «Собор русских святителей» 2-й пол. XIX в. (собор равноап. кн. Владимира в С.-Петербурге) - имеется его ростовое изображение вполоборота влево, в фелони, в омофоре, с палицей и в митре, с раскрытой книгой в руках (подчеркнуты заслуги Г. как духовного писателя), у него - длинные пряди и борода средней величины; такой же извод - на литографии, изданной в Новгороде ок. 1895 г. (Тихомиров. Т. 2. Вкл.). Ростовой образ святителя - в профиль, в архиерейской мантии и куколе, с седой волнистой бородой, правая рука - на груди, в левой руке крест - помещен в числе подвижников нач. XVI в. в росписи галереи Русских святых почаевской Успенской лавры, кон. 60-х - 70-х гг. XIX в. (поновлена в 70-х гг. XX в.), работы иеродиаконов Паисия и Анатолия (живописный академический вариант изображения); также - в алтарной росписи Успенского собора Иосифова Волоколамского мон-ря, выполненной в 1904 г. палехскими мастерами артели Н. М. Сафонова по рисункам архит. И. С. Кузнецова.

Изображение Г. присутствует на иконах «Собор святых, в земле Карельской просиявших» 1876 г. из Валаамского мон-ря (Музей Православной Церкви в Куопио, Финляндия) и кон. XIX - нач. XX в. из иконостаса семинарского храма во имя ап. Иоанна Богослова и преподобных отцов - просветителей карельских, в Куопио - в богослужебном облачении, с жезлом (ЖМП. 1974. № 12. С. 21; Treasures of the Orthodox Church Museum in Finland. Kuopio, 1985. P. 31, 101. № 16). В составе Собора Новгородских святых - на иконах кон. XIX в. (?) (во 2-м ряду склонился над книгой в отличие от стоящих фронтально святителей) и сер. 60-х гг. XX в. (обе - из ц. ап. Филиппа в Вел. Новгороде), где его фигура в 1-м ряду выделяется красным цветом фелони.

Совр. иконография Г. восходит к разработанному с использованием волоколамской росписи рисунку прот. Вячеслава Савиных нач. 80-х гг. XX в. (Минея (МП). Дек. Ч. 1. С. 146), где Г. представлен в традиц. канонической стилистике, в рост, с непокрытой головой и разведенными руками (на левой - Евангелие), с небольшой сужающейся бородой. К этому изводу принадлежит икона 2000 г., выполненная Н. А. Васильевой в иконописной мастерской фабрики «Городецкая роспись» (частное собрание),- крещатая фелонь тоже написана яркой киноварью. Пример поясного изображения (в белом клобуке, с раскрытым Евангелием) - икона кон. XX в. в Андреевском мон-ре в Пленницах в Москве.